Ты пахнешь летом и любовью (Дракомега)

Мой почерк всегда был ровным, я даже гордился им, особенно когда было с чем сравнить. Но с этого лета я стал замечать, что мне хочется добавить красоты. Да, моя омега требовала именно красоты. В заглавных буквах появились вензеля и завитки, я увлёкся каллиграфией и «анатомией» букв. Стал много обращать внимания на шрифты. Заказал наборы кистей с разным обрезом и разной щетиной. Стал рассматривать варианты изменить подпись, добавив в неё какие-то элементы, а для этого засел штудировать ещё и толкования экспертов-графологов. Отец даже не заметил моих новых пристрастий, несмотря на то, что я не таился и часто засиживался в библиотеке с пергаментами, проверяя заточку перьев, изучая свойства чернил и бумаги. А вот Снейп меня поддержал, впрочем, как обычно. Он сказал, что в моих пристрастиях нет ничего удивительного и плохого. Что мне следует уделять внимание своей омежьей сущности, потакать её «приличным» проявлениям, помогая ей раскрыться. Тем более, что при профессиональной постановке руки, станут проще даваться «тонкие» движения и, как следствие, лучше слушаться палочка. Я всегда больше тянулся к крёстному. Снейп служил противовесом моему авторитарному отцу, который был соткан из противоречий. Сперва он вдалбливал мне в голову, что я – омега, и моё дело продолжить наш род, как можно более эффективно. Затем он настаивал на том, чтобы я прилагал максимум усилий к образованию, получал высокие баллы, был во всём лучшим. Зачем?! «Зачем?!» - недоумевал я. Чем мне поможет мой аттестат, когда я в течку буду стонать под высокородным мужем?! Что из наук я применю, таскаясь с огромным животом?! Чем это всё поможет в родильном отделении?! Повитух буду развлекать своими познаниями, пока схватки не участятся?! Зачем дразнить меня другой жизнью, где я мог бы применить свои знания, получить мастерство, если и так уже всё решено. Я так злился на отца, пока мама не поговорила со мной. Я не думал об этом, но чем старше становился, тем сильнее мне была очевидна его позиция. Он боялся. Боялся, что не сможет защитить меня. Боялся, что мне придётся, стиснув зубы, выйти замуж за первого встречного просто потому, что предложений не будет. Отец хотел, чтобы я имел высокую ценность на рынке омег, раз уж мне не суждено было родиться альфой. Это было мерзко, отвратительно, но так я получал хоть малейший шанс выбирать сам и надеяться, что с моим мнением будут считаться. Крёстный всегда меня поддерживал. Особенно в этот год, когда наследие должно было вот-вот вступить в пиковую фазу. Я часто приходил к нему вечером и сидел с чашкой чая. Мы спокойно беседовали, вернее… я задавал вопросы, поддерживал его, а он говорил. Иногда нехотя, иногда с удовольствием. Я слушал его чарующий голос и улыбался. Северус – альфа. Очень необычный, сильный и очень несчастный. Я всегда испытывал нежность к нему. Отец часто был холоден и занят. Он не столько любил, сколько баловал и требовал взамен. А Северус, хоть и уставал куда больше, всегда был добр и внимателен. Всегда находил время. Я задумался, уплывая в свои воспоминания. ---Драко, я говорю о серьёзных вещах, твоя мечтательная улыбка совершенно неуместна. – В шутку пожурил меня крёстный. Я засмеялся и сел ровно. Да, мы же сегодня говорили о природе оборотней и о новом зелье для контроля их состояний в полнолуния, которое разрабатывал Северус. ---Прости, мне очень интересно, просто многие твои исследования вызывают ассоциации, вот я и отвлёкся. Он мягко улыбнулся: ---Просто ты устал. Тебе надо отдохнуть, я и без диагностики вижу, что гормональные изменения терзают тебя. ---Ты просто не представляешь, что это такое. – Пожаловался я. – Проклятью подобно. ---У альф всё ещё хуже. У нас пубертат проходит гораздо жёстче. Посмотреть хотя бы на то, как сильно меняются фигуры у мальчиков. Я нехотя кивнул. О да, фигуры у вчерашних «мальчиков» менялись весьма… Свой факультет я как-то не воспринимал. Крэбб с Гойлом, как были здоровяками, так и остались – ничего удивительного. А вот смежные… Особенно Гриффиндор. Хотя чёртов Корнер, с Ревенкло… но всё же больше проклятый Уизли и просто вызывающе-неприличный Лонгботтом чего стоили. ---Чувствую, год будет непростым. – Я покачал головой, а крёстный улыбнулся, поднимаясь с кресла, намереваясь проводить меня до гостиной. Он стал сильнее тревожиться обо мне и больше следить. Оно и понятно. Течка может случится в любой момент, и его помощь будет неоценимой. И в защите меня от остальных альф, не соображающих, что нельзя кидаться на любую омегу, которая течёт, и в вопросе зелий, которые мне понадобятся. Заметив, что я мнусь в дверях его покоев, не торопясь открывать дверь в коридор, он вопросительно поднял бровь. ---Прости. – Вздохнул я, смущаясь. – Это такое иррациональное чувство, но я очень хочу тебя обнять. Снейп снисходительно фыркнул и сам притянул меня к себе. Какой же он замечательный. Как же я его люблю. С самого детства. С ним тепло и спокойно, у него всегда очень сдержанный нейтральный запах, хотя я как-то улавливал истинный букет и мне он показался сложным и слишком горьким. Да, крёстному тяжело будет найти себе омегу. И чем больше времени проходит, тем труднее… ---Ну, пойдём. – Придерживая меня за плечо, Северус открыл дверь. О да, меня надо теперь направлять, а то я бы так с ним пару часов простоял. Ложась спать, я вспомнил одну легенду. Говорят, в первую течку, знаменующую переход во взрослое состояние и настоящее, а не календарное, совершеннолетие, омеги могут загадать желание, и оно сбудется. Я бы загадал. Обязательно. Не для себя. Я бы очень хотел, чтобы Северус был счастлив. О том, что год будет непростым стало понятно с первой же недели. Все как-то внезапно осознали, что это наш последний год в Хогвартсе и последний, когда мы так плотно видимся между собой и учителями. Возможно, из-за этого, а может быть потому, что мы банально повзрослели, накал межфакультетной розни стал ниже. Мы больше по привычке подкалывали друг друга, но всё больше приглядывались. Разумеется, не последнюю роль во всём этом сыграло вхождение большинства из нас в стадию истинного наследия. Мы и раньше знали, кто кем окажется, но одно дело знать, что твой друг, как и ты – омега, а другое видеть, как много общего у вас стало. Или внезапно обнаружить, что твоя пара, оказывается, учится на смежном факультете и всё это время была рядом с тобой. Только беты презрительно фыркали, глядя на все эти разборки между альфами и омегами, хотя я точно знаю, что некоторым из них было просто завидно. Ещё в первую неделю выяснилось, что не все научились «управлять» своими запахами. От некоторых даже вне течки и гона исходил густой шлейф, а уж если он сплетался с чьим-то ещё, и там были несовместимые запахи – Мерлин! Первые несколько дней мне приходилось выходить на улицу перед ужином, чтобы снять тошноту от царившего в классах амбре, иначе я рисковал расстаться с содержимым желудка прямо в большом зале. В одну из таких прогулок ЭТО и случилось в первый раз. Вечер был тёплым, но немного пасмурным, от того на улице уже царствовал сумрак, я подумал, что гулять по темноте не слишком хорошая идея и присел на скамейке недалеко от теплиц. Один из стеклянных куполов был ярко освещен, и я даже не заметил, как мой взгляд остановился на том, кто работал внутри. Больше всего меня поразил тот факт, что я не помнил сколько времени просидел. Хорошо, что я выбрал скамейку, которую вряд ли можно было рассмотреть из теплицы или с дороги, следовательно, оставался шанс, что меня никто не видел, ибо я совершенно неприлично и абсолютно заворожённо наблюдал за чёртовым Лонгботтомом. Длинным он был ещё в прошлом году, а в этом