Желания все-таки сбываются

За окном тоскливо выла буря. Метель скрывала кроны деревьев, подобно туману. На карнизе окна собиралась снежная шапка. На стеклах завивались узоры, то рисуя картины кораблекрушения, то повторяя бурю на улице. Снежинки падали на стекло, срываясь с окна, вновь уносясь в ураган. Гирлянда сверкала на окне. Разложены миски, тарелки, чашки и весы. Стучал нож по доске, вскипал чайник, рассыпалась заварка по полу, слышалось знакомое: «Бинтованный, ты идиот!»       Завтраком сегодня занималась целая бригада. Кацуки был ответственным за омлет, одновременно засыпая чайник заваркой. Себастьян резал овощи к салату, Дазай, вместе с Джузо, свалившимся на него, прилип к стеклу печки, в которой выпекался шоколадный кекс, ребята мешались под ногами. Аккерман, злобно выдохнув, с веником в руках, собирал рассыпавшуюся заварку, вооружившись тряпкой, чистящим средством и лентяйкой. А как еще? Постоянно приходиться убирать за этими поварами! То яйцо раскололи и прямо на пол, то воду разольют, то кому-то в голову сковородой прилетит… Цирк, не иначе.       Зак и Рейчел стояли в стороне. А что? Заняться не чем, последний стул был занят Сиэлем, безмятежно попивающим чай, читая газету, главным заголовком которой, была огромная надпись: «Частые заболевания! Ученики школ и университетов уходят на дистанционное обучение. Коронавирус или новая болезнь?» А дальше шли небольшие записи: «Магазины закрываются? Как граждане будут получать продукты?», «Вертолеты- наше будущее! Правда ли, что питание теперь будут доставлять с воздуха?» «Мы не сидим сложа руки — заявляет мэр города, переболевший коронавирусом», «Врачи справляются или мы обречены на вымирание?»       Тишину нарушил кашель. Граф всем своим видом пытаясь сохранять спокойствие, громко отставил чашку в сторону, вновь перечитав последний заголовок.       — Вымирание, — шепотом повторил он, откинув газету на стол. — За кого они нас принимают? — возмутившись, он показал на бесполезную бумагу и приказал: — Убери это,       Демон, отложив нарезку овощей, подошел к столу и положил газету в мусор, снова занявшись салатом.       Постояв у стены, Зак наконец свалился на пол, ожидая завтрака.       — Ты еще читаешь эти сплетни?       — Думал, в этот раз напишут что-нибудь интереснее.       — Хватит болтать! — прекратил диалог Кацуки, повернувшись к возмутителям спокойствия. — Дайте выспаться человеку хоть в первый день дистант… — тут он шагнув в сторону, споткнулся об Джузо, затем об Дазая и еле устояв, схватился за столешницу, обжегшись рядом стоящей сковородой. — Черт!       — Что? — детектив вскочил, окончательно сбив подростка с ног.       — Бинтованный, — прорычал Каччан, поднявшись с пола.       Схватив мужчину за руку, он спихнул, только что решившего отдохнуть от уборки, капитана, свалив на стол чашки и чайник.       — Займись чаем!       — Ладно, ладно.       — Зашитый, уйди от печки и тоже чем-нибудь займись! — он снова подошел к плите, закрыв омлет крышкой.       Немного подумав, Джузо воскликнул:       — Я знаю! — и скрылся, что обрадовало не только Кацуки. С шумом было покончено. Снова восстановилась хрупкая тишина и равновесие. И снова громыхнула дверь зала.       — А Т/И, проснулась! — Джузо выбежал в коридор, размахивая руками.       — Он ее разбудил, — догадался Зак, зная, что с этой минуты, не знать им покоя.       — Не будил я ее! — оправдывался мальчишка. — У нее установлен будильник. Я просто разбудил раньше.       — Какое противоречие, — Аккерман, притащив половую тряпку, вытирал пол, теперь, от пролитого чая.       — Нам повезло! — радостно воскликнул Дазай, в чайной луже, продолжая наливать заварку. — Сегодня мы не будем одни дома, потому что Т/И будет обучаться на компьютере.       — Сегодня мы не будем одни дома, — хихикнул Джузо, посмотрев на незаправленные кровати, которыми занялся Леви и девушку, которая встала ни свет ни заря, полусонная и сразу за учебу.       Возможно, она приняла решение, что сегодняшний день будет продуктивным… У ее класса.       — Т\И, — детектив пару раз потыкал ее в плечо, затем попытался отодвинуть стул, но это ее не пробудило.       Он даже схватил наушники и решился послушать, а вдруг он упускает что-то интересное? Тишина. К конференции присоединилось не более шести учеников, четверо из которых, наверняка, так же спят за столами.       — Все собрались? — голос учительницы… Русского, как было отмечено в электронном дневнике, слышался очень плохо.       Связь опять подводила, посапывая, где-то в дальнем углу. На фоне неистово бушевали первоклассники. Толи в школе наконец, разгорелся пожар, толи наступил конец света, причина такой радости не была ясна.       — Я не слышу. Отзовитесь!       — Вас слышно, Мария Ивановна! — какая-то девочка, но скорее всего не какая-то, а та самая отличница, которая тянет весь класс, первая ответила на вопрос.       — Отлично. Сейчас начну вас отмечать, — предупредила Мария Ивановна, видимо уже не в первый раз считая отличницу «всеми». — Петров? — тишина.        Может, у него микрофон не работал? А может он вообще еще дрыхнет в постели, как узнать, что таиться за призраком-учеником, отмеченным в участниках?       — Отсутствует. Разумихина? — не став долго ждать, преподавательница что-то записала и продолжила: — Отсутствует. Куда все подевались? Кулико… — учительница замолчала и удивленно покосившись на экран, приблизилась. Но потом, в крайнем изумлении, будто это совершенно не само собой разумеющееся, воскликнула: — Кто вошел в конференцию под именем Владимира Владимировича Путина?        Ответа не последовало.       — Как об стену горох. Кто зашел под фамилией Путина? — ни звука.       Скоро, кликнул чат. Внутри было странное сообщение: «Это кто-то зашел под моей фамилией: D», — а следом печатались куплеты какой-то песни, включающей ненормативную лексику.       Нет, «включающей» это еще слабо сказано. Все что написано после сообщения, было ненормативной лексикой, да причем еще и трехэтажной!       — Какая у нас интеллектуальная беседа в чате,       И скоро, высветилось оповещение: «Пользователь Владимир Владимирович Путин (гость) больше не имеет доступа к чату». Псевдо-Путин устранен.       — Продолжаем. Куликов? Дайте угадаю, он не соизволил появиться! — догадалась учительница, щелкая мышкой. — Следующий.       И все было бы прекрасно, лучший урок в мире! Учитель говорит — дети не перебивают, но всему приходит конец.       — Еще один! Ну и кто же это? Кто на этот раз, зашел к нам под именем директора? — никто не ответил.       «Директор» неспеша включил микрофон. Тишина. Поняв, что ничего интересного тут уже происходить не будет, по крайней мере без него, Дазай вернул девушке наушники и принялся рыться в шкафчиках, рассматривая тетради, как ни с того ни с сего, что-то загромыхало, невнятно, запаздывая, что-то толи крича, толи рыча, да так громко, что даже из наушников слышно было.       Учительница подскочила. Конечно, как не подскочить, услышав реп, от директора, да еще и так громко. Но, преподавательницу переплюнула Т/И, окончательно проснувшись, (не плохая практика) скинув наушники, резко поднявшись, свалив стул и ударившись головой об открытую дверцу шкафа.       — Вот так гении и получают осенение! — позитивно заметил Джузо, путаясь в одеяле, которое намеревался свернуть.       — Так они получают только сотрясение! — крикнул Кацуки, швырнув в него подушкой, свалив следователя на паркет.       Проведя утро в уборке,       И окончательно поняв — это скучно,       Собравшись в кухне, чтобы не мешать,       Ребята принялись решать, что же делать им;        Первым предложил Каччан: «Ну, чтобы скуку,       Разогнать, я предлагаю: мука, соль, сахар и,       Вода, мы тесто замешаем!»       «Ну нет!», — воскликнул детектив — «Я дело,       Другое найду, уж больно скучна,       Готовка» «Как бы не навлек беду», — подметил,       Граф и в тот же миг, все началось;       Горела печь, звенели миски и грохотала противень;       Повсюду бегали, носились повара; вот тут дворецкий,       Восседал на табуретке, раскатывая тесто на столе;       Рядом, руководил процессом, граф; в сторонке,       Зажавшись, чуть не в уголочке, Рейчел, мешала ложкой,       Шоколад, а дальше чуть, подросток злился и стоя у плиты,       Грозил: «Чуть что, ты, Камнелицый, за все ответственность,       Берешь!» Но капитан стоял, поняв куда он угодил, в руках,       С рецептом круассанов;       Неужто выбрал их? Но нет, идея шла не от него;       Граф затих, не выдав любовь свою, к сладкому,       Не место ей здесь появляться! Леви молчал;       Промчался следователь, что-то схватив, утаскивая       В зал и звонко смеясь; казалось, здесь все гладко,       Но что же у Т/И?       