I just wanna feel something

Накахара Чуя почти никогда не чувствовал себя любимым. Накахара Чуя и сам почти никого не любил. Чуя рос в полной семье где было буквально всё, и мама, и отец. Накахара очень сильно любил свою маму, она всегда нежно гладила его по волосам, тихо что то напевая, её голос, тихий и нежный голос, навсегда отпечатался в памяти маленького мальчика с ярко-рыжими волосами. Так и запомнил, то что он засыпал под этот голос, а когда нежный голос затихал, получал поцелуй в лоб, чувствуя его через сон. Отец никогда особо не проявлял какой-либо нежности по отношению к сыну, но Чуе никогда не давали повода думать, что он нелюбим. Отец Накахары хотел чтобы его сын вырос настоящим мужчиной, серьёзным и сильным, даже пытался отправить его на карате, но он не способен был освоится в том кругу, для маленького Чуи всё казалось таким невыносимо скучным и трудным, его влекло к творчеству, а именно рисование, ведь это так странно, но и красиво, разноцветные линии соединяются в одной точке, образовывая фигуру. Для маленького мальчика это казалось чудом. Но отец не одобрил его влечения. - Ты же понимаешь, что это занятие не для мальчиков, да? - Нет, Чуя не понимал, почему он не может заниматься тем что ему нравится? - Но почему? - Отец смотрит на него так будто он спрашивает про совсем очевидные вещи. - Потому что, сын, это занятие для девочек. - Но... - Чуя не успевает сказать что-либо ещё, ведь низкий и чуть хрипловатый голос прикрывает его. - Нет, никаких "но", ты не будешь этим заниматься и всё. - Спорить Чуя не посмел, слишком было страшно перечить... и ведь папа взрослый, он знает и понимает больше его самого, ведь так? Чуя не знал ответа, но и искать его было негде и не у кого. Он вырос, детский сад, сейчас это его главный страх. Он пойдёт туда впервые, и перспектива пойти в место где куча незнакомых ему людей очень пугала его. Мама видела это и пыталась поддержать его. - Не переживай. - Шептала она, прижимая его к себе и гладя по уже немного отросшим рыжим волосам. - Мам? - Да? - Зачем мне туда? - Понимаешь, нам с папой нужно работать, а оставлять тебя одного слишком опасно. - Но я уже большой и сам справлюсь! -Она мягко рассмеялась. - Конечно ты уже большой. Но так нужно, понимаешь? - Нет, но раз надо, то я пойду... - Она мягко улыбнулась и немного отодвинула его от себя, но лишь для того чтобы посмотреть на сына. - Ты такой сильный, я уверена ты справишься со всем. - Она посмотрела на него кладя ладонь на его ещё румяную детскую щёку. - Нам пора, солнышко. - Чуя отпустил глаза и положительно кивнул. В детском саду так много людей и каждый что то делает, сложно сосредоточить своё внимание на чём то одном. Вот прыгает мальчик, заставляя скамейку трястись, а немного дальше какая-то девочка напевает знакомую мелодию, не боясь что кто-то может услышать. Один Чуя тихо стоял и наблюдал за всеми этими действиями, боясь пройти дальше. - Всё хорошо. - Говорит мама, положив руку ему на плечо. -"Раз она говорит что всё будет хорошо, значит так и будет"- подумал тогда маленький Чуя. Нужно просто сделать пару шагов в эту кипящую жизнью комнату. Страх - жуткая штука, всё тело будто сковывает и ты не можешь даже пальцем шевельнуть, и сердце так сильно бьётся словно вот-вот вырвется из груди. Но вот шаг и ещё один и он оказывается в светлой комнате с разноцветными кабинками и маленькими светло-зелёными скамейками. Некоторые взгляды устремляются прямо на него и его посещает странное чувство, (как Чуя позже узнал это называется: неловкость) да, Чуе было неловко и неуютно под этими взглядами, на него смотрели оценивающе, словно он экспонат в музее. - Здравствуйте. - Приятный, звонкий голос прервал мысли Чуи. Взрослая, на вид лет 30 девушка, приветливо улыбалась маме. Мама тоже улыбнулась, поприветствовав так же, как