несуразный тощий костный каркас оброс притягательным «мясом». Старая мантия еле сходилась на нём, жилетки подчёркивали торс, напоминающий римскую кирасу, вечно подвёрнутые рукава рубашки (чтобы не запачкать землёй и чернилами) открывали мощные предплечья, перевитые венами. И вот сейчас он перетаскал тяжеленые ящики с землёй и саженцами, с такой лёгкостью, что я невольно подумал, что свою омегу он будет непрерывно носить на руках. А дальше молодой альфа опустился на колено над грядкой, любовно высаживая цветы. О Мерлин, дай мне сил. То, как увлечённо он создавал красоту, как бережно и уверенно формировал этот хрупкий мир. В жизни не подумал бы, что у несуразного Невилла может быть такое выражение лица, такие потрясающие внимательные глаза, такие чёткие движения. Ох, я определённо схожу с ума: любоваться Лонгботтомом! Это надо такое придумать?! Хуже ситуация только у Забини. Блейз, как и я – омега, и, похоже, ему нравится Уизли. Тот который Рональд. Мерлин мой. Судя по тому, как мой однокурсник кривит губы, бросая на рыжего странные взгляды, попал он сильно. Вот будет умора, если они истинные… ---Блейз, перестань пялиться на Уизли, это просто неприлично. Рон будто провоцировал его. Вечно расстёгнутые вороты рубашек, выпущенных из потёртых джинсов, небрежно накинутый на широкие плечи свитер или мантия, и грива отросших волос, светящихся в лучах солнца, когда знаменитое трио проходило на завтрак. Рон почти всегда лучезарно улыбался, перекидываясь фразами с Поттером, дружески трепля приятеля за плечо, и тот тоже белозубо скалился, беся зазнайку Грейнджер, и сверкал своими зелёными глазищами. На раздавшейся груди Рона в прорехе ворота то и дело поблёскивал амулет Пруэттов, блокирующий его запах и не дающий рыжему чувствовать чужие. Вот тебе и «предатели крови». Семейные артефакты, оказывается, никуда не делись. ---Блейз. – Снова позвал я. ---Это невыносимо. – Мой дорогой мулат отвернулся, словно тосты были сделаны из картона, а в овсянку напихали толчёного стекла. Я его понимал. С его-то горячей кровью… Представляю какие страсти бушевали у него внутри. ---Блейз, только не делай глупостей. Подойти и поговорить с «ним» – это нормально. Никто тебя не осудит, даже если узнают. А вот отравить его, чтобы подольше не видеть – это перебор. ---Откуда ты…?! ---Спокойно. Я же говорю, что прекрасно понимаю тебя. Поверь, я не сделал ничего подобного, только потому что у меня нет объекта страсти. А так моя чёртова омега заставляет меня «любоваться» всеми, кто хоть на пару сантиметров выше меня ростом и на треть шире в плечах. – Мой взгляд невольно скользнул от Рона к Невиллу. ---Ты не понимаешь. – Шепчет Забини, прикрывая рот ладонью. – Я отсюда чувствую, как он пахнет. Ох, а вот это серьёзно. Я читал о таком. И догадывался, судя по тому, как Блейз прикрывал глаза, каждый раз, стоило Рону пройти за его спиной. ---Тогда, тем более, вам надо поговорить. Если моя омега требовала красоты и нежности, то омега Блейза жаждала страсти. Все эти преследования, ухаживания на грани вторжения в личное пространство, скандалы и ругань, оканчивающиеся невыносимо сладкими поцелуями, объятья до синяков. Не знаю, сможет ли Уизли обеспечить ему всё это… В этом году большинству из нас предстояло обзавестись новыми привычками. Альфам – обуздать свой гон и влечение к омегам, а омегам – не провоцировать альф и следить за своими гормонами и течкой. Правильно контролировать цикл, знать его симптомы и даты начала. Чтобы течка не застала меня врасплох, я заранее озаботился подавителями. Совершенно безобидный препарат, способный усмирить гормональную бурю и облегчить действие более серьёзных зелий. Его производила крупная французская лаборатория и экспортировала по всей Европе. Мне его посоветовал семейный врач, когда мы ещё были в Париже, поэтому я принимал этот подавитель уже полгода, в ожидании прихода полноценной течки. Снадобье было крайне удобным. Плотно спрессованные плоские таблетки, которые растворялись в стакане воды перед приёмом внутрь. По заверению производителей и судя по заявленному составу, туда входили весьма безобидные травы. Основной целью данных таблеток было сделать вход во взрослое состояние мягче. Течка не ударяла как обухом по голове, взрывая окружающее пространство запахами, и отключая мозги, а начиналась медленно, давая время предпринять профилактические меры. Например, уединиться или выпить какие-то зелья. По заверению производителя, приём этого препарата мог выиграть омеге от четырёх часов до почти целых суток, что само по себе, очень неплохо. Я поставил стакан с водой, не отвлекаясь от чтения, привычно бросил туда плотную таблетку и стал ждать пока она растворится. Цвет был немного странным. Не фиалковый, а чуть более синий. Я попробовал. Вкус ничем не отличался. Следовало бы спросить у крёстного, но я и так злоупотребляю его временем. Никаких необратимых последствий этот подавитель нанести не может. Я ещё раз перебрал в уме состав. Нет, точно нет. Эссе давалось легко, а вот чёртова трансфигурация не шла ни в какую. Что за проклятье?! Надо перевести дух и попробовать снова с самого начала. Я решил пройтись, но стоило мне выйти из комнаты, я почувствовал головокружение и странное тепло. На шее проступил пот, хотя я обычно не отпотевал в таких местах. Что-то было не так. Что-то было ужасно и катастрофически «не так». Меня жарило изнутри. Начали болеть суставы. В голове гудело и покалывало, я чувствовал, что меня вот-вот стошнит и молился лишь о том, что если это произойдёт, то пусть я лучше буду ещё в сознании, которое намеревалось отключиться. Единственное, что меня держало – гиппогрифий выброс адреналина. Мне было так страшно, что я умудрился-таки добраться до покоев декана и постучать. Я помнил лицо Снейпа, когда он меня увидел, помнил, что крёстный схватил меня на руки и занёс в помещение, помню, как мне стало спокойнее, и всё. Дальше темнота. Я очнулся резко и неприятно, в полной уверенности, что прошло минут двадцать, быть может, полчаса, но судя по количеству зелий у кровати, нескольким полотенцам и тазу – я пролежал гораздо дольше. Из соседней комнаты я слышал тихие голоса. Это Северус и мадам Помфри. Разобрать бы о чём говорят… а, к Мордреду. Я снова отключился, но, видимо, ненадолго. Северус: лохматый, лоб в испарине, рукава закатаны, мантии нет, глаза красные. ---Драко, ты знаешь, что с тобой случилось? Я еле заметно киваю. Чёрт, не думал, что это будет так сложно. ---Это подавитель. – Ага, и голоса почти нет. – Мне не понравился цвет, слишком синий, но вкус был такой же. Я пил медленно – никаких реакций. Первые симптомы через полтора часа. ---Мордред. – Беспокойство в глазах крёстного сменяется гневом. – Таблетки остались? ---Да, в комнате. Ещё четыре штуки. Эльф быстро принёс остатки препарата. Снейп налил четыре мензурки и бросил в каждую по полтаблетки, оставшиеся половинки положил напротив сосуда. Три жидкости были нормальными, а одна такой, которую я выпил сегодня. ---Мне прописал их врач. Я покупал в аптеке в Хогсмиде. ---Не волнуйся, Драко. Я знаю лабораторию, которая их изготовила, и, похоже, у них скоро будут большие проблемы. Кто бы сомневался. Полагаю мадам Помфри уже сняла «слепок» моего состояния, так что о том, что производитель отвертится речи быть не может. ---Драко, у тебя началась течка. – Обрадовал меня крёстный. ---Я уже понял. ---Я ничего не могу тебе дать, пока не пойму, что натворила эта проклятая таблетка. Я обречённо кивнул. ---Поппи сейчас придумает что-то с обезболивающими, потерпи. Жаропонижающее мне было нельзя. Мадам Помфри обтирала меня чем-то вроде яблочного уксуса, чтобы сбить температуру. Помогало ненадолго, но всё же удалось