***
Они вернулись через два дня. Акааши не знал, насколько удача к нему неблагосклонна, пока они не оказались в очереди на его кассу снова. В руках у них было три вещи, и они с абсолютно серьезными лицами сбросили их на конвейерную ленту. Два огурца, лубрикант, презервативы. Акааши чуть не подавился собственным языком. Собравшись, он выдохнул, и вернул лицу невозмутимость, по очереди пробивая товары. В соответствии с политикой вежливости сказал: «Добрый вечер. Как вы?» — Замечательно! — ответил ему парень с крашеными волосами, — А ты, Акааши? Он запомнил мое имя? — Хорошо, спасибо, — Акааши вбил свой ключ в компьютер. — Ваша сумма составляет двенадцать долларов тридцать пять центов. Хотите подписаться на нашу бонусную программу? — Нет, спасибо. Высокий снова достал свой кошелек и приложил карту к терминалу. Акааши передал им небольшой пакет. — Хорошего вечера, — сказал он беспристрастно. — О, вечер обязательно будет хорошим, — пропел светловолосый, и Акааши подумал, что ему хочется закричать.***
Опять. Они пришли опять. Акааши даже не хочет знать, что они взяли на этот раз, но, конечно же, они опять встают в очередь к нему и бросают три предмета на конвейерную ленту. Слабительное, шоколадный торт, поздравительная открытка ко дню рождения. Господи, блядь. Акааши каким-то чудом сохраняет спокойствие. — Привет, — помахал коротковолосый. — Добрый вечер, — Акааши кивает и начинает пробивать товары. — Приятно увидеть тебя снова, — усмехается темноволосый парень и слегка облокачивается на стойку. — Да, ммм… — Куроо, — улыбается высокий. — А я Бокуто, — он опять машет. Акааши кивает, не совсем уверенный, зачем они ему это говорят, но неважно. Он просто хочет, чтобы они забрали свой странный слабительный пирог и свои глупые милые лица с его очереди. Подождите. Акааши выдыхает и складывает покупки в пакет. Милые? Да. Акааши действительно подумал об этом. Милые, но очень и очень странные. — Ваша сумма составляет пятнадцать долларов семьдесят восемь центов. Хотите подписаться на нашу бонусную программу? — Нет, спасибо, — Куроо улыбается, забирая сдачу. После оплаты покупок, более низкий кидает на прощание: «увидимся снова!». Акааши натянуто улыбается и машет, а после того, как они скрываются из вида, глубоко выдыхает.***
Как и сказал Бокуто, они увиделись снова. На самом деле, еще несколько раз. Самоконтроль Акааши рушится, и он снова и снова прикусывает себе язык. Клубника, взбитые сливки, собачий ошейник. Вазелин, банан, веревка. Тампоны, острый перец, цветы. Через неделю Акааши не выдерживает. Он сваливается на диван: у него гудят ноги, и раскалывается голова. Его сосед по комнате кричит с кухни: «Они вернулись, я погляжу». Акааши вымученно стонет. — Что было на этот раз? — Сугавара улыбается, прислоняясь к дверному косяку. — Салфетки, лосьон и новый альбом Бейонсе. — Ахахахах, это на самом деле довольно забавно, — Суга смеется, утирая рукой выступившие слезы. — Что, черт возьми, не так с этими людьми? — Может, они пытаются привлечь твое внимание? — Суга пожимает плечами. — Но зачем? — Акааши ворчит в подушки. — Они оба довольно привлекательные, хоть и дерзкие, и придурки, у которых, вероятно, есть куча других дурацких дел. Зачем они тратят время на Альбертсонс? * (*магазин, в котором работает Акааши) — Люди странные, — Суга пожимает плечами. Акааши со стоном скатывается с дивана на пол. — Ладно, развлекись, размышляя над этим. Дайчи сейчас заберет меня на обед. — Окей, — Акааши вздыхает. — Повеселись на своем миленьком свидании со своим миленьким парнем. — Непременно! — Суга улыбается на прощанье и закрывает за собой дверь. В квартире стало тихо. Акааши снова вздохнул. Он откинулся головой на ковер и подумал о том, что надо бы принять ванну.***
Все. Это последняя капля. На его конвейерной ленте авокадо, журнал с лицом Николаса Кейджа на обложке и пачка Виагры. К черту. К черту это. К черту эту работу и шанс ее потерять тоже к черту. — Серьезно?! — Акааши поднимает взгляд и прищуривается. — Серьезно?! Куроо и Бокуто разразились смехом, наклоняясь и кудахтая. Прямо как дети. Акааши сердито смотрит, потом окидывает взглядом магазин: слава богу, уже поздно и почти никого нет, потому что они действительно устроили тут шоу. — Извините-извините, — Куроо поднимает руку. — Нет, я серьезно, — Акааши прищуривается, — это какая-то недельная шутка? — Вроде… как бы… что-то вроде, — Бокуто утирает слезу. Ну, конечно. — Я знал это… — Нет, на самом деле это нечто большее, — машет рукой Куроо, — мы с тобой флиртуем. Подождите. Какого.? Акааши несколько раз моргает. Его рот то открывается, то закрывается. — Извини, я знаю, что мы сейчас выглядим как сталкеры, — Бокуто потирает затылок с глуповатой улыбкой на лице. — Но мы зашли сюда пару недель назад и увидели тебя. И мы оба такие: «бля, какой он милый». — Да, — Куроо улыбается, а затем немного поворачивается, чтобы приобнять Бокуто за талию и… оу. Оу. — Но… — Акааши медленно моргает, — … вы, ребята, потратили на этой неделе около… пятидесяти долларов. — Да, — Бокуто смеется и опирается на руку Куроо, — но это стоило того шанса, чтобы вытащить тебя отсюда. Какого черта? Какого черта? Какого черта? То есть вся та хрень, что они купили на прошлой неделе, была для того, чтобы пригласить его на свидание? Что за дурацкий способ флирта? Чем дольше он смотрит, тем больше они нервничают. Куроо немного усиливает хватку на талии Бокуто, а тот в свою очередь начинает разглядывать свои ботинки. — Эм… извини, — Куроо прикусывает губу. — Это как-то странно, да? Сожалею — — Ладно, — все, что говорит Акааши, но этого оказывается невероятно достаточно. — П-подожди, что? — Ладно, — пожимает плечами Акааши, — я заканчиваю в десять. — Ты серьезно? — красивые глаза Куроо расширились от удивления. — Да, — Акааши отводит взгляд, — какого черта. Парочка усмехается, а их лица светятся, как у детей. — Мы подождем тебя, — Куроо забирает сдачу. — Вы уверены, что… вам все еще это нужно? — Акааши поднимает вверх пакет с покупками. — Да, — Бокуто усмехается, — мы положим это ко всей остальной хренотени, которую купили. Эта фраза действительно вызывает у Акааши смех. Парочка удивленно вздыхает, прежде чем посмотреть друг на друга и улыбнуться.***
