sickeningly sweet (all i need is you)

джемин на вкус словно клубника и три шота карамели на шесть шотов эспрессо в качестве его утреннего кофе. он прижимается спиной к дверце каморки, позволяя пуговицам на своей рубашке порваться, словно оберточной бумаге, которой оборачивают рождественские подарки; обнаженная кожа этого парня - самый восхитительный подарок, который только могли вручить джено. пальцы ли скользят по каждому сантиметру торса джемина, словно он пытается запомнить каждую шероховатость без помощи своих глаз; он опускается ниже, заменяя пальцы языком и очерчивая полосу вниз по груди парня. — это слегка отвратно, знаешь ли, — бубнит джемин, подбадривающе оттягивая волосы джено и толкаясь бедрами вперед, что вообще-то рознится с его словами. и, как бы сильно не хотелось соглашаться, но джено согласен: теперь его рот наполнен соленым привкусом кожи, вместо приторной сладости губ его парня. тем не менее, манипуляции ли не прекращаются, он окончательно падает на колени, опускаясь ртом и руками все ниже, пробегаясь пальцами ближе к бедрам. шнур от микрофона запутывается вокруг его пальцев, когда он вытаскивает коробочку устройства из-за пояса джемина; ловкие пальцы опутывают шнур, вытягивая его полностью из под рубашки и отшвыривая электронику куда подальше под непрекращающееся нытье о том, какие проблемы их ждут, если они сломают микрофоны. — ты сможешь заплатить за это, — огрызается джено, — это вообще твоя идея была. — на секундочку, это ты прижал меня к двери, вместо того, чтобы открыть её и уйти, так кто еще виноват остался? — улыбка джемина тошнотворно слащавая; но глаза джено прикованы к ней, его тянет, как тянет сорок на блестящие безделушку. с перспективы его зрения сейчас линии преса младшего похожи на порезы, украшающие его плоть, только острые углы сглаживаются шелковистой гладкостью кожи, которую джено облизывает, словно крохотный котенок. ему кажется, он способен даже замурлыкать, когда подушечки его пальцев проскальзывают меж ребер парня. — блять, джено ... — член джемина дергается, джено глоткой своей может ощутить это; именно поэтому его рука оборачивается вокруг одного из бедер младшего, притягивая того еще ближе, желая почувствовать даже малейшую реакцию своей собственной кожей. он оставляет метку своим ртом на бедре джемина, зажимая кожу меж зубов, прежде чем успокоить её нежностью языка, строго соблюдая правило тэён-хена: "ничего выше талии". в качестве вознаграждения он получает то, как крепко сжимаются мышцы на бедре наны под его смертельной хваткой на нем; джено правда надеется, что на этом месте останутся синяки; надеется, что чистое обожание, текущее по его венам, впитается в кожу джемина фиолетовыми полосками, словно узор от гриля, - просто блять ... отсоси мне уже. засунь мой член себе в рот. — я не тот, кого здесь стоит затыкать. это место не совсем приватно, джемин, — сердце джено дрогнуло, когда джемин стал отпускать легкомысленные комментарии о том, как хорошо ченлэ попадает в свои ноты из chewing gum, спустя столько времени. неужели половое созревание пропустило его голос, перейдя сразу к бицепсам? а затем нана просто затолкал его в ближайшую каморку после небольшой репетиции к концерту. тогда джено ответил, что вообще не очень-то хотел думать о пубертате леле, если это то, куда свернет их разговор, но этот бессовестный мальчишка лишь ухмыльнулся, объясняя, что это единственная ближайшая каморка, что закрывается на ключ изнутри; в следующее мгновение рубашка ли джено уже слетела через его голову. теперь его сердце неслось со скоростью товарного поезда совершенно по другой причине, в то время как рука джемина покидает его локоны, вместо этого цепляя подбородок старшего парня и отрывая того от любованием его прессом, лишь для того, чтобы найти ширинку своих джинс и избавиться от них поскорее. джено не сопротивляется, наоборот, помогая стянуть ненужное тряпье до колен, когда хватка на его лице возвращается, заставляя прижаться лицом к влажному теплу боксеров парня, возвышающегося над ним. он стонет, ощущая этот жар, пока джемин трется о его лицо, заставляя вжаться в ткань так сильно, что джено кажется, будто он вот-вот задохнется. разве не прекрасный это способ, чтобы умереть? утонуть в пьянящем запахе члена своего парня и влажном воздухе, заполняющем пространство между ними, когда пот испаряется с кожи лишь для того, чтобы его заменили на слюну уже в следующее мгновение. — я пиздецки скучал по этому. ты, блять, трясешься, джено, — он и сам мог почувствовать это: то, как его тело вздрагивало каждый раз, когда он пытался набрать воздуха в легкие, сцепляя руки за спиной на уровне чистых рефлексов, пока его глаза наполнялись влагой, благодаря тому, как мускусный запах тела джемина заполнял его ноздри и заставлял пускать слюни. его зрение, как и сознание, вот-вот готово отрубиться, когда джемин вновь оттягивает его за