Политика честности

Трейлерный парк вечером был похож на гротескную, маргинальную копию центральной улицы. Вместо прилизанных ресторанов и заманчивых вывесок баров вдоль фургонов тянулись нестройные ряды пластиковых столиков, раскладных стульев и потрепанных жизнью грилей. В этих декорациях, после тяжелого дня тунеядства и растраты пособий, с бесчисленными банками пива отдыхал люд самый разномастный. Ди пониже натянул капюшон и сгорбил плечи, стараясь казаться ниже и неприметнее. Просто очередной торчок-беспризорник, идущий к такому же мутному корешу. Казаться окружающим наркоманом было самым привлекательным вариантом для Ди. Когда он впервые шел к Чесу (тогда еще просто по поручению отца, за очередной партией коллекционных пластинок), то умудрился отхватить таких комментариев в адрес своего лица, волос и одежды, что носить рваные майки и узкие джинсы сразу же расхотелось. По крайней мере, здесь, где каждый третий жуткий мужик смотрел на него как на кусок мяса с намерениями то ли отбить, то ли сожрать. Ди был уверен в себе и независим, но не до тупости. В тот раз он чудом и силой абсолютного пофигизма смог добраться до фургона Чеса, и возвращался домой под присмотром и тайными тропами. Чес стебался без умолку всю дорогу, а через пару дней заглянул на ужин и подарил Ди толстовку: длинную, черную, с неприметным белым принтом на рукавах и глубоким капюшоном. — Маскировка на следующий раз, — сказал он тогда и подмигнул. Ди смутился и сам не понял, отчего. Ну, вернее, не сразу понял. Сейчас же он незамеченным скользил между шумных компаний вовсе не по просьбе отца. По правде говоря, Ди вообще не хотел бы, чтобы отец узнал об этой вылазке, как и о том, что в рюкзаке у его сына была бутылка вина и сменное белье. Над последним Чес тоже любил посмеяться, но Ди хватило одной прогулки в любимых джинсах на голое тело, чтобы выработать стойкость и к этим подколам. За очередным поворотом показалась линия, в которой стоял трейлер Чеса. Он расположился на самом отшибе, и путь к нему, к большому неудовольствию Ди, лежал через весь парк. Все эти неудобства вызывали вполне резонный вопрос: зачем Чес здесь живет? У него было достаточно денег, чтобы снимать хорошую, если не шикарную, квартиру. Конечно, Ди не пытался уговаривать его переехать, они не были в такого рода отношениях. Ди взволнованно потянул рюкзак за лямки и ткнул в металлическую обшивку двери носком кроссовка. Грохот раздался знатный, но иначе Чес бы и не услышал: из открытого окна грохотали Quite Riot. Подождав пару секунд, Ди пнул чуть сильнее и переступил с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам. Лохматый мальчишка лет десяти из соседнего фургона подозрительно поглядывал в его сторону, и Ди хотел было уже прикрикнуть на него, но тут стихла музыка и распахнулась дверь. Ди обернулся и буквально споткнулся взглядом о Чеса. Тот стоял на пороге, в затертых спортивных штанах, без майки, босой и с распущенными волосами. Смущение тут же всплыло на лице Ди румянцем. Он никак не мог привыкнуть к этому. Каждый раз руки сами собой тянулись вверх — потрогать, убедиться, что Чес реален, что к нему можно прикасаться, его можно целовать так, как хочется. Ди сглотнул тяжело, оторвал взгляд от жестких завитков над резинкой спортивных штанов и нарочито уверенно шагнул в трейлер, оттесняя хозяина плечом. — Ну наконец-то, пока дождешься, состаришься, — пробурчал он, не поднимая глаз выше чужих плеч, и хотел было уже пройти дальше. Маневр не удался — Чес усмехнулся и поймал Ди в кольцо рук. Парень поерзал и неловко привалился плечом к горячей груди, отстраненно