В тылу врага

      После возвращения Лео события стали происходить так быстро, что меткой «фастберн» тут не отделаешься. Придется немного притормозить и рассказать помедленнее.       Когда Лео узнал, что Брока раскрыли, да еще и так быстро, ему стало жутко стыдно. Он не знал, как теперь общаться с Баки. Девушка могла злиться на него или посчитать это предательством и вовсе прекратить общение. Долго накручивать себя ему не дали. Броку надоели мысленные терзания брата, и он, влепив тому лечебный подзатыльник, посоветовал просто пойти извиниться и ускакал на свидание со Стивом.       После того случая на кухне, о котором неожиданно стыдливый Стив предпочитает не упоминать (вот чуть ли не силой отсасывать малознакомому мужику ему нормально, а говорить об этом стыдно), ребята решили начать с самого начала. Теперь они в ускоренном темпе наверстывают первые стадии отношений, которые пропустили. Ходили в кино и кафешки, таскали кофе и свежую выпечку, даже называли друг друга приторными уменьшительно-ласкательными именами. В случае с последним, оказалось, что у них был негласный спор на то, кто придумает наиболее слащавое и отвратительное прозвище. Засчитывалось не только само слово, но и место, где оно было произнесено. Обычные зайчики, котики, пупсики и солнышки закончились еще в первые два дня, так что теперь в ход шли всё более экзотичные животные. «Муравьедик мой» плюс удивленные глаза официанта давали больше мнимых очков преимущества, чем сказанное наедине «утконосик».        Один раз Стив назвал его «щелезубиком» и долго смеялся от своего сравнения. Рождерс тогда уговорил Брока выбраться в парк аттракционов с условием, что ни на что высокое и опасное они не полезут (но в итоге Рамлоу, до мокрых штанов боящийся высоты, всё равно не устоял перед щенячьим взглядом и согласился на Адские горки), а потому загуглить, что представляет из себя щелезуб, Брок смог только по приходу домой. Оказалось, зверушка редкая, небольшая, вполне симпатичная, но агрессивная и ядовитая. Никакого сходства с собой Брок не заметил.       Но что-то мы далеко зашли, вернемся назад к Лео. Советом брата он всё-таки воспользовался. Позвонил Баки, поинтересовался, может ли он приехать к ней и поговорить. Купил букет полевых цветов и шоколадно-йогуртовый торт, который, как он помнил, нравился девушке. — Привет, — Лео волновался, и скрыть это не получалось. — Выглядит так, как будто мы женаты лет десять, ты пришел под утро пьяный и теперь пытаешься загладить свою вину, — Барнс пропустила Лео в квартиру и забрала подношения. — Идем чай пить, раз такое дело.       Сидеть вдвоем на кухне было неловко. Для Лео, по крайней мере. Баки же ничего не смущало, она с удовольствием ела торт и никаких тревожащих душу чувств не ощущала. — Ты хотел поговорить, но вот уже, — девушка посмотрела на часы позади нее. — Вот уже минут десять молчишь. Если так плохо с разговорами, мог послать Брока, он лучше с этим справляется. Всё-таки она злилась. — Я хотел извиниться за всё это, — Лео собрался с мыслями. — У меня плохо с общением, ты права, Брок намного лучше в этом плане. Из нас двоих именно он душа компании, как бы он сам ни отпирался, его любят. Я же… Мне намного спокойнее в своем тихом мирке, где только я и те люди, к которым давно привык. Не люблю выходить на свет и быть в центре внимания. — Но ты первый подошел ко мне. Там, в Старбакс. — Да, я смотрел на тебя и думал, что если ничего не сделаю, то ты просто возьмешь свой кофе и уйдешь. Подошел с этим глупым предложением переписываться в сети, а ты не только не послала меня, но и согласилась. Сначала ты понравилась мне внешне, твоя улыбка просто очаровательна. Баки невольно улыбнулась и тут же попыталась скрыть улыбку в стакане чая. — А потом мы стали переписываться. Я узнавал о тебе всё больше и больше. Мне нравились твои рассуждения, твое чувство юмора и те вещи, которые мы обсуждали, у нас оказалось столько общего. Но и различий было достаточно. И это прекрасно, столько нового можно узнать от другого человека. Брат постоянно твердил, что всё, потерян для мира, пропал пацан. А я не верил. Ни ему, ни себе не верил. А потом, когда я понял, что готов вновь увидеть тебя вживую и ты согласилась… Я был настолько счастлив, что осознал, брат прав. Влюбился как мальчишка, а ведь мне давно не двадцать. Глупо, но я боялся, что если не приду на эту встречу, ты больше не захочешь со мной видеться. И попросил Брока подменить меня на часок. Кто же знал, во что это выльется в итоге.       