Я вижу только тебя
Сокджин был не уверен во многих аспектах своей жизни. Он сомневался в себе, своих возможностях, переживал, достоин ли он любви и признания, а еще способен ли выполнять свою работу как следует. Его тяготили мысли о собственном будущем и о том, добьется ли он успеха или потерпит неудачу. Он не был уверен в искренности своих друзей. Люди часто использовали его из-за внешности, денег и известности, и иногда он просто уставал изображать, что с ним все в порядке. Хотя именно это Сокджин и делал, потому что был таким человеком — скрывающим свои настоящие чувства. Единственное, в чем Сокджин был уверен, так это в Юнги. Этот парень был любовью всей его жизни, его лучшим другом и человеком, с которым Джин провел последние шесть счастливых лет. Рядом с Юнги он всегда чувствовал себя в безопасности. Они познакомились, когда Сокджину было двадцать пять, а Юнги — двадцать четыре. Случилось это в супермаркете (да, очень романтично), Сокджин заметил его в мясном отделе, где Юнги выбирал телятину, а его маска была стянута на подбородок, открывая большую часть лица. У него были слегка надуты губы, и какая-то общая грусть проскальзывала в его поведении, но он все равно казался таким... интересным. Хотя, возможно, все дело было в том, что Сокджин на тот момент чувствовал себя примерно так же. Поэтому, желая как-то подбодрить и развеселить незнакомого парня, а еще и себе купить мяса, Сокджин уверенным шагом подошел ближе и сказал: — Знаешь, как смеется корова? — и не дожидаясь ответа, промычал: — муу-ха-ха-ха! Затем он рассмеялся над собственной шуткой, в то время как Юнги просто стоял и смотрел на него с невозмутимым выражением лица. — Это была худшая шутка, которую я только слышал, — наконец сказал он с таким же отсутствующим выражением лица, — но я оставлю тебе свой номер, чтобы ты попытался еще раз. Честно говоря, Сокджин все еще не был уверен, кто был больше удивлен этим смелым поступком, потому что сам Юнги просто избегал его взгляда и выглядел слегка так, словно хочет провалиться сквозь землю. Но, как бы там ни было, Сокджин был крайне заинтригован его мужеством и честностью, поэтому обменялся телефонными номерами, даже особо не колеблясь. Он сразу понял, что Юнги даже не узнал его; в то время Сокджин еще только начинал свою актерскую карьеру, и хотя он был из довольно известной семьи, Юнги вряд ли следил за жизнью богатых и знаменитых. — Ты сразу показался мне красивым, и тот факт, что ты так сильно смеялся над своей собственной шуткой в присутствии совершенно незнакомого человека, заставило меня захотеть узнать тебя получше, — объяснил позже Юнги. Таким образом, они начали переписываться, и в своих сообщениях Сокджин начал отправлять куда больше дерьмовых отцовских шуток, и Юнги сказал ему об этом прямо, а затем прислал свои. Далее пошли звонки и уже личные встречи. Сначала они встречались просто как друзья, но затем, в день рождения Сокджина, они впервые поцеловались. В день рождения Юнги они почти весь вечер протанцевали рядом, едва не целуясь, а спустя несколько недель переступили грань просто друзей и стали парой официально. А через год они вообще начали жить вместе. И с тех пор Сокджину нравилась его жизнь и отношения, в которых он чувствовал себя комфортно. Да, ему все еще нужно было соблюдать осторожность — всегда находились ублюдки, которые хотели подпортить ему карьеру или использовать — но дома, рядом с Юнги, ему можно было ничего не бояться. Сокджин мог быть самим собой, зная, что его по-прежнему любят. Если он чувствовал себя подавленным и хотел посидеть в тишине, Юнги никогда к нему не лез, позволяя побыть одному. Если он хотел о чем-то поболтать и просто выговориться, Юнги его слушал. Если ему наоборот давила на уши тишина, Юнги разбавлял ее своим успокаивающим голосом и говорил все, что приходило ему в голову, или же просто играл одну из своих песен. Если же Сокджину приходила на ум безумная идея нарядиться в дорогие шмотки и, накрасив лицо, расхаживать так по дому, Юнги смотрел на него с восхищением. А если он наоборот хотел валять дурака весь день, не вылезая из пижамы, Юнги поддерживал его и в этом. Он целовал Сокджина галантно, нежно и страстно, и хотя их секс мог быть быстрым и жестким, когда они слишком сильно нуждались друг в друге, большую часть времени Юнги обращался с ним, как с фарфоровой куклой, и очень старался, чтобы Сокджину было хорошо. Юнги заставлял его чувствовать себя особенным. И, конечно же, это не было односторонним жестом; возможно, в их первую встречу Сокджин с трудом мог что-то понять по лицу Юнги, но теперь он сразу понимал, о чем парень думал или что чувствовал. Сокджин мог тихонько сидеть рядом, просто поддерживая его и пребывая той опорой, на которую Юнги, в прямом и переносном смысле, мог опереться, когда ему это было нужно. Он любил Юнги всем своим сердцем и изо всех сил хотел ему соответствовать, что, как уже теперь он понимал, было изначально. Сокджину не нужно было слишком стараться, потому что он и так подходил Юнги, и хотя в это трудно было поверить, но Юнги старался напоминать ему об этом чаще....
