Ночью Юки плохо спалось, хоть она и была жутко уставшей. В голове все мелькали картинки ужасного прошлого, что она пережила, но пока не смогла похоронить далеко в своей душе, поэтому сердце сильно ныло, вызывая душевные боли.
— Ах! — резко сев на кровати, глухо воскликнула девушка, крепко схватив в руках светлое одеяло, впиваясь ногтями в заледеневшие из-за кошмара руки.
Она тяжело прерывисто дышала, покрывшись холодным потом, периодически чувствуя озноб. Кровавые картины в её голове были реалистичней любого 3-D фильма, вызывая у девушки сильные физические и моральные страдания. Решив не истязать себя и дальше она выбралась из кровати, аккуратно спустившись по небольшим ступенькам вниз. Спать уже было бессмысленно, ведь ей вновь приснится кошмар, поэтому малышка приняла решение проветриться. Она прошлась по махровому чёрному ковру, накинув, висевшуя на кресле, синюю вязанную, тяжёлую кофту, достающую ей до колен, после чего, укутавшись в неё, вышла на балкон. Дул приятный прохладный ветер, отрезвляя мысли и заставляя откинуть ненужные чувства, окунувшись в сладкое небытие тёмной ночи. Далеко, где-то за облаками горели малюсенькие огоньки — звезды, что порой показывались, словно стеснительные малыши, из-за облаков. Луна, тусклым, большим омутом плыла по черной тине небес, освещая сонную планету своим снисходительным светом. Где-то неподалёку, в траве, шумели насекомые, что ночью устраивали свои сольные концерты. Наслаждаясь всей этой идилией Юки села на ограду балкона, свесив ноги вниз, сама став наблюдать за мутным кругом младшей сестры Земли, что всегда была с ней рядом.
«Порой я ощущаю себя такой одинокой…» — призналась Юки, увидев выплывшую из-за серого облака Луну.
«Мы с тобой чем-то даже похожи, одни в этой большой вселенной, среди других холодных звёзд, которым нет до нас никакого дела…» — продолжала хандрить она, вновь не сумев побороть свою меланхолию, что порой её одолевала.
— Нет! — резко шлёпнув себя по щекам, оставляя на них яркие следы от ладоней сказала Юки, стараясь откинуть все эти пагубные мысли. — Я не одна! У меня есть друзья, семья и множество хороших знакомых, что меня окружают!
В голове сразу всплыли образы дорогих её сердцу людей, что повлияли на её становление как личности в целом. Среди них конечно же был и дорогой брат, что всегда был рядом, сколько она себя помнит; и родители, которых хоть и уже нет с ней рядом, но они все ещё продолжают помогать ей, напоминая очень важные в жизни вещи; и вечно уставший Шота, который хоть и не показал это дельным образом, но любил малышку всем сердцем, всегда оказываясь рядом; и семья Тодороки в полном её составе, во главе с Шотой, которого Теруми знала с младенчества; тут же проплыли мимо неё и дорогие одноклассники, которые поддерживали и направляли в нужную сторону, скрашивая её скучные порой унылые дни своими простыми заботами; а так же многие другие её знакомые, начиная от героев, которых малышка знала уже давно, заканчивая недавними знакомствами. Все они были её опорой и стимулом идти дальше, не сворачивая с пути.
Посмотрев на забинтованные после упорных тренировок ладони, которые перевязывал дорогой её сердцу человек, она сжала их, прижимая к сердцу.
— Я не должна сдаваться… — прошептала она. — Я дала себе слово, что стану героем! — в этот момент ей даже показалось, что Луна стала ярче сиять, будто желая осветить ей путь своим тусклым светом.
Улыбнувшись молчаливой ночной спутнице она встала на балконную ограду, прикрыв глаза и вдыхая прохладный воздух.
— Нужно все же поспать… — вздохнула она, понурив взгляд вниз.
