Одинока, как алмаз

Полет обещал быть долгим и скучным, поэтому только темнота из-за маски и громкая музыка любимой группы спасали от накалившейся ситуации. Реджина даже не заметила, как провалилась в сон, ведь ночь была волнительной, а три чашки кофе наоборот подействовали, как снотворное. Наконец проснувшись, девушка подняла маску. Оказывается, прошла большая половина времени, а до конца полёта оставались считанные часы. Тусклый свет просочился сквозь темную ткань и, окончательно подняв её, Миллс выключила музыку в наушниках, наслаждаясь шумом мотора самолёта. Как ни странно, Локсли не было, от чего на душе стало спокойней. Девушка поднялась со своего места, налила из графина воды и встала напротив иллюминатора, разглядывая красоты неба. Словно сладкая вата, белые облака раскинулись в небесном своде. Горизонт окрасился яркими красками вечера, а огромный ареал солнца светил красным светом в кабину самолёта. Крылья разрезали кучки ваты на части, прокручивая сквозь вентили воздух. На эти картины можно смотреть вечно. Ты забываешь, куда ехал, что происходит, кто ты… Дверь резко открылась с обратной стороны, и оттуда вылетела стюардесса, стуча красными каблуками по полу. — О, Мисс Миллс, вы проснулись, — замерла в ступоре, оглядывая клиентку их флота. Реджина оторвала взгляд от пейзажа, чтобы захлебнуться в эмоциях. Перфекционистка — это в её стиле, а образ работницы выворачивал наизнанку. Сдвинутый галстук, расстёгнутая пуговица, не говоря уже о растрёпанных волосах и размазанной помаде. — Жанна, вас что там, кошки подрали? — отпила воды и скрестила ноги. — Что за непозволительный внешний вид? — продолжала отчитывать девушку, пока из той же двери не вылетел Локсли, поправляя чёрную бляшку ремня. — О, милочка, ты что орёшь? — голубые глаза встретились с пылающими карими. — Значит, вот это ты считаешь нормальным? — треснула стаканом по столу. — Я не понимаю, в чём проблема? Жанна просто показывала мне туалет. — В своей юбке?! — не на шутку раскричалась девушка. — Значит так, я напишу плохую характеристику на эту, — показала пальцем, — особу, чтобы в следующий раз неповадно было раздвигать ноги! — Мисс Миллс, простите. Пожалуйста, не надо! — по щекам катились слезы, пока ноги подкашивались. — Зачем это тебе? — возразил Робин, подталкивая девушку к выходу. — Милый мой, я плачу бабки за вип не для того, чтобы тут сотрудники в свое удовольствие по койкам прыгали! Не удивлюсь, если работу она получила так же, — брезгливо фыркнула на задыхающуюся от слез девушку. — А Вы, впредь, будете думать. Пусть это будет для тебя уроком, но уже на борт даже кукурузника тебя не пустят. — Мисс… — Довольно! Мне предстоит посадка. Уйдите с глаз! — уселась на кресло, потирая виски и наливая уже выветрившееся шампанское. — Миллс! — мужчина подошёл и сел напротив, пока стюардесса скрылась в слезах. — Оставь девчонку! — А, ну да, — усмехнулась, перекидывая ногу на ногу, — видимо, хорошо дала, раз ты так унижаешься, — сверкнула взглядом кошки. — Нечего сказать, да? Вот и молчите, мистер Локсли, а я терпеть подобного не намерена. — Значит я напишу отличную характеристику для Жанны. — Поверьте, мой бывший — начальник всех авиакомпаний мира. Не думаю, что у вас будут какие-то шансы, — хрустнула пальцами, отпивая горький напиток. — Видимо, поэтому и бывший, с такой стервой даже я бы не ужился, — выплюнул на эмоциях, как брюнетка тут же поменялась в лице. — Знаешь что, пошел ты! Придурок! Теперь твоя Жанночка точно потеряет работу! Будешь знать, с кем и при ком спать! — Осторожнее, мисс Миллс, а то я подумаю, что вы ревнуете, — похотливо улыбнулся, присаживаясь на свое место. — К такому редкостному идиоту, как ты? Да я бы предпочла не иметь даже возможности говорить. — Наши чувства взаимны, — раздраженно сел и пристегнул ремень на торсе, отворачиваясь от девушки. Дурацкий полет в компании ненавистного человека наконец закончился. Трап открылся, и сухой воздух ударил в лёгкие, ощущая на языке соленый вкус. Она надела