Помолвка

Бьякуя, сжав ладони в кулаки, приказал сам себе собраться. Он пришел на службу на час раньше обычного. Обеспокоенный вчерашним событием, Бьякуя пролежал всю ночь без сна и решил, что раз уж сон никак не идет, то стоит заняться чем-то полезным, — и отправился в отряд раньше. Но зря — настроя на работу тоже совсем не было. Бьякуя только раз за разом мысленно возвращался к прошедшему вечеру. Они с Ренджи поругались накануне, и Бьякуя гадал, придет ли тот сегодня в расположение отряда. Нервничая, он поглядывал на часы гораздо чаще обычного и облегченно выдохнул только после того, как помятый Ренджи проскользнул, не здороваясь, в кабинет. — Доброе утро, Ренджи, — как можно мягче сказал Бьякуя. Ренджи только молча поклонился, все еще выглядя непривычно для себя сердитым. — Займусь тренировкой отряда, — сообщил он, и Бьякуя сразу понял, что Ренджи зашел только ради этого — оповестить капитана о том, что собирается весь день выполнять работу, которая позволяет держаться от него подальше. Затем, не дожидаясь одобрения Бьякуи, тот вышел из кабинета. Впервые Кучики видел своего лейтенанта таким обиженным на него. Хотя прежде, даже уже будучи в отношениях, они никогда и не ссорились по-настоящему. До вчерашнего вечера, когда Ренджи уговаривал его дать разрешение на свадьбу Рукии и Куросаки, но Бьякуя был неприступен. Как бы он хотел открыто согласиться с Ренджи и принять его позицию, но не мог. Все-таки на нем, как на главе клана Кучики, была несопоставимо огромная ответственность. Дважды в клане ему уже пошли навстречу: позволили жениться на простолюдинке Хисане, а затем и принять в клан Рукию. Однако в этот раз нечто подобное точно не позволят. Нельзя было допустить, чтобы это поколение запятнало репутацию Кучики еще больше. Бьякуя сперва пытался мягко объяснить все Ренджи, но тот никак не хотел и не мог его понять. Не позволяли ни иное, простолюдинское, воспитание, ни убеждение в том, что Рукия должна быть счастлива. А Бьякуя, мол, и не любит ее вовсе и не желает ей счастья, коли запрещает их с Куросаки свадьбу. Бьякуя готов был разрешить ей очень многое, если это сделало бы ее счастливой, но только не это. Рукия исправно выполняла долг лейтенанта Тринадцатого отряда, хоть и регулярно, в каждый отпуск, отправлялась в Каракуру. Тем не менее, разве могло это продолжаться и после свадьбы? Рукия, разумеется, захотела бы держаться поближе к мужу, а то и насовсем переехать в Мир Живых, оставив должность. Такое тем более позволить не могли: еще чего, наследница клана Кучики сбежала из Общества Душ к человеку. Бьякуя искренне считал, что для Рукии было бы лучше не сближаться с Куросаки слишком сильно. И, конечно же, Рукия прекрасно понимала все внутриклановые запреты и не уговаривала брата разрешить ей все это. Она только рассказала ему и Ренджи про предложение, которое ей сделал Ичиго во время недавней отправки на грунт, а затем уже Ренджи принялся осаждать Бьякую, сражаясь за счастье лучшей подруги. Бьякуя, бывало, думал, что Ренджи был бы куда лучшим братом. Во всяком случае, формальное родство с ним на Рукию не накладывало никаких обязательств. Он знал, в чем крылась истинная причина инициативности Ренджи — тот попросту принял все на свой счет, проецируя отношения Рукии и Ичиго на его собственные с капитаном. Кучики много о чем думал бессонной ночью, в том числе, о том, что Ренджи имел право обижаться. И о том, что зря последовал за ним, когда Ренджи, вопреки обыкновению, не остался на ночь, а, коротко и дежурно попрощавшись, ушел сразу после первого отказа Бьякуи дать разрешение на