Она понимала, что сейчас не уснёт, лишь вновь вызвав серию кошмаров. Чуть поразмыслив она улыбнулась и раскрыла белые крылья, направившись куда-то вдаль. По пути она слышала грохот, разадющийся со стороны тренировочных полигонов городского типа, но не обратила на это сильного внимания, решив что третьекурсники вновь решили потренироваться в позднее времечко. Добравшись до своей цели она безшумно спрыгнула на знакомый балкон, спрятав массивные крылья. Пройдя к двери она дёрнула за ручку, но та лишь издала еле заметный шорох, не поддавшись на уговоры гостьи.
— Вот ведь… — фыркнула брюнетка, поняв что придётся вламываться в чужую комнату.
Вновь активировать причуду она воспользовалась потоком ветра, сумев повернуть замок с внутренней стороны двери, победив нехитрую приблуду.
— Вуаля…! — прошептала она, тихо войдя в комнату к спящему парню, прикрыв за собой дверь.
В подобные хмуры моменты её жизни она всегда приходила к Джеку, с которым чувствовала себя нужной и не одинокой. Сняв с себя согревающую кофту и бросив её на недалеко стоящее кресло, она безцеремонно легла под бок к брату, прижавшись к тёплому телу крепко спящего парня.
«Как хорошо…» — подумала Юки, прижавшись к сильной спине Джеки, который сам того не осознавая, машинально перевернулся, обняв сестрёнку, сильнее прижимая к себе.
Юки попыталась посмотреть на лицо своей большой подушки-обнимашки, но ничего не вышло, ведь крепкие руки, словно тески, зафиксировали её в одном положении, заставляя смириться и просто уснуть. Она не стала сопротивляться, ведь собственно за этим и пришла к брату. Немного поёжившись она начала опускаться в глубокую дрёму, сама не заметив, как крепко уснула в его сильных руках.
Утром Айзава, как обычно, решил заглянуть к Джеку, так как тот по утрам вставал ужасно туго, крепко засыпая, от чего любой звук, словно горох о стену, молча игнорировался героем. Шота знал про эту не самую полезную черту парня, от чего, когда тот стал его коллегой, частенько наведывался к нему по утрам, чтобы поднять спящего «суслика». Этот раз оказался не исключением. Шота, поднявшись на этаж выше и пройдя пору идентичных дверей, которых отличались только номера в верхней их части, остановился у квартиры с номером «В-20», после чего устало вздохнул, доставая запасной ключ, любезно врученный Квином в начале их заселения.
— С начала эти два сорванца, что не могут и дня без драки провести, потом ещё и неподнимаемый Джексон, со своей сонной болезнью, да почему именно на мою голову они решили свалиться…? — сетовал хмурый Шота, входя в знакомую квартирку.
Все они были одинаковые по планировки, поэтому мужчине не составило труда найти спальню парня, что находилась в дальней части коридора. Молча подойдя к чёрной двери со стеклянными вставками он дёрнул за вымирающую ручку, потянув дверь на себя.
— Встаём, сонное царство! — пробасил он, уже привык заходить по утрам в комнату Джеки с этими словами.
В глаза, помимо яркого солнечного света, сразу бросилась огромная груда перьев, под которой виднелась белая макушка. Почему-то, наверно в силу своей причуды, но эта семейка всегда отрицала существование одеяла или покрывала, используя вместо них свои массивные крылья, что согревали не хуже шерстяного пледа. Крылья могли укрыть с ног до головы всю фигуру обладателя, при этом не причиняя никакого дискомфорта, ведь по сути, их можно было назвать вторыми руками, а нам ведь не доставляет дискомфорт, когда мы прикрываем часть своего тела рукой?
— Эй, я сказал подъём! — профырчал невыспавшийся Шота, подойдя к кровати.
Белая пушистая груда задёргалась, отзываясь на звуки из «вне».
— М-м~ Шота, это ты…? — просопел беловолосый красавчик, чуть приподнимая голову, дабы увидеть источник раздражающего звука.
— Нет, Дед Мороз… — фыркнул он, смотря на Фроста хмурым, привычным ему, взглядом.