снизить общий жар. Они с крёстным перебросили меня в больничное крыло, в отдельную палату, чтобы моя течка не воняла на весь Хогвартс, впрочем, она и не воняла, что само по себе было странным. Я предпочитал не думать об этом. Меня так измотала температура, ноющая боль во всём теле и тошнота, что я мечтал просто поспать. Ближе к утру, когда Помфри всё-таки удовлетворилась моим состоянием, наложила сигнальные чары, и пошла сама отдохнуть, я наконец остался один. Что ж, не так я представлял себе свою первую течку. Гадать о том, чем мне аукнется приём этой чёртовой таблетки я не хотел. Скорее всего, это банальное отравление, которое пройдёт за пару дней. Цикл нормализуется, и вторая течка уже будет полноценной. До неё ещё три месяца, организм молодой, я ничем не болел, так что причин для тревоги нет. Кстати, о первой течке. Сутки с момента её начала не прошли, да и нигде не сказано, когда это надо делать, так что… я могу попробовать. Я аккуратно подобрал ноги под себя, пересел на колени, склонил голову и вздохнул. Обряд не описан, никто не знает, как правильно это всё делается. Что ж, тогда я просто попрошу. ---Великая и милосердная, я знаю, что не самый твой любимый и верный слуга, поэтому и прошу не для себя. Прошу, сделай так, чтобы мой крёстный по магии, Северус Тобиас Снейп, обрёл свою омегу и своё счастье. Таково моё желание в момент магического совершеннолетия. Я почувствовал жар и покалывание. Это мог быть отклик силы или один из симптомов нарушенной течки – не сказать наверняка. Конечно, хотелось бы верить в лучшее. Следующий день я пролежал пластом на койке в больничном крыле. У меня была жуткая слабость. Это могло быть из-за течки, я ведь не знал, как она должна у меня проходить. Думать о других причинах не хотелось. Температура поднималась, но не так как вчера, зато появилась ноющая боль внизу живота. Во второй половине дня меня навестил нервный и бледный Снейп. Похоже, что он не спал и не похоже, чтобы ел. ---У меня плохие новости. – Крёстный не стал ходить вокруг да около, зная, что я этого не люблю. – В Британии зарегистрировано и доказано ещё десять случаев отравления этими подавителями. Это только официально. Производитель пока отказывается брать на себя ответственность, но со следующего месяца прекращает поставки препарата. Я уже дал распоряжение выкупить максимальное количество, чтобы был материал для изучения. Но это не главное. – Северус перевёл дыхание, не глядя мне в глаза, и я похолодел. – Все пострадавшие омеги, говорят об изменениях в цикле. У всех повторная течка проходит с резкими и сильными болями. Сокращается до двух-трёх дней вместо полноценных пяти, и врачи отмечают признаки прогрессирующего бесплодия. Я перестал дышать и закрыл лицо руками. Нет. Нет… я отказываюсь… этого просто не может произойти. Не со мной. Я – Малфой, у нас и так с этим проблемы. Мы скоро будем капусту выращивать вместо роз и разводить аистов, а не павлинов, чтобы хоть как-то увеличить шансы. Нет… это не про меня. Мало ли что там у других? Бесплодие… вот пускай и лечатся. А у меня всё в порядке. ---Драко, тебе надо в Мунго. Надо заранее провести диагностику и понять с чем мы имеем дело. Логично. Крёстный говорит всё правильно. Только почему меня так трясёт? ---Драко! Драко, ты меня слышишь?! Похоже, что я отключился, а придя в себя и вспомнив, пожалел, что не провалился в какую-нибудь кому. Ладно, надо собраться, взять себя в руки и выслушать специалистов из Мунго. В конце концов, их заключение будет подшито к судебным документам в иске против производителя. Мама, сопровождавшая меня в главный магический госпиталь страны, пришла в ужас от заключений специалистов, так же, как и я. Она тут же потребовала дополнительной консультации у семейного врача, который лечил нас в Британии, а вдобавок запросила специалиста из Франции. Ни один из них ситуации не исправил. Ущерб, нанесённый моему здоровью, оказался внушительным. Я был буквально раздавлен озвученным диагнозом. И у меня случилась бы истерика, если бы вместо неё не наступила апатия и бессилие. Мне казалось, что всё закончилось, что я больше никто. Что из меня ушла вся магия и что ничего уже нельзя исправить. Диагноз «бесплодие» колдомедики не ставили, но и о возможности зачать и выносить здорового ребёнка не заикались. Я слышал из коридора, как мама разговаривала с кем-то по каминной сети. Судя по откровенным речевым оборотам и просьбам о помощи это явно был не отец, а крёстный. У кого ещё она могла искать поддержки для меня, не скрывая свои слёзы? В понедельник я вернулся в Хогвартс. Моя апатия никуда не делась. Я совершал действия машинально, лишь иногда включая какие-то предпочтения. Например, я стал как можно меньше времени проводить в подземельях. Они угнетали меня, словно напоминая о случившемся и последствиях. Мне было комфортнее посидеть с книгой не в гостиной, а где-нибудь наверху, но только не в библиотеке, где слишком много посторонних глаз. В середине осени часто бывают солнечные почти тёплые дни, и я старался не пропускать их. Будто это могло отогреть меня. Было приятно смотреть на облетавшие деревья, на низкие кустарники, усыпанные алыми ягодками. Мой взгляд сам собой перешёл на теплицы. Там продолжали цвести цветы и благоухать летние травы, а ещё… о Мерлин… опять Лонгботтом. Я поспешил отвернуться. Интересно, мне показалось или нет? Любопытство снова заставило повернуть голову в сторону стеклянного купола. Нет не показалось. С усердием кладоискателя, в теплице работал Лонгботтом. Раздетый по пояс Лонгботтом, вскапывавший грядки для Стебль. Майка, заткнутая за пояс джинсов, делала картину ещё более развратной – другого термина я подобрать не могу. Мокрый от пота, загорелый, сильный… Мерлин, ты испытываешь моё терпение? С него надо статуи лепить. Дискобол просто перекошенный дистрофик по сравнению с этим альфой. Ох, достанется же кому-то это… всё. А я-то всегда считал, что меня способны привлечь, скорее, такие мужчины как крёстный – зрелые и занятые интеллектуальным трудом. Помянув Мордреда, я засобирался в замок. Нигде покоя нет. Проходя средним коридором, ведущим в большой зал, в ответвлении я услышал странную возню. Сперва мне даже показалось, что я застал кого-то в момент свидания, но узнав голоса, поменял своё мнение. ---Сим, поднимайся, ты чего, не такая уж тяжёлая тренировка? – Это Поттер, а второй, тяжело пыхтящий, видимо Финниган. ---Жарко, и готова кружится… Гарри, не уходи. Мне кажется, я сейчас отключусь. Меня словно иголкой кольнуло, я бросился к ним, оттолкнул этого очкастого придурка, осматривая Финнигана, сидевшего у стены, запрокинув голову, стараясь расстегнуть мантию. ---Ты пил подавители перед течкой?! – С ходу спросил я. Гриффиндорец мучительно закивал. ---Бестолковый Поттер! Симуса в больничное крыло, живо! И тебе лучше его левитировать, сам он уже не дойдёт! Я вызываю Снейпа. Хрустальный зимородок моего Патронуса присел на кончики пальцев, я быстро надиктовал послание для крёстного, предупредив, что в Хоге ещё один омега с отравлением подавителями, и выпустил птицу. Где, интересно Дин Томас?! Финниган же его омега?! Крёстный возник в коридоре через пару минут. ---Драко! ---Финниган, он в больничном крыле! Симптомы те же. Северус, нужно, чтобы директор сделал объявление, непонятно сколько ещё таблеток у омег в школе! Северус исчез на лестнице, а я пошёл в подземелья. Надо ещё раз поговорить со своими. Блейза я предупредил, но, во-первых, он не единственный омега на факультете, а во-вторых, обязанностей старосты с меня никто не снимал. На следующий день Гриффы были напряжёнными и молчаливыми, Финниган всё ещё находился в больничном крыле, а крёстный опять выглядел не