официальную помолвку. Бьякуя, воспользовавшись преимуществом в шунпо, с легкостью его догнал, чтобы обсудить все спокойно, однако вышло все с точностью наоборот, и они продолжили спор уже в служебной квартире Ренджи. Бьякуя выразился неосторожно, противопоставив Рукию, преемницу аристократического клана, — обычному человеку. Было очевидно, как это поймет Ренджи: что Бьякуя на самом деле противопоставил самого себя, наследника знатной семьи, — Ренджи, руконгайскому мальчишке. Хоть Бьякуя мысленно и отчитал себя за свою дерзость, обиду Ренджи из-за этих слов это никак и не сгладило. Чтобы не продолжать бессмысленный конфликт, Бьякуя вернулся в поместье. Он сомневался в своем первоначальном решении уйти: возможно, стоило все-таки остаться, чтобы попытаться успокоить Ренджи, но Бьякуя совершенно не знал, что делать в таких ситуациях. Он впервые видел Ренджи сердитым и обиженным на него, и даже не представлял, что ему можно сказать и как утешить. Бьякуя отчего-то надеялся, что, быть может, Ренджи все-таки успокоится до утра и не начнет эту игру с избеганием, однако недооценил силу его обиды. Ренджи не было видно в столовой отряда во время обеда, а отчитаться о прошедшей тренировке он пришел только в конце рабочего дня, перед самым уходом домой. В двух словах сообщил, что тренировка прошла успешно, а затем, столь же коротко попрощавшись, поспешил убраться из кабинета. Вечером, как понял Бьякуя, не следовало и ждать, что Ренджи придет в поместье. Перед сном Бьякую навестила Рукия, любезно принесшая чай на двоих. Даже не стоило всматриваться, чтобы понять, как она смущена. У нее был вид глубоко провинившегося ребенка. Видимо, Ренджи обедал именно с ней в распоряжении Тринадцатого отряда и успел ей обо всем рассказать. Она старательно и обманчиво спокойно разливала чай по чашкам, однако Бьякуя видел, как сильно она нервничает. Рукия выглядела одновременно испуганно и печально. — Простите меня, брат, — не выдержав, извинилась перед ним Рукия, кланяясь до пола. — Это я виновна в вашей ссоре. Я пыталась объяснить Ренджи, что вы правы, но этот идиот... Бьякуя вздохнул. Только этого не хватало. Он не хотел вмешивать в их с Ренджи отношения сестру. — Ренджи по-своему прав, — в несвойственной ему манере перебил Бьякуя удивившуюся такому поведениию брата Рукию. — Но ты знаешь порядки клана. А Ренджи, к счастью, их не понять. Рукия села ровно, но тут же смущенно отвела взгляд. — Все равно, простите меня. Бьякуя коротко кивнул, понимая, что он и не мог бы держать на нее обиду. Рукия, заметив, что брат действительно не сердится, облегченно выдохнула и продолжила уже гораздо более бодрым тоном: — Я связалась сегодня с Ичиго. Мы подумали и решили, что, может... проведем свадьбу сразу в Каракуре. И я бы хотела пригласить вас, брат! Только вас с Ренджи, никто больше в Сейретее и не узнает. Бьякуя опешил. Чтобы наследница клана Кучики проводила свою свадьбу тайно, словно преступница? Бьякуя внезапно почувствовал как начинает злиться этой новости. Даже с Хисаной он никогда не пошел бы на это, хотя клан усиленно протестовал против их помолвки. Если уж организовывать свадьбу, то без всяких компромиссов, и по всем порядкам Общества Душ. — Нет, — неожиданно холодно ответил Бьякуя, что заставило Рукиию испугаться и озадачиться такой переменой в брате. — Простите, — вновь пробормотала она, видимо, всеми силами борясь с желанием начать спрашивать о том, почему Бьякуя считает это плохой идеей, и спорить с ним. Но, все-таки взяв себя в руки, она поднялась с места и, поклонившись, молча вышла из комнаты. Так и оставив