***
две пони спустились по старой лестнице. флаттершай шла впереди. снизу доносился затхлый, старый запах. они подошли к тяжелой деревянной двери. флаттершай остановилась перед ней и повернулась к пинки: – я хочу тебе кое-что показать, пинки. это моя самая дорогая коллекция. я не показываю это многим пони, но я хочу поделиться этим с тобой, потому что ты... особенная, - желтая пегаска снова покраснела, - и я была бы счастлива узнать, что она тебе тоже нравится. – ой, флаттершай. ты знаешь, что мне понравится, - пинки дружески похлопала флаттершай по гриве. флаттершай толкнула дверь и позволила пинки войти внутрь. пинки не заметила, как флаттершай заперла за ними дверь, глядя на темный извилистый туннель перед собой. – вау, флаттершай. здесь ... как-то темно. – а да, так и должно быть. ты же не хочешь побеспокоить маленьких существ. давай, - флаттершай подошла к пинки и улыбнулась ей. – существ? - пинки посмотрела на флаттершай, когда желтая пегаска неслась впереди. пинки последовала за ней, но её обычное рвение было немного приглушено атмосферой. впереди флаттершай остановилась и повернулась к пинки, выжидающе глядя на розовую пони. пинки подбежала к ней и остановилась, не сводя глаз с нишей с обеих сторон. огромные скопления коконов свисали со стен и потолка ниш. пинки немного отошла от шелковистых скоплений. – не бойся. ещё немного, и они вырвутся из своих коконов, чтрбы встретить новый день красивыми бабочками. разве это не чудесно? пинки неуверенно улыбнулась. – я люблю бабочек. – я знала, что ты поймешь. пошли, там есть ещё много чего... - флаттершай радостно просияла. флаттершай пошла по туннелю и остановилась у другой группы ниш, где большие скопления личинок ползали друг по другу. некоторые из них начали формировать коконы. – о мой, они почти закончили есть. теперь они начнут свои медленные метаморфозы. это впечатляюще, согласна? пинки закусила губу и попыталась держаться ровно посередине туннеля, как можно дальше от жутких ползаний. – е-есть? флаттершай с энтузиазмом кивнула. – конечно, все живое нужно кормить. пойдем, я тебе покажу. – гм, все в порядке, мы могли бы пойти поесть кексов на улице и, э ... понаблюдать за бабочками, - пинки немного попятилась. флаттершай остановилась и обиженно посмотрела на пинки. – давай, пинки, я хотела, чтобы это было особенным. пинки почувствовала укол вины. флаттершай решила показать пинки свою тайную страсть, потому что надеялась, что пинки поймет, и что она ей тоже понравится. пинки глубоко вздохнула и продолжила идти, пытаясь улыбнуться флаттершай. она не хотела подводить друга, даже если здесь было немного жутко и полно всяких мух. это были просто насекомые, не более того. когда все закончится, они смогут выйти и посмеяться на солнышке, и все это будет очень весело. пинки старалась не смотреть на жителей, которые, как она знала, будут в следующих нишах. она попыталась улыбнуться и притвориться, что все это очень увлекательно, не сводя глаз с пола. но пегаска настоял на том, чтобы пинки смотрела. пинки взглянула на нишу слева, пытаясь отключить свой разум… это должно быть легко, она делала это так часто, но теперь она не могла перестать смотреть. ее глаза остановились на том, что ее кричащий разум отказывался признать. из ползучей массы ползучих тварей что-то торчало. голос пинки сломался, жалкий приглушенный крик вырвался у нее изо рта при виде окровавленного копыта, оторванной до костей плоти. она попятилась назад, широко открывая глаза, метаясь между ужасным предметом и желтой пегаской. флаттершай посмотрела на нее сломленным взглядом, ее большие голубые глаза умоляли ее. – я думала, тебе понравится моя коллекция. я думала, ты поймешь. пинки съежилась перед пегаской, не в силах отвести взгляд. – я думала, ты мой друг, пинки. праздничная пони почувствовала, как ее сердце упало, ее разум потерпел крах… она со стыдом посмотрела вниз. – п-прости меня, флаттершай…- она услышала, как она сказала это, и увидела себя почти так, как будто во сне она стоит и следует за другой пони. – я знала, что ты поймешь. о, мне так много нужно тебе показать. тебе понравится, это будет таким особенным!***
