***
На следующее утро Эш проснулся по будильнику… Ну или должен был проснуться. Не вытерпев, он все же приоткрыл один глаз, чтобы найти и вырубить третий по счету звонок, но вместо этого бросился прочь и приложился спиной о стену, заскулив от боли. — Какого черта ты здесь забыл, рогатый урод?! Прислонившийся плечом к его кровати демон подтянул к себе колени и посмотрел на него своими бездонными черными глазами. — Я бы на твоем месте так не орал, — прошептал Лень, дергано оглянувшись на дверь. Эш проследил за его взглядом и, прислушавшись, уловил шум воды и скрежет посуды. «Махи, должно быть, готовит завтрак». — Яйца, — подхватив его мысль, пояснил демон и стиснул пальцами ткань штанов на коленях. «Что?» — Яйца? — тупо переспросил Эш. — Яйца, — нервно кивнули в ответ. Зря Махи в свое время не послушала мистера Хативелта и не заперла это существо. У него явно с головой не все в порядке. — Ха-ха, — отозвался демон, — у кого-то ее вообще скоро не будет. Зашитый рот искривился в ухмылке, на что Эш нахмурился и все-таки попытался сопоставить факты. Обычно не жалующий его демон сидит здесь и сыплет угрозами, пока Махи готовит завтрак… — Яйца! — воскликнул он и, подбросив одеяло, забрался под него с головой. Как раз вовремя — дверь отлетела в стену и запустила в спальню яростное чудище. Лень вскрикнул, а через мгновение под одеялом к Эшу присоединилась уже дрожащая с головы до пят игрушка. — Эш! — пробасила его имя Махи, словно палач, начавший зачитывать смертный приговор. «Почему ты прячешься за мной? — воззвал Эш к игрушке, пытаясь пнуть ее ногой. — Сделай что-нибудь!» «Это ты во всем виноват! Не двигайся, притворись мертвым!» — Эш, я же попросила тебя купить яйца! «Мне конец», — трясясь с Ленью в унисон, заключил Эш. «Из-за тебя меня тоже захлестнет волной ее гнева, поганый мальчишка!» Видит Бог, он правда не хотел помирать в свой первый учебный день. Но когтистые пальцы, вцепившиеся в его бок сквозь одеяло, не оставляли ему выбора.***
Дергая глазом, Эш следил за каждым передвижением вампирши и на всякий случай оборонительно прикрывал ладонями саднящие ребра. Щекотку Махи можно было смело вносить в список самых жестоких пыток за всю историю человечества. «Тиранша…» «А я с ней живу вот уже несколько веков», — поскулил Лень из своей клетки. — Ты что-то сказал? — сладким голосом обратилась к нему Махи, суетясь у плиты. — Нет, — буркнул Эш, поудобнее устраиваясь за столом, и решил осторожно уточнить: — Ты ведь больше не злишься на меня?.. — Конечно, нет, — успокоила она и подошла с двумя глубокими тарелками в руках. — Но мне пришлось прилично повозиться, чтобы сделать тебе завтрак из того, что было в холодильнике. А там, к слову, мышь повесилась. Махи сполна насладилась его виноватым выражением лица и только тогда поставила перед ним одну из тарелок. — Та-да! Он заглянул внутрь и… разочарованно дернул уголком губ. — Махи, это же просто рис, — подняв к ней голову, пожаловался Эш, но, попав под прицел красных глаз, тут же поспешил исправиться. — В смысле, а как же рыба? Или овощи? Одним рисом сыт не будешь! — Бака-гайдзин, — поругала она его, беря в руки палочки. — В рисе много белков, углеводов и витаминов, которые зарядят тебя энергией на целый день. Махи насмешливо сверкнула красными глазами, подметив, что ее слова не произвели должного впечатления, и его лицо все равно безысходно посерело, а затем сказала: — Перемешай. Эш взглянул на нее недоверчиво, но послушался, ведь больше вариантов у него и не было. Стоило снять первый слой риса, как из миски тут же повалил пар и ароматнейший запах. А все потому, что на дне обнаружилась вкуснецкая начинка, заправленная большим количеством соуса. — Приятного аппетита, Эш. «Вот же лиса…» — Приятного, — пожелал он в свою очередь и принялся за еду, чтобы скрыть улыбку.***