и она её пару секунд назад. Полный доброты взгляд опустился вниз, прямо на Накахару, на него снова смотрят, у него снова это странное чувство. - Как тебя зовут? - Она чуть наклонилась к нему и губы её больше растянулись в милой улыбке. - Ч-Чуя. - У тебя красивые глаза, Чуя. - Она снова поднялась, начиная обсуждать что-то с мамой. Щёки залил лёгкий румянец, он никогда не думал о своих глазах, но как говорила мама - они были цвета неба. -Не хочешь пойти поиграть? - Снова обращалась к нему эта женщина. Он с опаской посмотрел на маму, но она лишь опять улыбнулась ему и кивнула. Ему ничего не оставалось, кроме как снова сделать шаг в "неизвестность". Комната хорошо освещённая, Чуя чуть приоткрыл рот рассматривая всё это, так много игрушек он никогда и нигде не видел. Так же как и игрушек - тут много детей которые хватают всё что только вздумается. Они не сразу обратили внимания на вошедшего, но одна девочка, та что пела несколько минут назад заметила его. - Привет, у тебя такиииее красивые волосы! - Чуя, испугавшись неожиданно раздавшегося голоса, шелохнулся. - Не бойся ты так! - Девочка хихикнула. - Как тебя зовут? - Она склонила голову к плечу и заинтересованно смотрела на него. - Ч-ч-чуя. То есть Чуя. Накахара Чуя. - Приятно познакомиться, Накахара Чуя. Я Кей Аоки. Дни сменялись следующими днями и всё проходило как обычно, даже однообразно. Утро-детский сад, вечер-дом. Ничего необычного. Чуе 7 лет и он готовится пойти в школу, он ещё не совсем осознаёт что это за место и почему он должен туда идти, но он не хочет показаться глупым задавая вопросы. - Ты собрался? - Раздаётся голос мамы из другой комнаты. - Да, мам, ещё немного. - Они собираются в поход. Кей тоже едет с ними, они хорошо подружились с первого дня в садике. Она была его первой и лучшей подругой. - Быстрее, Чуя. - Да-да. - Отец слишком занят поэтому они едут вдвоём, но и семья Кей, конечно же с ними. - Мам, я всё! - Он спускается по лестнице с огромным походным рюкзаком. Спустившись он посмотрел на маму, и легко кивнул в знак того, что готов. В машине было душно. У Кей горели глаза, она смотрела в окно с нетерпением и каждые полчаса спрашивала на месте ли они, на что получила один и тот же отрицательный ответ. Папа и мама Кей милые и весёлые люди, за рулём отец Кей что-то напевал и всё было хорошо, как будто они находятся в семейном кино, но было одно "но", они не в кино и жизнь не всегда бывает благосклонна к нам. Был уже поздний вечер, хотелось спать и Чуя заснул, если бы не сильный толчок, удар головой об переднее сидение, и последнее, что Чуя услышал перед тем как потерять сознание - это крики. Жизнь нередко бьёт нас, но то как она ударила Чую он запомнил навсегда. Чуя резко открыл глаза, его ослепил яркий белый свет не давая видеть даже очертаний чего-то, но этот же свет быстро скрылся заменяясь лампочкой, от неё так же ярко светило, но сейчас видеть что то представлялось возможным. Он сощурил глаза от резкой вспышки боли в голове, тело ломило, казалось что если попытаешься подняться, то кости раздробятся в крошку. Он видел только белый потолок и ту же лампочку. Сил повернуть голову не хватало. Было больно и страшно. Он не помнил что произошло и где он, но точно знал - все плохо. Рядом с ним какие то люди переговаривались и шумели чем-то от чего в голове возникали новые вспышки боли, хотелось закричать, но даже этого он не мог сделать. Если сначала он ничего не понимал, то сейчас ему хотелось просто проснуться и понять что всё это оказалось жутким и слишком реалистичным сном, но сном это не было. Это была жестокая реальность. В краешках глаз скопились слёзы боли и отчаяния, скатывались они прямо в его огненные волосы. Его белок глаз был красный от стресса и слёз, зрачок сужен от слишком яркого света, а радужка ещё больше отдавала голубизной. Этот