свою чашку нетронутой. Бьякуя почувствовал себя еще более виноватым. Видимо, Рукия задумала это уже давно, и на самом деле больше была взволнована не тем, что в Сейретее свадьбу провести нельзя. Уж это она понимала. Очевидно, она изначально планировала проводить свадьбу только в Каракуре. Бьякуя тоже встал, почувствовав необходимость пройтись и несколько успокоиться. Вышел на энгаву, ведущую в садик. Наверное, стоило все-таки объясниться с Рукией, прежде чем безоговорочно что-то запрещать. Как бы от необъясненных запретов не взыграло в ней юношеское бунтарство, которое могло бы заставить ее все-таки провести свадьбу, на этот раз уже не приглашая брата. Бьякуя недовольно признался себе в том, что будь сейчас здесь Ренджи, вместе им абсолютно точно удалось бы что-нибудь придумать. С трудом пришлось сдержаться от того, чтобы не отправить ему Адскую бабочку, вызывая того в поместье, однако Бьякуя все еще не знал, успокоился ли Ренджи; сперва стоит посмотреть, как он будет вести себя завтра на службе. С утра Ренджи держался как ни в чем не бывало: спокойно поздоровался, хотя все еще сторонился Бьякуи и выполнял работу с непривычным для себя молчанием. Из-за вчерашнего отсутствия лейтенанта на рабочем месте и сниженной продуктивности самого Бьякуи за день скопилось немало бумажной работы, которую они наконец-то хотя бы разгребали вместе, пусть даже по отдельности и молча. Чтобы разобраться со всеми документами, пришлось по знакомой практике задержаться на рабочем месте вечером. Бьякуя все это время присматривался к Ренджи и прикидывал степень его обиды. — Ты уже успокоился? — перед самым его уходом из кабинета решился спросить Бьякуя. — Почти, — пожав плечами, искренне ответил Ренджи. Бьякуя решил мысленно округлить его ответ до "да". — Вечером жду тебя в поместье, — сказал он тоном, не требующим возражений. Ренджи приоткрыл рот, уже было решившись как-то оспорить этот приказ, однако, скользнув взглядом по лицу Бьякуи, тут же понял, что спорить не стоит. — Есть! — откликнулся он, поклонившись. Бьякуя был уверен, что тот придет. Что ему нравилось в Ренджи — так это как тот весьма быстро научился считывать чувства Бьякуи сквозь микро-эмоции, мелькающие и в его словах, и в жестах, и в мимике. Ренджи не нужно было повторять дважды. Обычно к тому времени, когда Ренджи появлялся в поместье, заглянув перед этим к себе в служебную квартиру, Бьякуя как раз успевал не торопясь прийти, отдать распоряжения слугам насчет ужина и переодеться в домашнее. На самом деле он некогда специально установил время ужина таким образом, чтобы Ренджи смог на него успеть, и они могли трапезничать вдвоем. Ренджи как обычно проскользнул на энгаву, скрываясь от посторонних взглядов. Бьякуя как обычно встретил его сдержанным поцелуем, с удовольствием про себя отметив, что Ренджи не отстранился. — О чем вы хотели поговорить? — сразу после ужина спросил Ренджи, с легкостью догадавшись, что Бьякуя позвал его в этот раз не просто по своей прихоти. — Рукия задумала провести свадьбу в Каракуре, — раздраженный этой ситуацией, посетовал Бьякуя. — Это разве плохо? — удивился Ренджи. — Она Кучики, — отчеканил Бьякуя. — Рукия не должна проводить свою свадьбу вот так — скрываясь. Он хотел было еще добавить, что Рукия достойна большего, нежели проводить всего лишь скромную свадьбу только с самыми близкими, но, судя по виду Ренджи, тот и так подумал о том же. — Вы правы, капитан, — он задумчиво склонил голову. — Ее нужно отговорить. — Она пригласила меня. Но я уже отказал ей, возможно, более резко, чем стоило, — Бьякуя прикрыл