— Почему ты так пристально на меня смотришь? — пробормотал Юнги, отворачиваясь от экрана телевизора, чтобы взглянуть на Сокджина, выглядя при этом смущенным и довольным одновременно. И в этом была его милая особенность: иногда Юнги притворялся, что ненавидит, когда его хвалят или уделяют внимание, но это помогало ему «расцветать». Он был довольно застенчивым парнем, но ему нравилось знать, что его ценят, и Сокджин был более чем рад убеждать его в этом каждый раз. — Потому что ты такой красивый, Юнги-щи, — совершенно спокойно ответил Сокджин, поймав мягкий изгиб чужой ухмылки. И, честно говоря, ему это было знакомо. Для двух людей, оказавшихся в центре внимания, им было намного удобнее вдали от него, и хотя Сокджин был известен как «всемирный красавчик», он сам не очень-то верил в правдивость этих слов. Конечно, он понимал, что привлекательный, не было смысла это отрицать, да и это помогало ему в карьере. Однако Юнги на самом деле был очень красивым. У него был лисий разрез глаз, мягкие и нежные черты лица, и, по мнению Сокджина, вряд ли нашелся бы человек, не влюбившийся в его улыбку. — Я люблю тебя, — со вздохом добавил он, протягивая руку, чтобы поиграть с волосами Юнги, который тут же наклонился ближе, блаженно прикрыв глаза. — Мм... я тоже тебя люблю, — пробормотал в ответ парень и, повернув голову, посмотрел в глаза Сокджина, после чего наклонился и поцеловал его губы. В ответ Сокджин довольно замурлыкал и, обхватив его шею, притянул Юнги к себе. То, что поначалу было невинным поцелуем, вскоре превратилось в нечто большее, поцелуй набрал обороты и стал более настойчивым и глубоким, но таким же медленным и неторопливым. Даже когда Сокджин почувствовал на своих губах язык Юнги, который он с радостью впустил в свой рот, было скорее чувственно, нежели сексуально. Даже когда Юнги бережно и аккуратно толкнул Сокджина на диван, ложась на него сверху, даже когда он начал осыпать его шею мокрыми поцелуями, даже когда он скользнул под футболку Сокджина ладонями, поглаживая его пресс. Даже тогда это все было чувственно и нежно. — Пойдем в спальню, — пробормотал ему в живот Юнги, на что Сокджин быстро согласился и прошептал: «Да, пожалуйста». Поднявшись на ноги, Юнги протянул ему руку и мягко потянул за собой, крепко сжимая пальцы. Оказавшись в их комнате, Сокджин заполз на кровать, где начал стягивать с себя футболку и штаны, пока Юнги просто наблюдал за ним потемневшим от вожделения взглядом, словно он еще никогда не видел своего парня голым и наслаждался каждой секундой увиденного. — Иди ко мне, — нежно позвал его Сокджин и, дождавшись пока Юнги устроится между его раздвинутых ног, сам стянул с него футболку, восхищаясь мягким, но в то же время сильным телом своего мужчины. Оставив на выпуклой ключице поцелуй, Сокджин съехал своими губами ниже и начал расстегивать штаны Юнги. Слыша, как ускорилось дыхание его парня и чувствуя на затылке его руку, Сокджин лишь улыбнулся про себя. Когда они оба полностью разделись, Юнги наклонился ближе, чтобы поцеловать Сокджина вновь, но на сей раз медленнее, получив в знак одобрения едва слышный стон. Джину не потребовалось много времени, чтобы лечь на спину, а пальцы Юнги уже были покрыты смазкой, которую они всегда хранили возле кровати. Чувствуя, как краснеют от возбуждения и безраздельного внимания его щеки, Сокджин наблюдал за Юнги, у которого заблестели глаза и приоткрылись губы, когда он скользнул пальцами в его раскрытое тело. Сокджин обожал эти пальцы, ему нравилось, как они выглядели, как они касались его и как раздвигали его внутренние стенки. Когда Юнги вошел в него, Сокджин застонал. Выгнув спину, он ухватился за Юнги, притянув к себе ближе, чувствуя на своей шее влажные поцелуи, а на члене — длинные тонкие пальцы. Юнги потер большим пальцем его головку, надавливая на уздечку, отчего Сокджин едва излился. — Господи, в тебе так приятно, — задыхаясь, прошептал Юнги, начиная немного сбиваться с ритма. — Можешь называть меня просто Джин, — с придыханием ответил Сокджин, не в силах сопротивляться. Простонав, Юнги сдавленно хихикнул. — Ах... ты такой член... — Возможно, но ты любишь мой член, — он поиграл бровями, чувствуя себя донельзя довольным, когда Юнги одарил его нежной, но раздраженной улыбкой, — твой я люблю тоже. — Мм... — промурлыкал Юнги, немного ускоряясь, — тогда позволь мне уже использовать его и просто... — быстрее задышав, он сжал Сокджина крепче, — просто кончить. Он заставил себя сосредоточиться на движениях Юнги и на скольжении внутри себя, а также на руке, которая ласкала его так чудесно, пока он, наконец, не закричал, обрызгивая и себя, и ладонь Юнги, и их животы. Чувствуя внутри звенящую дрожь, Сокджин начал усыпать слабыми поцелуями каждую частичку тела Юнги, до которой только мог дотянуться, шепча при этом всякие пошлости, пока тот тоже не кончил с его именем на губах. Какое-то время они просто лениво целовались, пока Юнги полностью не расслабился и не вышел из его тела. Сморщив от чужой спермы нос, Сокджин буквально чувствовал, как она из него вытекала. — Ты знаешь, я думаю, нам нужно снова начать пользоваться презервативами, — твердо сказал он, когда Юнги быстро вытер его полотенцем, — я всегда забываю, какой бардак потом приходится разгребать без него. Усмехнувшись, Юнги скомкал грязное полотенце и бросил его в корзину для стирки, игнорируя гримасу на лице возлюбленного. — Вообще-то это была твоя инициатива, чтобы мы