белый потолок давил на него, его тошнило, а паника нарастала с каждой минутой. Сердце бешено колотилось будто его миссией было пробить грудную клетку. Над ним раздаётся твёрдый, но громкий голос: - Несите успокоительное! - Он смотрит на маленького Чую с серьёзным и холодным лицом, лишь глаза полные печали выдают его настоящие эмоции. - Прости, мальчик. - Последнее что слышит Чуя перед тем, как острую иглу вонзят в его руку, выдавливая в организм успокоительное. Глоток воздуха, он проваливается в темноту без малейшей отголоски на свет. Падает прямо во тьму, утягивающей его как болото, но как ни странно он чувствовал умиротворённость, он не пытался что-то делать и как-то двигаться, да и если бы пытался - это болото из-за движений лишь больше утянуло бы его в свою чёрную жижу. Он чувствовал своё дыхание и в этой глухой тишине слышал стук своего сердца, хоть он и спокоен, сердце стучит громко и быстро от-того даже больно. Всепоглощающая тьма кажется наблюдала за ним и насмехалась, он жалок и он это знает. Смерть дышит в затылок, держа свои костлявые пальцы на тонких плечах мальчика. В душе он кричит, чисто, громко, задыхаясь от нехватки воздуха, наяву лишь смотрит в непонятную мглу с абсолютно ничего не выражающим лицом. Нажатие на грудную клетку заставляет подавиться воздухом и чуть подняться, выпучив глаза. Он снова видит белый свет и если честно видеть его больно до невозможности. Вокруг кто-то снова говорит, он наконец видит, белую больничную комнату с ещё двумя кроватями по сторонам, рядом с его кроватью стоит маленькая тумбочка, рядом с которой его походный рюкзак, он немного потрёпан, но в общем цел. - Мальчик. - Тот же холодный голос. Чуя даже не оборачивается на него. - Я Чуя. - Чуя. - Он боится повернуться, боится увидеть сочувствующие глаза доктора. - Да? - Он говорит чуть хрипло, в горле пересохло, хочется пить, а при каждом слетевшем с его губ слов, внутри горла словно кинжалом проводили, оставляя тупую боль и мерзкие царапины. - Как ты себя чувствуешь? Серьёзно? Как он себя чувствует? По нему разве не видно? Но отвечает он лишь: - Жить можно. Доктор коротко и горько усмехается. - Помнишь как и из-за чего попал сюда? Чуя выдыхает, заставляя своё горло вновь вспыхнуть болью. - Нет. - Хрипит он чуть слышно. - Что произошло? - Доктор тоже выдыхает. Чуе это не нравится, это знак как он и думал - всё плохо. - Я не могу тебе об этом рассказать, меня попросил твой отец. -Отец? Он тут? Но почему ни разу не зашёл? - Отдохни Чуя. - Нет! Нет! Нет! Снова это ужасное чувство паники. Если отец здесь, то где же мама, она...? Нет! Нет.. быть этого не может, пожалуйста нет... - Где моя мама, а Кейт?! - Он выкрикивает это, не обращая внимания на острую боль в горле и на слезящиеся глаза. Доктор остановился с чуть приоткрытой дверью, он стоял спиной к Чуе, но глаза всё равно опустил в пол. - Не мне, рассказывать тебе об этом. Дверь щёлкает за доктором. Глаза щиплет от предательских слёз. В этот раз сил на крики ему хватает. Крича в подушку легче не становится, хочется биться головой об стенку, уснуть и не проснуться. Да что угодно! Лишь бы больше не чувствовать это горькое чувство внутри себя. Это чувство разъедает его изнутри, начиная с сердца. Мама... Его мамы больше нет. Кей, Кей! Она была даже меньше его на пару месяцев. Как так? Почему они? Столько вопросов на которые никто не в силах ответить. Боль. Вот что Чуя чувствовал, когда отец сообщал ему о смерти дорогих ему людей. Сложно было поверить в то, что вот человек, он есть, а в другой миг его уже нет... И ты больше не сможешь прикоснуться к нему, сказать о том как сильно любишь и дорожишь этим человеком. Мама была для него самым родным человеком, с отцом они не были так близки, как с мамой. И сейчас её нет. Он чувствовал как раскалывается на кусочки, эти кусочки