Акааши понятия не имеет, почему он сказал «да». Его жизнь была нормальной. Было спокойно. У него была стабильная работа, чтобы платить за учебу. Абсолютно нормальный. Противоположность Бокуто и Куроо. Но… Акааши подумал, что ему действительно может понравиться: ему уже нравилась спонтанность всего происходящего. Ему нравятся их улыбки и их руки. А еще Акааши супер гей, так что. Он выходит из магазина с сумкой на плече и оглядывает парковку. Уже поздно, не многие водители решают остановиться и сходить за покупками в десять вечера; но там стоит красная иномарка с двумя фигурами прямо на капоте. Когда Акааши приближается, он видит, как они сидят, смеются, передают туда-сюда вейп и выглядят так, как будто все остальное не имеет значения — как будто в целом мире у них больше нет забот. Такое Акааши не свойственно. — Привет, Акааши! — когда они видят его — оживляются, соскальзывают с машины и улыбаются. Он кивает и смотрит, как Куроо выдыхает пар. — Рад, что ты не передумал. — Аналогично, — Акааши кивает. — Ты приехал на машине? — спрашивает Бокуто. — Нет, на автобусе. — Круто. Мы думали заехать в Деннис (*кафе в Америке в стиле столовой), — говорит Куроо, вынимая ключи из кармана и показушно открывая дверь перед парнем. — О боже, — Акааши демонстративно закатывает глаза, — свидание моей мечты. — Хей! — Бокуто смеется. — Сейчас это единственное, что открыто. — Да. Плюс, это не настоящее свидание. Мы сходим на него позже. Акааши дважды моргнул, но увидев уверенность Куроо, пожал плечами и согласился. — Прохладно, — Куроо усмехается и бросает испаритель Бокуто, прежде чем забраться на переднее сиденье. Светловолосый садится на пассажирское, а Акааши — сзади. Он прижимает сумку к груди и понятия не имеет, что, черт возьми, делает. Эти парни могли быть убийцами или насильниками, или педофилами, или похитителями… Прежде чем они выезжают с парковки, Бокуто внезапно громко рыгает прямо в лицо Куроо, на что тот гримасничает и пытается уклониться, высовываясь в окно. — Бля! Отвратительно! Бо, какого хрена? Акааши давит улыбку. Что ж… они явно не похожи ни на кого из вышеперечисленных. — Хей! Должно пахнуть хорошо! — Ну, это не так, хренов засранец. После еще ряда причитаний, Куроо кладет руку на спинку сиденья и поворачивается, чтобы сдать назад, не закрывая при этом окна — ради их же благополучия. Акааши оглядывает салон машины: выглядит прилично. Нет сомнительных пятен — только несколько разбросанных бутылок с водой и пара соединительных кабелей. — Эй! — Акааши наклонился. — Что там? — Вейп? — Бокуто немного развернулся к нему, — Ваниль. — Нет, я имею в виду, какой там уровень никотина? — А, низкий. — Мм… можно? — Акааши протягивает руку, и парочка лыбится. — Конечно. Акааши выдыхает водянистый пар в окно Куроо, смотрит на проезжающие машины, и, в конце концов, пишет Суге, что он вернется домой поздно.***
— В самом деле? — Акааши вертит вилкой в сиропе для блинов. — Вы оба выпускники? — Ага! — Бокуто усмехается, ерзает взад-вперед, периодически натыкаясь на плечо Куроо. — А ты? — Второкурсник. — О-о мило. Где ты учишься? — Просто в общественном колледже. — О! А мы в государственном университете. — Неплохо, — отвечает Акааши и снова переводит взгляд на еду. Чем больше он смотрит на них, тем больше отмечает про себя их привлекательность. Лицо Куроо совершенно безупречно: его линию челюсти нужно запретить законом, а глаза притягивают взгляд даже больше, чем кожа, проглядывающая из-под футболки. Бокуто также чертовски красив — Акааши хочется прижаться лицом к его шее и зарыться пальцами в волосы. — Ты живешь с родителями? — С соседом по комнате. — О! Понятно. Мы тоже живем вместе. — Мы снимаем квартиру с моим приятелем из старшей школы, но, на самом деле, почти никогда его не видим. — Мм… — Акааши кусает себя за щеку от внезапно накатившей нервозности. Он все еще в рабочей одежде: уродливая синяя футболка-поло и темные джинсы. Долго он не выдерживает и спрашивает. — Как долго вы встречаетесь? — Ой! — Бокуто усмехается — очевидно, довольно много. — Четыре года. — Да, но мы были корешами еще со… — Куроо указывает рукой куда-то себе за спину, — … средней школы. — Ничего подобного, бро, — Бокуто подыгрывает, — мы были корешами еще до начальной школы. — Братья в утробе. — Броманс, сотворенный на небесах. — Вселенские бр… — Я понял, — невозмутимо заявляет Акааши, — вы все еще выглядите мужественно и гетеросексуально. Пауза, потом смех. — Хей! Мы оба до хренотени бисексуальны. Спасибо, что заметил, — Бокуто пихает его ногой под столом. Акааши фыркает и бросает взгляд из-под опущенных ресниц. Бокуто и Куроо тоже улыбаются; они даже не обращают внимание на свои тарелки, из-за чего сироп превращает их блины в однородную мокрую субстанцию. Парни просто пялятся на Акааши, будто он может исчезнуть в любой момент. От этого в животе Акааши расползается теплое тягучее ощущение, но он старается проглотить его, как пилюлю. В разговоре пауза. Акааши начинает паниковать. Он не так хорош в разговорах; на самом деле, он никогда не был общительным — скорее из тех, кто кидает язвительные