солнцезащитные очки, оглядывая провинившуюся Жанну и надоедливого Локсли, а после с гордой осанкой спустилась по лестнице, грудью вдыхая предстоящий отпуск. Дальше всё, как в тумане, повторяя действия в бесконечном потоке людей. — Ааааа, моя мисс истерика приехала! — Желтопузик! — сбросила с себя все вещи, бросаясь в объятия блондинки. Девушки долго кричали на весь аэропорт и обнимались. — Господи, сколько лет-то! Где мой малыш? Где Генри? — разводя руки в стороны, спрашивала Свон. — Ахахахах. Эмма, он далеко уже не малыш. У этого взрослого дяди скоро свадьба и появление своих малышей, — рассмеялась на весь аэропорт, подхватывая ошарашенную подругу под руку. — Свадьба? Дети? О боже, сколько я спала… — Доху… — решила не продолжать реплику Миллс. — И только попробуй не прилететь на свадьбу! Обещаю, внуков ты не увидишь. — Узнаю свою истерику. Пошли… — Но куда? — Как куда? — окинула взглядом собственный вид. — Для начала, я хочу это снять. Эти лодочки и юбка жутко бесят, я не говорю о белой блузке, как у училки… И это в +40! — не стесняясь, сняла с себя блузку, оставаясь в одном белом кружеве. — О, Мисс Свон, была бы я вашим начальником, выписала бы премию и повышение, — схватила подругу за талию, пока мужчины свистели вслед. — Я теперь поняла, почему у экскурсоводов такая зарплата. — Милая, нам же нужно найти тебе мужика, а то опять одна. — Идиотка, нам уже почти под сорок, какой мужик? Этот? — выгнула бровь и указала на засмотревшегося брюнета, у которого, кажется, потекли слюнки. — Издеваешься, да? — Не, не этот, — начала махать перед собой бывшей блузкой, выходя из огромных дверей аэропорта. — Он же даже английского не знает. Этот только на турецком. Хочешь себе шейха? — Аахаха, ага, очень, буду рабыней в повелении султана. Тринадцатой наложницей в Стамбуле. — Ой, неее. Это точно не твое, — вскрикнула от подступающего смеха. — Я только что представила тебя на коленях, повинующуюся султану… — Вообще-то мужчины не жаловались… — скривила обиженную мордочку. — А, стоп, что?! Твою мать, Свон! — Ахахахах, я другое имела ввиду. Ахахаах, — заржала подруга, укладывая вещи в багажник автобуса. — А вот мою мать не надо, эта женщина даже из дома меня достает уже пятнадцать лет. — Боже, — выругала себя за мысли. — Моя пошлячка Миллс никуда не делась. Ты ещё не передумала за меня замуж? — Свон, хоть сегодня, ты же знаешь! — Залезай в машину, пора отдохнуть как следует. Юмор девушек понять невозможно. Они дружили со школы, а после поступили на разные факультеты, поддерживая друг друга. Свон отучилась и уехала за границу, пока Миллс разгребала пелёнки сына, попутно заканчивая институт. Они списывались каждый день, разговаривали по видеосвязи и шутили про «замужество». — Как тебе эта кофточка? — Миллс на вешалке перемещала одежду, прикладывая к оголённой груди, стоя в одних стрингах перед камерой. — Или лучше эта? Свон изрядно зависла на красном лифчике, в прямом смысле пуская слюни. — Мать, я б тебе вдул… — указала на черную с открытым вырезом. — Была бы я мужиком… Заперла бы и никуда не выпускала. — Ты не мужик. Так что, заюш, пускай слюнки молча, — ехидно повернулась вокруг зеркала. — Кольцо где? — Ахахах, увидела значит, — подняла руку, где когда-то, по шутке, надела кольцо, такое же, как у Эммы, придумав, что это обручальное. — Сегодня я иду на важное совещание… — ехидно протянула девушка, застёгивая юбку. — Ммм, совещание… Молоденький? — Для одного раза хватит, — смотря в камеру, как в зеркало, начала красить губы алой помадой. — Ревную, мисс Миллс, ох как я ревную… — Отдыхай, у тебя уже ночь. — Пока… Единственный мужчина в жизни брюнетки, что задержался надолго, стал Дэниел. По факту из-за того, что был первой любовью девушки, но вскоре та сбежала из подвенечного ларца, оставляя под сердцем ребёнка. С тех пор Миллс расценивала мужчин, как объектов удовлетворения потребностей. Она обожала секс. Словно наркоманка, зависела от этого, однако вскоре поехала крыша. Маленький Генри стремился