перестали их использовать, — напомнил Юнги, помогая ему добраться до ванной. — Но это же не тебе только что кончили в зад, — проворчал Сокджин, прислонившись к душевой кабине, ожидая, пока Юнги настроит воду, — ты хоть представляешь, как трудно потом это все вымыть? Удивленно изогнув брови, Юнги помог Сокджину залезть под воду. — Я тебе помогаю, так что да, можно сказать, я знаю, как это бывает трудно, — спокойно ответил он, — ну-ка, повернись ко мне спиной. Я даже помою тебе голову, милый. — Ладно, хорошо, — Сокджин шмыгнул носом, вздыхая от горячей воды, стекающей по его спине. — Но это было очень круто, спасибо тебе. — Не надо благодарить меня за секс, — мягко сказал Юнги, наклонив Сокджина вперед и аккуратно просунув в него пальцы, чтобы отмыть изнутри. — Знаешь, мне тоже было очень хорошо, и если уж на то пошло, я должен тоже сказать тебе спасибо. Закончив вымывать парня, Юнги похлопал его по бедру, давая понять, что тот уже может повернуться обратно. Улыбнувшись, он все же не удержался и нежно погладил бок Сокджина. — Так что, и тебе спасибо. — Да, ты прав, это немного странно, — признал Сокджин, — ладно, просто помой мои волосы шампунем, а потом я помою твои. Добродушно закатив глаза, Юнги все же послушно выполнил его просьбу. После, они помогли друг другу вытереться одним полотенцем и вместе перестелили постельное белье (Юнги действительно стоило принять во внимание предложение Сокджина о второй кровати: одна будет для секса, вторая для сна). Юнги первым залез в постель, свернувшись калачиком под одеялом. Он выглядел таким маленьким и милым, когда смотрел на все еще стоящего посреди комнаты Сокджина. Когда парень тоже залез под одеяло, Юнги тут же вцепился в его пижаму (на самом деле они не сильно любили обниматься, пытаясь уснуть, предпочитая спать каждый на своей половине), но сейчас все, о чем мог думать Сокджин, чувствуя тепло родного тела рядом, — это все, что ему нужно. И он все еще чувствовал себя в безопасности....
— Как тебе эта? Надев на голову другую шляпу, Тэхен покрутился перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя с разных углов. Сокджин заметил, как на них пялилась сотрудница магазина, и вздохнул про себя. Конечно, ее тоже можно было понять; Тэхен был нереально красив и хорошо известной моделью, поэтому люди довольно часто обращали на него пристальное внимание. — Выглядит неплохо, — сказал Сокджин, — хотя две последних не сильно отличаются друг от друга, — добавил он, и когда Тэхен кинул на него резкий противоречивый взгляд, поднял руки вверх, будто защищаясь, — это мое мнение, но ты же знаешь, я не сильно люблю шляпы. Юнги, к примеру, носил всякого рода панамы и кепки куда чаще, чем он, и иногда даже покупал почти идентичные. Глядя на свое отражение, Тэхен задумчиво надул губы и сменил одну шляпу на другую. — Как дела у Юнги-хена? — просто спросил он, склонив голову набок, и скорчив гримасу, быстро стянул с головы шляпу. — Я давно его не видел, наверное, работа совсем захлестнула? — Да, он работает над своим новым альбомом, — его трудолюбивый бойфренд решил выпустить что-то новое и совершенно другое, отчего довольно сильно нервничал. Сокджин так и сказал об этом Тэхену: — Думаю, он переживает, что этот альбом будет сильно отличаться от его привычного стиля, и что его поклонникам это может не понравиться. Но я сказал ему, что мне, как поклоннику его творчества, пока все нравится, но он просто назвал меня субъективным. — И он прав, — согласился Тэхен, как будто он был лучше, — смена стиля — это что-то новое и шокирующе, но я за него рад. Как думаешь, после выхода альбома он поедет в тур? Честно говоря, Сокджин понятия не имел. Юнги любил музыку и выступать, но на этот раз он не говорил ничего подобного. Возможно, он ждал окончания записи альбома, или реакции людей на его музыку, или быть может... Сокджину не хотелось себя обнадеживать, но временами ему казалось, что Юнги что-то задумал. Нечто большее. Что-то связанное с ними обоими. И ему не хотелось ничего сглазить, поднимая лишний раз этот вопрос, но даже Чонгук сказал ему по секрету, что однажды он видел, как Юнги просматривал на своем ноутбуке ювелирные кольца, а заметив младшего, быстро закрыл вкладку, словно ничего не было, и вел себя странно. Не то чтобы Сокджин считал, что брак ставит крест на гастролях и тому подобных мероприятиях, но свадьба в любом случае отодвинет тур, верно? Возможно, этот альбом был подготовкой к чему-то особенному, и в конце концов их жизни изменятся навсегда (хотя Сокджин не верил в то, что штамп в паспорте мог что-то изменить в жизни тех, кто уже давно вместе). — Я... — замолчал Сокджин. Стоило ли ему об этом упоминать? Если все это окажется чушью, в будущем будет неловко, но, вместе с тем, их друзья в любом случае убеждены, что рано или поздно они поженятся. Поэтому он решил аккуратно рассказать Тэхену о своих подозрениях и надеждах на будущее, а еще о том, что видел Чонгук, хоть и обещал младшему, что ни слова никому не скажет. Сначала Тэхен очень удивился, а затем улыбнулся настолько широко, что Сокджин почти испугался за сохранность его лица. Тэхен тут же кинулся его обнимать. — Надеюсь, ты окажешься прав, хен, — тихо сказал он, — это было бы очень романтично и абсолютно в его стиле, верно? Сокджин не