глаза, вновь чувствуя себя виноватым из-за того, что тогда не сдержал эмоций. — Не исключено, что она все же захочет провести свадьбу, но уже меня не приглашая. — Она не посмеет так поступить с вами! — возмутился Ренджи. — Вы важны Рукии. — Вряд ли это здесь играет какую-то роль, — со вздохом возразил Бьякуя. — Она слишком упряма, тебе ли не знать. Ренджи помрачнел, понимая правоту Бьякуи. — Простите, капитан, но я вновь вынужден поднять ту тему. Почему вы не можете разрешить ей свадьбу здесь, в Сейретее? Ренджи не поднимал взгляд на Бьякую, уставившись в пол и сжав ткань хакама в кулаках. Он уже задавал этот вопрос, и они уже все обсуждали, однако Ренджи все так же сложно было это понять. Видно было, что он много думал над этим, но так и не нашел для себя ни одной веской причины, почему Ичиго — неподходящая партия для Рукии. — Знать ей не позволит, — во второй раз спокойно ответил ему Бьякуя. — Но Ичиго же не какой-то оборванец! Все-таки он помог спасти Сейретей от Айзена, неужели это ничего не значит? — Так и есть, — подтвердил Бьякуя. — Клан Кучики это абсолютно не заботит. Его больше заботит то, что Куросаки хоть и не носит фамилию Шиба, но он им является. Шиба, как ты знаешь, у знати не в почете. К тому же, Куросаки даже не часть Готэя 13. — Как будто будь он в Готэе, это бы что-то изменило, — горько усмехнулся Ренджи. — Не изменило бы, — кивнул Бьякуя. В Сейретее вообще не то что бы приветствовали браки, пусть и не запрещали явно. Все помнили случай с Кайеном Шиба и его женой. Среди верхушки Готэя 13 женатые пары не водились вовсе, а среди офицеров и рядовых, хоть и случались, но были редки. Все понимали опасность их работы. А сейчас Ичиго, к тому же, был человеком — даже не полноправным шинигами. — Несправедливо, — хмуро заключил Ренджи. Он поджал губы, безуспешно пытаясь вникнуть в положение Рукии. Бьякуя знал, трудно было, не будучи причастным к аристократии, понять все их порядки и законы. Он и сам по молодости не осознавал их в полной мере. Бьякуя, хоть мысленно охотно соглашался с Ренджи и всеми силами хотел быть на его стороне, все же был вынужден его отрезвлять. Хоть ему и меньше всего хотелось быть преградой для Рукии. В этом конфликте Бьякуя ощущал себя между молотом и наковальней. И роль молота в этот раз была не за кланом Кучики. Ему уже не привыкать было сталкиваться с давлением родственников, однако давление от Ренджи для него было гораздо хуже. Пусть сам Ренджи об этом и не догадывался. — Но разве клану не нужны прямые наследники? — подумав, спросил Ренджи, хватаясь за последний аргумент, который нашел в противовес позиции аристократии и Бьякуи в частности. Бьякуя поморщился, вспоминая все те смотрины, которые ему организовывали с самого детства. Часто наследников в детстве сразу же и венчали, однако Бьякуе повезло, что его готовили не только как главу клана, но и как капитана отряда, поэтому его больше занимали тренировками, нежели сводничеством. Но чем старше он становился, тем активнее напирал на него клан с женитьбой. По правде говоря, Бьякуя сомневался, что Рукия вообще интересовала клан: она не была кровной Кучики, а значит и продолжения рода от нее требовать никто не считал нужным. Тем не менее, ее положение все еще оставалось незавидным: она, несмотря ни на что, являлась частью семьи, а значит должна быть его достойной представительницей, пусть и требований было к ней чуть меньше, чем к Бьякуе. — От Рукии — нет, — холодно признал Бьякуя. — Так значит их требуют... от вас? — удивленно спросил Ренджи, мгновенно догадавшись, о чем идет речь. Бьякуя прикусил