рассматривая комнату. Он не мог ничего видеть — только чувствовать влажное дыхание у себя над ухом и ровное, быстрое сердцебиение. Мог слышать запах китайских специй, сигарет и не сигарет, геля для душа и еще чего-то неуловимого. Ди называл это Ароматом Трейлерной Жизни. — Я сегодня готовил, — медленно протянул Чес, и Ди с удовольствием прочувствовал гулкую вибрацию его груди. — Голодный? — Мгм, — отстраненно подтвердил Ди, все еще купавшийся в тепле чужого тела. Чес, и правда, приготовил. Немного пригоревшая, но все равно вкусная курица с рисовой лапшой в остром кисло-сладком соусе была выложена в глубокие плошки и заставляла голодного после дополнительных занятий в школе Ди мечтательно вздыхать. — Удивлен, что ты не спалил к хренам весь парк, — заметил он, подцепляя палочками первую порцию и отправляя ее в рот. Чес усмехнулся. Он сидел напротив, их разделял лишь низенький столик. Ди расположился на подушке, скрестив ноги, а Чес упирался спиной в кровать, подтянув одно колено к груди. — Ди, а ты не знаешь, есть яд, который разъедает древесину? От неожиданности парень перестал жевать и уставился на Чеса. Тот выглядел, как обычно, и невозмутимо помешивал лапшу в своей тарелке. Ди поспешно сглотнул и начал было отвечать: — Насчет ядов не уверен. А вот кислота… к чему это ты вообще? Ди поймал направление взгляда Чеса и уставился на палочки в своей руке. Деревянные палочки. — Я не ядовитый! — Отчаянно захотелось бросить злополучные палочки в Чеса, но было поздно — тот уже успел рассмеяться. — Нет, конечно, — выдохнул Чес сквозь смех. — Ты не ядовитый, ты токсичный. Мне положена компенсация за общение с тобой. Ох, как Ди хотелось обидеться на Чеса в тот момент. Но этот лающий смех, обнаженная смуглая шея, сладковатый запах вокруг и какое-то невообразимое спокойствие сводили на нет все усилия. Ди смотрел на Чеса и чувствовал, как в его груди теснится, щекочет нечто слишком большое, слишком терпкое, слишком волнительное. Это чрезмерность пугала и интриговала одновременно, и Ди, не в силах больше размышлять об этом, ответил со сдержанным смешком: — Отвали. А курица вкусная. И ничего я не токсичный. — О, боже мой, — запричитал Чес и прижал к груди руку. — Это же комплимент от Ди! Спустя столько лет ожидания… — От-ва-ли. После ужина Чес сел за пульт. — Нужно доделать. — Он пожал плечами, извиняясь. — Утром будет лень, а сдать надо до обеда. — Без проблем. — Ди махнул рукой и подтянул к себе рюкзак. — Займусь домашкой. — Чужой? — Естественно. Чес одобрительно хмыкнул и нацепил наушники. Лицо его тут же переменилось: вместо привычной расслабленности на грани с пофигизмом появилось сосредоточенное выражение, а нога под столом подрагивала, видимо, в такт сводимой музыке. Через минуту Ди поймал себя на мысли, что пялится, покраснел в пустоту и поспешно вытащил из рюкзака тетради. Стол у Чеса был всего один, — тот самый, за которым они ели, — поэтому Ди наскоро смахнул крошки, скинул на него задания и опустился на то место, где сидел Чес. Скучно стало уже спустя полчаса. Ди отодвинул почти законченный тест по математике и запрокинул голову на край постели. Прямо над кроватью в крыше был огромный люк, который, к удовольствию парня не был закрыт защитным экраном (на самом деле, тот попросту сломался, но Чес не говорил об этом, а Ди и не спрашивал). Небо еще было светлым, хоть частые облака и закрывали солнце, бросая тяжелые тени на землю. Ди повернул голову и вздохнул: на постели Чеса, как и на большинстве горизонтальных поверхностей, был беспорядок. Взгляд блуждал от цветастой рубашки к льняным штанам