Slappna av, kattunge

      Агата отложила книгу на прикроватную тумбочку, сделанную в виде высокого кряжистого пня, вложив между слегка волнистыми страничками самодельную закладку из бархатного картона. Вчерашний обильный снегопад, начавшийся по пути домой после прогулки в городе, вызвал у девушки прилив эйфории и детского озорства, побудив ту начать перестрелку с Александром снежками. Сколько было счастья в её платиновых глазах при виде прыгавшего с оттянутым низом болоньевой куртки Нильсена, пытавшегося избавиться от леденивших спину крупиц. Но вот лежавшая во внутреннем кармане бежевого пуховика только купленная в лавке книга была не особо рада встрече с моментально таявшим от разгорячённого тела девушки снегом. Многочасовые попытки высушить странички феном или на обогревателе не увенчались успехом.       Потянувшись руками к потолку и расслаблено упав обратно на кровать, Харрис выудила из бокового кармашка портфеля телефон. Выпятив нижнюю губу от удивления, брюнетка спрыгнула с кровати, быстро всунув ноги в мягкие тапочки. Накинув на плечо небольшое махровое полотенце, пропитанное сладким запахом мелиссы, Агата отправила краткое, но эмоциональное сообщение Рэйчел о книге, которую последняя посоветовала. Потому что брюнетка не отрывалась даже на глоток имбирного чая в течение шести часов последний раз в одиннадцатом классе, читая «Джейн Эйр».       Ткнув указательным пальцем на выпуклый прямоугольничек, девушка ловким движением достала из открывшегося шкафчика несколько тюбиков и упаковку ватных дисков. Убрав с лица волосы пушистой повязкой с вышитой бархатными нитками Мэйбл Пайнс, Харрис протёрла лицо мицеллярной водой, вдохнув тонкое сочетание ароматов кокоса и алоэ. Девушке не особо нравились эти долгие утренние процедуры, но проблемная кожа, ставшая таковой в подростковом возрасте и после появления в ежедневном рационе фастфуда, требовала тщательного ухода и минимального количества косметики, даже если синяки под глазами были похожи на грозовые тучи. Напевая популярную композицию, заевшую после вчерашнего перекуса в небольшой кафешке, где из настенных колонок, оформленных под скворечники, играли хиты недели, Агата аккуратно нанесла гидрогелевые патчи под глаза. Длившийся уже неделю ночной просмотр «Ганнибала Лектора» снёс, подобно разрушительному смерчу, режим сна девушки. Но шанса на отказ никогда не предоставлялось. Александр просто заходил в комнату в атласных спальных штанах с плошкой сырного попкорна и огромной бутылкой колы, укутывал в шотландский плед и, заключая в свои тёплые, подобно утреннему солнышку, объятия, чуть ли не с первой минуты начинал сыпать иронические комментарии.       Откинув атласный халат и сорочку на кресло, Харрис присела возле раскрытого чемодана, тихо присвистнув от количества вещей, в которых необходимо найти толстовку. Твидовый пиджак с изумрудной брошью, кашемировое пальто, стопка беретов и сложенных вдвое широкополых шляп, пять комплектов кружевного белья, блестящее вельветовое платье с разрезом до бедра. Поняв, что в чемодане есть всё, даже джинсы клеш, но нет ни единой тёплой кофты, Агата захлопнула покоцанную крышку. Постучав острыми ноготками по жёлтому пластику, брюнетка подскочила к платяному шкафу напротив кровати. В предвкушении закусив уголок нижней губы, девушка пробежалась кончиком указательного пальца по небольшой стопке худи Александра. Цвет индиго всегда был по душе британке. Особенно, когда поверх него изображён самый любимый и харизматичный персонаж фильмов Marvel — Локи.       Отпарив спортивный костюм и взглянув на время, Агата быстро, чуть ли не падая, запрыгнула в шорты. Тёплая хлопковая ткань приятно коснулась ещё влажной после душа кожи, заставляя россыпь маленьких мурашек пробежаться от макушки до кончиков пальцев на ногах. Надев огромный худи, девушка прикрыла платиновые глаза, пряча под тонкими веками искры наслаждения. Свежие нотки кардамона, лимона и белого кедра обвили обонятельные рецепторы и словно просочились через них внутрь брюнетки.       