разум пинки закружился от ужаса, когда две пони продолжили путь по туннелю. на каждом шагу ей хотелось развернуться и бежать, чтобы найти кого-нибудь, кого-нибудь еще… чтобы найти солнечный свет и безопасность. но ее копыта не слушались, и ее глаза невольно смотрели на ужасную сцену, когда они остановились у другой пары альковов. маленькие белые личинки ползали по останкам мятного единорога, втыкаясь в гниющую плоть, свисающую с ее костей, и вылезая из нее. ничего не оставалось, чтобы идентифицировать единорога, но пинки не могла не вспомнить сладкие ночные мелодии лайры. когда она в последний раз слышала это? казалось, что она думала об этом очень давно. голос флаттершай едва уловил вопиющий разум пинки. – разве это не чудесно… вся эта новая жизнь проистекает из старого, одного большого цикла. это просто ... просто прекрасно! это было отвратительно. желудок пинки сжался, и она почувствовала горький привкус кислоты, от чего её вырвало на пол. флаттершай продолжала невозмутимо, ее голос был более энергичным, чем когда-либо. – давай, пинки, тебе это ПОНРАВИТСЯ! я знаю, что ты оценишь! это… это мой последний шедевр. это… это совершенно потрясающе. это было предназначено для тебя как особый подарок. пинки пай споткнулась, ее разум попытался восстановить контроль над своими копытами. ей нужно было бежать, ей нужно было выбраться, чего бы это ни стоило! медленно она повернулась и обнаружила, что бежит. она едва могла видеть в темноте, но копыта несли ее, как ветер, мимо альковов ужаса к лестнице. дверь закрылась перед ней из темноты, и она безуспешно пыталась открыть ее. плача, она бросилась к преграде. она хотела уйти. это было не смешно, это не было прекрасно! она услышала, как желтая пегаска приземлилась позади нее. она упала и спрятала лицо под копытами, плотно закрыв глаза. – нет! я не хочу смотреть! отпусти меня, мне не нужно смотреть! это прекрасно, это… красиво… я скажу что угодно, просто отпусти меня. мне не нужно это видеть! флаттершай ударилась копытом о каменный пол. – я разочарована, пинки. я показала тебе свои самые ценные работы, свою самую большую коллекцию, и ты... пинки почувствовала, как неохотно поворачивается к пегаске. она не хотела этого, она хотела выбраться отсюда, она никогда больше в жизни не хотела видеть бабочек. её глаза встретились с глазами флаттершай, и её сердце сжалось. – ты глубоко ранила меня, пинки. но я знаю, что ты не хотела. а теперь давай, когда ты увидишь мою последнюю работу, я знаю, ты поймешь. и снова пинки почувствовала, что следует за ней, не в силах сопротивляться. снова мимо просторов гниющей, ползающей плоти. флаттершай остановилась впереди, терпеливо ожидая. её глубокие голубые глаза сияли в темноте. пинки не могла избежать их приказа. она хотела закрыть свои, она не хотела смотреть, но с каждым шагом она приближалась к флаттершай, все ближе к тому ужасу, который пегаска считала её последним шедевром. подарок? пинки остановилась перед флаттершай. ее разум боролся с навязчивым желанием взглянуть на нишу, но дюйм за дюймом ее голова поворачивалась, как будто ее тащила невидимая сила. пинки тяжело села с тихим криком агонии. нет, это было неправдой. этого не могло быть… флаттершай улыбнулась ей. – я знаю, что вы были очень близки, поэтому я хотела, чтобы она была здесь для тебя. знаешь, мне она тоже была дорога. иногда я немного ревновала, но теперь я так счастлив за тебя. пинки не могла отвести глаз. она почувствовала, как ее сердце разбилось на тысячу маленьких кусочков. – нет… нет, не моя дэши! бледно-голубая пегаска с радужной полосатой гривой смотрела на пинки пустыми глазами, выражение полного и неописуемого ужаса и агонии было написано на ее некогда прекрасном лице. – она действительно чудо, не так ли? к сожалению, не вондерболт, но она все равно не сможет оставить тебя. конечно, это было прекрасным объяснением ее исчезновения, и мне было достаточно легко написать те письма, которые она вам прислала. пинки вспомнила письмо о принятии от вондерболтов… письма от рейнбоу дэш, которые последовали, такие гордые и полные радости… и обещание, что они скоро снова будут вместе. она плакала, это было невыносимо. она посмотрела на свою любимую рейнбоу. она вздохнула, когда лицо и крылья пегаса задергались в темноте. – она… она жива! - она закричала и вскочила. на какое-то мгновение все, о чем она могла думать, это вытащить свою дэши отсюда. она спасет ее, она… сделает что-нибудь. голос флаттершай до нее не доходил. – ох, я думаю, малыши вот-вот выйдут. это абсолютно идеально! пинки остановилась прямо перед телом рейнбоу дэш, когда первые личинки вырвались из пустых глаз пегаски потоком крови и желтого гноя. все тело корчилось от жизни, под кожей виднелись маленькие черви. пинки просто кричала ... и кричала ... и кричала!***