— Да вроде не похож. — улыбнулся Квинс, уже присаживаясь на кровати, убирая массивное крыло.
— М-м~ — выдала недовольная Юки, поёжившись от резкого перепада температуры.
Она, словно слепой котёнок, начала искать потерянную теплоту, прижимаясь к брату сильнее, желая отобрать у него жизненное тепло.
— А это ещё что за тихий час? — выгнул бровь Айзава, увидев рядом с Джексоном Юки, что мирно спала у него под крылом.
Джеки лишь радостно улыбнулся, посмотрев на Шоту, после чего наклонился к сестре, желая её разбудить.
— Принцесса, пора вставать… — сладко прошептал он ей на ухо, проведя рукой по нежной щеке, убирая мешающую прядь волос.
Она ещё раз недовольно что-то просопела, после чего всё же открыла синие глаза, жмурясь от противного яркого света. В его лучах она не сразу разобрала красивые черты лица брата, который словно вестник божий купался в золотом свете.
— Джеки…? — просопела она, сладко зевнув. — Уже утро?
Она начала осматриваться, вдруг натолкнувшись на хмурый взгляд Шоты. Он явно не выспался, ведь за столь долгое время, семейка ангелов уже смогла понять ту шкалу синяков под глазами, которые показывают степень его раздражительности и злости. Сейчас он был, если обращаться к шкале, «сонным ежом», что означало, что трогать и говорить с ним можно, но очень аккуратно, ведь есть риск получить люлей.
— Доброе утро. — оправдывая свою фамилию она так же лучезарно улыбнулась, не давая Шоте и шанса на ругань.
Тот что-то недовольно проскрипел, после чего сказал:
— Спать нужно в своей комнате. — сложив руки на груди оповестил он. — Для кого её по твоему строили?
— Для нас всех. — не теряя широкой улыбке ответила девушка.
Джеки лишь радостно засмеялся, гладя сестру по непослушным коротким волосам, что по утрам были ужасно лохматыми. Шота лишь закатил глаза, после чего напомнил, что занятия начинаются через два часа и что они оба должны быть в это время там, как штыки, иначе им не поздоровится. На последнем слове учитель угрожающе сверкнул алыми глазами, выходя из комнаты. Как только за ним захлопнулась входная дверь парочка молча посмотрела друг на друга, после чего счастливо рассмеялась. Все же такие семейные яркие утра они до жути любили и ужасно радовались им.
— Ладно, он всё же прав, нам пора собираться. — почесав затылок сказал Джеки, приобретая свою учительскую ответственность, которую должен был показывать ребятам, в качестве примера.
Он встал с кровати, сладко потянувшись, делая импровизированную зарядку. Его накаченное тело, словно волны, меняло свою форму, под действием мышц. Это выглядело очень завораживающе и даже горячо, и любая другая на месте Юки уже давно бы потеряла голову, но сестра, прожив с этим негодником долгие годы, прекрасно выучила его тело от головы до пят, поэтому лишь с ухмылкой смотрела на него, думая:
«Сочувствую той, что станет его избранницей, ведь этот чертяка слишком хорош собой.»
Решив не отставать от брата Юки поднялась с кровати, разминая тело, и особенно спину, за которой та стала тщательней следить. Посетив ванну и приведя себя в более-менее божески вид Юки решила выдвигаться в общежитие, ведь ей ещё нужно было переодеться.
— Хэй, даже не останешься на кофе? — с игривой улыбкой спросил Джеки, опираясь о дверной косяк.
Это было слишком низко, ведь он прекрасно знал, как девушка обожает кофе. Юки пыталась перебороть свою жажду, ведь Джеки делал самый любимый кофе сестры, который никто не мог повторить, но при этом она понимала, что если опоздает, получит такой нагоняй от Шоты, который навряд ли забудет.
— Дай мне пару минут! — резко посмотрев в хитрые алые глаза сказала Юки, побежав к телефону Джека.