мог не согласиться. Юнги не был одним из тех, кто делает широкие жесты, и, честно говоря, Сокджин тоже таким не был, но предложение руки и сердца само по себе было серьезным шагом, а еще стало бы для них идеальной серединой. Кроме того, на свадьбах играла музыка, которая являлась второй страстью Юнги, так что все складывалось идеально. — Но я стараюсь слишком не обнадеживать себя, — признался Сокджин, когда они разомкнули объятия, — в конце концов, я могу ошибаться и сейчас просто не время, а может это вообще большое заблуждение, но... — Даже если ты ошибаешься, однажды он сделает тебе предложение, — заявил Тэхен, звуча чрезвычайно уверенно. — Хотя я надеюсь, что ты окажешься прав. Вы двое и так практически женаты, но свадьба послужит удивительно захватывающим событием в вашей жизни. Двое моих лучших друзей... — он снял с головы шляпу и поправил волосы, — знаешь что, если он не сделает тебе предложение, то ты должен сделать это сам! Сокджин лишь усмехнулся, хотя и не был полностью против. На самом деле они никогда не обсуждали то, кто должен делать предложение и вообще свои предпочтения, но... он был бы не против взять на себя эту роль, если Юнги по какой-то причине не может этого сделать. — Ладно, если он не сделает мне предложение, значит он просто меня не достоин, — пренебрежительно сказал Сокджин, на что Тэхен громко фыркнул. — Еще бы, хен, — согласился Тэхен и, подхватив последнюю примеренную им шляпу и свою сумку, взял Сокджина под руку и повел их в сторону кассы. — Но, если все сложится как надо, не забудь включить меня в свои планы, я уверен, что смогу помочь тебе с организацией незабываемой вечеринки. Я придумаю нечто потрясающе, ты меня знаешь! Вспоминая прошлогоднюю вечеринку по случаю дня рождения, устроенную Тэхеном для Чимина, на которой был целый «бразильский карнавал», а еще фейерверки, Сокджин даже не сомневался. Однако... — Все должно быть сдержанно и со вкусом, Тэхен-а, мы же не хотим спугнуть Юнги, — Сокджин уже пожалел о том, что обо всем рассказал, так как теперь ему приходилось мириться с недовольством на лице друга, а еще его настойчивостью. Младший был убежден, что он мастер на все руки и уже организовывал тихий пикничок вдоль реки Хан для их общего друга, Намджуна. После они катались на велосипедах, и Тэхен раздавал им дурацкие задания, привлекая внимание людей вокруг. Конечно, это было весело, но это вряд ли можно назвать тихим и сдержанным. К тому моменту, как Сокджин вернулся домой, ему кое-как удалось успокоить Тэхена и прийти к пониманию, а еще он осознал, что, скорее всего, ему никогда не захочется иметь детей, потому что его друзей ему вполне хватает. Открыв дверь, он резко остановился, увидев на пороге ботинки Юнги. Вообще-то он говорил, что вернется поздно, и хотя Сокджин, естественно, не возражал против того, чтобы его парень возвращался домой рано, это, все же, было слегка неожиданно. Войдя в гостиную, он улыбнулся, увидев на диване Юнги, свернувшегося клубочком и клацающим свой ноутбук. Заметив парня, Юнги улыбнулся в ответ и, отодвинув ноут в сторону, подставил щеку для поцелуя, который Сокджин с радостью ему предоставил. — Ты вроде говорил, что будешь поздно, — заметил он и направился на кухню, чтобы взять чего-нибудь попить. — Немного поменялись планы, — ответил Юнги и подождал, пока Сокджин не вернется в комнату. Схватив подошедшего парня за руку, он тут же потянул его к себе на диван, усадив поближе. — Как там Тэхен? — Чудесно, как и всегда. Я рассказал ему о твоем альбоме и будь уверен, что он потребует от тебя приватного концерта, если ты не поедешь в тур, — на самом деле это был уже не первый раз, но Юнги до сих пор не сдавался. Тэхен любил претендовать на звание самого большого поклонника Юнги, чем немало раздражал Сокджина. — Если он станет умолять тебя о предварительной прослушке песен, ты теперь знаешь причину. Усмехнувшись, Юнги покачал головой, выглядя при этом смущенным, но довольным. — Ах, он всегда так переоценивает меня, — сказал он так, словно ему это не нравилось. Юнги явно колебался, нервно сжимая ладонь Сокджина одной рукой, когда второй потирал свою шею. — А еще... сегодня я получил сообщение, — он потянулся к своему ноутбуку и, постучав по клавиатуре, повернул его так, чтобы Сокджину было видно экран. Это был просто и-мэйл. Сначала Сокджин наивно подумал, что это как-то связано с альбомом Юнги, но сообщение было довольно неформальным, с предложением встретиться, мол, «давненько мы с тобой не виделись». Ничего особенного, за исключением имени внизу. Чон Хосок. Сокджин почувствовал, как его сердце пропустило удар, а пальцы начало покалывать от холода. Хосок был... по большей части, загадкой. Они с Юнги встречались, когда им было что-то около двадцати, даже меньше. Ну, вроде как встречались, потому что Юнги никогда не называл его официальным парнем. По его словам, они были близки, а еще были друг у друга первыми, и хотя Юнги никогда не делился с Хосоком чем-то большим, одна мысль об этом парне заставляла Сокджина чувствовать неприязнь. Было что-то в том, с какой нежностью вспоминал о нем Юнги (как-то раз, еще в самом начале, они с Сокджином обсуждали свои предыдущие отношения, и это постепенно забылось. Но периодически Хосок всплывал в их отношениях, например, что-то