Говорить такие признания оказалось приятно. Лео открывал то, что копилось внутри на протяжении всего этого времени и с каждым сказанным словом становилось легче. — Я… Я тоже не сразу поняла, что ты мне нравишься. Не думала, что смогу еще раз открыться кому-либо, — Баки нервно закусила губу, всё-таки такие откровенные разговоры всё еще были для нее слишком. — Я долгое время была в отношениях с мужчиной, который оказался тем еще подонком. Он как плющ цеплялся за меня, опутывал своими ядовитыми щупальцами. И говорил, мол, как я, никто тебя не полюбит, ты никому не будешь нужна. И я верила. И за эту веру поплатилась. Он ревновал. Жутко ревновал совершенно без причины.       Чай остыл. Кусочек торта на блюдце так и стоял недоеденный. Девушка продолжала говорить и ей, как и Лео, становилось от этого легче. — Один раз какой-то парень остановил меня на улице спросить дорогу и притронулся к моей руке. Простой жест с просьбой обратить внимания, ничего более. Но Александр взбесился. Он начал сам покупать мне одежду. Бесформенные, неброских цветов, полностью закрытые вещи. Пирс контролировал мои контакты, и в какой-то момент я осознала себя запертой в четырех стенах без единого контакта в телефоне. Спасибо, что хоть он был. Я позвонила Стиву, благо, помню его номер наизусть, и теперь это далеко в прошлом. Мне даже нравится, что ты такой, Лео. Ты не прешь напролом, не кичишься своей силой, а по тебе видно, что ты сильный человек. Не только физически, в тебе есть стальной стержень, но он обит мягкой шерсткой. Ты надежный, а не властный. И мне это нравится. — Баки, — Лео не знал, что говорят в таких ситуациях, а потому просто взял руки девушки в свои и поцеловал холодные костяшки. — Я бы хотел быть с тобой всю жизнь, и чтобы ты была счастлива со мной. Знаю, рано загадывать так далеко, но я чувствую это. Я буду рядом с тобой, пока ты будешь этого хотеть. — Я не хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я хочу, чтобы мы были вместе.       Вот уже и финал, пора заканчивать и закрывать эту страницу, но мне бы хотелось сделать небольшое лирическое отступление. Я уже упоминал, что отношусь к тому типу авторов (заметьте, не писателей, ни в коем случае, это звучит слишком громко для моей писанины), которые не контролируют сюжет своих историй. Эта не стала исключением, но кое-чем она, всё же, необычна. Самое первое, и, наверное, самое заметное — автор вышел из шкафа, в котором сидел всё это время. Второе, оно и последнее, мне впервые удалось рассказать все события и уложиться ровно в то количество глав, которое было запланировано.       Вы скажете, что в этом такого? Но для меня это уже небольшой шажок к контролю, ближе к системе. Еще немного, и уже я буду дергать за ниточки и решать, какое действие верное, а что от лукавого. Это не будет похоже на фильмы про антиутопию. «Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству! Прыжок на месте — провокация!» — нет, это не для меня. Я же не какой-то тиран, в самом-то деле. Гораздо интереснее, когда марионетка и не хочет вырываться из управляющих ею рук, её всё устраивает, не для чего трепыхаться и дергать своим маленьким тельцем. Кому нужна эта свобода, когда и здесь неплохо кормят?       Что? Всё равно звучит не очень? Ну, уж простите, кто из вас без греха, первый брось в меня камень. Это моя история, и никто не должен мешать мне ее писать, даже сами герои этой истории. Я забочусь о них, и мне лучше знать, что им делать. Еще ни в одной моей работе персонажи не страдали: никаких изнасилований, ангста, насилия, смертей. Разве это плохо? Но с другой стороны, в эти истории я не мог вмешаться.