Возвратясь туда, вы будете удивлены, но, пожалуй,       Оставим это на потом, где-то в не стихотворной,       Форме.       А в зале, тишь да гладь. Вопрос, что за этим скрывалось? Дазай вот, забравшись на кровать и отвинтив у пылесоса шланг, решил рыбачить.       Шкаф с тетрадями открыт, следы остались. Несколько тетрадок вывалились на пол, а рядом с постелью, у самой ножки, лежала еще одна, в которой, на листе с геометрическим формулами, кривовато вырезались формы рыб. Теперь, готовое «творенье» лежало на полу, пока детектив, усевшись на берегу, удил шлангом бумажные рыбки, приговаривая: «Ловись рыбка большая и маленькая».       В дали, тихо хихикая, у стены сидел Джузо и что-то царапал ручкой на, совершенно новых, приклеенных Себастьяном, обоях. А что, надо будет, снова переклеит! На обоях видны, может… цифры или следователь изучал египетские иероглифы, на которые кстати, очень смахивали рисунки.       — Ты кем будешь? — общался мальчишка сам с собой, продолжая рисовать. — Ну, давай тогда, буду крестиком. Здорово! Тогда, я хожу первым! — и вырисовался на стене первый крест, на двадцатом игровом поле.        Это крестики-нолики, так напоминающие отсчет дней в тюрьмах из кинофильмов.       У Т/И только начиналось все самое интересное. Ученики, по прошествию половины урока, принялись подключаться.       — Извините, Мария Ивановна, — присоединился в конференции еще один. Теперь уже, Куликов.       — Вон он, явился! Где пропадал? — учительница… Русского, как снова было отмечено в электронном дневнике, была крайне зла.       — В деревне. Здесь это, ну… связь плохая и я никак не мог найти ноутбук и…       Впрочем, все это, преподавательнице интересно не было.       — Так! Артем, я не знаю и мне даже не интересно, как ты там добираешься до своего плазменного экрана. Вплавь, вкривь, самолетом, вертолетом, на байдарке… Но в 8:30, ты должен быть на уроке! Ясно?       — Ясно.       — Выключай микрофон и сиди, слушай. Так, продолжаем.       И снова потянулась скучная беседа о грамматике и пунктуации. Но, дверь раскрылась и в комнату вошел злой Леви и недовольный граф, а вереницу заканчивал дворецкий, аккуратно закрыв дверь.       — Выпечка. Больше никогда не возьмусь за это дело, — проговорил капитан, найдя себе место на диване.       Граф тоже в восторге не был. Устроившись рядом, он посмотрел на двадцать пятое перечеркнутое поле. Джузо продолжал играть сам с собой, что-то бубня. Ничего необычного. Сиэль отвернулся, посмотрев на стол Т/И с вазой, в которой поместились подпаленные еловые ветки. Лучшие из оставшихся. Стоп! Резко повернувшись он понял, что Сузуя не просто рисует. Он портит новые обои!       — Что ты делаешь? — и поднявшись, граф, кое-как, схватил следователя и принялся оттаскивать в сторону.       — Я просто играю, — констатировал виновный, не желая отходить от стены.       — Себастьян недавно переклеил обои. Прекрати их портить!       — Ладно! И замерев, мальчишка отстал от стены и… с грохотом и криком, они свалились на паркет. Аккерман продолжал непоколебимо следить за происходящим.       — Встань сейчас же! — командовал граф, пытаясь подняться. — Ты меня задавишь!       — Идиоты, — бросил капитан, понимая, в каком он безвыходном положении.       — Кто-нибудь хочет поудить со мной рыбу? — предложил детектив, стукая шлангом от пылесоса по полу. — У меня не плохой улов! Из кухни слышались перебранки. Зак опять что-то не поделил с Кацуки.       — Ты сказал «добавь соль!» — убеждал Айзек, показывая на пересоленной тесто для выпечки.       — Я не говорил «соль», идиот! Я кричал тебе «а ну стой!» Куда ты столько соли нафигачил? Ты круассаны делаешь или пельмени?       — Давайте тогда пельмени сделаем, — тихо предложила Рейчел, все так же продолжая перемешивать шоколад, не понимая, куда его деть.       — Какие нахрен, пельмени? Мумии надо слух проверять! Если бы не он, все было бы нормально.       — На себя посмотри! Из-за тебя все и ушли отсюда!       Рейчел снова предприняла попытку остановить конфликт:       — Давайте просто сделаем пельмени.       