напоминало Юнги о нем, или он находил у себя какую-то его вещь). Хуже всего было то, что когда они еще только начинали узнавать друг друга, Юнги признался, что он пишет музыку и что многие из его песен были вдохновлены этим самым Хосоком. «Он был моей музой», — заявил он в тот вечер. Тогда Сокджин не придал этому большого значения (хотя это ложь, он не раз обсуждал это с Чимином, который напоминал ему, что это все в прошлом), но теперь это занимало все его мысли. Муза. Сокджин понятия не имел, был ли он музой для Юнги теперь, и он никогда не мог набраться смелости об этом спросить, так как это, казалось бы, было неважно. Тем не менее, он не мог позволить Юнги узнать о его подозрениях. Сокджин был уверен в их отношениях и доверял Юнги свою жизнь и свое сердце, отчего он просто не мог позволить слабой вспышке ревности разрушить то, что между ними было. Ему просто нужно было повзрослеть и стать более уверенным в себе. А еще дать Юнги понять, что он не против. — Я не знал, что вы поддерживаете связь, — сказал Сокджин, надеясь на то, что его голос прозвучал легкомысленно, как он того и хотел. — Я впервые слышу о нем за последние несколько лет, — признался Юнги. Его взгляд был встревожен, когда он перечитывал сообщение. Конечно, Юнги был из тех людей, которые никогда не меняют свою электронную почту, потому что он изначально создал ящик под нормальным ником (в отличие от Сокджина, который обычно давал себе странные имена, когда был моложе), поэтому Хосоку не составило труда его найти. — В последний раз он связывался со мной еще до нашего с тобой знакомства. Интересно, зачем ему вдруг понадобилось со мной встретиться? — Может, он хочет, чтобы ты написал для него музыку, — просто предложил Сокджин, и в этом определенно был смысл: Хосок был танцором, что было одной из причин, по которой они с Юнги потеряли связь. Успех привел Хосока в другое место, и их пути разошлись. Вполне вероятно, что ему захотелось использовать песню, написанную уже успешным продюсером, который, к слову, еще и его бывший парень. — Все возможно, — промурлыкал Юнги, нахмурив брови, — как думаешь, мне соглашаться на встречу с ним? Сокджин сглотнул. На самом деле у него не было причин говорить Юнги «нет». Во-первых, ему не нравилась сама идея того, чтобы запрещать своему партнеру что-то делать и куда-то идти. Не такие отношения он себе искал. А, во-вторых, он доверял Юнги. Правда, Сокджин не знал ни Хосока, ни его мотивов, но у него не было причин сомневаться в Юнги. Его парень никогда его не обманывал. С другой стороны, что если Юнги встретится с Хосоком, их былые чувства возродятся, и он порвет с Сокджином, чтобы снова вернуться к бывшему парню? Нет... нет, это было просто смешно. Не исключено, конечно, и его мог увести практически любой человек, с которым взаимодействовал Юнги: и симпатичная певичка, с которой он записывал песни, и бариста в его любимом кафе, и продавец в магазине, где он покупал большую часть своего музыкального оборудования. Но почему же Сокджин никогда не переживал о них, а о Хосоке так беспокоился? — Если ты лично сам не против с ним встретиться, то почему бы и нет. Юнги долго и пристально рассматривал Сокджина, после чего кивнул. — Да, полагаю, ты прав. Не помешает его хотя бы выслушать, — Юнги снова повернул к себе ноутбук, открыв окошко с ответом. — Хочешь пойти со мной? Он посмотрел на Сокджина большими вопрошающими глазами, напоминая любопытного котенка. По правде сказать, Сокджин просто не знал, нужно ему было идти на эту встречу или нет. Часть его хотела присоединиться, чтобы получить хотя бы малое представление о том, кто такой этот самый Хосок. Но другая его часть беспокоилась, что это лишь разовьет его паранойю, и он станет слишком тщательно следить за каждым их движением и словом. — О, даже не знаю. Не будет ли странно, если ты будешь вспоминать ваши совместные забавные случаи из детства, а я буду сидеть рядом и слушать? — и вообще, буду третьим колесом, хотелось добавить Сокджину, но он этого не сделал. Нахмурившись, Юнги толкнул его локтем в бок. — Я тебя не заставляю, но было бы круто, если бы ты пошел вместе со мной. Если Хоби остался таким же, как раньше, он всегда был открыт для новых знакомств, а еще мы можем уйти в любой момент, если тебе вдруг станет неуютно. Это был такой способ Юнги дать ему понять, что он хочет, дабы Сокджин пошел вместе с ним. В конце концов, эта встреча — не конец света, верно? — Если ты уверен, что это не создаст никаких проблем, я согласен пойти с тобой. — Уверен, — Юнги взглянул на Сокджина и облегченно выдохнул, а на его лице появилась легкая улыбка. — Мы можем встретиться в твоем любимом корейском ресторане. Помнишь, там как раз есть приватные кабинки, где мы сможем нормально поговорить. Сокджин понимал, что даже ресторан Юнги выбрал хорошо им знакомый, чтобы вся эта встреча прошла максимально удобно, в первую очередь для него. Замечая, как Юнги откровенно завис, над чем-то думая, Сокджин подавил в себе желание поцеловать его, и просто подождал, пока его парень не начал печатать ответ. Ладно, все будет хорошо. Сокджин всегда был на стороне Юнги, и теперь не собирался от этого отказываться....