краше смерти. О Мерлин, последние нервы с нами потратит, бедный Северус. Я же старался делать вид, что не имею ко всей этой истории никакого отношения. Собственно, я и не имел. Утряслось всё где-то через неделю. Директор всё-таки сделал заявление, предупреждая об опасности, из-за этого выявили минимум семерых омег, которые принимали те же подавители и только по чистой случайности не стали жертвами как я и Финниган. Мне начали подбирать зелья для лечения и стабилизации, а я сам стал ждать вторую течку, которая, во-первых, могла вовсе не случиться, а во-вторых, могла пройти так, что я ей точно не обрадуюсь. Крёстный всё это время вместе с мадам Помфри изучал наши слепки, с одной стороны готовясь к судам, с другой, разрабатывая варианты лечения, поскольку в Мунго ни мне, ни Симусу ничего путного не предложили. Я старался не оставлять Северуса одного, понимая, что сейчас ему как никогда нужна помощь. Тем более, видя, что я, в целом, держусь, Снейпу становилось легче. ---Драко, сходи, пожалуйста в теплицы и принеси башмачки Морганы. Я ничего не успеваю. ---Тебе только их, или из теплиц забрать ещё что-то? ---Вроде, только их. ---Северус. – Я взял крёстного за руку. – Успокойся. У нас ещё два месяца до моей течки и три до течки Симуса. Мы что-нибудь придумаем. Судебный иск будет если не коллективным, то последовательным, так что с ним тоже спешить некуда. Если тебе нужна помощь – говори. Ты же знаешь, я всегда сделаю, что ты просишь. ---Прости, я просто не могу выработать стратегию лечения, и на это уходит уйма времени. – Северус потёр переносицу. – Хорошее решение лежит в области алхимии, в которой я не являюсь мастером. И подходящие книги не могу найти. ---Давай попросим отца привлечь консультанта. Не думаю, что нашей семье кто-то откажет, тем более, если речь пойдёт о достойной оплате. ---Возможно, это удачное решение. – Согласился крёстный. ---Отлично, тогда вечером я напишу отцу. В теплицах точно больше ничего не нужно? ---Нет, только башмачки. Спасибо, Драко. ---Привет. Лонгботтом так увлечён, что вздрагивает от моего голоса и краснеет, будто я застал его за наведением любовного заклятья. ---Прости, не хотел прерывать столь интимное действо. – Нет, определённо, он даже мил. ---Нет-нет, я почти закончил, просто при пересадке нужно расправлять корни в почве, чтобы они не заминались. Тогда растение начинает быстрее питаться и почти не страдает. – Тараторит альфа, явно смущённый моим комментарием. О, Мерлин! Он будет самым заботливым отцом во всём Соединённом Королевстве. Я мягко улыбаюсь, а он краснеет. Он думает, что выглядит глупо, как многие годы до этого. Нет, Невилл, ты выглядишь мило. ---Я понимаю, что моё появление тебя не обрадовало, но твой «любимый» профессор, а по совместительству мой крёстный, просил забрать из теплиц башмачки Морганы. ---Оу, да. – Отмирает Невилл, и тут же разворачивается в сторону нужной грядки. – Профессор Стебль говорила, что кто-то придёт за ними. Сосуд со стазисом я уже приготовил. Он вот здесь. «Точно будет самым заботливым» – мелькает у меня в голове. Мы подходим к грядке, на которой на солнце переливаются всеми цветами радуги плотно-сомкнутые бутончики на обманчиво хрупких ножках. ---А для какого зелья? – Вдруг спрашивает Невилл, разглядывая цветы. Если б не моя омега, которая тихонечко мурчала в его присутствии, хотела глупо улыбаться и забраться к нему на колени, я бы сказал, что-то из серии «какое тебе дело, человек за все семь лет не сваривший ни одного зелья?!». Но, вместо этого: ---Это «лунная варка» зелье стабилизации для больничного крыла. ---Оу. Так. Тогда эти не подойдут. Невилл ловко перешагивает грядку, направляясь к затенённому углу, где растут такие же цветочки, только тёмные. Он уверенно забирает у меня сосуд, отказывается от предложенного секатора, поясняя: ---Срезать нельзя, нужно прищипывать. Тогда растение меньше страдает. – Он закупоривает горсть башмачков и передаёт ёмкость мне. – Надо чем-то накрыть. Свет повредит им. Для зелья бутоны должны остаться плотно сомкнутыми. Я смотрю на него как на новое чудо света, что рождается прямо на моих глазах. Когда это всё произошло?! Как я проглядел?! В это время он подхватывает кусок холстины, оборачивает стекло тканью, бережно придерживая. Его огромная лапища нежно задевает мои пальцы, и пока он возится, думая о своих цветочках, то просто этого не замечает, но стоит ему закончить, как я вижу стремительно расползающийся по его лицу розовый румянец. Надо, наверное, что-то сказать, и последить, чтобы он не выронил драгоценный сосуд. ---Профессор Стебль никогда не была такой щепетильной в вопросе подбора ингредиентов. – Говорю абсолютно серьёзно. – Теперь я знаю к кому буду обращаться за растениями. ---Я забыл сказать тебе, что башмачки должны быть чёрными. ---О, не волнуйся, Лонгботтом проследил за этим, и сосуд подготовил, и даже от света его защитил, чтобы я смог донести тебе всё в сохранности. ---Удивительно. – Северус как-то очень спокойно это произнёс, я бы даже сказал, заинтересованно. – Мистер Лонгботтом так и не научился варке зелий. Он по-прежнему ходячий уничтожитель котлов, но во всём, что касается гербологии и смежных дисциплин он делает удивительные успехи. Я недавно побывал в выделенной ему теплице и был весьма удивлён. Проделать такую колоссальную работу. ---Ничего удивительного, на мой взгляд. Он же альфа, ему легко это даётся. – Я постарался произнести фразу как можно более безразлично. ---Ты про те тонны земли, которые он перелопатил вручную, чтобы привести грядки в божеский вид? Да, впечатляет, но я не о том. Он навёл порядок в растениях. У госпожи Стебль всё росло стихийно, напоминая дикий луг. У садоводов есть такой натуралистичный подход и в определённых аспектах он себя оправдывает, но не тогда, когда нужно срочно найти конкретные ингредиенты и гарантировать их определённое количество. Теплица же, облагороженная Лонгботтомом, сейчас выглядит как образцово-показательная, хоть комиссию приглашай. ---Удивительно, что ему позволяют проводить там столько времени. ---Я так понимаю, что это его то ли выпускная, то ли вступительная работа. А может быть, и то, и другое. ---Ничего себе. ---Да, многие институты, особенно в прикладных дисциплинах допускают в качестве аттестационной процедуры нечто подобное. Мне, например, для поступления на одну из стажировок нужно было сварить двенадцать зелий, чтобы подтвердить свою квалификацию. ---Ох, хорошо, что напомнил, мне бы не мешало посмотреть на свои вступительные экзамены. Отец нашёл для Снейпа консультанта за два дня. Какого-то именитого итальянца старой школы. Тот вцепился в крёстного как пиявка, быстро выкупив уровень мастерства и таланта Северуса. И теперь у нашего декана не хватало времени вообще ни на что. Он даже работы наши проверял ночью, а на уроках, пока мы варили или переписывали, читал письма от этого итальянца или книги по алхимии. Меня всё устраивало. Мы работали в паре с Блейзом и всегда успешно варили то, что указывал крёстный. Но я стал замечать, что Забини как-то странно себя ведёт. Он чутко следит за моими движениями, не даёт мне ядовитые или опасные реагенты, сам помешивает зелье, когда оно становится слишком горячим или нестабильным. Что за чёрт? Перед очередным занятием я отвёл Забини в сторону. ---Блейз перестань надо мной кудахтать, ты думаешь, я не замечаю? Он возмущённо набрал полные лёгкие воздуха. ---Прекрати, я сказал. Я не инвалид. У меня всё хорошо. Руки-ноги на месте. Голова, вроде, тоже, если не считать того, что я заглядываюсь на Лонгботтома. Блейз хихикнул, прикрыв ровные белоснежные зубы аккуратными пальцами. ---Прости, просто я… я волнуюсь. Я вижу, что вы с