Но никто ее не слушал. Каччан принялся заново записывать рецепт и ингредиенты, карандашом, пытаясь доказать, что соли добавлять нужно только щепотку. А у девушки тем временем, начинался иностранный. Но, пока без учителя, точнее, он здесь был, но вышел из кабинета и ученики могли делать все что захотят.       — Ребят! — вдруг, камера одного из присутствующих включилась. За столом сидел пацан и прошипел: — Ребят! Сегодня же праздник!       Несколько секунд молчания создавали напряжение. Какой праздник? Что она упустила?       — Ты че мелишь, Куликов? — подключилась еще одна камера. — Че у тебя за праздник?       — Сегодня же день тупого Иванова! С меня подарки в игре.       — Эй! — Иванов подключил микрофон.       Кажется, ему название праздника не понравилось. Прозвучал голос девочки, видно тоже не оставшейся в стороне:       — Ладно, мальчишки, а когда у вас будет праздник «умного Иванова?»       Собеседники выключили микрофоны, видимо задумавшись.       — Наверное… Первого…       — Никогдабря! — дополнил Куликов и в присутствующие принялись гоготать.       Иванов покинул конференцию, выразив таким образом свое негодование. Дверь протяжно скрипнула и эхо разнесло этот скрип по всей аудитории.       — Она идет! — крикнул один из пацанов, моментально выключив камеру и микрофон.       — С автоматом? — хихикнул Куликов, повторив действия своего товарища.       Перед камерой появилась преподавательница и сложив стопу учебников, осмотрела список участников.       — Ну что же, начнем наш урок. Так, кто такой Папич?       В конференцию и правда присоединился ученик, видимо заблудившись.       — Так, куда делся Иванов мы еще разберемся, но кто такой Папич? Или кто такая Папич? Хорошо. Не отвечаем, значит вылетаем.       Хотя, наверное, зря. Скорее всего это был Иванов. Но, уже не важно.       — Так! Тишина. Прошу, тише! — крикнула преподавательница, открывая учебник. — Сегодня вам нужно особенно сосредоточиться. У нас новая тема.       — Я тебе который раз говорю! — стол зазвенел. Кацуки, в припадке бешенства, снова ударил по нему, нервно шарясь в ящиках. — Соли был слишком много!       — Что теперь? — Фостер стоял в стороне, на всякий случай уже приготовив косу. — Я вообще спрашивал, что мы теперь делать будем!       — Я, собираюсь доказать тебе свою правоту! Не стоит меня недооценивать! — еще немного порывшись в ящиках, он захлопнул последний из них, видимо не отыскав всего что хотел. — Где эта хренова ручка?       Входная дверь открылась и из-за нее, еле двигаясь, с кучей коробок, медленно вышла Рейчел, пропадавшая все это время в подвале. Мимо прошел злобный подросток, чуть не столкнув ее и все, наложенные грудой, коробочки. Прошествовав в зал, он распахнул дверь.       На кровати сидел Дазай, со шлангом от пылесоса, граф, которого раздражало все происходящее (особенно всунутая ему в руку ветка, с прицепленной ниткой) и дворецкий. Он следил за рыбалкой и готов был вытаскивать на берег улов. Аккерман пристально всматривался в бурю за окном. Делать ему было нечего. Джузо вырисовывал сороковое поле не обоях.       — Зашитый! — ручка была найдена. Осталось отобрать.       — Я еще не закончил рисовать! — возмущался мальчишка, перетягивая канцелярию в свою сторону.       — Отдай, Марионетка! Вечно что-нибудь с кухни таскаешь!       Зак, от скуки переместившись в зал, посмотрев на перетягивание, предложил:       — Может, лучше не будем мешать? — он взглянул на девушку у которой давно началась алгебра. — Предлагаю пряничные домики сделать.       — Пряничные домики? — Дазай вскочил с кровати, откинув в сторону шланг.- Я первый!       — Нет! Это я первее! — отпустив ручку с Кацуки, который свалился на паркет, Джузо бросился за ним.       Граф наконец отшвырнул в сторону позорную «удочку» и направился в кухню. А как иначе? Там сладкое! Аккерман, от нечего делать, побрел за ними. Не вечно же ему в окно смотреть?       А что в кухне? Соленое тесто было ликвидировано. (Каким образом и какими усилиями, не понятно. Но, это уже другая история.) На столе лежали одинаковые коробки с изображениями домиков. Внутри запакованные стены и крыши, вперемешку со сладостями и айсингом.       — Первое что нам нужно сделать, — Рейчел выставила перед собой: разложенный пряничный домик, мармелад, пакет с кремом, рассматривая ингредиенты. — Нам нужно скрепить стены дома и…       — Дазай! Скрепим наши дома вместе? — не слушая ее, Сузуя схватил стены, раскрыл пакет с кремом и принялся строить.       — Нет, нет! Так нельзя! Скрепить этим не получится! — предупреждал детектив, пытаясь прекратить вымазывание стен. Но, в итоге, получил только перепачканное пальто.       — Почему нельзя? Вот, смотри, держится! — он убрал руки от творения.       Домик, держался, кое-как стоя, а потом, послышался шлепающийся звук и стены разъехались в стороны, крыша съехала на бок, крем растекся по столу.       — Нет, так не пойдет, — детектив посмотрел на разломавшийся дом, пытаясь придумать, как его восстановить. — Нет! Я знаю! — и он помчался в коридор. — Сейчас он будет восстановлен и больше не расклеится!       Все остальные же, расположившись за столом, принялись творить. Зак скреплял стены, собирая домик. Рейчел, распаковывала мармеладки и украшала ими крышу и дверь. Кацуки, решил пойти против правил и склеив дом, вылил весь айсинг на крышу.В качестве снега. Вышло не плохо. А потом, раскрыв пакеты со сладостями, высыпал их кучей на крем. Кажется, у него произошла аномалия. Снегопад из сладостей!       Сиэль неторопливо раскладывал карамельки на крыше, склеенного Себастьяном, дома, иногда съедая сладкие украшения. Леви скрепил стены и… все. Ничего лишнего. Точнее, все лишнее было вышвырнуто. Все просто! Он отдал сладости и лишний крем Дазаю и Джузо. Вот у кого был самый масштабный проект.       Они склеили стены двух домов вместе, а лишние детали на крышу. Но, что самое интересное. Клеили они вовсе не кремом. Им помогал пистолет.       — Так. А эти куски куда денем? — мужчина посмотрел на еще одну лишнюю стену, появившуюся в результате распиливания двух других.       — Давай ее тоже на крышу! — предложил следователь, пытаясь прикрепить последнюю часть крыши.       У него никак не получалось. Кажется, эти дома не были рассчитаны на скрепление вместе и крыша не вмещалась, возвышаясь над домиком. Дазай перехватил клеевой пистолет и обломки принялся взгромождать на крышу.       Увидав особняк, граф посмотрел на огромную конструкцию и заметил:       — Мне кажется, сейчас какая-нибудь из частей этого здания начнет расклеиваться.       — Ничего не начне… — и тут, одна стена начала валиться. Кусочки пряников свалились на стол.       Джузо захотел поймать, кинулся за ними, скинул на пол, попытался схватить, толкнул детектива, который между прочим все это время удерживал разваливающийся дом. Стена отвалилась и горячий клей потек по рукам.       — Горячий! Мои руки! — детектив кинулся к раковине.       Дом никто не держал.       — Чего ты кричишь? — не понимал следователь, подняв из-под стола куски и пытаясь вылезти оттуда, ударился об него головой, от чего домик пошатнулся и не удержав стены с горячим клеем, шмякнулся ему на голову.       Наконец, сумев вылезти, мальчишка уселся на свое законное место и с трудом оторвал от волос пряники, посмотрев на склеенный дом и увидев детектива, до сих пор разбирающегося с обоженными руками, решил украшать без него. Он схватил пакет с кремом и принялся размазывать его по крыше.       Подросток резко поднялся из-за стола, подошел к клеевому пистолету и вытащил его из розетки, посмотрев на вытекающий из него клей.       — Идиоты. Как так можно работать? — ворчал он, сворачивая шнур. — Делать вам будто ничего.       — Все Джузо! Я вымыл руки. Сейчас приду! — Дазай, всплеснув руками, развернулся, ударил подростка по лицу, свалив на пол, пока сам, чуть не споткнулся об пострадавшего и клеевой пистолет прилетел ему в голову. Что происходило после, трудно описать. Все, кроме Аккермана и Зака, носились по квартире, как угорелые, что-то вскрикивая и метаясь туда-сюда. Сначала Дазай пытался помыть голову от клея, потом Каччан предпринимал попытки обезвредить пистолет. Следом, Джузо допытывал суетливых, в чем же проблема, а когда не получил ответа, уселся в коридоре и наблюдая за беготней, принялся отдирать клей от пальцев и стаскивать его с волос. Леви и Зак, продолжали, как ни в чем ни бывало, доделывать домики и следить за происходящим, иногда бросая негромкое: «идиоты».