пинки проснулась от яркого света над ней. крик немедленно вырвался из ее рта. она надеялась, что всё это просто кошмар. это должен был быть кошмар, просто должен был быть. – пожалуйста, пусть это будет кошмар! она знала, что это не так. это было слишком реально. ей нужно было уйти, нужно было уйти, это была единственная мысль, которая у нее на уме. она попыталась пошевелиться, но поняла, что не чувствует задних копыт. где-то позади нее раздался голос флаттершай. – мне очень жаль, но я не могла позволить тебе убежать опять. с рейнбоу дэш было еще хуже… пони-пегасы могут быть такими сложными. знаешь, мне пришлось перерезать ей позвоночник над крыльями. мне не нравится это делать, это отнимает у меня часть опыта. я бы предпочла вообще не перерезать тебе позвоночник, но ты была непослушной пони, пинки. но не волнуйся, твоя верхняя часть тела по-прежнему в порядке. пинки боролась. она могла видеть свои копыта, но не было ни чувств, ни реакции. она плакала. – пожалуйста… - ее голос сломался, и слезы текли по ее мордашке. флаттершай подошла к ней, улыбаясь. – ты испытаешь чудесную трансформацию, пинки. то, что очень немногие пони могут испытать в жизни, - она подняла скальпель, внимательно проверяя лезви, - большинство пони никогда не думают о смерти. они защищены от этого культурой, которая ненавидит её и пытается скрыть её чудеса. я сама увидела свет только год назад, когда шла по лесу. пинки продолжала бороться и умолять. на самом деле она не слушала флаттершай, но желтая пегаска все равно продолжала рассматривать тело пинки пай. – я наткнулась на тело умершей пони - чего я не могла сказать, - но она лежала в лесу. и я заметила, как все маленькие ползучие лесные существа вторглись в ее труп. я поняла, что на самом деле означает смерть. превращение, пинки. большинство пони умирают и хоронятся, и им никогда не удается испытать эту трансформацию, и никто другой не видит трансформации, потому что все это происходит в могиле. я хотела вынести красоту трансформации смерти на поверхность, я хотела, чтобы пони испытали это. разве ты не видишь? однажды все увидят и удивятся! пинки плакала, когда флаттершай стояла над ней, держа скальпель. – я не хочу этого испытывать! я не! пожалуйста, флаттершай! пожалуйста, позволь мне уйти! это не весело... пожалуйста... глубокие глаза флаттершай встретились с ее взглядом. под их взором пинки чувствовала себя бессильной, безнадежной. – тише, пинки. я выбрала для тебя парусника с розовыми пятнами. надеюсь, ты согласишься, что он тебе подходит. такая милая бабочка. найти в этих краях было очень сложно, но я сделала это для тебя. я действительно думаю, что это идеально тебе подходит. пинки пай хотелось кричать, но все, что она могла сделать, это беспомощно плакать, когда желтая пегаска приставила острое лезвие скальпеля к ее животу. – не волнуйся, ты ничего не почувствуешь. доктор флаттершай знает, что делает. пегаска улыбнулась, ее голубые глаза никогда не смотрели куда-то дальше пинки, когда лезвие чисто разрезало ее кожу и плоть. пинки тяжело дышала, наблюдая, не в силах отвернуться. она почти ничего не чувствовала, лезвие было чрезвычайно острым, но ужас охватил ее разум и разорвал все ее существо. флаттершай улыбнулась, ее глубокие глаза застыли на месте парализованной пинки. – я собираюсь засадить яйца тебе в кишечник. там тепло и уютно, много переваренного материала, чтобы они вырастали большими и сильными. думай об этом как о сотнях, может быть, тысячах маленьких детей… разве это не чудесно? а рейнбоу будет с тобой. о, разве это не идеально? я так рада за вас обеих! - желтая пегаска практически светилась искривленным весельем, хлопая копытами. флаттершай мастерски вскрыла живот пинки, обнажив кишечник. она проделывала это много раз, сначала на мелких животных. она знала, где и как резать. пинки пай потеряла сознание. обычно так и было. флаттершай улыбалась и напевала небольшую мелодию, осторожно впиваясь копытами в теплые, окровавленные внутренности пинки пай, находя идеальное место для размещения яиц, прежде чем зашить рану праздничной пони.***
пинки проснулась с криком. её горло было похоже на песок. она так долго кричала и плакала. она висела на крепких цепях, ее копыта бесполезно болтались под ней, как груз свинца. было темно, но через туннель она могла разглядеть разлагающееся тело рейнбоу дэш. морда пегаски превратилось в живую колонию ползающих личинок, кровь и гной текли из ее рта и глаз, как красные и желтые потоки. пинки почувствовала, как ее живот резко сжался, когда ее вырвало. она не могла смотреть. – дэши… - она шептала. она закашлялась и посмотрела на швы на животе. пинки чувствовала, как они ползают внутри, медленно проникают в ее кишечник… или это было всего лишь ее воображением? скоро все станет слишком реально... пинки пай тихо плакала в темноте. – мне жаль, дэши… мне жаль, что я никогда не говорил тебе этого… что я люблю тебя!