комментарии или просто молчит. Впервые за многие годы Акааши действительно хочет продолжить разговор. Он хочет услышать больше, рассказать больше, сделать что-то… — Итак, я хочу узнать о тебе что-нибудь еще, — усмехается Куроо и отодвигает тарелку с блинами в сторону, чтобы опереться о стол локтями, — милашка-кассир. Акааши смотрит в ответ — потому что напряжение спало. Эти двое, кажется, даже не почувствовали неловкости. Что ж, это освежает. — Что, например? — Акааши продолжает чертить круги зубчиками вилки. — Я не такой уж интересный. — Давай проверим, — Куроо усмехается. — Ты откуда? — Отсюда. — Когда-нибудь выезжал из штата? — Несколько раз. — Есть домашние животные? — Собака, в доме моей мамы. — Эээ… — Бокуто постукивает себя пальцем по подбородку, — есть аллергия на что-нибудь? — Нет. — Ты когда-нибудь ломал себе что-нибудь? — Да. — Ха! Есть попадание! — Куроо поерзал на стуле. — Что это было? — Рука. Я споткнулся на лестнице. — Черт возьми! — Бокуто смеется. — Я надеялся на какую-нибудь суперэкстремальную историю. — Например? — Акааши приподнимает бровь. — Ну, не знаю. Что-то вроде: я боролся с медведем, когда упал со скалы на движущийся поезд. — Моя жизнь не настолько захватывающая, — Акааши смеется и смущенно смотрит в сторону. — Хм, — мурлычет Куроо, — посмотрим. Акааши не совсем понимает, что это значит, поэтому ничего не говорит. — Да. Держу пари, ты постоянно видишь какую-нибудь хрень, — кивает Бокуто, — работая в магазине. — Да, — Акааши невозмутимо кивает, — вас. Бокуто и Куроо разражаются хохотом, и Акааши почти рад, что в Деннис пусто. — Да ладно тебе. Мы не можем быть самым худшим. — Ну… — Акааши подавляет ухмылку, — был один парень, который скупил все наши огурцы. — Ты шутишь. — Нет, — Акааши негромко смеется, — это все, что он купил. Каким-то образом ожидалось, что при сканировании девяноста огурцов я сохраню невозмутимый вид. — Хух, не хочу даже думать, что этот парень сделал с ними, — Бокуто вздрогнул. — Да уж, черт возьми, — решительно говорит Акааши и удивляется, когда парочка смеется. Это было не так уж и забавно — но все же они продолжали хихикать, легко и непринужденно. Смех. Кажется, они всегда смеются. И Акааши это нравится.***
— Спасибо, что отвезли меня домой. — Эх, — Куроо улыбается, его рука покоится в заднем кармане штанов Бокуто, — это меньшее, что мы могли сделать за похищение тебя с работы. — И за преследование. — И за это. Акааши закатывает глаза, и позволяет себе едва улыбнуться. Они стоят перед его квартирой, пока его ключ прожигает дыру в кармане. — Итак, — переводит тему Куроо, — ты не против… еще одного свидания? — Нам бы очень хотелось увидеть тебя снова, — Бокуто кивает. Акааши бы мгновенно ответил, но его язык будто застрял в горле. Почему он так нервничает? Ему удается тихо выдавить «Да». — И… ты не против нас обоих? — Ну, да. — Круто, — Бокуто прикусывает губу, и это очень и очень мило, — прости, просто некоторые люди довольно скептически к этому относятся. — Меня это не беспокоит, — Акааши пожимает плечами, играя с ключом в кармане. — Супер, — Куроо слегка дергает Бокуто за карман в сторону машины, — мы получили твой номер, так что жди сообщение. — Сообщения, скорее всего, — усмехается Бокуто. — Ладно, — Акааши старается игнорировать взбушевавшееся волнение. — Спокойной ночи! — Бокуто машет рукой, медленно следуя за Куроо. — Спокойной ночи, — Акааши машет в ответ. Он видит, как Куроо слегка улыбается ему, прежде чем сесть в машину и завести двигатель. Акааши чувствует, как его щеки предательски краснеют, поэтому опускает лицо вниз, возясь с ключами, и идет отпирать дверь. Он быстро закрывает ее за собой, и опирается спиной. Его сердце бьется слишком быстро. Потому что ему было хорошо. Бокуто и Куроо чересчур шумные, но дружелюбные и веселые. Они не сделали ни единого лишнего движения в сторону Акааши, по типу, попросить поцелуй на ночь, объятий или чего-то в этом роде. Они заплатили за его дешевые блины и отвезли домой, по-видимому, потому что хотели. И сердце Акааши не знает, как с этим справиться.***
Проходит два дня. У Акааши не хватает смелости написать им первым. Он стоит у кассы, нервно двигаясь из стороны в сторону и постоянно смотря на время в углу экрана. — С тобой все в порядке, Акааши? — Да, — ответ. Он поворачивается и смотрит на первокурсника, облокотившегося на его конвейерную ленту. — Мм, — Цукишима скучающе скрещивает руки на груди. — Я вижу, эти придурки перестали появляться. Ты этому поспособствовал? — Напротив, меня пригласили на свидание, — пожал плечами Акааши. Цукишима приподнимает тонкую бровь, но ничего не говорит. — Что? — спрашивает парень и на секунду задумывается, что это самый личный разговор, который был у них с его коллегой. — Хочешь что-то сказать? — Нет, — Цукишима вертит ключи на пальце, скучая, — просто тут не так уж и много полиаморных пар. Окей. Это не тот ответ, которого ожидал Акааши. Он удивленно моргает, но ничего не говорит. К кассе подходит мать с тремя детьми и полной тележкой, поэтому кассир вымученно вздыхает, а Цукишима готовится к работе.***
Этим вечером его телефон завибрировал. Вас добавили в групповой чат: «Крутецкая тусовка». Бокуто: йо! ты свободен завтра вечером? Бокуто: это, кстати, Бокуто! Бокуто: подожди, мы же дали тебе свои номера, да? проигнорируй это Куроо: игнорируй его полностью, мы хотим пойти в кино (￣ω￣) Акааши смотрит в свой телефон и тихо смеется. А: Я освобожусь завтра в пять. Ответ приходит почти мгновенно. Бокуто: круто!!! мы можем забрать тебя А: Спасибо. Куроо: нет проблем! мы рады снова увидеть тебя! Акааши сглатывает и смотрит на свой телефон. Почему? Почему? Почему? В нем нет ничего впечатляющего — он не особенно забавный, или привлекательный, или сильный, или умный. Он просто Акааши. Обычный. В ту ночь в Деннис он слушал, как парни рассказывают невероятные истории о вечеринках, братствах, пранках и играх. Это не похоже на жизнь Акааши; он кассир и студент колледжа. Это все, что есть. Акааши печатает ответ прежде, чем успевает задуматься. А: Аналогично.***