стать, как мама, что души не чаяла в ребёнке. Из-за её работы мальчик часто оставался с няней, бабушкой, которая на удивление помогала, но на выходных они также ходили в парк, как нормальная семья. Влечение постели началось после долгой «завязки», когда юноше было семнадцать. Миллс привлекала своей внешностью, давала мужчинам возможность взять, а они, как собаки налетали на мясо, чувствуя превосходство. Но Реджина лишь временно играла игрушку, брала свое и уходила куда подальше, затыкая рот так, что он точно его не откроет. Богатенькие престарелые дяденьки не интересовали мисс Миллс, здесь действовал фактор внешности. А где внешность, там ноль мозгов, что только на руку. Да, так жить нельзя, но когда тебе за тридцать пять, а из круга общения все хотят только воспользоваться, приходилось действовать по-другому. На работу надевая липовое кольцо, а вечером чулки с повязкой. Но в один день это закончилось, когда женщина реально начала сходить с ума, переставая получать наслаждение. — Что говорит Кэти? — прервала их молчание, пока водитель автобуса вез по дороге, увешанной разными картинками. — Эм… — кинула взгляд на водителя. — Он не понимает, — успела заверить девушка, попросив коллегу сделать музыку потише. — У меня отлично получается уже два года. Я снова пишу картины. Не зря ж мать заставляла учиться. — Помогает? — Не очень… С каждым месяцем труднее и труднее. Кэти давно сказала завести нормальные отношения, якобы они смогут мне помочь, но я пока не нахожу такого человека. Ты же знаешь, она отличный психотерапевт. — Правильно, зачем нужны мальчики, когда есть пальчики. — Свон! — толкнула блондинку в бок. — Мне нравится писать, это словно воодушевляет. Расслабляет, уносит куда-то… — Не мне тебе говорить, куда уносит секс, — закусила губу, протягивая слово. — Понимаешь, я просто не могу, как бездушная сука, залезть в постель. Пыталась. Возбуждает, хочу, но потом, как отрезает, я просто встаю с кровати и ухожу. — Тяжёлый случай… — завязала волосы в хвост. — Ты не хочешь мужчин или… — Просто не хочу, — засмеялась брюнетка, переводя взгляд в ехидный зелёный. — Что? Да не побывала я с девушкой… даже не думай, не было этого! — читала мысли подруги, как раз плюнуть. — Ну да, ну да… — Милая, ты что, хотела попробовать? — расплылась в улыбке, бросая искорки смеха. — Зай, я не против, но у меня есть парень… А втроём… ну такое себе. — Не поняла, — сложила руки на груди. — Это ещё что за новости? А как же свадьба? — Ну, так получилось… — Кто эта тварь? Блондинка устроилась поудобнее на кресле, вспоминая детали парня. — Ну, он брюнет с голубыми глазами. Мы с ним познакомились, когда я экскурсию на яхте проводила. Он владелец судоходного развлекательного клуба. Зовут Киллиан, — уголки губ ползли вверх, что не укрылось от брюнетки. — Ммм, кажется, у желтопузика все серьёзно. — Да Джина, хватит… — Сколько уже вместе? — Почти полгода. — Сколько, блять! — от крика девушки водитель аж обернулся, ведь маты на всех языках понятны. — Прости… — сморщила носик. — Завтра вечером он приглашает к себе на яхту покататься, сегодня, к сожалению, уже поздно, он там кого-то встречает. Да и нам же лучше, — стукнула в плечо надутой брюнетки. — Найдем тебе кого-то, чтобы не скучно было. Устроим девичник. — Я обиделась, Эмма, не трогай меня, — отвернулась в другую сторону, разглядывая маленькие домики, видимо, въехали на территорию отеля. — Голая в море я с тобой не полезу, но… — уткнулась подбородком в плечо подруги, тихо растягивая слова, — выпивка сегодня с меня. — С козырей пошла? — улыбнулась, поворачиваясь на шум открывающихся дверей автобуса. — По рукам, только я Генри напишу, что мы доехали. — Пойдем, покажу номер, расскажу тут все. А после на вечеринку. Нам нужно поторопиться, уже восемь вечера. — А, дурацкая разница во времени, у нас уже ночь. — Неа, Миллс, я предупреждала, тут ты спать не будешь… — схватила чемодан, помогая подруге войти в отель. — Пока у меня, а потом тебе найдут номер, как и договаривались.