деканом ищите способ лечения, и, если я чем-то могу помочь… у матери есть знакомые, я могу написать ей. ---Блейз, я благодарен, правда, но сейчас помочь нам нечем. Северус нашёл какое-то решение и теперь консультируется со специалистами. Мы и так делаем всё, что можно. ---Да, я заметил. Старосты уже предупредили факультет, чтобы вели себя тихо и не доставляли хлопот декану. Я в благодарность сжал руку Блейза, и в этот момент на нас кто-то налетел. Поттер! Неуклюжий, вечно всюду опаздывающий, всё роняющий – Поттер. Мы даже говорить ему ничего не стали. За эти семь лет он и так выслушал от нас достаточно, вот только ни к каким переменам это так и не привело. Подождав, пока это чучело соберёт свои учебники и доберётся до места, Блейз проводив его взглядом, тихо спросил у меня: ---Ты в курсе, что Поттер тоже… ---Омега? Конечно. Забини закатил глаза, возмущённо сотрясая руками воздух, будто говоря «как так»?! ---Это же просто катастрофа ходячая. – Вздохнул Блейз. – Может это магглы его так испортили? ---Может там просто портить особенно нечего было? Нам пришлось прерваться, при появлении крёстного и занять свои места. Я всё ещё наблюдал за Поттером и заметил, что он стал нервничать в присутствии Северуса сильнее, чем раньше: руки трясутся, движения путаются, глазки бегают. Вот бы он на квиддиче так в прошлом году переживал – все снитчи были бы моими. Салазар всемогущий, клянусь, Поттер – самая нелепая омега на весь Хогвартс… со времён его основания… со времён появления альф и омег! Начиная с того, что он, похоже, не понимает, что с ним происходит (да и с сокурсниками тоже), и ведёт себя, минимум, как бэта, а иногда и Уизли уедает, который, так, между прочим, не самый тщедушный альфа. И заканчивая тем, что в присутствии крёстного наша бедная сиротка превращается в миленькую хаффлпаффку. А говорят, шляпа хотела отправить его к нам. Ага! Никаким Слизерином тут и не пахнет. Пахнет, кстати, Поттер виноградом. Запах резкий, свежий, перевитый с какими-то пряностями и ментолом. Короче, и тут отличился. Я отмечал дни в календаре, просчитывая предстоящую течку. По-хорошему, до неё оставался почти месяц. Да, время пролетело быстро, а лечения так и не появилось. Зато произошло событие, которое заставило меня всерьёз испугаться. У девочки с Ревенкло, тоже омеги, случился странный, крайне болезненный приступ. Её доставили ночью в больничное крыло, Помфри дала ей какие-то обезболивающие, после чего ревенкловке стало ещё хуже и в предкоматозном состоянии её срочно отправили в Св. Мунго. Только потом выяснилось, что у неё, оказывается, тоже было отравление теми же подавителями, ещё летом. Но ни она, ни родители не сообщили об этом, даже несмотря на объявление директора об опасности. Так же выяснилось, что у неё уже была одна течка, которая проходила так же: коротко и практически в агонии. А теперь получалось, что ещё и обезболивающие далеко не все можно было применять. Пока это всё было «где-то далеко», я не нервничал, но теперь, видя, через что приходится пройти омегам на самом деле, я пришёл в ужас. Я боюсь боли. Боюсь неотвратимости и невозможности избавиться от неё. Чтобы хоть как-то успокоиться, я вновь обратился к крёстному. ---Какие-то успехи? ---Сложно так назвать. Консультируюсь сейчас с Чезаре Гвидиче, которого рекомендовал твой отец, он говорит, что у них больше случаев отравления, чем в Британии. Но ситуация похожая. Аристократы стараются скрыть и замять инциденты, чтобы не ставить детей под удар и выдать замуж. Уже два случая подтверждённого бесплодия, но там был неоднократный приём порченого препарата, даже во время течки, так что это не твой вариант. – Крёстный перевёл дыхание. – Зелья, прописанные Мунго, притормаживают процессы, но не останавливают их. И, во всех случаях, доказано, что присутствие альфы, почему-то, делает процесс безболезненным и убирает почти все последствия. Не излечивает, но работает лучше зелий. Все омеги, у которых есть пара, отмечают это при консультации у своих врачей. Ну, а в остальном, Европа тоже ищет решение. Непонятно, что творится во Франции, похоже, что там тоже всё непросто. ---Странно, мои врачи тоже говорили об эффекте наличия альфы, который может снять все или часть неприятных последствий. ---Мы с сеньором Гвидиче пытаемся в этом разобраться. Он выдающийся специалист-алхимик, и его комментарии натолкнули меня на одну важную гипотезу. Сейчас я забираю у директора большое сквозное зеркало, чтобы мы могли поработать вместе. Если первичные диагностики подтвердят мои догадки – мы с сеньором Гвидиче разработаем профильное лечение от этого недуга. – Снейп растёр усталое лицо руками. – Попутно, из-за всех этих варок, я понял, как улучшить формулу подавителя. Его, действительно не сложно изготовить… впрочем, это отдельный проект. Сейчас не до него. Да-да, Северус со своим коллегой, в какой-то момент начали много варить зелий, чтобы, для начала, повторить состав и свойства подавителя. Ничего удивительного, что Северус разобрался в вопросе и придумал как должен выглядеть настоящий безопасный препарат. Так же, довольно быстро, буквально за пару дней, они доказали, что в состав входили не только заявленные и безобидные травы, и что производитель использовал ещё и минеральные составляющие. Так же, почти сразу они определились с солями, влиявшими на готовый субстрат, и именно из-за них, из-за их кристаллической структуры, а также примесей, исходное сырьё для таблеток становилось непредсказуемым по своим свойствам. Скорее всего, поставщик минералов для французской лаборатории не мог гарантировать однородность партии, что и привело к катастрофе. Пока крёстный вёл это исследование, я старался максимально помогать ему. Приходил каждый раз после занятий, варил основы, делал ему чай и следил, чтобы он хоть что-то ел, нарезал ингредиенты, и, разумеется, ходил для него за компонентами для зелий. Некоторые пришлось попросить передать маму. У нас в мэноре неплохая лаборатория и в ней встречались довольно редкие вещества. Но большую часть, конечно же, я забирал в теплицах, и разумеется, у Лонгботтома. ---Не ходи. – Уверенно остановил меня Невилл. – Там грязно, ты испачкаешься, я всё принесу, постой тут. Подумать только, всего год назад я бы огрызнулся на эту безобидную фразу и потребовал, чтобы долговязый грифф не смел мне указывать что делать. Но сейчас, когда моя омега, поскуливая, просилась подкрасться к нему сзади и лизнуть за ухом, я только ухмыльнулся. Нет-нет, я хорошо себя контролировал и не собирался позволять своей омежьей сущности наделать глупостей, о которых пожалеют все участники, но… Забавно, ведь это, по сути, забота. И мне было приятно её ощущать. А ещё я как обычно разглядывал его. Рабочие джинсы, тяжёлые ботинки, все перепачканные в земле, пара перчаток, заткнутая манжетами за задний карман, хлопала его по очерченной ягодице при каждом шаге. Я понимаю, что он вряд ли это ощущал, но смотрелось до того похабно… буквально требуя от меня ущипнуть его за задницу. Он вернулся, неся целый букет необходимых растений. Одно, он даже выкопал и пересадил в небольшой горшочек. ---Чем свежее будут эти листья, тем прозрачнее получится зелье. – Пояснил Невилл, заботливо оборачивая горшок бумагой, чтобы я не испачкался в земле. Он убедился, что я удачно взял его и как-то странно посмотрел на меня. Не на руки, а в глаза, хотя обычно стеснялся. ---Я держу, не бойся, не уроню. – Сказал я, чтобы снять неловкость. ---Точно донесёшь, тебя не надо проводить? ---Ты готов спуститься в холодное сырое подземелье и встретиться со Снейпом лишний раз? – Я увидел решительность на его лице. – Брось, оно того не стоит. Я донесу. Травы лёгкие, упакованы