растирались друг о друга превращаясь в сплошную пыль, которую за собой уносит ветер. Кей. Она умерла на месте, так и не доехав до больницы. Маленькая душа покинула тельце юной девочки, улетая в место, которое живому человеку неведомо. Родители Кей выжили. Её мама узнав о смерти Кей захлебывалась собственными слезами, не желая верить в смерть собственной дочери. Этот душераздирающий крик мисс Аоки дошёл до слуха Чуи из-за чего новая порция слёз скатилась из маленьких глаз, оставляя мокрые дорожки на пухлых, ещё детских щеках. Почему они? Разве они достойны смерти? Нет. Чуя в это не верил, это не справедливо. Отец Кей прятал слёзы обнимая жену, это сильно ударило по ним. В нервном срыве мама Кей пыталась покончить с собой, но её удалось спасти. После этого ей вкололи успокоительного положив в одну из палат больницы. У Кей были мечты, цели, желания, она не успела ничего, не исполнила мечты, да даже не пожила толком! Смерть слишком рано забрала её с собой. Мама Чуи скончалась в реанимации. Отец Чуи долго молчал когда пришёл к нему в палату, на вид он был осунувшимся, нервным, с огромными чёрными пятнами под глазами. Чуя уже знал что ему сейчас скажут, и думал что готов услышать это из чужих уст, но он сильно ошибался. - Чуя... Твоя мама, она... - Я знаю, пап. Лицо у Накахары ничего не выражающее, спокойное, будто ничего серьёзного не произошло, но внутри его распирает от боли, хочется метать всё! Всё, что только попадётся под руку. Он чувствует слишком много. Отец ничего не говорит, молча прижимает его к себе, заставляя Чую открыть рот от неожиданности, но потом он молча кладёт свою голову на плечо отца, обхватывая его широкую спину своими маленькими руками. Слёз, кажется, вообще не осталось. Тело объявило протест каким либо движениям, а если попытаешься его нарушить - получишь наказание в виде расходящейся по всему телу боли. Чуя не получил серьёзных ранений, самый сильный удар был головой об сиденье из за чего, как он узнал от отца, у него временная амнезия, он помнил всё что было до удара, но после лишь темнота. Горло саднило от криков, глаза болели от недавно пролитых слёз, у маленького Чуи так же, как и у его отца, под глазами залегли мешки. Он мало ел, чаще просто пил воду, несмотря на наставления врача о том что ему нужно есть, чтобы организм пришёл в прежнюю форму. Ему сейчас было всё равно на себя. Отец часто приходил, пытался разговаривать на отдалённые темы с Чуей, но получалось плохо, мальчик сейчас не мог думать о чём-то другом и как-либо поддерживать разговор, он только кивал головой или наоборот мотал в разные стороны. В скором времени Накахару должны были выписать из больницы. Он не знал что будет когда он вернётся, там столько вещей напоминающих о маме. Даже этот глупый походный рюкзак, с ним он тоже не знал что сделает сожжёт до тла или оставит как память о том дне, когда погибли его мама и первая и конечно же лучшая подруга - Кей Аоки. Последний раз, где Чуя видел свою маму - в гробу, с пока ещё открытой крышкой. Её лицо спокойное, в царапинах от стёкол, кожа бледная, дыхания конечно же нет, ветер колышет её выцветшие волосы. Если не смотреть на бледность, и на то что дыхание полностью отсутствует, и конечно же на ужасные царапины, то кажется будто она спит и вот-вот откроет глаза, и улыбнётся Чуе своей привычной улыбкой, потреплет его по волосам... Но нет. Она мертва. И больше никогда не раскроет своих глаз цвета моря. Маленький Накахара больше никогда не увидит её улыбки. Многие приносили Чуе свои соболезнования. В ответ он лишь молча кивал, стараясь не показывать всю боль от потери. Чуя попрощался с мамой, взяв её за неестественно холодную руку. - Прости меня, мама.. Я люблю тебя. Прошептал маленький Чуя, пытаясь сдержать слёзы. Хах, а ведь до этого он думал что они у него уже закончились.