— Вот это да, — Суга улыбается с дивана, — симпатично выглядишь. Идешь на второе свидание? — Да, — Акааши вытирает мокрые от пота ладони о бедра. Он не одевался как-то необычно: только джинсы с дырками на коленях и длинный свитер с болтающимися шнурками. — Ну, ты выглядишь очаровательно, — Сугавара подмигивает, — срази их наповал. Пиши мне, если что-то случится. — Напишу, — Акааши теребит дверную ручку, пытаясь проглотить нервозность. Почему он вообще нервничает? Он даже не уверен, нравятся ли ему эти парни; они два придурка. Два невероятно привлекательных, забавных и удивительно умных придурка. Черт. Акааши открывает дверь, когда слышит гудок. Бокуто встает с водительского сиденья, а Куроо машет рукой в окно. Парень спешит к машине и благодарно кивает, когда Бокуто открывает перед ним дверцу машины. — Привет, — Акааши сглатывает и откидывается на спинку сиденья. — Привет! — Куроо оборачивается, ухмыляясь. — Рад тебя видеть. Ты потрясно выглядишь. — Спасибо, — Акааши щелкает ремнем безопасности. Его руки до сих пор влажные, — ты тоже. Куроо надел шапку, чтобы скрыть шухер на голове, и она действительно ему идет. — Ой, ну что ты! Прекрати! — придуривается Куроо, взмахивая рукой, и Бокуто смеется, закрыв дверцу машины и заводя мотор. — Итак, на какой фильм мы идем? — Это новый ужастик, — Куроо ухмыляется, — надеюсь, ты не против? — Оу, — Акааши моргает, — Если вы надеялись, что я от испуга буду держаться с вами за руки, то спешу вас разочаровать. — Ахахаха, — смеется Куроо, поворачиваясь назад для зрительного контакта. — Ах, как бы здорово это ни было, я просто подумал, что ты из тех, кто любит страшные фильмы. Скорее, я надеюсь напугать Бо до усрачки. — Я согласился только при условии, что ты тоже пойдешь, — Бокуто надувается и щелкает поворотником, меняя полосу движения. — Серьезно? — Акааши приподнимает бровь. — Почему? — Потому что! Если я испугаюсь, смогу смотреть на твое милое лицо, а не на мерзкую рожу Куроо. — Ты так жесток ко мне! — Куроо смеется и наклоняется, чтобы хлопнуть Бокуто по бедру. Акааши наблюдает за ними, и его грудь сдавливает от приступа нежности. Милые. — Я шучу! — Бокуто хихикает. — Если я испугаюсь, то просто сяду к тебе на колени. Без вопросов. — О, не переживай, меня это устраивает. — Я уверен, — отвечает Акааши, глядя в окно, и снова не ожидает, что Куроо и Бокуто рассмеются.***
Фильм оказался, в лучшем случае, на троечку. Все скримеры были до глупости очевидными, но было смешно наблюдать, как Бокуто снова и снова попадается в эту ловушку. Зал, за исключением нескольких человек, был пуст, поэтому Бокуто мог в полголоса повторять: «бля… бля, мне страшно, бля Куроо, зачем ты меня сюда привел…» Это было действительно забавно. Куроо отпускал остроумные шутки и язвительные комментарии — и через несколько минут Акааши начал присоединяться. Было весело и легко, и он совершенно не нервничал. Когда они, в конце концов, выходят из кинотеатра, смеясь над дорожками от слез на щеках Бокуто, Акааши чувствует прикосновение к своей руке. Он смотрит на Куроо, который, улыбаясь, уверенно сжимает его руку. — Хей, я тоже хочу! — Бокуто усмехается и берет Акааши за свободную руку. Они выглядят нелепо — возвращаются к машине, как трое детей, которых ругает мать, чтобы они смотрели по сторонам и держались за руки, переходя дорогу. Но Бокуто размахивает рукой Акааши, Куроо напевает песню из «Челюстей», а луна светит высоко, и все кажется правильным. Позже они провожают Акааши к его двери — и именно Акааши первым тянется к уголку рта Бокуто, чтобы оставить легкий поцелуй. Затем он поворачивается к Куроо и делает то же самое, прежде чем быстро проскользнуть в свою квартиру и запереть дверь, пока они не услышали, как быстро бьется его сердце.***
— Ни за что! — Бокуто смеется, наполовину набив рот. — Я так завидую. Акааши улыбается и высовывает язык, красный от вишен, на котором красуется идеальный узел. Носки скользят по подушкам дивана, конечности переплетены между собой, все в широких футболках и мягких спортивных штанах лежат в квартире Бокуто и Куроо. Их сосед по комнате, как обычно, давно ушел, но Акааши это не беспокоит. Их квартира, на удивление, чистая и пахнет освежителем воздуха. Подобные свидания – как это, где они сидят и смеются, едят вишню и по-детски флиртуют — очень нравятся Акааши. — Как ты это делаешь? — Секрет, — Акааши кладет узелок на журнальный столик и тянется к Бокуто за еще одной вишней. — Боже, это чертовски горячо, — надувается Бокуто. — Единственное, что я могу круто — шевелить ушами. — Но это звучит действительно классно, — Акааши пожимает плечами. Бокуто выдыхает и поворачивает голову, показывая что его уши немного шевелятся. У него такие странные волосы: оттенки черного, серого и белого, и очаровательные, мягкие изгибы ушей, за которые Акааши хочется укусить. — Впечатляет. — Куроо может делать лодочку языком! — Могу, — Куроо кивает и показывает красный язык, свернутый половинками внутрь. — У меня не получается так сделать. — Да, но зато ты можешь завязать узелок. Это значит, что ты хорошо целуешься, верно? — Понятия не имею, — Акааши пожимает плечами. — Ну тогда, — заигрывает Куроо, подсаживаясь ближе к нему, — как насчет того, чтобы показать мне, как ты его завязываешь. Акааши