цвета охры, от них — к куче неопределимых тряпок приятных естественных оттенков, рядом с которыми было разложено черное платье. — Какого… Ди резко перевернулся и подскочил на колени. Руки сами потянулись вперед, и он бесцеремонно схватил вещь, расправляя перед собой и хватаясь то за одну часть, то за другую. Асимметричные рукава, круглый ворот, свободный крой. Ди обернулся через плечо, и убедившись, что Чес работает, медленно поднялся на ноги, держа платье перед собой на вытянутый руках. Черный плотный хлопок держал форму, а вставки из искусственной кожи на рукавах ловили желтые блики от лампы. Ди не удержался и приложил платье к себе — оно чуть закрывало колени и пахло как… как новая вещь, по сути. И немного сегодняшним ужином. — Малой? Ди вздрогнул и швырнул платье на кровать, точно горячую картошку. Оборачиваться было страшно, и Ди переспросил, упираясь взглядом в небольшое окошко над кроватью: — Ч-что? За спиной послышался глухой скрип стула, вздох и привычно легкие крадущиеся шаги. Ди все так же стоял и изучал скудный пейзаж соседних трейлеров, когда на его плечи мягко опустились горячие ладони. — Ты такой… — Чес шумно вдохнул и уткнулся в затылок окаменевшего Ди. — Такой любопытный. Ты — кот. — Дурак, — машинально ответил Ди. По позвоночнику растекалось колючее тепло от чужого дыхания, а взгляд сам собой опустился на платье. — Это?.. Руки с плеч переместились на локти в успокаивающем пожатии. — Это для меня. Ну, вернее, для тебя, размерчик-то не мой. — Для нас, — заключил отстраненным голосом Ди. Они замерли в молчании. Звуки доносились до Ди, будто удары в колокол, громко и далеко одновременно. В голове метались тысячи мыслей, логические связи складывались и разрывались с немыслимой скоростью. Чес врет, и кто-то забыл платье здесь? Бред, Чес не стал бы лгать, тем более так глупо. Платье пахнет новой вещью: его купил сам Чес? Но бирки на нем не было. Когда он это сделал? Почему он хочет видеть Ди в нем? — Ты хочешь, чтобы я притворился девушкой? — выпалил Ди и прикусил язык, как только замолчал. Он должен был продумать этот вопрос лучше, корректнее, не таким жалким голосом… Чес рассмеялся в волосы Ди, и тот тут же попытался вывернуться. — Угомонись, принцесса, — продолжал усмехаться Чес, без особенного труда удерживал Ди на месте, спиной к себе. — Я просто хочу знать! — отчаянно прошипел Ди и дернул руками еще раз, все еще глядя на раздражающее платье. — Нет, — просто ответил Чес и оставил невесомый поцелуй на затылке. — Я не хочу, чтобы ты притворялся девушкой. Я просто хочу, чтобы ты надел эту вещь. — Чтобы что? Молчание повисло еще на минуту. Ди немного расслабился в чужих руках и позволил обхватить себя. В прошлом году он немного перерос Чеса, чем в тайне очень сильно гордился; поэтому объятия пришлись на солнечное сплетение, и парню вдруг стало невыносимо стыдно за то, как быстро и сильно колотилось его сердце. Он глянул вниз и вдобавок ко всему покраснел: сцепленные в замок смуглые ладони вздрагивали в такт обезумевшему пульсу. — Чтобы ты трахнул меня. Ди тупо уставился в окно на мужика, который непозволительно долго не отрываясь тянул пиво из пластиковой бутылки. Мужик жил в трейлере на параллельной линии и при желании мог бы рассмотреть их. Правда, расслышать он их точно не мог, и даже прочитать по губам, ведь Чес прошептал это точно в светлый затылок. И Ди не мог уточнить у этого мужика, правильно ли он расслышал слова Чеса. Потому что то, что услышал сам Ди, звучало абсолютно сюрреалистично. — Как тебе такая мысль? Как ему? О, Ди хотел бы в подробностях расписать, что он думает