Его первый день в университете. Должно было быть волнительно. Из-за того, что он находился в иной языковой среде, не знал, где расположены нужные ему аудитории, и бесцельно скитался среди бесконечных коридоров, наводненных огромным количеством людей, но Эш настороженно оглядывался по совершенно другой причине. Собственно, по той же самой, что привела его вчера на эту гнилую тусовку. Мистер Хативелт, — старый друг Махи, пренеприятнейший тип, а по совместительству оборотень с поехавшей крышей — услышав, какую страну они выбрали для переезда, обозвал их идиотами. «Собрались в Японию, чтобы не попадаться на глаза С3? С тем же успехом могли бы лично запросить билеты на самолет у английского филиала». Если мистер Хативелт не разыгрывал драму и токийский филиал действительно усердно работал, значит, работа у них была и много. По каким правилам живет Япония? Кто еще из родственников Махи был здесь, кроме Вселюбимого? Было ли магам С3 уже известно о том, что пара Лени прибыла в Токио? И какого тогда черта эти японские фокусники допускали беспорядки, слушки о которых Эш уловил на тусовке? Еще и этот загадочный дождь… Он хотел убедиться в том, что вампирские дела не коснутся его университета. Не коснутся Махи. А потому высматривал подозрительных личностей, пока ее не было рядом. С утра курьер должен был доставить в их комнату в общежитии матрац для ее кровати, так что до второй пары Махи точно будет занята. Однако ничего необычного до начала занятий Эш не заметил. Его поток, состоящий из ста с лишним человек, занял огромную аудиторию в форме амфитеатра. Сам Эш ушел на последние ряды, чтобы иметь возможность свысока наблюдать за каждым. Многого от университета Эш не ждал, хотя ему бы следовало гордиться собой. Серый неприметный мальчишка без семьи, без отчего дома, и вот он здесь, в одном из лучших университетов Японии, смеется судьбе-злодейке в лицо. Махи обещала ему взять у мистера Хативелта денег в долг (ограбить его с намерением вернуть позже) и оплатить обучение в любом месте, но Эш справился сам. Его привлекала медицина, а если быть точным, работа патологоанатомом — без сантиментов, без спешки, без болтливых ртов. Пока что единственным болтливым ртом орудовал лектор, рассказывая уже знакомую Эшу тему. Под монотонный голос глаза закрывались сами по себе. Но нет, ртов все же было два… — Почему это я должен с тобой нянькаться, пока ее нет? — ворчал Лень, сидя на столе и болтая ногой в туфле, которая проходила сквозь голову впереди сидящей студентки. — Я никак не провинился в отличие от некоторых. Эш закатил глаза. «Я тоже тебе не рад, но, как видишь, помалкиваю. Можешь повторять за мной». — Очень зря, я мог бы рассказать тебе столько всего интересного. Демон заговорщически похихикал так, будто Эш где-то облажался. «Выкладывай, если есть что», — грубо потребовал он, выглянув из-под капюшона. — Ты всегда смотришь, Эш, но никогда не наблюдаешь. «Да что опять не так?!» Он забегал взглядом от одного однокурсника к другому несмотря на то, что просканировал аудиторию вдоль и поперек уже не один раз. Ничего. Совершенно. Ни следов магии, ни платков на шее или рубашек с поднятым воротником. Большинство студентов рассеянно моргали, если не спали в открытую, вымотанные после вчерашнего. «Черт! Так покажи мне», — в отчаянии обратился к демону Эш, садясь ровно. Лень оскалился. — Просто так? — миленько пропел он, внезапно появившись у него за спиной и приобняв за плечи. «Значит, тоже заметил, что Махи пропустила кормежку?» — Именно, — тоном «хороший мальчик» согласился Лень и прошептал: — Проследи, чтобы она восполнила упущенное. «По рукам», — без единого намека на сомнения произнес Эш. Тогда Лень подхватил пальцами его подбородок и потянул вниз, одновременно поворачивая чуть влево. Пропустить того, на кого он указывал, было невозможно. Взгляд споткнулся о зеленый кустарник, распустившийся на голове у одного из студентов, растекшегося по парте. Эш сначала не обратил внимания, — мало ли, каких фриков земля носит, — но теперь присмотрелся как следует. И понял. Пацану на вид было лет пятнадцать. «Он слишком молод для высшего образования», — повторил Эш свой домысел для Лени. — Либо вундеркинд, либо твой клиент. — Лень кровожадно облизнулся. — Ну что, повеселимся, пока мамочка не видит? «Нельзя же припирать людей к стенке только из-за внешности?..» — Наблюдай, Эш, наблюдай! — возмущенно цыкнул Лень (прямо в ухо!) — Ты же Ева в конце-то концов. Да, верно, и, как любая Ева, он должен был знать, куда смотреть. На тень. Под столом. Огромная, угольно-черная с порванными разбредающимися в разные стороны концами. «Ты издеваешься надо мной? Вампир