залезает в миску, смотрит из-под опущенных ресниц, прикусывая сначала вишню, затем стебелек, постепенно погружая все в рот. Он не случайно пытается быть соблазнительным, но чуть расширившиеся глаза Куроо, заставляют его чувствовать себя слегка самодовольно. Куроо наклоняется для поцелуя; он более жаркий, чем предыдущие — у него более ощутимая цель, нежели у быстрых поцелуев в щеку у порога Акааши. Его губы мягкие сладкие и напористые. Поцелуй стремительный, как вода, потому что Куроо опытный и знает, что делает. Акааши старался не отставать. Он закрыл глаза и впился руками в собственные бедра. Его как будто сносило волнами удовольствия от губ Куроо. Акааши потребовалось мгновение, чтобы вспомнить цель поцелуя — он приоткрыл рот, чтобы позволить Куроо проникнуть глубже. Акааши пытается завязать черенок, но это практически невозможно. Он слишком тяжело дышит, а еще Бокуто, наклонившийся вперед, чтобы поцеловать его затылок, абсолютно точно не способствует успеху операции. Куроо такое хитрое существо — он замечает колебания Акааши, поэтому крадет веточку из его рта в свой собственный. Он откидывается назад, улыбаясь, и высовывает черенок сквозь зубы. — Эй! — Акааши фыркает, сужая глаза. Куроо усмехается, и Бокуто хихикает ему в шею. Щеки Акааши розовеют, но он хватает парня за рубашку, дергая его на себя, и забирает стебелек обратно через поцелуй.***
Иногда на работе Акааши очень хочет, чтобы они зашли. Иногда, когда на него кричат старые сварливые бабки, он надеется, что его новые парни шлепнут три непристойных предмета на кассу и рассмешат его. Иногда ему хочется, чтобы они увезли его далеко. Он хотел бы, чтобы они ввязались в какое-нибудь приключение в далекой стране с новомодными тканями и странной традиционной едой, где нет студенческих долгов и менеджеров. Но однажды ночью, когда они все вместе улеглись на диване, парень понял — они уже забрали его далеко из этого мира. Они увезли его в новое место, наполненное смехом, быстро бьющимися сердцами и переплетенными руками. Все это он уже чувствовал раньше, только не так сильно. Но сейчас Акааши понял, что его жизнь больше не нормальная.***
— Цветы? — Да, — Бокуто улыбается, как прекрасный принц, — я увидел их, и они напомнили мне тебя. Белые, почти бледные цветы с черными кончиками. Довольно красивые. — Они… больше похожи на тебя, — Акааши поднимает взгляд и позволяет себе улыбнуться. Он прижимает их к груди, как будто Бокуто только что подарил ему мир. — Я даже не подумал, — светловолосый от души смеется, проводя рукой по волосам Акааши. Он отходит в сторону, пропуская парня в свою квартиру. Суга сидит на диване, поджав ноги под себя, с книгой на коленях. Он смотрит вверх и, улыбаясь, говорит: «Привет, Бокуто». — Привет, Суга! — Куроо на работе? — Да, он приедет вечером. Акааши запирает дверь и наблюдает, как Бокуто сидит рядом с Сугой на диване и возбужденно болтает. Он поворачивается, чтобы еще раз посмотреть на цветы, и не может не чувствовать, как по его горлу расползается дурацкое чувство привязанности. «я увидел их, и они напомнили мне тебя» Акааши идет на кухню и роется в шкафах в поисках подходящей вазы. Он чувствует себя… виноватым. Не могу поверить, что считал этих парней придурками. Он находит высоко в шкафу вазу и вытаскивает ее, чтобы налить воду. Они непредсказуемые, но очень хорошие. Акааши осторожно отрывает бумагу от цветов и засовывает их внутрь, разворачивая бутонами наружу. Они пьют, веселятся и делают глупости, например, пишут мне в три часа ночи. Он ставит их на стол в кухне, на самое видное место. Но они такие добрые. — Акааши! — Бокуто кричит из гостиной, — я привез Марио Карт. Можем поиграть, пока Куроо не приедет. — О, — Суга немного придвигается, — могу я поиграть? — Ага, — Бокуто толкает его локтем, — здорово иметь еще одного проигравшего мне. — Я бы не был так уверен, — Акааши ухмыляется и подходит, чтобы сесть между ними, — Суга действительно может надрать тебе зад в Марио Карт. — Пф, — Бокуто шутливо фыркает, — Я чемпион. Никто не сможет меня победить. — Да? — Суга смеется. — Правда? Акааши наблюдает, как Бокуто пытается подключиться к их вайфаю, смеясь, когда Суга подшучивает над ним. И действительно чувствует себя как дома.***
Поцелуи повсюду; руки Акааши, его грудь, его горло, его уши, живот, бедра — это заставляет голову кружиться. Куроо оседлал грудь Акааши, наклоняясь, чтобы поцеловаться глубоко и долго. Акааши целует в ответ — он старается выложиться на все сто, двигая языком навстречу языку Куроо. Он чувствует Бокуто между своих бедер. Тот целует его кожу на границе с боксерами. Болезненное, ноющее чувство в затылке Акааши появляется неожиданно. Он пытается подавить его, честно, пытается игнорировать. Но на вдохе отстраняется и толкает Куроо в грудь, в то время как Бокуто все еще гладит его пальцами под резинкой трусов. — Подождите… — Акааши выдыхает, — подожди. — Прости, — Куроо откланяется назад, — извини, мы… — Мы слишком напираем? Хочешь остановиться? — перебивает его Бокуто. — Нет, я просто… — Акааши прижимает пальцы к вискам, и Куроо соскальзывает с его груди, позволяя сесть. Кейджи сидит, прислоняясь спиной к каркасу кровати, а Бокуто раскачивается на коленях. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Да, я… — Акааши поднимает взгляд, — я… прежде чем мы продолжим, у меня… у меня есть вопрос. — Что угодно, чувак. — Мне жаль, — Акааши выдыхает, — мне просто нужно знать, — он сглатывает, — почему я? — Что? — Куроо непонимающе моргает. — Мм… — Кейджи поджимает ноги под себя, — мы только… мы встречаемся пару месяцев… и я не хочу, заходить далеко, если вы думаете, что я лучше, чем есть на самом деле. Бокуто вопросительно склоняет голову, а Куроо тупо смотрит. — Я не что-то особенное, — Акааши машет рукой, — я просто, вы знаете, я… У меня нет крутых талантов, я особо не пью, и не специализируюсь ни на чем таком крутом, понимаете? Простите, я просто… — Ты не считаешь себя классным?! — Бокуто выкрикивает это слишком громко. — Я просто хочу знать, почему вы ребята, заинтересовались мной. — А почему бы и нет? — Куроо смотрит прямо, — Ты потрясающий, Акааши. Парень закатывает глаза, и Бокуто вскакивает: «Нет, нет, чувак, ты не понял, во-первых, ты чертовски милый…» — И у тебя приятный голос, ты действительно забавный… Акааши фыркает, но Куроо продолжает: «а еще ты миришься со всем дерьмом, которое мы вытворяем». — Типа, да, мы привязались к тебе из-за того, что ты был очень горячим… — начинает Бокуто, сдвигаясь немного, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Акааши, — а потом мы, вроде как, узнали тебя и, я не знаю… ты нам очень нравишься. Куроо согласно кивает, но Акааши все еще непонимающе смотрит. — Сейчас… — Тетсуро ерзает, снова толкая Бокуто между ног Акааши, — …мы покажем тебе. Акааши смотрит в глаза Куроо и медленно кивает, соглашаясь. Его снова целуют — на этот раз во внутреннюю сторону бедра — нежно и мягко. Куроо занялся плечами Акааши, покусывал его шею, уткнувшись носом в волосы. Кейджи рвано выдыхает — его тело снова плавится: под горячими руками Бокуто на бедрах и под прикосновениями языка Куроо. Они продолжают до утра: снова и снова прижимаются губами к коже Акааши, пока он задыхается, хватаясь за простыни и выстанывая их имена. Он больше никогда не задает этот вопрос.***
Акааши смотрит на экран своего телефона, покусывая щеку изнутри; похоже, это стало его вредной привычкой. Он, наконец, решает ответить. А: сейчас нахрен час ночи прекрати скидывать мемы и ложись спать Бокуто: попробуй останови меня сучка А: назовешь меня сучкой еще раз, и будь уверен, я это сделаю Куроо: бля блятб беги придурок Бокуто: акааш про сти А: иди спать. Бокуто: не могу Куроо: тоже Акааши вздыхает и переворачивается на кровати, простыни мягко шуршат под ним. А: почему? А: и почему вы переписываетесь друг с другом? когда оба лежите в одной постели??? Бокуто: потому что тебя нет здесь, бро Акааши дважды моргает и прикусывает нижнюю губу, сдерживая улыбку. Куроо: эй, по шкале от 1 до 10 насколько было бы странно если мы пришли и забрали тебя прямо сейчас А: эээ 7 А: я не хочу, чтобы вы садились за руль так поздно Бокуто: но мы очень хотим увидеть тебя сейчас Куроо: да, чувак в нашей постели не хватает еще одного человека, это неправильно Акааши уже устает игнорировать стук своего сердца, но пытается не обращать внимания на краснеющие уши. Кто я вообще теперь такой? Акааши снова переворачивается, прижимая телефон к груди. Несколько месяцев назад ему было бы наплевать на это: на свидания, поцелуи, ночи кино в теплых кроватях. Но сейчас он здесь, переписывается посреди ночи со своими парнями, улыбаясь так, будто у него беды с башкой. Наконец, он отвечает. А: привезите пиццу. И они привезли.***
— Ты выглядишь счастливым. — М? — Акааши обернулся слишком резко: в его глазах потемнело, и он облокотился на кассу. Кей приподнял бровь, но не стал повторять свой вопрос. — Ммм… я думаю, так и есть. Цукишима кивает, скручивая в руках пустой пакет. Акааши смотрит, осознавая, что даже немного польщен тем, что парень заметил это, поэтому с легкой полуулыбкой спрашивает: «как дела в универе?» — Более или менее, — он смотрит в сторону. — Ты все еще встречаешься с этими идиотами? — Ага, — Акааши ухмыляется. — Да. — М-м, — Цукишима кивает, — будь осторожен. — Буду.***
Акааши смеется — смеется! — тяжело, а его ноги двигаются вопреки правилам. Он резко останавливается и прячется за стену, прижав руку к жилету. Под футболкой он весь потный, из-за чего ткань неприятно липнет к коже. В помещении темно, если не считать тусклых неоновых огней. — Акааши, помоги! — его позвали. Кейджи закатывает глаза и выглядывает из-за угла — там он видит, как Куроо отбивается от трех членов красной команды, его пистолет мигает. Жилет темнеет и начинает пищать, и Куроо ругается, прячась за стеной. — Я почти на нуле! — Понял тебя! — Котаро выбегает, казалось бы, из ниоткуда и щелкает своим пистолетом; противники смеются — это друзья Бокуто и Куроо. — Бокуто! Мой герой! — Куроо смеется и драматично целует Бокуто — быстро и сильно — прежде чем опять спрятаться за углом. Бокуто и Куроо надежно охраняют базу, поэтому Акааши крепче сжимает свой пистолет, намереваясь пойти искать вражескую. Может, ему удастся прокрасться, пока парни отвлекают внимание на себя… Акааши не может отрицать, что ему весело. Когда Бокуто и Куроо предложили ему поиграть в лазертаг, он сначала подумал, как это по-детски — но вот сейчас он стоит в бронежилете и улыбается, как идиот. Кейджи замечает фигуру в красном костюме и целится из пистолета через довольно большое расстояние. Жилет противника темнеет, и он убегает — Акааши наполовину горд за себя. Но внезапно его собственный жилет начинает тускнеть, и он вздрагивает, поворачиваясь к члену вражеской команды. Он собирается бежать, но ему мешает другой. Он в ловушке. — Акааши! — крики. Бокуто делает перекат — честное слово, катится по одному из небольших укрытий, а Куроо перепрыгивает через него, незамедлительно стреляя по красной команде. Они стреляют в ответ, и Акааши пользуется случаем, чтобы обезвредить противника со спины, а после прячется за стеной. Бокуто и Куроо — просто удивительные -движутся в тандеме со злорадствующими и возбужденными улыбками на лицах. Они проходят мимо поверженных противников, чтобы найти Акааши у стены. Вспотевшие и тяжело дышащие, они выглядят великолепно. — Слава богу, ты в безопасности, — выдыхает Куроо. — Не драматизируй. — Ха, а разве ты не знаешь? Я родился королевой драмы! — Чшш, — Бокуто закрывает их руками, защищая их двоих своим телом — и, честно говоря, это выглядит сексуально, — я слышу их. Раздаются шаги; Бокуто поворачивается и стреляет прямо в одного из красной команды… и промахивается. — Черт возьми, Бо! — Бежим! — Бокуто смеется и вместе с ним смеется и Акааши.***
