Возвращение падшего ангела

— Хорошо, Эмма, а теперь посмотри на него так, будто ты влюблена в него по-настоящему. Эмма старалась изо всех сил. Но вместо желанных карих глаз видела чужие, и ей становилось грустно. — Отлично. Теперь, Киллиан, обними и поцелуй Эмму. Мужчина сделал то, о чем его просили, во время съемок они все же смогли подружиться, но Эмма расслабиться так и не смогла. Хорошо, что камера в этот момент была направлена на Джонса, а не на нее. Реджина наблюдала за съемкой по монитору, сходя с ума от ревности, когда Эмма шутила и смеялась с Джонсом. А они еще и целовались! Обязательно ли ему прижимать ее так крепко? Реджина готов была вырвать Эмму из объятий актера, позабыв о работе, о причинах, по которым они здесь, обо всем. Но тут Август, к счастью, объявил об окончании съемок. Они находились в Париже почти четыре дня. Пришлось продлить съемки вначале из-за костюмеров, которые не могли достать нужную одежду, потом из-за поломки камеры… но вот исторический момент наступил — последний кадр отснят. Все сошлись на том, что съемки получились удачными и можно ставить точку. Утром Эмма и Джонс снялись с пятилетним мальчиком и годовалой девочкой. Это повлияло на Эмму больше, чем она могла себе представить. Что же с ней такое происходит? Это ведь Руби всегда хотела иметь семью, не она. — Ты останешься на завтрашнюю вечеринку, Эмма? Девушка с удивлением смотрела на Гидеона. Она очень устала. И уже поняла, что Реджина пресытилась их отношениями. Она ни разу не попыталась остаться с ней один на один с тех пор, как они приехали в Париж. По всей видимости, она уже была списана со счетов. — Нет… я хочу улететь домой завтра сутра, если получится. — Значит, у вас ничего не… — Нет, — коротко оборвала его Эмма. Последнее, что ей хотелось бы увидеть, так это взгляд, говорящий «я так и думал», на лице каждого из членов команды. + Когда Эмма вернулась к себе, она чувствовала такую усталость, что ей хотелось лишь одного: поскорее заказать еду в номер, быстренько поесть и отправиться спать. Однако после душа девушке стало немного лучше. Закутавшись в просторный махровый халат и накрутив на голове полотенце в виде тюрбана, она уже спокойно ожидала, когда ей принесут ужин. Но вот наконец-то раздался стук в дверь, и Эмма пошла открывать. На пороге стояла… Реджина. Одной рукой она опиралась о косяк, а вторую засунула в карман джинс. После секундного замешательства Эмма собралась уже захлопнуть дверь перед носом женщины, однако та успела поставить ногу через порог. — Прости, я не могу принять тебя, — холодно произнесла Эмма. — Я жду ужин в номер, а после собираюсь лечь спать. Так что убери, пожалуйста, ногу… — Разумеется. — Но вместо того, чтобы уйти, Реджина, наоборот, вошла в комнату. Эмма, помрачнев, скрестила руки на груди. Хорошо еще, что халат плотный. — Ты меня не поняла? Я просила тебя уйти. — Я скучала по тебе, Эмма… Девушка пренебрежительно хмыкнула. Но губы ее дрожали. Она долго подбирала слова, прежде чем ответить. Одному Богу известно, как ей сложно отталкивать Реджину. — Не дурачь меня! Мы в Париже уже четыре дня. Если ты действительно так сильно скучала по мне, может, тебе следовало бы пригласить на обед меня, а не Соланж Колберт. — Откуда тебе об этом известно? — Реджина заметно напряглась. Эмма скривила губы. Неужели она никогда не научится держать эмоции под контролем? Неожиданно ярость охватила девушку. Она готова была убить того, кто явно специально оставил на виду сегодняшнюю газету. — Реджина, хватит попусту болтать. Я прекрасно знаю, что Соланж Колберт одна из самых известных моделей Франции. А ваши фотографии сегодня в каждом французском издании. Очень милые снимки. — Мои отношения с ней тебя не касаются. — Вот именно. Я с тобой абсолютно согласна, — кивнула Эмма. Реджина шагнула в ее сторону. Девушка попятилась. — Не смей ко мне приближаться. — Почему? Ты не доверяешь себе? — Не смеши меня! Просто меня не интересуют объедки Соланж. — А если я скажу, что между нами ничего не было? — Я тебе не поверю. — Что ж, это твое право. Эмма наткнулась