Заделывая высокий хвост, Агата брела по небольшому, тускло освещённому коридорчику, рассматривая развязавшиеся шнурки на кедах. Домик в горах, который группа друзей арендовала на пару месяцев, был довольно просто обставлен внутри, отдалённо напоминая охотничью хижину. В особенности гостиная. Бурый меховой ковёр, оленьи рога над каменным камином, замшевый клетчатый диван и два кресла по бокам, большой книжный стелаж и тёмная цветовая гамма. Впитавшееся в стены тепло и запах древесины окутывали в тёплый кокон, зарождая желание сидеть с чашкой горячего шоколада перед разожженным камином и, наслаждаясь треском горящих палений, читать любимую книгу.       Аккуратно поместив виниловую пластинку и запустив старенький патефон, Харрис перемешала в небольшом сотейнике тыквенное пюре, воду, сахар и различные пряности. Пока Гарри Стайлс безупречно брал верхние ноты, Агата соединила свежесваренный ароматный кофе с получившимся тягучим сиропом. Напоследок добавив немного молока и пенную шапочку, девушка сделала маленький глоток тыквенного латте, слегка ошпарив кончик языка.       Рецепту любимого кофейного напитка Харрис научила мама. Старшие классы в частной школе были безумно трудными. Бессонные ночи за зубрёжкой истории и английского языка превращались бы в сонные часы на школьной парте. Если бы миссис Харрис, которая в молодости работала в небольшой кафешке Уэллинборо, не показала одним ранним утром как приготовить невероятно вкусный и ароматный тыквенный латте. Женщина любила добавлять маленькую щепотку корицы поверх пенной шапочки, высыпая её в форме сердца. Но младшая Харрис родилась с аллергией на корицу, поэтому лишилась такой эстетичной детали.       Оперевшись локтями на кухонную тумбу, брюнетка окинула заворожённым взглядом покрытую толстым слоем снега поляну позади дома. Даже небольшие деревянные скамеечки были усыпаны белым порошком, скрываясь от общего обозрения. Хрупкий наст был обрамлён небольшой дорожкой из следов массивных ботинок и сапог на квадратных каблуках. Проследив цепким взглядом, Агата чуть было не опрокинула горячую кружку, приоткрыв в удивлении пухлые губки. О чём-то мило беседуя и периодически смеясь, позади домика прогуливались Александр и Ева. За последние пару недель совместного проживания эти двое сильно сблизились. И наконец перестали обливать друг друга отборной желчью и острыми взглядами. Но такое сильное сближение и частые уединения совершенно не радовали Харрис.       Сильно сжав маленькими ладошками кружку, Харрис пыталась побороть жгучее, точнее даже прожигавшее сквозную дыру где-то под рёбрами чувство, когда Скай положила свою облачённую в кожаную перчатку ладонь на плечо Нильсена. Ревность острыми иглами втыкалась в нежное и чувственное нутро девушки. Сильно прикусив губы и громко ойкнув от боли, брюнетка стёрла крупную каплю крови. Промокнув бумажной салфеткой ранку, Харрис пыталась сдержать внутренний порыв выбежать на улицу и толкнуть Еву в сугроб в её тонком вельветовом пальто. Самое время выпустить пар в тренажёрном зале.       Скинув толстовку возле дверей на синюю спортивную сумку, Агата подошла к сидевшему на невысокой скамье в наушниках Макото. Внутренний ребёнок, или всё же чертёнок, не позволял спокойно подойти к Сэму и, пару раз похлопав по плечу, вернуть его в реальности. Бесшумно подкравшись сзади, Харрис взяла маленький мячик для пинг-понга и, хорошенько прицелившись, попала ровно в макушку полицейскому. Выругавшись неизвестными словами, скорее всего, японскими, Макото резко обернулся на обидчика. Хитро улыбнувшись, он сильно сжал открытую бутылку с минералкой. Крепко закрыв глаза и ошарашенно раскрыв рот, Агата продолжала стоять, чувствуя, как холодная вода впитывается в хлопковую ткань спортивного топа, а маленькие кусочки лимона попадали на язык.       — И тебе привет, Агата, — звонко рассмеявшись со свирепого, как Харрис думала, взгляда, Сэм протянул девушке вафельное полотенце. Сейчас девушка напоминала ему маленького хомячка, у которого забрали миску с вкусными зёрнышками. — Сегодня тренировка будет довольно сложной. Готова?       — А у нас когда-то была лёгкая тренировка? — вопрос был больше риторическим, но девушка всё равно ожидала услышать хоть какой-то ответ, а не краткое хмыканье.       Три круга. Три круга Ада из повторявшихся отжиманий, приседания, выпадов и подтягиваний. Спортивная форма настолько сильно пропиталась потом, что создавалась ощущение, будто она стала частью кожи. Все мышцы безумно тянуло, а суставы болели, словно их всё это время хорошенько так пинали берцами. Дотянувшись до пластиковой, слегка обломанной ручки, Агата запустила поток чистого холодного воздуха в небольшое помещение. Лёгкие словно прокричали благодарность, когда смрадная смесь запаха пота и дезодорантов начала улетучиваться. Опустошив целую бутылку минеральной воды и сжав её в руке, Агата откинула комочек пластмассы к спортивной сумке. Стерев тыльной стороной ладони капли пота со лба и подбородка, Харрис ощутила то, что и хотела. Внутреннее спокойствие и равновесие. Не было больше жгучего чувства и уколов ревности. Всё это осталось возле боксёрской груши, на месте которой Сэм сказал представлять человека, на которого чесались руки.       — Тук-тук-тук. Самое подходящее время для перекуса! — с яркой заразительной улыбкой к нам прошла Рэйчел, неся в руках три бумажных пакетика и чистые, а главное — сухие полотенца.       Расставив тарелочки и стаканчики в форме треугольника, блондинка отрезала небольшой кусочек куриной грудки и, проткнув его вилочкой, положила в рот. Харрис не была голодна, поэтому взяла высокий стакан с зелёной трубочкой и, ощутив сквозь тонкий пластик крупные кубики льда, обвила соломинку губами. Сладко-кислый яблочный сок сразу впитался в слизистую щёк. Лёгкий холодок пробежался по разгорячённому после тяжёлой тренировки телу. Тишина, нарушаемая лишь пережёвыванием пищи и хрустом пластика, начинала нагнетать.       Скользнув взглядом по Рэйчел, брюнетка заметила, что той становилось довольно прохладно. Пунцовый румянец проявился сквозь слой дорогого тонального средства и пудры, россыпь маленьких мурашек покрыла открытую шею, а бледные ручки с пестрящим малиновым маникюром беспрестанно сильнее притягивали половинки меховой жилетки друг к другу. Закрыв окно, Харрис зависла возле него, разглядывая пустое снежное поле.       Они не оговаривали их отношения и заключение какой-либо серьёзности. Просто ей казалось, возможно, сквозь линзы розовых очков, что между ними не просто что-то вроде курортного романа. Что-то ещё было в каждом взгляде, лёгком касании, крепком объятии, сладком поцелуе. Под рёбрами начало неистово холодеть, словно всё нутро становилось одним ледяным айсбергом. Сморгнув пощипывавшие в уголках глаз кристаллики слёз, Агата присела на маленькую скамеечку, затягивая хвост потуже.       — Агата, с тобой всё в порядке? — холодная ладонь Рэйчел легла на покрытую фиолетовым синяком коленку Харрис. Внутри брюнетки шёл мнимый суд над решением. Рассказать, облегчив многотонную обузу на плечах, или промолчать, оставив это всё перегнивать внутри?       — Александр и Ева… Мне начинает казаться, что между ними что-то большее, чем дружба, — сильно прикусив внутреннюю сторону щёк, британка хотела было встать и, скрывшись за тёмно-каштановой дверью собственной спальни, повернуть замочек, скатившись на пол и уткнувшись лицом в колени. Но резко раздавшийся звонкий смех Макото, чуть не подавившегося холодным чаем, вынудил девушек замереть с приподнятыми бровями. Переглянувшись с Рэйчел, Харрис пару раз кашлянула в кулачок, привлекая внимание Сэма.       — Ты серьёзно думаешь, что этот саркастичный болван привёз всех нас в Швецию за свой счёт, спасая тебя от окружающих каждую секунду проблем, чтобы здесь бросить тебя и остаться с Евой?! — стерев тыльной стороной указательного пальца влагу из-под глаз, японец кинул в брюнетку свёртком бумажной салфетки, попав во вздёрнутый кончик носа. Звонко чихнув, Агата зацепилась взглядом за тонкий золотой браслетик на запястье с замочком в виде бесконечности.       Вчера, гуляя в городе вдвоём, они зашли в небольшую ювелирную лавку. Сверкавшие изумрудные и сапфировые ожерелья не привлекли внимание Харрис так, как привлёк этот крошечный браслетик, ещё и по скидке. Нильсен всегда был безумно внимателен к мелочам и, увидев искрившиеся платиновые глазки брюнетки возле выпачканной следами пальцев витрины, отправил Агату за кофе в ближайшую кофейню. Пока девушка ломала мозг между ореховым и кокосовым латте, мужчина купил этот тонкий браслетик и, убрав тот в сливовую бархатную коробочку, вышел за насупленной из-за сложного выбора Харрис. Нужно было просто видеть её сверкавшие слезами счастья и искрами благодарности глаза, когда Александр положил в её крохотную ладошку, облачённую в шерстяную варежку, маленькую раскрытую коробочку.       — Да, Агата, мне тоже кажется, что у него нет особой причины обрывать вашу близкую связь, — смущённо прокашлявшись в кулачок, Рэйчел заправила выбившуюся прядь за ухо и начала ковырять маленькой вилочкой овощной салат. — Я вчера видела вас возле дома. Как вы играли в снежки, валяясь в сугробах и задыхаясь от собственного смеха. Скажу тебе как человек, знающий его с детства. Александр давно уже не был таким счастливым, каким стал с тобой.       — Это просто моя неуверенность в себе решила разыграться. Спасибо вам, — оставив краткий поцелуй на щеке блондинки и приобняв Сэма, Харрис медленно побрела в свою комнату, скрипя зубами от ноющей боли в плече.       Быстрый стук и моментальный скрежет открывшейся двери оповестил сидевшую на кровати с книгой Агату о приходе Александра. Скрип проминавшейся под весом тела кровати, обжигавшее шею дыхание возле открытого уха и краткий поцелуй в маленькую косточку. Рой мурашек начал марафон, бегая от макушки до кончиков пальцев ног. Низ живота пронзила сладкая истома. Секундно смяв резцами нижнюю губу, Харрис повернула голову к Нильсену. Странный холодок пробежался по спине девушки, когда она увидела отрешённый и с толикой обиды взгляд мужчины.       — Ты мне доверяешь, малышка Харрис? — растянув губы в одну полоску и сцепив ладони, брюнетка стала перебирать пальчиками кружевную каёмочку спальной сорочки. Он узнал. Подслушал, увидел растерянный взгляд Рэйчел и вытряс из неё всю информацию, раздраконил Сэма, а тот, сорвавшись с хлипкого крючка терпения, сболтнул лишнего. Неважно. Главное то, что он узнал. — Лучше бы ты со мной это обсудила.       — Как ты себе это представляешь?! Ой, слушай, Алекс, мы с тобой не встречаемся, но я тут приревновала тебя к Еве и мне бы не хотелось, чтобы вы так сильно сближались! — сильно сжав взмокшими ладошками одеяло, Харрис пыталась сморгнуть накатившие на глаза слёзы. Внутри бушевал безумный шторм эмоций. Хотелось просто прокричать всё. Всё что уже давно копилось в душе.       — Почему ты не хочешь этого? — сократив расстояние между их лицами до пары сантиметров, Нильсен стёр шершавой подушечкой большого пальца крупную слезу с щеки брюнетки и, оставив краткий поцелуй на кончике носа, прислонился лбом к её. — Почему?       — Потому что я не хочу тебя потерять, — сильно всхлипнув, Агата резко взвыла от прострелившей, словно из пневматического пистолета, боли в плече. Влажный поцелуй на правой щеке, подрагивающем подбородке, ямочке между ключиц и резкий холод. Открыв глаза, Агата стала наблюдать за рывшимся в прикроватной тумбочке мужчиной. Выудив какую-то мутную маленькую баночку, Александр обошёл Харрис и, усевшись позади неё, потянул атласный халатик вниз.       — Slappna av, kattunge, — сладкий аромат вишни вкупе с ванилью коснулся обонятельных рецепторов, когда крупные капли какой-то тёплой жидкости обрамили плечи девушки.       Слегка вздрогнув от горячих больших ладоней, лёгших на ноющие плечи, брюнетка едва сдержала стон наслаждения, когда Алекс начал круговые движения по лопаткам большим пальцем, крепко сжимая другими плечи. Боль была невыносимой, но удовольствие от такого массажа полностью перекрывала её. Хотелось просто закрыть глаза и, едва слышно напевая песню, отдаться сильным рукам Нильсена. Что и сделала Агата.       Спустя несколько минут боль пропала, а движения становились более медленными и мягкими. Задрав голову кверху всё также с закрытыми глазами, буквально через секунду Харрис ощутила прикосновение тёплых влажных губ к своим. Медленно, наслаждаясь каждым движением Александр целовал пухлые губы британки. Сладкий вкус киви от гигиенической помады коснулся его чутких рецепторов. Аккуратно сдвинув тонкие бретельки сорочки, Нильсен, точнее, любитель неожиданности и смешных выражений лиц других при его взбалмошных поступках, резко уложил Харрис на спину.       Не успев и слова сказать, девушка сорвалась на череду тихих стонов, когда тёплые губы шведа коснулись пульсирующей венки на шее, а сорочка оказалась на прикроватной тумбе.       — Herregud! Да я смотрю ты не учишься на ошибках прошлого, — проведя кончиком указательного пальца по каёмочке изумрудных шёлковых трусиков, Нильсен прикусил окаменевший сосок брюнетки.       Впившись в отместку острыми коготками в лопатки мужчины, Агата быстро об этом пожалела. Одной рукой Алекс обвил тонкие запястья Харрис и, подняв их над её головой, фактически прикрепил, словно наручниками, к изголовью кровати. Внутри обоих пылал неистовый пожар желания обладать друг другом. Они напоминали спичку и бензин. Соединяясь воедино, словно по щелчку пальцев обращались во всепоглощающий пожар.       Скинув остатки одежды к сорочке, Нильсен провёл большим пальцем по сочившемуся липким нектаром желания лону и, обхватив второй рукой тонкую шейку Харрис и слегка сжав, медленно и дразня вошёл в неё. Громкий стон сорвался с искусанных в безумстве желания губ, отражаясь от массивных стен комнаты. Слившись в сладком поцелуе, Агата осторожно высвободила руки из захвата и, запустив в густую шевелюру на макушке, начала делать круговые массажные движения. Услышав довольное мурчание, Харрис рассмеялась сквозь поцелуй, получив сильный щипок за ребро. Звонко ойкнув, девушка вызвала такой же безудержный порыв смеха у Нильсена.       Резко войдя до упора и остановившись, Нильсен с наслаждением и пеленой на глазах наблюдал, как платиновые глазки закатывались на экскурсию к черепной коробке, а белые зубки впились в пунцовые губки. Агата едва сдерживала обещание не мешать вечернему отдыху Сэма своими стонами, но в этот раз было довольно трудно. Хорошо, каждый раз.       Словно тысячи хлопушек взорвались внутри Харрис, вынуждая её содрогаться от сладкого оргазма. Кусая нижнюю губу, которая уже потеряла чувствительность от терзаний, Харрис пыталась убрать дрожащими пальчиками прилипшие ко лбу прядки волос. Все невзгоды и гнетущие мысли отшли на второй план, когда ушка коснулся жаркий, слегка влажный шёпот.       — Мы с тобой уже никуда друг от друга не денемся, моя малышка Харрис.