Акааши очень впечатлился их командной работой. Поэтому теперь Куроо извивается под ним, упираясь руками в его бедра, в кожу, почти до кости. Его язык также искусен, как и всегда — он вылизывает рот Акааши горячо и медленно. Если Кейджи что-то и узнал, так это то, что Тетсуро просто обожает целоваться. Ему нравится это настолько, что в девяти случаях из десяти он предпочтет целоваться весь день, а не что-то другое. Акааши стоит на четвереньках над Куроо в чем мать родила. Бокуто прижимается сзади, вылизывая изгиб спины Кейджи. Здесь жарко и душно, но Акааши никогда не чувствовал себя в большей безопасности. Он хочет прикоснуться, хочет провести руками по груди Куроо, хочет надавить на мышцы живота, прижимаясь лицом к его бедру; но не может. Эта позиция во многом зависит от силы предплечий, которой у Акааши просто нет — поэтому вместо этого он просто трется о Куроо, медленно и напористо. Тетсуро дрожит под ним, и Акааши чувствует себя довольным. В любом случае, Кейджи действительно виноват в этом. Они вернулись домой после лазертага, и Акааши сразу впечатал Бокуто в дверь — «этот боевой кувырок был самым горячим, что я когда-либо видел в своей жизни» — Бокуто ухмыльнулся, подняв его на руки, и бросил на кровать, прямо на Куроо. Пальцы Котаро, скользкие и влажные, касаются бедер Акааши. Он знает, чего ожидать, но все равно удивленно кряхтит, когда указательный палец Бокуто входит в него. — Ты в порядке? — М-м, — мычит Акааши, не переставая целовать Куроо. — Боже, ты такой горячий, чувак, — Бокуто слегка проворачивает палец, и руки Акааши подгибаются. Куроо приходит на помощь — давит на его плечи, помогая восстановить равновесие. Бокуто тихо смеется в спину. — Я имею в виду и фигурально, и буквально. — З-заткнись, — Акааши усмехается, скрипя зубами, когда Бокуто добавляет средний палец. Мышцы его рук снова вспоминают как работать, и Куроо пользуется этой возможностью, чтобы просунуть руку под Акааши, обхватывая оба их члена. — Это правда, ты пиздецки горячий, — мычит темноволосый. Акааши втягивает воздух — ему уже чертовски тяжело сохранять такое положение. Пальцы Бокуто ощущаются очень хорошо, а пальцы Куроо действительно очень хорошо, поэтому он не может сдержать стон, который очень и очень непристойно вырывается из горла. — Охуеть… — бормочет Куроо, изучая лицо Акааши. — Бо, сделай так еще раз. — Я думаю, ты это сделал, братан. — Хорошо, тогда одновременно. Бокуто сгибает пальцы, Куроо сжимает их члены вместе, а Акааши кричит: черт возьми… бля-я-я… Парочка смеется, но это не портит настроение. Наоборот, из-за этого в комнате становится теплее. — Ты отлично справляешься, — мычит Куроо низко и чертовски сексуально. — Не беспокойся, — Акааши злобно рычит, — это не первый раз, когда у меня пальцы в заднице. — Да? Куроо и Бокуто обмениваются взглядами — светловолосый добавляет третий палец и давит максимально сильно там, куда может дотянуться. Окей, хорошо. Акааши действительно не ожидал этого, поэтому он не несет ответственности за тот грязный стон, который только что издал. Однако Куроо под ним напрягается и бормочет что-то вроде: как же это охрененно. Акааши заставляет себя открыть глаза, пытаясь избавиться от ощущения покалывания в животе и жара в грудной клетке. Куроо выглядит таким податливым: его грудь приподнята, а взгляд впился прямо в глаза Акааши. Боже, он так сильно хочет прикоснуться к нему. Поэтому он делает все, что может сейчас: трется бедрами о член и руку Куроо, пытаясь заставить его изменить выражение лица. Пальцы Бокуто дважды раздвигаются на манер ножниц, прежде чем он отодвигается, предоставляя больше пространства для Акааши и его действий. Куроо идеально и на удивление легко улавливает ритм, даже когда почти готов кончить: его голова запрокинута назад, затылок трется о подушки, а кожа на шее натянулась. Акааши встает на колени и проталкивает правую руку между ними, помогая Куроо. — Хорошая работа, детка, — мычит Бокуто, смотря через плечо парня. — Теперь надави справа… прямо вот здесь… — Бокуто наклоняется, накрывает руку Акааши своей, прижимая их пальцы к изгибу члена темноволосого. Куроо почти рыдает, дрожит и трясется, его спина выгибается, а живот прижимается к животу Акааши. Он громко стонет, пока не падает обратно на кровать, закрыв глаза рукой. — Вау… вот это да, — заявляет Кейджи. — Ммм, — Бокуто хихикает и откидывается назад, за спину Акааши, толкая его обратно на четвереньки, — обожаю делать это с ним. — Ты задница, — Куроо задыхается, его рука все еще закрывает лицо. — И, тем не менее, ты все равно меня любишь, — усмехается Бокуто и пристраивается напротив Акааши. На его пальцах еще больше смазки. Когда лицо Кейджи парит над шеей Куроо, он дрожит от нетерпения. Темноволосый пахнет потом и сексом, и парень теперь не уверен, сможет ли когда-нибудь, почувствовав этот запах, не возбудиться. — Можешь отдохнуть на мне, — Куроо говорит хрипло и горячо, поглаживая его по плечу, — ты легкий. Подплавленный мозг Акааши больше не способен на споры, поэтому парень кивает и прижимается лицом к плечу Куроо. Бокуто резко проталкивает в него свой член, будто срывая пластырь, и Акааши шипит от