о таких новостях, таких идеях, да и о самом Чесе. Но все, что он мог, это судорожно вздохнуть и совершенно жалко вопросительно пискнуть. Чес вновь рассмеялся, отпустил Ди и обошел его, чтобы взять в руки платье. — Я не настаиваю, — сказал он с ласковой улыбкой и протянул вещь, — но мне будет приятно, если ты хотя бы наденешь его. Просто так. Если это, конечно, не чересчур для тебя. Не сказав ни слова, Ди забрал платье и ринулся в сторону уборной. Через десять минут он все еще сидел на крышке унитаза и гипнотизировал платье в своих руках. — Что я творю?.. — пробормотал он и нервно усмехнулся. Чес не стучался, ничего не спрашивал и, кажется, вообще вернулся к работе — по крайней мере, Ди показалось, что он слышал стук клавиатуры. — Больной ублюдок. И Ди даже не был уверен, о ком он говорит. Наконец, дрожь в руках перестала походить на припадок, и Ди решительно потянул вверх толстовку. За ней последовали джинсы, и, после недолгих раздумий, носки. Потоптавшись неловко в белье, Ди задержал дыхание как перед прыжком и потянул на себя платье. Поначалу оно ощущалось, как узкая футболка, и руки послушно скользнули в рукава. После этого Ди неловко натянул платье дальше: оно будто закручивалось вокруг торса и не желало опускаться ниже. Наконец, когда дело было сделано, Ди оглядел себя сверху. В ванной было зеркало, но в нем он мог увидеть только острые ключицы в круглом разрезе и собственное перепуганное лицо. Остальное казалось… странным. Голые колени цепляли подол, и, в отличие от старых футболок отца, которые были у Ди, ткань платья была тяжелее и жестче. Рукава доходили до локтя, и Ди провел руками по предплечьям, словно стараясь спрятаться. — Черт. Черт, черт, черт, — пробормотал Ди и резко распахнул дверь в комнату, боясь передумать. Чес действительно вернулся к работе. Однако, линия его плеч была куда менее расслабленной, чем прежде, а удары пальцев по клавиатуре казались нервными и слишком громкими. На голове были наушники, и Ди раздраженно цыкнул — пришлось подходить самому. Парень замер в полуметре позади кресла и довольно громко позвал. — Хей! Чес едва заметно дернулся и неспешно стянул наушники, одновременно поворачиваясь в кресле. Когда он, наконец, поднял взгляд, Ди задержал дыхание, пораженный нежностью в темных глазах. Чес всегда смотрел на него так, что хотелось одновременно сбежать подальше и поцеловать немедленно, но никогда еще в его взгляде не было столько обожания. Неожиданно Ди разозлился на этот взгляд. Если Чесу нужно было тело в платье, так почему бы не найти худенькую блондинку и не нацепить на нее страпон? Ди почти сказал это вслух, когда Чес с ласковой улыбкой произнес. — Чувак, спасибо. Я думал, ты меня с этим дерьмом пошлешь куда подальше. Мой замечательный мальчик. Дыхание вновь подвело Ди, и он смог выдавить из себя только жалкое: — На хер иди. — Обязательно, — с улыбкой на лице и в голосе сказал Чес. Он поднялся на ноги, потянул руки вперед и вдруг отдернул их, будто боясь притронуться к Ди. Вместо этого Чес указал рукой на диванчик, приютившийся между микшером и стойкой с гитарами. Там места едва хватало на двоих, и Ди любил заваливать на него осоловевшего после травки Чеса и доводить до икоты щекоткой. Но сейчас, кажется, никто никого щекотать не собирался. Чес сел и похлопал рядом с собой ладонью. Ди кивнул зачем-то и опустился рядом, упираясь оголившимся коленом в мягкую ткань спортивных штанов. Сзади платье задралось, и Ди шикнул, впервые почувствовав прохладный материал обивки голой кожей. Не то чтобы Ди мог сказать, что он ожидал чего-то конкретного, но явно не