What does despair taste like, Makoto-kun?

Пепел в воздухе постепенно опускался на разбитый асфальт, падая откуда-то свысока. Тишина. Ни ветра, ни единого шума. Лишь присутствие шестерых людей и тяжёлой атмосферы. Джунко, абсолютная модница, стояла с зловещей улыбкой перед Макото, держа в руках два поводка. В правой руке — поводок для родной сестры везунчика, Комару Наэги, а в левой — поводок для его напарницы, Кёко Киригири. Обе девушки были связаны, не имея возможности подняться. Они просто лежали лицом к земле, но с приподнятыми бедрами над землёй, а все из-за веревок, что обвили их тело. Если же над Комару не так сильно издевались, то уже на спине абсолютного детектива находилась ступня в сапоге Эношимы, пачкая ее порванный от недавних событий пиджак, а ее щека уже имела потертости об асфальт. Грязнь и пыль так и липли к слабому местечку на коже. Шокированный парень не мог ничего сделать. Не потому, что не хотел, а просто не мог! Его держали две девушки-приспешницы, которые успели еще давно связать его руки за спиной, сковывая его движения, а сам он потерял дар речи. — Дорогой, тебе напомнить про твой выбор? — прервала тишину любительница отчаяния, хихикнув после своих слов. Ох, как ей нравилось видеть страх и переживание в их глазах! Парень не мог произнести и слова. Он был в сильном шоке от выбора, что предоставила ему его бывшая сокурсница. Выбор здесь сделать просто невозможно, а возможности обойти его нет! — Макото-кун, забыл вопрос? Хорошо, я тебе его напомню: кого казнить? Комару-сан или же Кеко-сан? — легонько дернув за поводок его сестры при ее упоминании, спросила вновь Джунко, получая наслаждение от тихого писка бедной Наэги. Кого... казнить?.. Его родную сестру, с которой он прожил большую часть своей жизни, которую безумно любил, которую обещал защищать от несправедливого мира, или его давний предмет воздыхания, что поддерживал его на протяжении всей убийственной игры и событий после выпуска из здания академии? — Ох.. Я вижу, что ты не собираешься отвечать? Ну, хорошо, тогда я выберу сама! — обрадовалась девушка, потянув обоих за поводок из-за поднесенных кулачков к щекам. Проигнорировав резкие вскрики и просьбы не делать этого, Эношима стала как ребёнок считать по считалочке, — Киригири-сан! Отличная жертва. Отведите её. Девушка в красной блузке тут же послушалась ее, отпустив руки везунчика и взяв поводок с Киригири. Развязав ноги выбранной жертвы, она дернула вновь ошейник, оставив на нежной коже Киригири новые потертости, и, дождавшись ее поднятия с места, повела к стоящей подле них сцены. — Кёко! Нет! Прошу! Джунко! — только и кричал бедный предмет издевательства модницы, не сдерживая слёз, — Отпусти меня, тупая ты сука! — обращаясь к второй приспешнице, рвался тот. — М-Макото! — бесчувственная Кеко, насильно идя к месту казни, крикнула ему, не разрешая себе плакать, — Я всегда буду на твое-! — не дав договорить, вновь дернули ошейник, заставив упасть на колени детектива, — на твоей стороне! Девушку всю трясло, пока ее привязывали к металлическим прутьям. Закончив с этим делом, ей вставили в рот какую-то трубку, отбежав в сторону. — Время для наказания! Пу-пу-пу, — произнесла довольная Джунко, после чего нажала на красную кнопку на пульте управления. — Нет! — закричал во весь голос Наэги, увидев…