Она знала его пароль, поэтому без проблем разблокировала его, тыкнув на иконку сообщений. Быстро набрав номер и текст письма она с облегчением отправила его, после чего с приподнятым настроем гордо прошагала на кухню, сев за столик.
— Что, даже не попытаешься что-то предпринять? — зная свою сестрёнку выгнул бровь и улыбнулся Джеки, смотря на неё с подозрением.
— У меня все схвачено. — уверенно ответила она, ожидая свой кофе.
— Ну ладно… — протянул он, встав к плите.
Тем временем.
Шото мирно спал на футоне, к которому привык с детства, от чего на нормальную кровать так и не смог перейти, засыпая только на полюбившемся матрасе. Ему снился очень хороший сон, о чем говорила мирно расплывшаяся на его спящем личике мягкая улыбка, и он был бы рад досмотреть его до конца, узнав конец всей этот сказки, что развернулась в его подсознании, вот только это не дал ему воплотить в жизнь противный треск телефона, что лежал неподалёку. Тодороки лениво открыл цветные глаза, поморщившись от света, проживающего я через тяжёлые кофейные занавески, и нарушенной идилии. Чуть приподнявшись на локте он потянулся к противной технике, которую с радостью бы запульнул в ближайшую стену, да вот только смысла в подобной агрессии уже не было, ведь сон бесповоротно покинул его.
— Да кто в такую рань…? — прошипел юный герой, смотря в экран смартфона.
В глаза сразу бросилась СМС от Джексона, что было странно, ведь обычно парень редко ему писал, а в такую рань…
«Что-то стряслось?!» — сразу всполошился Шото, откинув остатки сна и полностью сев на футоне, открывая сообщение.
Пару секунд он потратил чтобы вчитаться в строки короткого письма, после чего знатно опешил, не понимая что происходит.
— Юки…? — прошептал он, перечитывая послание.
Он хотел убедиться в том, правильно ли он понял её просьбу, пытаясь не напридумывать лишнего спросони.
«Хорошо.» — отправил он в ответ, после чего решил, что ложиться обратно нет смысла, поэтому принял решение начать собираться.
Через некоторое время.
Шото, уже в форме и с сумкой на перевес, вышел из своей комнаты, закрыл её на ключ-карту, после чего, сунув ту в карман, направился в сторону женского крыла. Она же подошёл к двери, что вела в комнату Юки, и хотел набрать пароль, чтобы войти, но его вдруг остановил крик раздражённого Кацуки, что появился в коридоре.
— Эй, двумордый! Ты че делаешь?! — рявкнул он, направившись прямиком к нахмурившемуся Тодороки.
— Это тебя не касается. — спокойно произнёс он, перегородив тому путь к двери.
— Ты нахрена к Юки в такой час намылился? — профырчал он, явно в ужасном настроении из-за уже сегодняшней потасовки и последующего наказания.
— Тот же вопрос, зачем тебе к ней? — приподняв брови спросил он, обезоруживая оппонента, ведь те были в равных условиях.
— Мои дела с Юки тебя не касаются. — прорычал он, начиная распаляться, чуть согнувшись и приготовившись к атаке.
Заметив в каком яростном настрое находится его одноклассник Тодороки вздохнул, сказав:
— Если хочешь драться, то давай выйдем, но сначала, я сделаю то, ради чего пришёл. — он уже хотел потянутся к двери, но Бакуго схватил его запястье, сильно сжав.
— Если тебе нужна Юки, так подожди её в холле, как остальные это делают, а не врывайся с утра пораньше в комнату, или ты уже возомнил себя её парнем? — с явной издёвкой и вызовом прошипел Кацуки, не прочь устроить ещё одну драку за день, ведь у него уже дано чесались кулаки вмазать по этой двумордой физиономии.
В этот момент Шото ненашутку разозлился, ведь Бакуго лез вообще не в своё дело, при этом нагло хамя не только ему, но и ставя в шаткое положение саму Юки.