того, что последовало дальше. Довольно оглядев парня, Чес потянулся к микшеру справа от себя и щелкнул один из тумблеров. Старые колонки под ним немного зафонили. — Послушаешь, что выходит? Я вроде закончил сводить, но, кажется, чего-то не хватает. Из колонок полилось вступительное гитарное соло с ненавязчивыми битами, а Ди пытался понять, что все это значило. Он чуть не схватил паническую атаку от волнения, надевая это платье, а теперь должен слушать сырую музыку, в которой в общем-то не сильно разбирался? Вступили ударные и что-то вроде флейты; под мелодичные звуки брови Ди страдальчески искривились, а спина округлилась в тяжелом выдохе. Такое обычно включали на фестивалях в перерывах и, пожалуй, терпеть это можно было, только если ты счастлив видеть этот мир, беззаботно влюблен и слегка под кайфом. Ди, надо полагать, не вывозил все три показателя (ну или, как минимум, два). Это, по сути, и музыкой Чеса не было — просто заказ, но, глядя на его прикрытые глаза и легкую улыбку, Ди чувствовал, как их настроение расходится, будто гармонические колебания разной частоты. Но он же не за этим сидел в такой неудобной одежде на таком неудобном диване. Ди нужен был резонанс. — Ты, блин, серьезно? — не выдержал уже на второй минуте Ди и толкнул Чеса ладонью в колено. — Во-о-от, и я говорю — что-то не так, — покивал тот в ответ. — Да не о том я! — Ди вспылил и заерзал на диване, активно жестикулируя. — Музыка как всегда — отборное хиппарское дерьмо, оно даже пахнет травкой, заказчик будет верещать от своего солнечно-упоротого счастья! Флейта, или что там свистит, даже мне заходит. Но блять, Чес! Ди резко выдохнул через нос и слитным движением провел руками вдоль себя, указывая на платье. — Я тут сижу и чувствую себя максимально неловко, вообще-то! Бархатистый смех Чеса не слишком успокоил встревоженного парня, но чуть поумерил пыл. — То есть, если я, — начал Чес вкрадчиво и тихо и склонился чуть ближе к лицу Ди, — если я начну говорить тебе о том, как мне нравится видеть тебя сейчас рядом со мной. Если я начну держать тебя за руку и смотреть в твои глаза. Если я начну делать комплименты твоим плечам, запястьям, коленям — это будет лучше? Совсем не неловко, да? Ди ощутил, как необъятный воздушный пузырь образовался где-то в груди. Не только его лицо — все тело горело огнем, а глаза Чеса настолько прочно поймали его взгляд, что спрятаться не представлялось возможным. И это притом, что Чес в это время насмехался над ним, пусть и по-доброму. — Я хотел бы коснуться тебя. — Все начало переходить в откровенные поддразнивания. — Обхватить за шею. Погладить сгиб локтя. Сжать крепко косточки на щиколотке. Ди с усилием оторвал взгляд и уставился на свои колени. Платье поднялось до середины бедра, открыв худые бледные ноги, все в светлых, но вполне себе заметных волосках. — Я прям мечта, — в попытке защититься сарказмом усмехнулся Ди. — В платье — и с волосатыми ногами. — Знаешь, — и вновь эта всепонимающая улыбка, — они у тебя такие же, даже когда ты в постели без… — Завались! — зашипел Ди и тут же замер, пойманный цепкой ладонью чуть выше колена. — Мне это нравится. Вдох, секунда, две. Ди, и без того немного напряженный, но все же скованный из-за нервов, почувствовал, как поднимается эрекция. Так было всегда — стоило только Чесу коснуться его, и член тут же полностью капитулировал перед этим человеком. Они оба одновременно опустили взгляд на пах Ди. Небольшой бугорок на ткани смотрелся противоестественно и волнующе, особенно когда дернулся в ответ на плотное поглаживание бедра. — Я серьезно, — сказал Чес уже без