аккуратно… Спасибо. Я видел, что он хотел что-то сказать, но как-то нервно убрал от меня руки и отступил, снова опуская голову, будто его отвергли. Моя омега аж взвизгнула внутри, требуя, чтобы я немедленно приласкал альфу и не смел его расстраивать. ---Мне правда надо бежать. Снейп ждёт моей помощи, но что-то мне подсказывает, что я скоро вернусь. Завтра или послезавтра точно. Ты же будешь здесь? Невилл тепло улыбнулся, переводя взгляд на «неосвоенную территорию». ---Да, пока у меня полно тут работы. Действительно «образцово-показательная» теплица... с образцово-показательным альфой внутри. На следующем уроке у Северуса мы варили то самое зелье, для которого Невилл выкопал мне целый куст. И поскольку именно я из нашей с Блейзом пары пошёл в кладовую, где и остался этот горшок, то я, не стесняясь, забрал его. ---Это что? – Поинтересовался мой напарник. ---Это, друг мой, змеелюб, который нам необходим для варки зелья. И для того, чтобы оно получилось идеальным, листья данного растения в него нужно добавлять прямо с куста, тогда оно получится кристально-прозрачным, как и положено по стандарту, и не помутнеет как у всех тех, кто станет варить засушенные листья. ---Твоя помощь крёстному в лаборатории сделает из тебя профессионального зельевара, сможешь защитить мастерство сразу после Хогвартса. ---Не хочу тебя расстраивать, равно как и умалять заслуги Северуса, но о данном факте я узнал не от него. Блейз даже черпак отложил. ---Вот как? И позволь спросить от кого же? ---Ты никогда не догадаешься. – Ухмыльнулся я. На лице Забини расплылась нехорошая улыбка. ---Так-так, Драко, то есть ты мне с кем-то изменяешь?! Ты с кем-то варишь зелья, пока я страдаю над домашними заданьями по трансфигурации?! ---Холодно. Это вообще не связано с зельями. Краем глаза я заметил, как улыбка вместе с весельем буквально смылись с лица Блейза. ---Драко, ты же не серьёзно. Скажи, что между вами ничего нет. ---Ты о чём? ---О тебе и о мальчике с гриффиндора с фамилией на букву Л, который не умеет варить… ---Достаточно. ---Драко, я прошу тебя, будь благоразумен. Давай только один из нас будет полоумным, и раз я уже начал со своим Уизли, то хоть ты держи себя в руках. ---Ничего не было. Блейз сверлил меня взглядом. ---И ничего не будет. – Едва сдерживая улыбку, произнёс я. ---Драко. – Откровенно смеясь, подначивал меня напарник. Наши глупые улыбки заметил Снейп, благо зелье было почти готово, когда крёстный поинтересовался, что же нас так развеселило. Я ответил, что мы радуемся тому, что сварили идеальное зелье. Естественно, он попросил продемонстрировать. Что ж, я черпнул из котла, перелил содержимое в прозрачную пробирку и поднял на уровень глаз, показывая, что вязкая жидкость чиста как слеза. Крёстный чуть приподнял бровь, скользнул взглядом по моему столу, заметив там живой куст змеелюба, и в этот момент я физически ощутил каких усилий ему стоило не ухмыльнуться, поняв КТО рассказал мне о необходимости класть свежие листья. ---Что ж, зелье и впрямь выполнено на высочайшем уровне. – Его чёрные глаза лучились ехидством и обещали ещё разобраться со мной. – Не передержите его на огне, и не забудьте подписать пробирки. Класс, внимание, именно к такой консистенции и чистоте следует стремиться при изготовлении данного рецепта. Краем глаза я заметил, что Невилл покраснел. Чёрт! Теперь ещё и крёстный знает, что я не просто забираю у Лонгботтома травки и цветочки, но ещё и общаюсь с ним. И, пожалуй, это стало бы главным событием дня, если бы у класса трансфигурации не случилась локальная катастрофа по потенциалу близкая к падению метеорита. Я не уследил и… Оказавшиеся друг от друга в паре метров и прямой видимости Рон и Блейз синхронно обернулись и посмотрели друг на друга. И всё бы было ничего, если бы я не увидел, как Забини оцепенел, у него остекленели глаза, а проклятый альфа смерил его сверху вниз таким многозначительным и заинтересованным взглядом, что даже у меня пальцы на ногах поджались. И Рон, вроде ничего особенного не делал, только провёл языком по клыкам, но у Блейза чуть ноги не подкосились. Вот чёрт! Похоже, пора вмешаться. Срочно. ---Блейз, ты обещал мне показать задание по трансфигурации. – Я протиснулся к сокурснику и наконец встал между ним и Роном. ---Да-да, оно там в тетради. – С трудом отводя глаза от Уизли, пробормотал мой бедный друг, попавший под чары альфы. ---Я не собираюсь копаться в твоей сумке. – Возмущённо-жеманные ноты в моём голосе бесили всех, именно это вывело Блейза из оцепенения и заставило Уизли поморщиться. Пусть сколько угодно обзывает меня хорьком, но в этой ситуации неправ он. ---Прости, совсем забыл какой ты у нас принципиальный. Вот это уже лучше, по крайней мере, Забини пришёл в себя. Он быстро метнулся к своей сумке, достал оттуда тетрадь, открыв, развернул ко мне, стараясь встать так, чтобы я полностью его загораживал. ---Возьми себя в руки. – Делая вид, что вникаю в писанину, тихо произнёс я, оттесняя его в самый угол. Блейз сглотнул, прикрыв глаза. ---Драко, я сейчас «возьму себя в руки» в самом пошлом смысле этого выражения на глазах у двух факультетов. ---Успокойся. Я ещё раз повторяю: вам надо поговорить и лучше наедине. Ты чуть не набросился на него. Я думал потечёшь прямо тут. ---Не поверишь… ---Блейз. – Зашипел я. ---Драко, ты всё правильно говоришь, мне действительно надо взять ситуацию под контроль, мне действительно лучше поговорить с ним, но… я пока не готов. Мне нужно время. И давай не здесь продолжим этот разговор. – Блейз уже переворачивал пустые листы своей тетради. Пришлось перехватить его руку. Он ещё раз тяжело вздохнул и попросил: ---Последи за мной, пожалуйста. ---Само собой. – Пообещал я. Вечером в спальне Блейз лежал поверх покрывала, закрыв лицо руками и натурально выл от бессилия. ---Рон тоже хорош. – Пытался успокоить своего драгоценного мулата я. – Он спровоцировал тебя, это было очевидно. Он так на тебя смотрел, будто… ---Драко, спасибо, я помню, как он на меня смотрел. И ощущения эти далеко не ушли. ---Тем более, вам надо что-то с этим делать. В следующий раз ты просто набросишься на него. Уж поверь, я имею представление на что способна безумная омега, попавшая под власть инстинктов. Моей кузине это чуть не стоило всех перспектив в жизни. Ходила бы сейчас брюхатая от садовника. ---О Мерлин! – Застонал Забини, подтягивая подушку к груди. – Драко, я не могу! Не могу! Это же Уизли! Это катастрофа! Я буду жить в хижине, ходить в старых грязных башмаках в сад за водой, кипятить её на дровяной плите, вокруг меня будет бегать орава грязных детей и требовать есть. Моя одежда будет мне велика на пару размеров, и вся в заплатках, потому что я буду донашивать её за кем-то, на ней будут пятна от каши и пригоревшего молока… ---Тебе не кажется, что ты сгущаешь краски? С чего ты вообще взял, что Рон собирается заключать с тобой брак? Пока он просто проявляет к тебе интерес, который нужно грамотно изучить, разобраться в нём, и, если тебе интересно моё мнение, погасить и проигнорировать. Блейз недоумённо посмотрел на меня. ---Серьёзно, я считаю, что Рон совершенно тебе не подходит. Подумай сам, тебе нужен такой альфа, который будет петь серенады у тебя под окном, и не важно, что ему для этого понадобятся жабры, в нашей ситуации. Твой альфа должен сделать так, чтобы за завтраком в большом зале, на глазах у всех, тебе на голову начали сыпаться лепестки роз. Вместо похода в Хогсмид, он пригласит тебя на конную прогулку, причём конь будет один и твоё место будет на коленях твоего альфы, прижатым к его горячему телу. Блейз уже хохотал во всё горло. Ладно, я хоть повеселил его, а то совсем смурной ходил. ---Ты перечитал романов, Драко. – Утирая