Досадно было утверждать, но Хосок оказался просто очаровательным. Обаятельный, дружелюбный и разговорчивый парень с удовольствием делился забавными историями из их с Юнги детства. — Он был хорошим мальчиком, президентом класса. Вечно делал всем замечания, кто не следовал общим правилам школы, например, носил длинные стрижки и все такое. Но после окончания школы он сам перекрасился в пепельный блонд, купил кожанку и начал подводить глаза, — рассмеялся Хосок, шлепнув Юнги по руке. — Но он все равно оставался хорошим. Кормил бездомных кошек, а еще помогал бабушке по соседству, покупал ей продукты и просто что-то делал по дому. Юнги вымучено застонал и прикрыл лицо руками. Рассмеявшись, Сокджин ободряюще сжал его бедро под столом. Он знал о том, как раньше выглядел Юнги, видел фотографии, но слышать о его юности было очень увлекательно. Однако его немного корежило то, что Хосок называл Юнги хорошим мальчиком, тем более, так часто. Они уже успели рассказать Хосоку историю своего знакомства. Тот, в свою очередь, задал несколько вопросов, в частности Сокджину, а еще немного похвалил его как актера. Когда поднялась тема успеха Юнги в музыкальном мире, Хосок заявил, что и не ожидал другого от своего талантливого друга, и упомянул о своих достижениях (теперь он был успешным хореографом, которого ждали во всех уголках мира). Однако причину, по которой он приехал сюда, они до сих пор не обсуждали. — Так, как же тебе вновь удалось связаться с Юнги? — невинно спросил Сокджин. — Столько времени прошло, все контакты могли давно затеряться. Положив в рот кусочек телятины, Хосок поднял руку. — Видите ли, — потянувшись за водой, он отпил большой глоток, — одна из компаний, с которой я сотрудничаю в Нью-Йорке, ищет новых продюсеров, чтобы добавить их в свою команду, и я подумал, что Юнги-хен идеально подойдет для этой работы. Естественно, я не знал о ваших отношениях, Сокджин-щи. Я бы не посмел разлучать вас и увозить Юнги на другой конец света. Ладно, на самом деле в этом не было ничего плохого, но почему Хосок вспомнил о Юнги именно сейчас? Возможно, он действительно рассчитывал на то, что у его бывшего нет никаких отношений и он с радостью примет это предложение. — А я-то думал, что ты просто соскучился по мне, — спокойно произнес Юнги. Хосок лишь рассмеялся и пожал плечами. — Ну и это, разумеется, тоже. Внутри Сокджина возникло какое-то странное чувство, но он решил проигнорировать его. — Вот только беда в том... — Хосок виновато почесал затылок, — что я немного забежал вперед и уже договорился о вашей встрече. Но! Даже если ты просто съездишь на встречу, это в любом случае сыграет тебе на руку. А еще ты можешь научиться работать с людьми на расстоянии, вообще это сейчас распространенная практика. Я даже могу договориться о вашей встрече онлайн. — Ах, вот как, — медленно моргнул Юнги, — я даже не знаю, — он взглянул на Сокджина, который пытался переварить услышанное и просто надеялся на то, что его раздражение не слишком очевидно. С какой стати Хосок договорился о встрече, даже не посоветовавшись перед этим с Юнги? Но, с другой стороны, бывают такие импульсивные люди, тем более, он предлагал другой выход, вроде онлайн-встречи и тому подобного. Сокджин просто не понимал, не предвзято ли он относился к этому Хосоку? Он больше ничего не понимал. Прокашлявшись, Сокджин откинулся на спинку стула и вытер салфеткой губы, чтобы хоть немного оттянуть время. Он знал, что Юнги ждет от него какой-то реакции, но, честно говоря, он понятия не имел, как лучше на это отреагировать. — Это такая потрясающая возможность, — в итоге сказал Юнги. — А я о чем! Но решение полностью зависит от тебя, хочешь ты этого или нет, — напомнил ему Хосок, — хорошенько обо всем подумай и позже скажешь мне свой окончательный ответ. Далее парень решил сменить тему и начал рассказывать о своих планах на ближайшее время в Корее (очевидно, он поедет в свой родной город, что вызвало целый новый диалог с уже менее напряженным Юнги о его родителях и сестре). Сокджин же словно замер и спокойно ел, стараясь смеяться в нужных местах. К тому времени, как они вернулись домой, он чувствовал себя на пределе. Хосок, несомненно, был дружелюбным парнем, но именно в этом и заключалась проблема: Сокджин чувствовал, что на фоне его жизнерадостности он просто меркнет. Под конец вечера он вообще сдулся, хоть и старался этого не показывать, рядом с радостным Хосоком, у которого вся жизнь была сплошная вечеринка, в которую он хотел утянуть и Юнги. Сняв с Юнги пальто, Сокджин повесил его в шкаф, и начал разуваться. По дороге домой они почти не разговаривали, но это не было такой уж редкостью. Они оба были интровертами, и молчание их никогда не напрягало. Это порождало еще одну загадку, поскольку Хосок был таким ярким экстравертом. Как же тогда Юнги переключился на Сокджина? С другой стороны, не все искали себе пару под определенный образ. Сокджин тоже никогда не знал, каким именно будет его избранник. Устало зевнув, Юнги опустился на диван в гостиной, его веки трепетали, а длинные ресницы отбрасывали на его пухлые щеки тень. Очаровавшись этим зрелищем, Сокджин лишь прикусил губу. Тем не менее, он знал, что должен был задать вопрос, а еще постараться, чтобы это прозвучало без каких-либо упреков и подозрений. Сделав глубокий вдох, Сокджин побрел на кухню, чтобы взять им обоим