— Тебя не касается какие у нас отношения. — вырвав своё запястье из горячих рук гневно ответил Тодороки, заставляя Кацуки поубавить свой пыл. — А что касается самой Юки, то мне не нужны твои нотации, когда и как мне с ней видеться. — с этими словами он развернулся, обошёл парня, продолжая сверлить его негодующим ледяным взглядом, после чего направился искать Момо, или кого-то из девочек, что могли ему помочь.
Сам Кацуки всё продолжал стоять на месте, сверля хищным взглядом спину парня. Он знал, что эти двое друзья детства и всё такое, но и с ним Юки очень близко общалась, даже познакомилась с его семьёй, поэтому он тоже считал себя не последним человеком в её жизни, имея на неё полноправные виды. Он сам не заметил, как эта странная девчонка проникла в его жизнь, крепко там обосновавшись. Поначалу они не ладили, ведь Кацуки был ещё тем идиотом, вечно поступая, как малое дитя, за что Юки всегда его отчитывала, напоминая, что герою свойственны дисциплина и хладнокровие. И он думал, что она лишь зазнавшаяся заучка, что и веселиться не умеет, и поддержать беседу не сможет, но к его большому удивлению, когда они были на стажировке, девушка показала себя во всей красе. Она была не только добра и сильна, что было главной чертой хорошего героя, но и разделяла любовь парня ко Всемогущему, с радостью выслушивая его рассказы о Символа Мира, и рассказывая ему интересные история из жизни его кумира. А когда их схватили в заложники и девушка без тени сомнения назвала его героем, парень и вовсе потерял голову. Впервые его так рьяно поддерживают и защищают, говоря что он станет прекрасным героем, ведь даже родители не стеснялись указывать ему на грубый характер, который усложнит ему геройскую карьеру. А Юки с таким огнём в глазах говорила о его стремлении и таланте, что Бакуго ничего не оставалось, как проникнуться к этой девушке с симпатией, которая, словно летний пожар, начала разгорается до сильной эмоционально привязанности, сравнимой с любовью. Он жутко не хотел бросать Юки в той схватке, опасаясь, что та может погибнуть, но Теруми настояла, а значит она знала на что идёт. А когда он увидел её в обличие демона с трупом Белоснежки на руках, у него будто сердце остановилось. Он хотел броситься к ней, успокоить и поддержать, напомнив о её цели и их общей мечте, но закаменевшие от страха ноги не шли, оставаясь на месте. Он был там, но не смог ничего сделать, лишь безмолвно смотря за происходящем хаосом. После трагедии в Камино он хотел навестить Юки в больнице, но никого не пускали, а на звонки девушка не отвечала. Он даже пытался выведать телефон её брата, зная что тот точно знает что с ней, но так ничего и не вышло, и парню только и оставалось, что молча ждать в переживаниях. И вот, когда он наконец увидел её у ворот их общежития, живую и хоть и не до конца, но восстановившуюся после трагедии, он был полон немого счастья, что билось в его груди, как огромный фонтан, заливая тело теплом и радостью, хотя внешне он сохранял привитую суровость и придирчивость. И вот, настала его очередь обнимать дорогого сердцу человека, который спас его и вселил уверенность. Он решил, что теперь настала его очередь возвращать долг, поэтому часто наведывался к ней, разговаривая до ночи о разных вещах, тренируюсь порой вместе и даже, иногда, приглашая друг друга на фильм, что они смотрели в комнате друг у друга. Такая милая близость заставила Кацуки невольно привязаться к Юки, желая продолжать оставаться рядом и защищать, но на его пути стояли две преграды: Изуку, что раньше сдружился с Теруми, от чего имел преимущество по времени, удобно устроивший на месте хорошего друга, и Шото, что был другом детства и явно питал не самые однозначные чувства к Юки. Это раздражало, ведь эти две мухи всегда летали рядом с девушкой, будто назойливые жуки, стремясь обратит её внимание на себя.
— Посмотрим, кто одержит верх. — фыркнул он, развернувшись и направившись вниз.
