Дороги, которые мы выбираем

Наверное, каждый хоть раз в своей жизни хотел бросить все и уехать. Приехать туда, где тебя никто не знает и где ты не знаешь никого. В домик у моря. И вот ты стоишь на берегу, совершенно один. Чайки кричат и ловят на лету хлеб. Слышится шум прибоя: спокойный. Море ласкает ноги приливом. И ты не одинок, ты свободен. Пеппер закрывает глаза: уехать в Данию, перекрасить волосы в каштановый, начать писать книгу, научиться рисовать песком по стеклу, выращивать дома розы, завести друга по переписке, записаться на балет и йогу, прыгнуть с парашютом, сделать татуировку – совсем крохотную — и купить хорька. Пеппер хочется смены декораций. Ей душно, хотя ее никто не держит. Она сама окружает себя неинтересными людьми и придумывает несуществующие дела, которые потом забывает выполнить. Она постоянно хочет что-то изменить, но боится. У желаний и мечт есть разные пути осуществления. Главное, выбрать верный, иначе, ошибившись, ты распрощаешься с мечтой, даже к ней не приблизившись. Пеппер открывает глаза: завтра бежать на встречу с партнерами, послезавтра собирать конференцию, забрать документы, подготовить отчет. Ее тысячу лет не обнимали за талию. Она приходит домой за полночь: снимает туфли на каблуке, надевает мягкие тапочки, гладит кота, развалившегося на спинке кресла. Кот был толстый, пушистый, черный и необычайно умный — Вирджиния окрестила его Бегемотом. Она подходит к окну, теребя рукав свитера, раскрывает раму и подставляет лицо холодным дождевым каплям. Если повернуть голову влево, можно увидеть высотку Старка. С ней у девушки связано множество разномастных воспоминаний. Самое яркое — улыбка Тони и слова «что бы я без тебя делал?»; так тепло. Улицу накрыл сильный ливень — такой омывает мостовые в Копенгагене. У желаний и мечт есть разные пути осуществления. Но дороги, которые мы выбираем, не всегда выбирают нас. Ровно до тех пор, пока в ней кто-то нуждается, Вирджиния никуда не уедет, она просто не имеет права. К тому же, ей и здесь вполне хорошо: дожди в Нью-Йорке такие же, черновики и зарисовки будущей книги лежат в ящике письменного стола, а каштановый — явно не ее цвет. Хорошо. Пеппер неожиданно счастливо рассмеялась, и над шпилем Старк-Тауэр брызнуло солнце.