воды. — Так, значит, Нью-Йорк? — крикнул он из кухни, открывая холодильник. — Это может быть интересно. Но все, что он услышал в ответ, это лишь непонятное урчание. Подавив в себе желание устало вздохнуть, Сокджин понимал, что бесполезно обвинять Юнги в том, что он не рассказывал сейчас ему о своих чувствах и не делился переживаниями, а еще он вряд ли умел читать мысли (хотя иногда это упростило бы их жизнь в разы). — Тебе интересно это предложение? — вернувшись в гостиную, спросил Сокджин, стараясь изобразить искреннее любопытство, смешанное с безразличием. Опустившись рядом на диван, Юнги взял из его рук бутылку с водой и выпрямил спину. Задумчиво надув губы, он поиграл с этикеткой, так и не сделав глоток. — Я даже не знаю, — признался Юнги, — меня устраивает то, что я имею сейчас, но с другой стороны, это действительно такая огромная возможность, — перед тем как разойтись, Хосок все же назвал компанию, с которой Юнги мог бы сотрудничать, и они были известны, даже Сокджин их знал. — Но что, если они ограничат мою свободу и вгонят в какие-то рамки? — Ничего не подписывай, пока твой юрист не прочитает весь контракт, — предложил Сокджин, потому что знал, что обычно Юнги сам читал договор и ставил подпись. Но с зарубежными компаниями было сложнее, поскольку расхождение между оригиналом и переводом могли быть существенны. Согласно кивнув, Юнги снова притих и прислонился к боку Сокджина, начав играться со своими кольцами. — А что делать с Нью-Йорком? На мгновение напрягшись, Сокджин обнял Юнги за плечо, притянув поближе к себе. — Нью-Йорк — удивительный город. Ты сможешь там повеселиться. — Ты поедешь со мной? Откинув голову назад, Юнги посмотрел в глаза Сокджина, который с трудом подавил желание похлопать себя по щекам. — Не могу, — извиняющимся тоном сказал парень, — у меня на следующей неделе начинаются съемки новой дорамы, — он на секунду замолчал. На самом деле у него не было причин переживать, отпуская Юнги одного так далеко. Они любили друг друга и доверяли. — Поедешь без меня? — предложил Сокджин, так как для них это было не ново. Они уже уезжали по работе в другие места и просто переписывались или созванивались по видео-чату. На самом деле, в этом не было большой проблемы. — Ты же не уедешь надолго, верно? — Надеюсь, нет, — почти раздраженно прозвучал Юнги, и Сокджин не мог поверить, что все считали этого парня крутым репером-засранцем, когда на деле он был маленькой обидчивой плюшкой, которая дулась, когда что-то шло не так. — Просто подумай, что бы ты выбрал, если бы меня не было в твоей жизни, — подытожил Сокджин, взяв с Юнги обещание обязательно все взвесить, и заверил его, что примет любое его решение. Просто Сокджин не хотел кому-то, в частности человеку, которого он любил больше жизни, ломать его мечты. Отчего он решительно подавил в своей голове противный голосок, шепчущий, что никто не сможет полюбить Юнги так, как он, но Хосок тоже любил его в прошлом....
— Если это так сильно беспокоит тебя, зачем ты его отпустил? Сокджин почти рассердился на слова Чимина. Они с Юнги еще немного обсудили ситуацию с Нью-Йорком, и в конце концов Юнги признался, что ему правда любопытно и он хочет проверить эту компанию лично. Они ежедневно писали друг другу сообщения, по крайней мере, утром и вечером, а еще Сокджин скидывал ему свои селфи, сделанные на съемочной площадке. Юнги тоже присылал пару своих фотографий, где он гулял по городу, снимки на фоне Статуи Свободы, а еще на Таймс-Сквер. Так же он скидывал фото своей еды из пиццерий, фаст-фудов и несколько раз из шикарных ресторанов. И это было прекрасно, действительно прекрасно. Но на многих из его снимков мелькал на заднем плане Хосок, или его было видно в отражении витрин, и хотя это было абсолютно логично — именно Хосок водил Юнги вокруг, и они, несомненно, навертывали упущенное время — это наталкивало Сокджина на не самые приятные мысли. Что, если Юнги поймет, что Хосок намного больше ему подходит? — Ты не можешь кому-то что-то запрещать. Да, мы должны заботиться друг о друге, уделять внимание, обсуждать проблемы и искать пути их решений, но мы не можем кому-то что-то запрещать, мы не имеем на это права. Чимин лишь закатил глаза. — Да-да, ты прав, хен, я просто не так выразился. Я только хотел спросить, почему ты не рассказал ему о своих чувствах? Сокджин лишь пожал плечами и откусил шоколадку, игнорируя предупреждение проходящего мимо ассистента, который напомнил ему, что скоро выходить на сцену. Чимин с радостью заглянул на съемочную площадку и даже принес его любимых вкусностей, строя глазки любому, кто пытался остановить его на входе. — Я просто слишком драматизирую, — объяснил Сокджин, — зачем мне тревожить этим Юнги? Чимин вопросительно поднял брови. — Драматизируешь ты или нет, но Юнги-хен поймет, если тебя нужно утешить и заверить, что все в порядке. Ты же не заявишь ему прямым текстом, чтобы он больше не общался с Хосоком, — сказал Чимин и тихонько добавил: — и прими к сведению, что я все еще считаю чертовски странным тот факт, что его бывший нарисовался так внезапно. — Но он показался мне милым, — слабо защитился Сокджин. Часть его соглашалась с другом, это действительно было странно, несмотря на слова самого Хосока. Независимо от талантов и умений, зачем связываться с