язык, поняв, что не стоило говорить Ренджи все вот так. Бьякуя никогда не говорил ему даже про смотрины, на которые вынужден был ходить, не зная, как Ренджи на такое отреагирует. Бьякуя смолчал и только отвел взгляд, но и в этот раз Ренджи, так не вовремя, снова все понял. Бьякуя вновь побоялся его останавливать, видя, как сильно лейтенанта задели его слова. Только молча наблюдал за тем, как Ренджи поспешно встал, поклонился, поблагодарил за ужин и, выйдя в сад, сорвался в шунпо, явно стремясь убежать куда подальше от поместья этих чертовых Кучики. Их отношениях клан никогда бы не принял. Уж пусть простолюдинка, но женщина, которая может принести наследников. Но мужчина, руконгайский безродный оборванец, еще и собственный подчиненный? Такого позора клан Кучики не потерпит. Бьякуя все это понимал и потому молчал. Ренджи никогда не высказывал неудовольствия по этому поводу, прекрасно осознавая положение Бьякуи. Но ему должно было быть обидно за то, что они вынуждены скрываться даже перед Рукией. А больше всего — из-за того, что он никогда не будет равен Бьякуе по-настоящему и никогда не сможет быть ему хорошей, достойной партией. Для Бьякуи стало давно очевидно, что настырные родственники рано или поздно заставят его жениться, Но с Ренджи, тем не менее, он никогда эту тему не поднимал, откладывая этот разговор так далеко, насколько это было возможно. Хотя, понял Бьякуя, возможно этот вопрос наоборот стоило с ним обсуждать, чтобы сейчас для Ренджи это не стало бы таким сюрпризом. Бьякуя, хорошо настроенный на реацу Ренджи, всю ночь чувствовал, как она всполохами мелькает по всему Сейретею: Ренджи бродил туда-сюда, видимо не зная, куда податься, и то ли посещал все пивные заведения по пути, то ли просто пытался убежать от своих мыслей на улицах. Бьякуя не знал, что хуже. Сейчас Ренджи, очевидно, не успокоится всего за два дня. Чтобы не провоцировать Ренджи на новый спор, в этот раз Бьякуя оставил его в покое и не последовал за ним. Наутро Бьякуя, понимая, что сегодня Ренджи ждать не стоит, взял на себя обязанности лейтенанта, самолично проверив с утра все посты, обойдя главный корпус и отдав распоряжения офицерам. Однако все равно, уйдя в кабинет, он вскоре вызвал к себе Рикичи. — Лейтенант Абараи не появлялся в корпусах? — спросил его Бьякуя, уже прекрасно зная ответ. — Нет, капитан Кучики, — ответил поникший Рикичи. Неявка на службу в Шестом отряде была чем-то из ряда вон, и Рикичи явно беспокоился из-за прогула лейтенанта. — Если он все-таки появится в корпусе — уведомите меня, — приказал ему Бьякуя, рассудив, что хоть и вряд ли, но в отряде Ренджи еще может появиться, пусть и стараясь не попадаться при этом на глаза Бьякуе. — Есть, — отозвался Рикичи. Он нравился Бьякуе — не задавал лишних вопросов, и был предан Ренджи, искренне за него беспокоясь. Конечно, этот приказ, безусловно, был напрасен: обычно Ренджи не утруждал себя тем, чтобы скрывать свою реацу, поэтому, если бы Ренджи хоть на сто метров приблизился к корпусу, Бьякуя бы узнал это даже прежде, чем любой рядовой успел доложить о появлении. Но, как Бьякуя и ожидал, к Шестому отряду Ренджи даже не приблизился. Мысленно Бьякуя дал ему еще два дня, чтобы разобраться со всем. Если он так и не появится на службе, то придется принять какие-то меры. Ренджи должен был знать, что Бьякуя не мог легко спустить такое нарушение как неоднократные прогулы. Ренджи не появился и на следующий день тоже, и Бьякуя чувствовал, как все больше начинает злиться и все меньше думает о службе. Несмотря на то, что работы стало вдвое больше, делал