волосы. на его белье два мокрых пятна: одно от смазки, что хлещет из его члена, будто из под крана, и второе, находящееся ниже, - слюна джено, стекающая с его губ. в обоих местах ткань прилипла к коже, являя миру четкие очертания члена джемина. ли стонет от разочарования, а его пальцы странно подергиваются, в то время как его мозг подает команду о том, что давно пора взять то, что ему принадлежит. однако хватка джемина в его волосах слишком сильна, сильна настолько, что ногти впиваются в кожу, заставляя его голову отклониться назад, чтобы встретиться взглядом со взглядом напротив. нана выглядит самодовольно: эти надменные скулы и ухмылка, предназначенная лишь для унижения. — не так давно ты бы принялся умолять меня продолжить эту игру. какой ты хороший ученик! — это тот же самый голос, которым он общается с детьми. джено хочется зарыться головой в его грудь, ощущая обжигающий стыд на своем лице, что стекает вниз на грудь и шею, не позволяя скрыться эмоциям от джемина; ли скромно думает о том, каким использованным он уже выглядит, хотя ему еще даже не выпало шанса коснуться члена младшего. одна лишь мысль об этом порождает новую волну хныканья на высоких нотах; что-то жалкое и болезненное рвется из его груди, обжигая глотку, словно пламя. уголки губ джемина опускаются в отвращении. — хороший ученик? или просто блядская шлюха, которая даже не может использовать слова, чтобы оформить свою просьбу. ты бесполезный, джено, — все тело джено содрогает в большой судороге, пока он борется с ограничениями, которые он сам на себя наложил. если он в чем-то и хорош, так это в том, чтобы подчиняться приказам, даже если те существуют только в его голове. уже в следующее мгновение он обнаруживает свое лицо в сантиметре от члена джемина, буквально физически ощущая, как его собственные зрачки расширяются, наполняясь темным и греховным желанием. — если собираешься быть таким чертовски жадным, то хотя бы заставь меня почувствовать себя хорошо, — джено использует свои зубы, чтобы избавить парня от нижнего белья, даже не давая себе и секунды на размышления и наслаждаясь тем, как член пружинит, ударяясь о живот наны, словно те игрушки, выскакивающие из коробок; член джемина был такой игрушкой, с которой джено мог поиграть, когда ему заблагорассудится. или не совсем так, потому что ногти джемина явно были сломаны, а бедра не дернулись ни разу с того момента, как джено оставил на нем первый засос; и это отражало тот контроль над собой, которым обладал младший, всю ту власть, которую он мог свободно обрушить на джено в любой момент; все те способы, которыми он мог разрушить джено на части и собрать снова, словно тот марионетка на ниточках. блядкий манекен, сосущий манекен. джено - игрушка здесь, он знает это, джемин знает это, и он не остановится ни перед чем, чтобы напомнить ли об этом. — чего же ты ждешь, котенок? — джемин растягивает каждое слово, позволяя им окутать язык, словно едкий дым. джемин на вкус словно клубника и карамель, так что джено наслаждается, играясь языком у основания члена младшего, прежде чем протолкнуть в рот головку в дикой гонке за этим сиропообразным кайфом. взгляд наны прожигает дымящуюся дыру в макушке джено, словно увеличительное стекло, через которое пустили солнечные лучи; стоит старшему опуститься ртом по члену ниже, он получает сладостное удовольствие в виде резкого вдоха сверху и ощущения того, как дергается член у него во рту. его собственная промежность ноет, не давая покоя и пробуждая дикое желание избавиться от штанов, пока кровь быстрыми шагами покидает его голову, направляясь вниз, где ей самое место; голова раскалывается от нехватки кислорода, придавая всей этой сцене непонятный туманный фильтр. джено сглатывает вокруг члена джемина, прежде чем вынуть его изо рта, застенчиво облизывая лишь кончик и двигаясь ниже, чтобы уделить внимание яичкам младшего. ли даже не осознает, что его рука движется, пока он едва не начинает задыхаться от давления собственной ладони на свою промежность; он трется о нее, на мгновение прислоняясь головой к бедру джемина и прижимаясь лбом к отметине, которую он сам оставил на бархатной коже парня. в мгновение ока он возвращается к реальности, одергивая ладонь, будто та обжигает его кожу, и возвращаясь к члену джемина в дикой спешке; он надеется на чудо: лишь бы тот не заметил этой минутной слабости. вот только ничего не ускользает от потрясающего самоконтроля этого парня. уже в следующие пару секунд джено обнаруживает себя с членом во рту. прежде чем его разум вообще может обмозговать это событие, толчки наны становятся слишком сильными, все вокруг него слишком сильное: слишком сильный ритм задает младший, заставляя горло джено пульсировать; джемин игнорирует его рвотный рефлекс, эффективно демонстрируя всю длину своего члена. — плохой котенок, — на глаза старшего наворачиваются слезы, - прикасаешься к себе