слезы, улыбался Забини. – Почему вы все считаете, что мне нужен какой-то полоумный альфа? ---Почему это полоумный? ---Потому что такие демонстративные проявления «собственничества» могут только раздражать. Если мой альфа позволит себе что-то из этих выходок, я первым отравлю его. Серьёзно, Драко. Мне не нужен альфа, который будет врываться в клуб, где я отдыхаю с друзьями, орать, спрашивая, видел ли я сколько времени, вытаскивать меня из-за стола или с танцпола, ругаться с моими друзьями, называя их шлюхами и гневаясь, что они плохо на меня влияют, угрожать, что запретит мне общаться с этими потаскухами, и, до синяков сжимая моё запястье, волочь меня к площадке аппарации. Правда, Драко, это не мой вариант. Мне нужен такой альфа, из-за которого я не захочу поехать в клуб с друзьями. И причина на то может быть любая: от страстного секса, до тихого вечера у него под боком. ---Оооо, Блейз, да ты романтик. Забини со своим Уизелом отвлекали меня от моих страхов. Но я прекрасно понимал, что минимум одну, а то и две-три течки мне предстоит пережить без каких-либо подавителей и, возможно, без обезболивающих. Северус успел лишь понять принцип действия проклятых таблеток, судя по ругани, которую я слышал из его лаборатории, когда он общался с «коллегой» по сквозному зеркалу, они спорили о глубине нанесённого ущерба и о принципах его ликвидации. Это означало, что несмотря на высокий темп исследований, они были очень далеки от создания лекарства. Я сосредоточился на тех составах, что подготовили в Мунго, и вёл переписку со своим врачом, пытаясь прояснить не появилось ли ещё каких-то вариантов ликвидации последствий. Новые препараты и комбинации зелий, конечно, появлялись, но это было временное решение, способное лишь притормозить нанесение вреда организму. Я по-прежнему всячески помогал крёстному, прекрасно понимая, что чем быстрее он найдёт лекарство, тем быстрее я верну себе здоровье, в том числе и душевное. Судя по календарю, до моей течки оставалось меньше недели, и меня периодически накрывала паника. Но я не собирался так просто сдаваться. Продолжал учиться, продолжал помогать Снейпу и продолжал ходить к Невиллу за растениями и порцией хорошего настроения. Рядом с ним моя омега таяла, превращаясь из капризной сучки, лупившей меня инстинктами, в милое и нежное существо, разливающее умиротворение по всему нутру. Но, чем ближе было к течке, тем более странно вёл себя Лонгботтом, пока не решился всё-таки поговорить со мной. Он вообще стал более уверенным в себе. Даже я был вынужден это признать. ---Я слышал… – Невилл запнулся. – Симус же тоже… Я видел, как плакала его мама. Им сказали, что эти испорченные таблетки дают побочный эффект… и… ---Не мямли, Лонгботтом. Ты хотел узнать настолько ли всё серьёзно у Финнигана? Серьёзно, скорее всего. По крайней мере, мои врачи предупреждают о длительном строгом лечении и, к сожалению, не гарантируют стопроцентного результата. Так что, Томасу, если он намерен всерьёз заявить права на Финнигана, следует запастись терпением. Твоему другу сейчас, как никогда нужна поддержка. Эти чёртовы подавители, действительно, наносили схожий вред омегам. Возможно, дело было ещё и в том, что мы с Симусом были парнями одного возраста. Значит, помимо сложностей с зачатием и деторождением, у него течки тоже могли стать короткими и невыносимо болезненными. Лонгботтом стал краснее, чем пышные кусты кровохлёбки, около которых он стоял. ---Что ты имеешь в виду? ---Только то, что если у Томаса действительно серьёзные намеренья относительно Финнигана, то ему стоит проводить с ним течки, что по заверению моих врачей и специалистов с континента, один из немногих способов снимать сильнейший болевой синдром, который их теперь обязательно сопровождает. ---То есть: по заверению врачей? Ты… ты не пробовал, ты не знаешь наверняка? ---Ох, Лонгботтом, не будь глупее, чем ты есть. Я, если ты не заметил, бракованный омега из аристократического рода. По первой причине, у меня нет и не может быть мужа, с которым я мог бы проверить данную гипотезу, по второй причине, я не собираюсь делать этого с первым встречным альфой. Моей репутации и без того нанесён весьма существенный урон. Не думаю, что удастся в ближайший год доказать мою состоятельность в качестве омеги. А брать в мужья омегу не способную к деторождению не захочет никто. Так ясно?! Лонгботтом растерял всю свою уверенность и рассеяно спросил: ---И как же теперь быть? ---Симусу?! Очень просто! Трахаться с Томасом всю течку и молиться, чтобы помогло. ---Я… я не про них… – Голос альфы был тихим, а щёки пунцовыми. О Салазар! О Годрик! О Мерлин! А про кого?! ---Я… я хотел узнать про… тебя. ---С какой, интересно, стати? ---Я хотел… – Он не договорил, а меня уже начал рвать изнутри нервный смех от нелепейшей догадки. ---Невилл. – Я выдержал издевательскую паузу. – Ты хочешь предложить мне свои услуги?! ---Нет. – Тихо буркнул Лонгботтом. – Я хочу стать твоим альфой. Он поднял на меня совершенно серьёзный взгляд, и я не смог сдержаться. Я в жизни так не хохотал. Я так свыкся с мыслью, что меня отдадут в какой-нибудь «правильный» род, чтобы упрочить положение семьи, что моим мужем будет аристократ старше меня, пресыщенный жизнью, и в грош меня не ставящий, что моим основным занятием станет деторождение и поиск гувернанток для потомства, а так же появление на публике с мужем и формирование картины «идеальной семьи». Затем была эта чёртова таблетка, и нанесённый ею вред, о котором не следовало знать никому, что, естественно, не удалось, поскольку я – не единственный, кто попал под удар, и один из немногих, кто хотел судиться с производителем. Теперь, пока не закончится лечение, и врачи не подтвердят, что репродуктивная функция в порядке, я никому не буду нужен. Ни один род не посмотрит на меня. Я – бесполезный. И вот, передо мной стоит мой однокурсник, на которого я беззастенчиво любовался почти полгода, во многом из-за того, что точно знал: у нас никогда ничего не будет, и он говорит, что хочет быть моим альфой. Смешно же?! ---Невилл, это же смешно! Встретив его хмурый взгляд, я начал успокаиваться. Уф. Похоже, сегодня вечером будут слёзы. Слишком это всё… заманчиво и нереально. Два дня я не замечал Невилла, а на третий началась течка, и узнал я об этом по невыносимой боли внизу живота и отвратительному жару во всём теле. Плохо было ужасно. Я наивно надеялся, что чёртова таблетка отгуляла своё и перестанет меня терзать, но дела обстояли куда хуже. Я приходил в сознание и каждый раз видел бледного, усталого Снейпа. Он злился и был в отчаяньи. ---Северус, больно. Ужасно больно и горячо. Словно выжигает что-то. Скажи, я не смогу уже родить? Скажи мне, Северус. ---Потерпи, Драко, я знаю, что тяжело, но всё не так плохо. Мы справимся. Ты только потерпи. Я… я правда делаю, всё, что могу. Я знал, что мне нельзя никакие подавители. Вообще. И можно было бы отправляться на время течки в мэнор, если бы оба дня не были похожи на ад. Особенно ночь между ними, и мне не требовалось постоянное медицинское наблюдение специалистов, которые хоть немного соображали, что со мной происходит и почему. Северус нашёл какое-то средство обезболивания, но оно было не профильным, а поэтому помогало очень слабо. Примерно, как чай с мятой во время мигрени. Зелья из Мунго в период самой течки не делали почти ничего, и я начинал панически бояться, что эта чёртова таблетка добьёт мне возможность иметь детей. И я прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации, наличие альфы стало бы просто спасительным, но это не мой вариант. Хотя, даже крёстный, похоже, признал своё поражение и начинал рассматривать такой выход. Я буквально кожей