Бьякуя словно бы наоборот — вдвое меньше обычного, все чаще погружаясь в свои мысли. Несколько раз он напоминал себе, что даст ему еще два дня времени, однако, едва дотерпев на второй день до обеденного перерыва, Бьякуя совершил неслыханную для себя дерзость — ушел со службы намного раньше положенного. Спешно передав указания третьему офицеру, Бьякуя поспешил в квартиру Ренджи, укоряя себя за дерзкий поступок. Заходя к Ренджи, Бьякуя уже готов был встретить все последствия запоя, разрухи и глубокой меланхолии, однако он всего-навсего прервал обед трезвого как стеклышко Ренджи, который, завидя Бьякую, едва не поперхнулся рисом. — Капитан! — воскликнул он, от удивления даже позабыв об обиде. — Почему вы?.. — Объяснись, — пройдя в комнату, холодно приказал Бьякуя, скрестив руки. Ренджи тут же помрачнел, отложил еду и встал напротив Бьякуи. — Я осознаю и полностью беру ответственность на себя за свой проступок. Прогулы без уважительной причины — это ужасно, и вы имеете полное право меня разжаловать, — тихо сказал Ренджи, отведя взгляд. Бьякуя поморщился от этой явно заранее заученной речи. Ренджи сам настаивал на увольнении, и Бьякуе стало ясно, что и на службу он не явился, только чтобы дать повод. — Зачем тебе это нужно, Ренджи? — Потому что нельзя это все так больше продолжать! — не сдержав эмоций, повысил голос Ренджи, в упор посмотрев на Бьякую. — Лучше бросьте меня прямо сейчас, чем тянуть это до момента, когда вас заставят жениться! И служить я с вами тогда больше не смогу. Ренджи в этот момент явно объединял их личные отношения и службу под началом Бьякуи. Он же сам хоть всегда и старался разделять их, но тут он охотно мог согласиться с Ренджи: расстанься они, то уже не смогли бы работать вместе как прежде. А это явно негативно влияло бы на их трудоспособность и на весь отряд, чего Бьякуя допустить не мог. Другой — даже более важный — вопрос был в том, что и само расставание допустить Бьякуя никак не мог: он никогда не думал об этом как о чем-то обязательном, словно боясь даже предположить для себя такую мысль. Даже при навязанной ему свадьбе, Бьякуя был уверен, что не сможет полюбить будущую жену даже вполовину так сильно как Ренджи. И отпустить его не сможет тоже. Проследив за логической цепочкой Ренджи, Бьякуя хорошо его понял. На самом деле он был больше всего удивлен тем, что Ренджи все-таки сумел взять себя в руки и не ушел в затяжной запой, который, по правде, Бьякуя и ожидал. — Что ты делал эти три дня? — невозмутимо сменил тему Бьякуя, пристально вглядываясь в лицо Ренджи. Он все еще ждал ответа, и, не получив его, растерянно взглянул на Кучики. — Просто сновался по Сейретею. И Руконгаю, — ответил он сердито. Бьякуя только кивнул, словно бы услышал то, что и хотел услышать. — Пожалуйста, не игнорируйте меня, капитан, — видя, что Бьякуя продолжает молчать, напомнил Ренджи. Он выглядел одновременно недовольным, напуганным и растерянным. Бьякуя удивлялся, как такой коктейль эмоций может в один момент быть у одного человека, и при этом так легко читаться на лице. — Мой ответ: "нет", — спокойно ответил Бьякуя. — Я не буду тебя бросать и не буду тебя увольнять. — Я не подарю вам наследников, уж извините, — горько усмехнулся Ренджи. — Да и в любом случае я ничем не отличаюсь от Куросаки в глазах вашей знати, поэтому вам быть со мной не положено. Бьякуя и так все это знал, всегда знал. Даже когда позволил этим отношениям начаться, даже тогда хорошо осознавал все сложности, но все же — допустил и принял их. — Потому что мне это неважно, — тихо признался Бьякуя, подойдя к