без разрешения? ты думал, что можешь отрывать свой рот от моего члена только потому, что ты - шлюха, которая и на пять минут не может обуздать свою нужду прикоснуться к себе? —джено увлекается, двигая головой, стараясь изо всех сил и заполняя рот до краев. джемин безжалостно вбивается внутрь рта джено в невероятном темпе, так что старший закрывает свои глаза: на его лице смешиваются слезы, пот и слюна, покрывающие буквально все вокруг. он считает до двадцати, прежде чем его заставляют зарыться носом в кудрявые волосы на лобке младшего, а его глотку туго обернуться вокруг возбужденного члена. глаза ли распахиваются, ему с трудом удается вспомнить: вдох через нос, выдох тоже через нос, вдох через нос, выдох. уши его навостряются, улавливая сбившееся дыхание наны, старший рассматривает это как личную победу. теперь его веки снова сомкнуты, он полностью расслабляется, прекрасно зная, что джемин замечает это: хватка в его волосах ослабевает, на смену приходят лишь нежные пальцы, на которые нана накручивает темные локоны. джено медленно отстраняется, предвкушая новую вспышку гнева, которая так никогда и не даст знать о себе. теперь он предоставлен сам себе: прижимается языком к местечку прямо под головкой члена, наслаждается мелкими толчками бедер и прерывистым дыханием, что покидает грудь младшего. — джено, джено, блять... — вторая рука младшего цепляется за его собственно бедро, словно от этого зависит его жизнь. джено восхищается полосами цвета слоновой кости, что рассыпаются прекрасным узором по загорелой коже джемина, когда тот впивается пальцами еще сильнее в свою кожу; и это похоже на то, как рассыпается гладкая водная гладь бассейна под руками пловца. старший не скупится на то, чтобы принести в качестве подарка гортанное удовольствие парню, прекрасно зная, что все притворство между ними испаряется, когда они оба близятся к тому неповторимому пику; пику, на котором тебя обдувает попутный ветер, прежде чем ты прыгнешь вниз. он заглатывает член джемина одним быстрым и отточенным движением, и поднимает руки, позволяя одной из них обернуться вокруг бедра парня, а второй - вокруг его члена, чтобы удостоить вниманием ту часть, которую он не может достать своим ртом без принуждения сверху. джено использует всю слюну и смазку, что покрывает член младшего, для лучшего скольжения, ритмично двигая головой в такт движениям своей руки, жмуря глаза от счастья, когда всхлипы наны становятся все чаще, пока наконец не переходят в один непрерывный стон имени джено; именно того джено, что прямо сейчас заставляет его колени дрожать, одновременно с этим усиливая хватку в волосах парня, кончая тому в рот, как он обычно и делает это. джено отстраняется с демонстративным чмоком, ухмыляясь, когда джемин сползает на пол, чтобы расположиться перед ним на коленях, и наблюдая за тем, как внимательно глаза младшего следят за движениями его языка, когда он слизывает им пару капель, упавших мимо губ. джемин сталкивает их языки, налегая массой всего своего тела и вжимаясь своей грудью в грудь старшего, так что они даже могут ощутить сердцебиение друг друга; он отстраняет в попытке набрать в легкие побольше воздуха, и проскальзывает рукой меж их телами. — детка, ну и беспорядок ты тут устроил, — на эту реплику джено лишь закатывает глаза, отмахиваясь. — на данный момент, я думаю, справедливо будет сказать, что ни один из нас не выйдет сухим из воды после всего этого, — он правда жалеет, что не додумался снять штаны, прежде чем кончить; лицо ли искажается от дискомфорта, когда он пытается пошевелиться, но грубая джинсовая ткань неприятно трется о мокрую кожу; он вновь целует джемина, лишь чтобы отвлечь себя от этого, бубня тому прямо в губы, — может пойдешь попросишь какие-нибудь другие брюки на смену этим? — дай мне минутку. мои ноги превратились в желе, — нана разминает свои желейные ноги, располагая их по обоим сторонам от тела джено и усмехаясь, когда тот зеркалит его позу, ударяясь пятками в дверь каморки. джено дуется, но это лицо быстро сменяет гримаса недовольства, когда ткань вновь неприятно трется о кожу. джемин передразнивает эту моську, но прижимает тело джено ближе к себе, позволяя голове старшего отдохнуть у него на плече. они остаются сидеть вот так, синхронизируя дыхание и приводя его в обычный ритм, пока тонкий слой пота на их телах не начинает испаряться, пока джено уже правда не может выносить этого липкого ощущения меж своих ног; тем не менее, ему удается вышвырнуть нану из каморки только с помощи запрещенного приема в виде эгьё, перед этим позаботившись о том, чтобы все пуговицы на рубашке младшего были надежно застегнуты. / / / джемин может быть сладок, словно сладкая вата, но джено забывает об этом в тот момент, когда в дверную щель ему просовывают новую пару брюк из клетчатой ткани с вышитыми на них кошачьими мордочками. — на кой черт см вообще нужны подобные?