чувствовал, что он вот-вот спросит нет ли у меня кого-то на примете. А я в панике пытался разложить в голове причины, по которым Лонгботтом никак, ни при каких обстоятельствах, даже если от этого будет зависеть судьба всех магов Британии, не может стать моим альфой. Мне всегда казалось, что таких причин – миллион. Но на деле, я не мог привести ни одного здравого аргумента. Он из семьи чистокровных волшебников. Да, их положение в обществе не слишком хорошее, но, как оказалось, многие знают, что произошло. От нескольких людей я слышал, что его родители работали в министерстве и были крайне перспективными исследователями, а заодно и специалистами по борьбе с темномагическими выбросами. И в одну из экспедиций отца, супруги Лонгботтом то ли стали жертвой проклятья, то ли просто попали под воздействие несбалансированного заклинания, но их нашли проводники и переправили в Мунго. Мать Невилла – Алису – удалось спасти, а отец, хоть и был жив, но не приходил в сознание. Для омеги такое состояние своего альфы стало личной катастрофой. Она проводила всё время рядом с мужем, доверив заботу о собственном ребёнке бабушке. Сейчас мать Невилла была главой корпуса сиделок, так же известным волонтёром и специалистом по выведению пациентов из магической комы. Все, кто сталкивается с хоть сколько-то похожей ситуацией, обращаются только к ней, и многие получают помощь, спасая таким образом родственников или любимых. По большому счёту, Алиса Лонгботтом за всю свою карьеру в Мунго не смогла спасти человек пять или шесть, включая собственного мужа. Безусловно, это не делало Лонгботтомов богаче, но с точки зрения репутации, их семья идеально бы подошла для стабилизации не совсем устойчивого положения Малфоев. Да нас бы буквально канонизировали, что развязало бы отцу руки и обелило имя. Ещё одним аргументом была крайняя неуклюжесть и неуспешность самого Невилла, но, как оказалось, я просто не присматривался. Ещё в прошлом году, уж если начистоту, он уже был весьма привлекательным, и вполне успешным по многим дисциплинам. А с этого года и вовсе нашёл свою стезю, как оказалось, отдаваясь любимому делу с той же страстью, что его отец. Хвала Мерлину, что не подвергая себя такой опасности. В своё время я посмеивался над тем, что его растила бабушка, хотя, скорее над тем, как он её боялся. И продолжал бы, если бы этим летом не пересёкся с Августой Лонгботтом на одном из приёмов. И подумал, что, пожалуй, эту женщину стоит бояться. Она произвела неизгладимое впечатление. Ведьма старой закалки, аристократка до мозга костей, с такой прямой спиной, будто у неё вместо позвоночника стальной прут. В её голосе и манерах было столько властности, что я невольно подумал, что она и моего отца в бараний рог согнёт, при желании. А когда я поговорил о ней с мамой, то она рассказала ещё несколько фактов из биографии этой статной леди, которую в своё время побаивалась сама МакГонагалл. В частности, мама сказала, что Августа по молодости увлекалась фехтованием, чтобы лучше поставить боевые заклинания. Что ж, я весьма живо мог представить госпожу Лонгботтом в тренировочном костюме саблистов, в шлеме, закрывающим сеткой лицо, и с рапирой в руке. А ещё мама посоветовала прочесть маггловский роман "Гедда Габлер", чтобы лучше понять какой бабушка Лонгботтома была в молодости. Я последовал совету, и был весьма впечатлён. А уж о внешности Невилла я просто молчал. Она всегда была объектом насмешек, но только не последние два года. И как я упустил это из виду? Ужасные передние кроличьи резцы, с ростом челюсти и появлением клыков, заняли своё законное место в ровном ряду белоснежных крупных зубов. Я не обращал внимания, но у Невилла оказались очень красивые глаза, совершенно нереального орехового оттенка, иногда сияющего и переливающегося словно коллекционный янтарь. Фигура – отдельное и моё личное сумасшествие. При мысли сколько человек с этого года сходят с ума по его рукам, плечам, шее, торсу меня начинала жечь ревность и отчаянное желание наварить какого-нибудь яду на всех этих горе-воздыхателей. И я прекрасно понимал, что до момента, пока крёстный сможет произвести замену этому ужасному подавителю, я просто сойду с ума от изматывающей боли. Эксперимент Снейпа сильно тормозило отсутствие необходимого материала. Ему нужна была омега, не вошедшая в полноценную стадию зрелости, и хоть в школе таковых имелось в достатке, никто из них, разумеется, не торопился помогать, хотя и их здоровье зависело от разработок крёстного. Но репутационные риски были слишком велики. Не будь Северус альфой, проблем бы не возникло. Но для замеров и исследований требовалось присутствие наедине со Снейпом, в период течки или близкий к нему, для избегания ложных токов. Только исследователь и «материал исследования», а на это ни сами ученики, ни их родители согласия никогда не дадут. И, кстати, что я там говорил про Поттера?! Как он узнал, я понятия не имею, подозреваю, что подслушал каким-то образом мой разговор с Северусом или от той же младшей Уизли, которая крутилась в больничном крыле. Да, она видела, как плохо было мне и растрепала своим. Уверен, что и Поттер и Невилл узнали от неё. Впрочем, не важно. К крёстному Поттер пришёл сам. Я случайно застал лишь часть их беседы, но сомневаться в теме не приходилось. ---Я согласен, сэр. ---Поттер, вы понимаете, что вам придётся провести в моей лаборатории ночь, в состоянии близком к течке! ---Понимаю, сэр. – Надо же, ни тени сомнения в голосе. Гриффиндор головного мозга, не иначе. Ни одна нормальная омега на такое бы не согласилась. Это крест на всей будущей супружеской жизни. Помимо объективных рисков спровоцировать альфу и быть изнасилованным (разумеется, крёстный не такой), ты просто никому никогда не докажешь, что между вами ничего не было. Я бы тоже пожертвовал собой ради исследования крёстного, тем более что его результаты будут мне очень нужны, но идти на такой риск. Отец меня просто убьёт. Ни о каком замужестве и удачном браке речи больше не пойдёт. Ни через год, ни позже. НИ-КОГ-ДА! ---Я знаю, что ваше исследование поможет многим омегам. – Продолжал Поттер. – Я доверяю вам, как учёному, сэр. ---Вопрос с производством подавителя пока даже не обсуждается, моё исследование должно сперва убрать ущерб от предыдущей версии препарата. Вы понимаете, какой репутационный вред это самое исследование может вам нанести? ---Никакого, сэр. Не думаю, что найдётся много альф, заинтересованных в браке со странным полукровкой из вымершего рода. И, если уж на то пошло, то ваша разработка, сэр, если я правильно понимаю, позволит мне продолжать делать вид, что я – бэта. ---Я бы на вашем месте, Поттер, сильно не рассчитывал на подавители, даже в моём исполнении. Ваша природа рано или поздно возьмёт верх. Не сейчас, но лет пять спустя, ваша сущность, набрав силу, потребует реализации инстинктов. ---А меня это устраивает, сэр. Лет через пять мне будет двадцать один, и раз уж в этом возрасте мне будет дозволено без ограничений выбирать крепость алкоголя и заведение для его распития, то и вопрос с личной жизнью, я скорее всего, тоже решу. ---Верх безрассудства, Поттер. ---Пожалуйста, сэр, вы ведь знаете, что без моей крови и сканирования ауры вам не завершить эксперимент. Вы вряд ли найдёте столь же сговорчивую омегу для этого, а время играет против нас. ---Я не хочу портить вам жизнь. – Сдался крёстный. ---При всём уважении к вашим талантам, сэр, но это вам точно не под силу. Мерлин, что он несёт?! Северус, не смей соглашаться! О нет! Крёстный, что же ты делаешь… Мы все пожалеем об этом, ибо, если я что-то и уяснил за всё время совместного обучения, так это тот факт, что там, где Поттер, там проблемы!