на стоявшую за ее спиной кровать и пошатнулась. — Убирайся прочь от меня! — У меня было слишком много деловых встреч в Париже, поэтому я не заходила к тебе. Лгунья… шептал внутренний голос Реджины. Ты пыталась избегать ее, но у тебя ничего не вышло. Эмма вздернула подбородок. — Ты не должна оправдываться. Мне все равно. Реджина продолжала, словно не слыша ее слов: — Соланж позвонила мне и пригласила на обед. Я согласилась. Знаешь почему? Эмма пожала плечами. Она не могла отвести от Миллс глаз. Она стояла сейчас так близко, что Эмма могла бы протянуть руку и прикоснуться к ней, если бы захотела. — Потому что, куда бы я ни взглянула, везде вижу тебя. Ты у меня в голове, в крови. Это как болезнь. Я никогда не испытывала ничего подобного, и мне это не нравится. — Ну… прости. И тут, поддавшись импульсу, Эмма сделала шаг вперед и ткнула Реджину пальчиком в грудь. — А вообще, знаешь что? Не надо меня прощать. И знаешь почему? Потому что я никогда не просила тебя ни о чем. Я с самого начала сказала, что не хочу работать на тебя, но ты настояла, потому что не привыкла к отказам. Я не просила тебя увлекаться мной. Не просила соблазнять меня. С меня хватит, Ваше Величество, которая сама не знает, чего она хочет… — Что ты сказала? Эмма даже не успела понять, что происходит. Реджина рванула на ней халат и прижала девушку к себе. — Ты ошибаешься, — прошептала она, — я точно знаю, чего хочу. И ты сейчас убедишься в этом… Эмма хотела ответить, но Миллс закрыла ей рот поцелуем. Уже меньше чем через минуту все ее тело горело огнем желания. Она жаждала почувствовать ее в себе, стать с ней единым целым. Полотенце слетело на пол, и влажные волосы рассыпались по спине девушки. — Прошу… Реджина, пожалуйста… — взмолилась Эмма. — Что? — Отпусти меня… — Никогда. Реджина уложила Эмму на постель и быстро разделась. У нее не было времени даже подумать о чем-нибудь. Реджина стояла перед Эммой полностью обнаженная. Они дарили друг другу поцелуи и ласки, и их тела были влажными от пота, дыхание срывалось, перемешиваясь со стонами. Когда они целовались Эмма подалась к ней всем телом, обвив ногами ее бедра и прикоснувшись в горячему центру. Они закричали почти одновременно, и обе в эти мгновения поняли, что все их страхи, опасения и доводы здравого смысла совершенно нелепы. Настолько велико и полно было ощущение счастья и важности происходящего. + — Я хочу поехать домой в Бостон, Реджина. У меня там еще остались дела. Эмма смотрела в окно на крыши Парижа. Они занимались любовью весь вчерашний вечер, который плавно перешел в ночь. Девушка пожаловалась, что ей так и не доставили еду в номер, но Реджина, извинившись, сообщила, что это она попросила не беспокоить их. И только насытившись друг другом, они вновь, заказали еду в номер. И бутылку вина. Обе старались не говорить ни о чем серьезном. Они просто болтали, пили вино и ели, а потом снова занялись любовью, медленно и вкусно, пока за окнами не забрезжал рассвет. Реджина ответила не сразу. Она не спеша закончила одеваться, затем подошла к ней, отодвинула волосы Эммы в сторону и поцеловала ее в шею. — Не уезжай! Ты должна присутствовать на прощальной вечеринке. Люди будут ждать тебя. И обидятся, если ты уедешь. — Реджина, я… Миллс почувствовала внезапный приступ злости. Ну почему она такая упрямая? — Эмма, работа официально заканчивается только после проведения вечеринки. Девушка побледнела. — Значит, ты приказываешь мне идти? — спросила она тихо. Если бы она попросила ее пойти с ней, потому что она хочет, чтобы она была рядом, Эмма согласилась бы без колебаний. Реджина пожала плечами. — Если хочешь уехать — уезжай. Но все будут огорчены. Ты испортишь людям праздник. Все вместе работали, а теперь хотят повеселиться. И Эмма сдалась. Если она не придет, Реджина может заподозрить что-нибудь о ее чувствах к ней. Еще одну ночь будет нелегко пережить, но она должна. — Хорошо. — Вот и отлично. Я зайду за тобой в семь. — Я могу пойти с… — Я зайду за тобой в семь, — повторила чуть громче Реджина, поцеловала Эмму в губы и вышла из комнаты.