Ренджи. — И я не собираюсь тебя бросать ни сейчас, ни потом, если это расставание происходило бы только по причине задуманной для меня родственниками свадьбы. Внезапно ко Бьякуе пришло решение их проблемы, и он ощутил небывалую силу и желание защитить и отстоять их отношения. Отстоять свое право быть с тем, кого любит больше всего на свете. Ренджи выглядел изумленным таким откровенным признанием. — Вы не шутите? — уточнил он. Бьякуя молча поцеловал его, зная, что это убедит Ренджи в его серьезности лучше любых слов. От Ренджи пахло дешевым рисом и солью. Бьякуя вспомнил, что сам еще не обедал. — Простите, капитан, — смущенно буркнул Ренджи, вспомнив о том, что серьезно провинился на службе. — Я отработаю те дни, что пропустил. Буду работать втрое больше. — Ловлю тебя на слове, — усмехнулся Бьякуя, пользуясь моментом. — Пообедаем вместе? — сменил тему Ренджи, оглядываясь на низенький столик, на котором оставил недоеденный обед. — Конечно, еда паршивая, не то что у вас готовят... — Уверен, все очень вкусно, — поспешил его переубедить Бьякуя, зная, что еда действительно паршивая. Ренджи как будто поверил этой неубедительной лжи и поспешил накладывать порцию Бьякуе. Всяко лучше, чем совсем без обеда. Возвращаться в тот день в отряд Бьякуя не планировал, и поэтому остался в квартире Ренджи, понимая, что никогда прежде не оставался у него так надолго. Они провели время наедине до глубокого вечера. — А все-таки, что делать с Рукией? Ее надо отговорить от тайной свадьбы, если она все-таки задумала это, — напомнил Ренджи, лежа на футоне и легкими касаниями пальцев выводя невидимые узоры на обнаженной спине Бьякуи. — Никакой тайной свадьбы не будет. Все пройдет как положено: в Сейретее. А затем уж, если она хочет, пусть и в Каракуре празднует, — как само собой разумеющееся сказал Бьякуя. Он так часто думал об этом за последние дни, что, когда сегодня наконец придумал решение, уже не хотел больше возвращаться к этой теме, считая, что ее стоит оставить позади. — В Сейретее? Так, думаете, клан разрешит ей свадьбу с Ичиго? — удивленно спросил Ренджи. — У клана не будет выбора, — со скрытым злорадством в голосе сказал Бьякуя, с удовольствием вспоминая про свой план. Видя непонимающий взгляд Ренджи, Бьякуя добавил: — Если клан действительно хочет наследников, ему придется одобрить свадьбу Рукии. Ренджи все еще не понимал, хоть и крепко задумался над словами Бьякуи. — А как же вы? Они же требуют это от вас. — Не посмеют, когда узнают, что у меня отношения с мужчиной. О чем я могу случайно оповестить все Общество Душ, что для клана Кучики гораздо хуже, чем свадьба Рукии с Куросаки, — не сдержал легкой улыбки Бьякуя, представляя лица родни, когда он заявит им об этом на ближайшей встрече. — Вы очень коварны, — с благоговением в голосе сказал Ренджи, но тут же покраснел. — Не верится, что вы действительно расскажете клану о... нас. Бьякуя только хмыкнул на это. В действительности он мог бы рассказать и всему Обществу Душ. Однако прежде всего это было отличным способом шантажа клана Кучики. Возможно, раньше бы Бьякуя на этот план и вовсе не решился и даже не подумал бы о нем. Однако сейчас ему казалось это лучшим вариантом. Конечно, отношение родственников к Бьякуе после этого кардинально изменится. Но стоит ли горевать, если вдобавок к этому отпадет потребность в смотринах, ненужной женитьбе, а главное — Рукия будет по-настоящему счастлива. Ренджи выполнил свое обещание и отчаянно трудился всю неделю, а позднее свое обещание выполнил и Бьякуя. Счастливые глаза Рукии на свадьбе стоили всех кислых мин родни.