улыбки, продолжая ласкать бедро и не поднимая взгляд. — Хочу, чтобы ты трахнул меня. Я готов. Ди захотелось запищать, заскулить, словно псу, который видит кусок мяса и терпеливо ждет, пока ему его дадут. Властные, крепкие движения Чеса будили желание откинуться назад и раздвинуть ноги. А его просьба заставляла подняться в душе что-то животное, немного злое, доминирующее, что просыпалось порой и немного пугало. А еще, припомнил Ди, это что-то нравилось Чесу. — Окей, ладно, — сказал Ди и опустил ладонь на чужую руку. — Тогда… на кровати. Лучше на кровати. Чес понятливо кивнул и поднялся, подавая руку Ди. Так, как делал это обычно — не ладонью вверх, а в симметричный схват. Ди старался не задумываться, как он выглядит, выполняя подобные жесты в женской одежде. Одним стремительным движением Чес сдернул на пол покрывало вместе с одеждой и раскинулся на кровати, прогибаясь в спине и заводя руки за голову. Ди же судорожно вспоминал, где лежат презервативы. Обычно они обходились взаимными ласками — полноценный секс был довольно трудозатратным, так как их встречи были нерегулярными и обычно спонтанными. Но такое случалось; и Ди случалось быть сверху. Но не так. Никогда раньше Чес не лежал на постели, все еще полуодетый, и не смотрел на него так, будто он, Ди, задает здесь правила. Пальцы наткнулись на острый угол блистера во внутреннем кармане рюкзака. Ди сжал в руке презерватив и выпрямился во весь рост у изножья кровати; его тонкая фигура отбрасывала легкую тень на расслабленного и непривычно уязвимого Чеса. Слова не находились, и Ди только тяжело сглотнул, прежде чем одним слитным движением скользнуть между коленей мужчины. — Я буду тебя трогать, — немного неловко предупредил Ди, вытягиваясь над улыбающимся Чесом, чтобы убрать презерватив под подушку. — А ты… ты, извращенец, не вздумай даже тянуться ко мне. — Понял-понял, смотреть, но не трогать, — натянуто рассмеялся Чес. Его смуглая грудь часто вздымалась, и спортивные штаны не могли спрятать возбуждение. Поза была вызывающей, но не слишком расслабленной; Ди мстительно подумал, что не одному ему здесь и сейчас неловко. Расставить ноги так, как удобно, в платье не получалось, и Ди поддернул его выше, упираясь коленями под крепкие бедра. Чес послушно подался чуть вверх, и это движение Ди встретил, плавно и с нажимом проведя от резинки штанов до напряженных темных сосков. Мышцы под мягким слоем подкожного жира ощущались волнительно-рельефными, а жесткие волоски щекотали чувствительные ладони, не привыкшие к чему-то тяжелее и грубее геймпада. Тонкие светлые пальцы обхватили ключицы и чуть сжали. Не сдержавшись, Ди толкнулся вперед, прижимаясь пахом к промежности Чеса, и потерся, крепче стиснул пальцы. Парень чувствовал, как в нем проступает то самое, жадное и грубое, и обхватил ладонями сильную шею, чтобы сразу после голодно впиться поцелуем в пухлые мягкие губы. Наверное, если бы Ди верил в существование Бога, он бы каждую вторую вечернюю молитву отдавал на благодарности за эти губы. У него самого они были тонкими и бледными, вечно обветренными; но Чесу (или Ди, тут уж как посмотреть) с этим повезло больше. С удовольствием посасывая нижнюю губу, Ди продолжил жадно ощупывать тело Чеса. Плечи, грудные мышцы, бока, бедра, разведенные колени — он не переставал ни на мгновение гладить, целовать и несдержанно толкаться. В то же время Чес, как и обещал, не распускал руки — только низко, вибрирующе стонал и отвечал встречными движениями. Толчок, один, другой, — и Ди уже не мог сдерживать себя. Он притирался к Чесу, крепко держа его за шею и глядя в совершенно