тупой боли. Боже, какого хрена природа так хорошо его наградила? Черт возьми, Акааши будет чувствовать это завтра, и даже на следующей неделе. Хотя, может, все не так и плохо — Акааши тверже бетона и ему нужно, чтобы Бокуто двигался. Ему нужно почувствовать тяжесть в спине, ему нужно… ему нужно… Акааши даже не осознает, что его трясет, пока Куроо не приподнимается, чтобы придержать его, даже несмотря на усталость после мощного оргазма. — Ты в порядке? — прерывистым голосом говорит Бокуто, выходя наполовину. — Ага, да… давай, давай, давай, — в полубреду повторяет Акааши, дрожа и хмурясь, пока Куроо заливисто смеется под ним. Руки Бокуто держат его мертвой хваткой, сильные пальцы впиваются в талию. Он шлепает его вместо ответа — не сильно, но и не мягко. Это и к лучшему — Акааши не сломается. Он не такой мускулистый, как они, но, черт возьми, и не хрупкий. И Бокуто знает это: он знает это, задыхаясь, и сосредоточенно втрахивая Акааши в Куроо. Темноволосый протискивается между их телами по змеиному скользящей рукой, чтобы обхватить Акааши, позволяя ему тереться о его пальцы с каждым толчком Бокуто. — Твою мать, — шепчет Акааши, дрожа. Ему так хорошо. Все — все это просто потрясающе. Он не может вспомнить, когда в последний раз у него был такой охрененный секс. Он изо всех сил старается не пускать слюни на шею Куроо, как собака, но с каждым толчком становится все труднее. Его зрение затуманивается, он чувствует, как кровь приливает к ушам, оглушая, но все еще слышит позади себя тихое пыхтение Бокуто: ровное и сладкое. Акааши требуется мгновение, чтобы понять, что говорит Куроо; он бормочет пошлости и грязные словечки, наполняя комнату своим голосом. Акааши чувствует, как Бокуто дрожит позади него: Бокуто и его слабость к словам Куроо. Акааши, кажется, с каждым днем все больше и больше понимает эту слабость. «Потрясающе, боже, как хорошо, сильнее, еще, еще» Его оргазм обрушивается на него, как гребаный поезд; громко, тяжело, и, кажется, из ниоткуда, несмотря на расстояние во многие мили. Голос Акааши стал слишком высоким, дыхание прерывалось, его тело дрожало в их руках. Куроо все еще шевелит рукой, уверенно и ровно, и Акааши совершенно обмяк, рыдая и пытаясь произнести их имена. — Я, нгх… — выдыхает Акааши, — м-м-м… Боку… ха-а, — его всего трясет, а сердце бьется с ненормальной скоростью. И для них это лучшее. Бокуто все еще позади Акааши, пытается восстановить дыхание, позволяя парню сделать то же самое. Акааши и Куроо полностью испачканы, но первый слишком счастлив сейчас, чтобы не проигнорировать это. Рука Куроо гладит его между лопаток, твердо и успокаивающе. — Извини, — Акааши пытается говорить нормально, но это звучит жалко. — За что? — Я обслюнявил твою шею. Куроо смеется, содрогаясь под ним: «это очаровательно». Акааши выдыхает через нос и слегка приподнимается, чтобы поцеловать его в щеку. Он чувствует, что Бокуто все еще дрожит за его спиной, но пытается уцепиться за оставшуюся часть трезвости. — Ты в порядке? — светловолосый поглаживает его по бедру, — Кажется, это было немного… резко. — Да, это так, черт возьми, — Акааши выдыхает. — Хочу еще. — Дай мне три минуты, — бормочет Бокуто и прижимает ладонь к верхней части спины Акааши, толкая его в плечо Куроо. Руки сжимают бедра, подтягивая задницу вверх, он опускается на его спину, прижимаясь всем телом. Через пару мгновений Бокуто замирает, впиваясь зубами в плечо Акааши и выстанывая его имя.***
Акааши безжизненно лежит на груди Бокуто, пока тот счастливо целует его в волосы. Куроо прижался так близко, как только мог, утыкаясь лицом в плечо светловолосого. Акааши не уверен, сможет ли он когда-нибудь снова двигаться. Ему придется бросить работу и остаться жить в этой кровати вечность. Он чувствует, как рука Куроо поглаживает его собственную, и он с радостью переплетает их пальцы. — Хорошо справился, — мягко бормочет Куроо, — и я говорю это не снисходительно. Акааши не отвечает; просто умиротворенно улыбается. — Хм, — Бокуто снова целует его, — ты изменился. — Разве? — Да. Стал больше улыбаться. — Ой, — Акааши моргает, — извини? — Нет, не извиняйся. И не останавливайся, — Бокуто сжимает его крепче. — Никогда. — Согласен, — мычит Куроо. Акааши позволяет себе последний раз улыбнуться, прежде чем заснуть.***
Акааши пропускает продукты через сканер, каждые несколько секунд слыша знакомый звук. Цукишима скучающе, но, тем не менее эффективно, складывает товары в пакет. — Как вы поживаете, мэм? — Неплохо, спасибо. Акааши без интереса продолжает пробивать продукты, пока не замечает коробку. Коробку пончиков. Ему потребовались все усилия, чтобы не улыбнуться. Все; все это началось из-за дурацких пончиков и клея. Это глупо — расчувствоваться из-за коробки дешевых, отсыревших, упакованных пончиков, которые даже на вкус дерьмовые: но вот он здесь, смотрит на эту коробку с нежностью, которой она не заслуживает. Пончик. Игра. Вопрос. Ответ. Свидание. Такой нетрадиционный способ найти любовь. Быть приглашенным на свидание в Альбертсонс? После недели бессмысленных непонятных игр? Это было странно. Очень и очень странно, и так контрастировало с привычной жизнью Акааши. Но теперь жизнь Акааши ненормальная. Все эти фильмы и игры, и черешня, и лазертаг, и хороший секс, глупые споры и песни в душе, парковка на холме и свидания с пивом на капоте машины Куроо. Акааши больше не может вспомнить, как это — нормально. Больше и не хочет. — Сэр? — окликает покупатель засмотревшегося на коробку пончиков Акааши. — Прошу прощения, — Акааши слегка улыбается. — Сумма покупок составляет тридцать семь долларов двадцать пять центов. Хотите подписаться на нашу бонусную программу?