днем?!» — воскликнул Эш, яростно впившись пальцами в стол, чтобы удержаться на месте. — Уже струсил, а, мальчишка? — приложившись к нему рогатой головой, печально посетовал Лень. — А как же твои речи про самостоятельность? «Махи не должно ничто побеспокоить», «Махи должна понять, что я больше не ребенок», «Махи…» Он порывисто вскинул вверх руку, чтобы развеять лицо этого ублюдка, и в тот же момент повернувшийся к залу преподаватель поспешил поинтересоваться у первого проявившего инициативу студента, каков был ответ на только что заданный вопрос. Где-то вдалеке раскатами еще раздавался глумливый смех Лени, а Эш, обреченно выдохнув, произнес на своем японском с ужасным (очаровательным по словам Махи) акцентом: — Можно выйти?***
Эш пулей вылетел из аудитории и стремглав понесся по опустевшим коридорам, натягивая капюшон пониже. Плакала его репутация! Ну и черт с ней. Он должен придумать, как устроить этому пацаненку западню. «Иди, просто иди», — проскользнул в ветре шепот Лени. Махи с самого детства твердила, что демону доверять нельзя, а лучше всего вообще делать вид, будто его не существует. Но сегодня она сама послала рогатого в качестве надзирателя, так что пусть не жалуется. Он шел, не зная куда, и лишь надеялся, что не поспешил с выводами. «Поймали рыбку на крючок», — радуясь, словно ребенок, сообщил Лень. «Что? — Эш едва не обернулся на ходу. — Он идет за мной?» «О, и пожирает взглядом. Ты ему явно понравился». Эш положился на указатели, которые вскоре привели его к лестнице на цокольный этаж. Он быстро спустился, прошел мимо душевых в мужскую раздевалку и, стараясь поменьше шаркать, скрылся среди расставленных в ряды шкафчиков. Не прошло и минуты, как раздались тихие шаги вошедшего следом вампира. Кто он? И зачем преследует? А главное, как ему удается ходить под солнцем? Церемониться Эш не стал, уж слишком ему хотелось получить ответы на свои вопросы. Подкараулив подкласса, он воспользовался элементом неожиданности и, расправив хвосты куртки, — форму, которую принимало его управление, — стремительным броском отправил их к жертве. Взвизг, лязг, и ощерившиеся от столкновения с металлом хвосты вернулись обратно, а Эш, выйдя из своего укрытия, остановился напротив парня с джунглями на голове. Тот, держа меж пальцев набор наточенных ножей, окинул его чересчур флегматичным для сложившейся ситуации взглядом и получил точно такой же в ответ. — Что тебе нужно, кустарник? — спросил Эш в лоб. — Так значит, ты и есть Ева Лени? — вяло ответил он с таким выражением лица, будто надеялся, что, несмотря на кричащие факты, все-таки ошибся. — Если ты меня знаешь, то должен понимать, что долго болтать я не стану. В подтверждение Эш встряхнул окончательно оклемавшиеся от долгой дремы хвосты и показательно заострил концы. — Где твой сервамп? — Ни один мускул на лице кустарника не дрогнул. «Так ему все же нужна Махи…» В таком случае он сам выбьет из него правду. Эш ощутил практически невесомый толчок в плечо и, скрипнув сапогами о скользкий пол, кинулся в атаку. Как и всякий вампир, подкласс оказался слишком быстрым для него, но не зря Эш был «глупым учеником» поехавшего оборотня. Он смахнул хвостом осадки в виде ножей и налег двумя на еще один, которым подкласс закрылся. — Ева сражается в одиночку? — хмыкнул кустарник, уведя руку вниз и тут же направив вперед, прямиком Эшу в живот. — Не стоит меня недооценивать. Он срочно отпрыгнул назад и принялся лавировать из стороны в сторону, спасаясь от серии ударов. Лезвие, разрезав воздух, просвистело в миллиметре от его щеки. «Черт, это уже слишком… Пора заканчивать». Как только рука подкласса приблизилась снова, Эш пошел на риск и не стал уклоняться, а ударил по запястью. Не успел отскочивший нож упасть, они вдвоем уже оказались на полу — за руки и ноги пришпиленный подкласс и Эш, нависающий сверху. — Ты вроде как не выспался, — подметил он, — так что давай все проясним, и уберешься восвояси. — В отличие от тебя я не такой придурок, — как ни в чем ни бывало ответил кустарник. — И сражаюсь не в одиночку. Эшу подсказали непринужденно, так, словно и не пытались утаить, что говорило только об одном — рыбкой здесь оказался он. За шумом отстукивающих похоронный марш капель не был слышен