преданные глаза. И, на самом пике острого удовольствия, он знал, что надо остановиться и пойти дальше, продлить это время только для них; но он уже не мог. Сверхновые, сияющие и прекрасные, засверкали перед его глазами. Он видел мир до мельчайших деталей, но при этом больше и шире, чем когда либо. Странная закономерность. Чем больше ты чувствуешь внутри, тем меньше видишь снаружи, будто интернальные переживания забирают всю твою энергию. Ди не мог сказать, кричал он или беззвучно задыхался — все его существо сосредоточилось на выкручивающем удовольствии. Он мог только крепко держаться за Чеса, оглушенный и дезориентированный. Через пару минут или около того, сложно было сказать точно, Ди поднялся на локтях над Чесом. Спина и руки подрагивали от пережитого напряжения, а дыхание едва восстановилось. Сам же Чес лежал с закрытыми глазами и улыбкой еще более блаженной, чем обычно. Со стыдом Ди осознал, что эгоистично получал удовольствие и ничего не отдавал взамен; однако под неуверенным движением голого бедра плоть Чеса ощутилась мягкой под влажной тканью спортивных штанов. — Когда ты?.. — Ди не стал заканчивать и перевел взгляд в окно. Солнце желтело и уже касалось антенн на крышах особенно зажиточных трейлеров. — Почти сразу после того, как ты начал, — буквально промурчал Чес, даже не открыв глаза. — Мм. Тишина была привычно-уютной. Однако Ди не мог долго наслаждаться этим, в силу ли собственного возраста или же характера. Он поднялся на руках, еще раз оглядел разомлевшего Чеса и нежно бросил: — Старикашка, — после чего рассмеялся от тычка под ребра и сполз с постели, чтобы пойти в душ. Естественно, он рассчитывал на то, что Чес к нему присоединится. Покрывало и одежда на полу валялись импровизированными капканами, и если Ди обошел их с непринужденной легкостью, то не мог ручаться за Чеса. Парень подхватил два ближних угла покрывала, чтобы свернуть его и закинуть под стол, когда увидел среди пестрых вещиц белую карточку. Она острым углом выделялась из разноцветных волн, и Ди неосознанно потянулся к ней. Это оказалась бирка; на ней все еще держался черный шнурок. Подозревая, что это бирка от платья, Ди заинтересованно развернул ее, чтобы посмотреть цену. Пару секунд он тупо пялился на стикер, а после сдавленно прочел вслух: — Футболка… мужская? С кровати раздался разочарованный стон, но Ди даже слушать ничего не хотел. Внезапно «платье» перестало ощущаться таким уж неудобным и стало просто оверсайз-футболкой с авангардным дизайном. — Блять, Чес, мудило ты охуевшее, — парадоксально спокойным тоном произнес Ди, рассматривая мокрое пятно на футболке в районе паха. — Это должен был быть подарок, — пробурчал Чес, приподнимаясь на локтях. Его лицо было неприлично довольным, но это Ди уже научился игнорировать. — Хотел закинуть удочку. Я же не знал, что ты поймешь все так быстро. Всегда забываю, какой ты умный парень. — Не подмазывайся, — машинально отшил Ди. — Ничуть. Тем более, тебе же понравилось. Хотелось поспорить, но смысла в этом не было никакого. Даже со всеми гормональными всплесками Ди очень редко испытывал то, что случилось несколько минут назад. Разница между тем, каким уязвимым он чувствовал себя внутри, и тем, какую власть он получил в то же самое время над Чесом, захватывала дух. Ди кашлянул и смущенно подпихнул ногой беспорядок с покрывала под кровать. Уже довольно давно они договорились не молчать о собственных чувствах и мыслях наедине друг с другом; и Ди на одном дыхании выпалил: — Надеюсь, у тебя есть настоящее платье? И, увидев выражение лица Чеса, он ничуть не пожалел о своем вопросе.