мелодичный свист летящей ему в спину катаны. Зато Эш увидел непонятную штуку, пронесшуюся у него над головой. Смеситель для душа?! Позади раздался грохот, а затем сильные знакомые руки подхватили Эша под мышку и унесли прочь. От скорости перед глазами все смешалось, но, оклемавшись, он сразу же повернул голову и увидел... «Махи…» Воинственно расправив плечи, она устремила жгучий взгляд куда-то вперед, в пелену взявшегося из ниоткуда дождя. Эш последовал ее примеру. Перед ними больше не было раздевалки. За мгновение ока ее проглотило красное полотно, закутавшее их в подобие кокона, отрезавшего всякую связь с внешним миром. А после в настоящем вакууме остался только один звук. Стук. Он внушил Эшу ужас столь плотный, что казалось, будто его можно было потрогать, будто он осел на нем вместе с каплями дождя. И он бы принялся срывать с себя сперва одежду, а затем и отравленную кожу, если бы Махи не встряхнула его, прогнав наваждение, и не поставила на ноги. — Эй, старшая сестрица, расскажи-ка мне что-нибудь интересное, — обманчиво дружелюбно обратился голос, созвучный с песней дождя. Эш взглянул на Махи и, к сожалению, не увидел на ее лице облегчения. Значит, влипли по самое не хочу. Но почему он не узнавал этого сервампа? Махи вышла чуть вперед. — Эш, оставайся позади, — приказала она, снова перепутав, кто из них был хозяином. Конечно же, он не послушался и встал с ней плечом к плечу, на что Махи недовольно поджала губы. Из пелены дождя к ним навстречу вышел кустарник вместе с сервампом, который как нельзя лучше подходил Японии, — оказалось, что устрашающий звук издавали его гэта. Широкие плечи в свою очередь укрывало белоснежное хаори. — Цубаки, — произнесла Махи, приподняв подбородок. — Восьмой сервамп Уныния. Неприглашенный. «Восьмой?!» Эш просверлил ее взглядом, требуя объяснений, но Махи просто проигнорировала его, будто рядом никто и не стоял. — Так ты… знаешь меня? — изумился «Цубаки», остановившись на полпути. — Мне весьма польстили твои знаки внимания еще в Англии, — нехорошо оскалившись, подтвердила Махи. — Но я, к твоему сведению, как и всякая уважающая себя кошка, не жалую дождь. Его будто обухом по затылку ударили. Так Махи знала? Все это время?.. По красному миру сшибающей волной промчался невероятно громкий лающий смех и затянулся до тех пор, пока Цубаки не склонил голову и не выдохнул: — Совсем не интересно, как я и думал. Твой Ева и то повеселил меня больше. — Пронизывающий взгляд прошелся по Эшу с головы до ног. — Что же ты, сестрица, тогда отмалчивалась все это время? Это, знаешь ли, совсем не интересно. — Я не знаю, что за игру ты затеял, Цубаки, — процедила Махи, — но до тех пор, пока меня это не касается, мне до этого дела нет. И для тебя же будет лучше, если все так и останется. Повеял ветер, а через миг Цубаки уже стоял с ней нос к носу и, лукаво ухмыляясь, заводил игру. В гляделки. — Я играю в войну, старшая сестрица, — ласково пояснил ей сервамп. — И как же Валькирия Сигрюн может остаться к ней равнодушной? Имя Махи. То имя, которым она называлась до встречи с ним. Эш среагировал на угрозу по наитию и попытался поднять хвосты, но на них будто навесили маленькие и все же очень тяжелые грузики. Неужто Лень?.. Махи велела ему ограничить управление?! «Дура!» — в сердцах выругался он и сжал руки в кулаки. Махи едва доставала макушкой Восьмому до подбородка, из-за чего ей приходилось смотреть на него снизу вверх, но это нисколько не умоляло ее чудовищной ауры и свирепости взгляда истинной девы-воительницы. — В этом вся проблема, Цубаки, — пояснила теперь уже она. — Как только прихожу я, война заканчивается. Видимо, слова Первой Цубаки понравились. По крайней мере от тона, которым они были произнесены, ужас одолевал не меньший, чем от стука гэта. Он поиграл с ней еще немного, жадно пощупал взглядом и довольно запрокинул голову, словно вот-вот должен был рассмеяться вновь. — Хорошо, сестрица, я приду снова, — пообещал Цубаки, — когда у тебя будет более подходящее настроение. А пока желаю твоему Еве поскорее обустроиться на новом месте. Сакуя, несомненно, ему в этом поможет. Кустарник позади них сморщился и отвернулся в надежде спастись бегством. Сервамп последовал за ним, как и красный мир, как и дождь, как и стук гэта, прозвучавший напоследок. Вскоре эти двое исчезли, а вместе с ними и то жуткое давление, которое приковало Эша к полу. Не удержавшись на подкосившихся ногах, он уж было приготовился приложиться о плитку, но Махи вовремя подхватила его за плечи. — Эш, послушай… Он не дал ей договорить, ударил по рукам и отстранился, спрятав лицо под капюшоном, а после и вовсе развернулся, чтобы уйти. — Эш, я собиралась тебе рассказать! — в отчаянии воскликнула Махи. — Когда?! — не удержавшись, развернулся он и впился в нее злым взглядом. — А я говорил тебе действовать, пока мамочка не видит, — с удовольствием подлил масла в огонь Лень, показав нос из-за спины Махи. — Так это ты его надоумил?! — зарычала она, оглянувшись, но демона уже и след простыл. — Никто меня не надоумил, — выплюнул Эш. — Я сразу заподозрил, что творится что-то неладное, но… Восьмой сервамп? Серьезно? Как давно ты знаешь? — Не так уж и давно, — уклончиво ответила она, теребя манжет куртки. От диковатой воительницы не осталось и следа. — Гиа упомянул вскользь за пару дней до нашего отлета. Этот недоумок не посчитал важным рассказать мне о существовании Восьмого! — возмущенно притопнув ногой, добавила она. — Сказал, что я все равно ничего не смогу поделать с этой информацией! «Очень на него похоже». Эш опустил взгляд и тяжело выдохнул. Вот тебе и спокойствие Махи. Хотел же все сделать сам, а получилось как всегда… — Эш, ты же на меня не обижаешься?.. — до того грустно спросила она, что сердце сжалось. — Я не хотела, чтобы ты волновался… «Какое совпадение». — …К тому же, ты ведь так хотел учиться именно в Японии. Он посмотрел на нее, как на дуру. — И теперь мы с тобой такого гемора отхватим, что помереть можно. — Не-е-ет, — робко протянула она, — я со всем… Она осеклась, заметив, как его брови сошлись у переносицы. «Еще одно слово, Махи, и от щекотки будешь страдать уже ты», — вот что он говорил. — Мы со всем разберемся, — поправилась она, тепло улыбнувшись. — Вместе. Эш запрокинул голову и страдальчески застонал. — Я этого не вынесу. А ведь еще даже косплееры Гарри Поттера в кимоно не объявились. Махи заливисто рассмеялась, в несколько скачков преодолевая расстояние между ними. — Ты про С3, что ли? — Она обняла ладонями его лицо и притянула к себе, после подушечками пальцев разгладив хмурые брови. — Перестань, Эш, я уверена, английский филиал запрыгал от радости, как только мы убрались из страны. Пришло время повеселить и здешних магов. После всех этих стуков и дождей ее коварный смех согревал слух Эша, как кружка какао в промозглый осенний вечер. — Кстати говоря об Англии, не хочешь отправить мистеру Хативелту открытку? — И намазать ее чем-нибудь пахучим, чтобы у него нос отвалился! — радостно подхватила она. — Как раз к полнолунию доставят! — Думаю, рыбный соус подойдет, — кивнул Эш, отнимая ее руки от своего лица и поглаживая по запястьям. Но почему-то из-за счастливых искорок в больших красных глазах у него в груди, наоборот, все неприятно сжалось. «Потому что тебя снова пришлось спасать?» — услужливо подсказал Лень, чем оборвал гаденький смех Махи. — Эш, — позвала она, прищурившись, — на что тебя развел этот чертик из табакерки? «Ой…» — Эш… Пряча взгляд, он без резких движений отпустил ее запястья и отступил на шаг назад. — Кхм, у меня вторая пара вот-вот начнется. — А сам продолжил потихонечку тикать в сторону лестницы. — Эш, стоять на месте! Но его уже было не остановить. Подсобил еще и многообещающий шум из спортзала. Видимо, студенты возвращались с занятия. Махи догоняла его уже на лестнице, злобно пыхтя и проклиная несчастного демона, которого без сомнений ждала хорошая взбучка. А Эш невольно задумался о том, что гораздо чаще это не Махи приходится его спасать, а его от Махи. Как бы там ни было, пускай она даже не надеется, что он оставит свои попытки вмешиваться и оберегать. Они — команда. И, к сожалению, не он был тем, кто первым сказал эти слова. Это она, шепча колыбельные плачущему по ночам сироте, заставила его в них поверить, поэтому Эш собирался провернуть с ней то же самое, даже если первое время будет только мешаться под ногами. Да, возможно, он и самая проблемная Ева, ну а она тогда — самый проблемный сервамп.