тем, с кем вы в прошлом разошлись не лучшим образом, и предлагать ему теперь работу? Это вправду было хорошее предложение, но Юнги в нем не нуждался. Если бы у него не было работы, тогда да. Хотя... Если только Хосок не сразил Юнги своей милостью. Усмехнувшись, Чимин зачесал свои волосы назад. — Хен, послушай меня. Я люблю тебя, но ты чересчур добрый, — сказал он и, заметив, как кто-то из персонала съемочной площадки устало вздохнул, поднялся на ноги, — думаю, мне пора, они и так тебя заждались. Слушай... я не говорю, что этот чувак какой-то ублюдок, но я не знаю его, поэтому и не доверяю. Пообещай мне, что ты поговоришь обо всем с Юнги-хеном? Сокджин пообещал, хотя они оба знали, что он этого не сделает. В ту ночь, когда он лежал в постели, чистый и приятно пахнущий после душа, он открыл на телефоне их с Юнги диалог. Сокджин так по нему скучал. Они были порознь всего полторы недели, и это был не самый долгий срок их разлуки, но это был первый раз, когда Сокджин чувствовал себя так неуверенно и одиноко. Именно из-за этого ему казалось, что Юнги отсутствовал намного дольше. Вздохнув, он решил пока отбросить эти мысли в сторону. Подняв телефон над головой, Сокджин сделал еще одно селфи и отправил его Юнги, добавив целующего смайлика и сообщение «скучаю». Он знал, что Чимин был прав — ему нужно было поговорить с Юнги. Но это было легче сказать, нежели сделать, ведь он так боялся услышать ответ. Включив музыку, Сокджин начал делать растяжку, так как это помогало ему оставаться гибким и расслабить мышцы перед сном. Когда он потянулся вниз, как раз зазвучала одна из песен Юнги. Всегда, когда он слышал песни своего возлюбленного, он испытывал такое чувство гордости. Но сейчас Сокджин резко выпрямился и медленно сел на кровать, уставившись на свой телефон пустым взглядом. Данная песня была о мечтах и борьбе, с толикой тоски в словах и мелодии. И Сокджину всегда так нравилась эта композиция, но теперь он воспринимал ее иначе. Неужели на написание этой песни его вдохновил Хосок? Вспоминал ли Юнги каждый раз, когда проигрывал данную мелодию, о своей прошлой любви? Может, Сокджин всегда был частью любовного треугольника? Возможно, Юнги и сейчас пишет о Хосоке песни? Может там, далеко, он каждый вечер возвращается в свой гостиничный номер, наполненный кучей вдохновения, которое Сокджин никогда не мог в нем пробудить? Возможно, это заставит его передумать. В конце концов, если муза будет рядом, это пойдет лишь на пользу твоего творчества, верно? А муза, как говорится, может быть даже ближе, чем нынешний любовник. Сокджин знал, что Тэхен сказал бы, что муза никак не связана с романтикой и страстью, но все же... но все же... Утопая в своих мрачных мыслях, Сокджин быстро и без энтузиазма закончил растяжку и, прежде чем выключить песню (новую песню IU), проверил сообщения. Ничего. Юнги даже не прочитал его. Возможно, он был просто занят, застрял на очередной встрече или вообще спал, а может снова гулял по городу. Сокджин никогда не ждал от него мгновенных ответов, но Юнги отвечал перед сном в любом случае, так как хорошо знал его распорядок дня. — Ладно, хватит, — приказал себе Сокджин, так как отказывался становиться тем параноиком, который постоянно мониторил свою половинку. Он как обычно завел будильник и забрался под одеяло, решив как можно быстрее уснуть, словно ничего не случилось....
Закутавшись в удобную толстовку с капюшоном, Сокджин натянул маску, скрывая половину лица. Сегодня был день, когда Юнги наконец-то прилетал домой, и он решил лично забрать его из аэропорта, хоть его рейс прибывал в пять утра. Юнги честно пытался отговорить его, убедив, что сможет добраться домой и сам, но... — Не говори ерунды, я заберу тебя, хочешь ты этого или нет, — раздраженно сказал Сокджин по телефону. Юнги лишь захихикал. — О, я хочу, даже не сомневайся. Интересно, хочешь ли ты вставать в такую рань? Широко зевнув, Сокджин почувствовал, как заслезились его глаза. Ему просто безумно хотелось спать. Теперь он начал понимать, к чему клонил Юнги и зачем он уговаривал его остаться дома. Тем не менее, Сокджин очень соскучился, и чем скорее он увидит своего парня, тем лучше. Когда Юнги, наконец, появился в раздвижных дверях, у Сокджина затрепетало сердце, но оно быстро ухнуло вниз, когда вслед за парнем появился Хосок. О, вот так новости. Когда Юнги заметил Сокджина, у него загорелись глаза, и он ускорил свой шаг, что выглядело немного комично, учитывая его большой чемодан, который он тащил за собой. Остановившись перед Сокджином, он потянулся к нему и заключил в свои объятия. Сокджин лишь ненадолго прижался к его макушке щекой, после чего отстранился, чтобы кивнуть Хосоку, который помахал ему рукой и улыбнулся. Посмотрев в усталые глаза своего парня, Сокджин так сильно захотел чмокнуть его в нос. — Я рад, что ты вернулся, — в итоге пробормотал он, на что Юнги улыбнулся и подтолкнул его плечом, что, как понимал Сокджин, означало, что он тоже рад. — Я думал, ты останешься в Нью-Йорке, — небрежно сказал он Хосоку. В конце концов, разве он не оставался в Корее на несколько недель, чтобы завершить все свои дела? — Не-а, мой отпуск еще продолжается, и я подумал, что было бы круто провести его здесь, — он оглянулся по сторонам и ухмыльнулся, — те несколько недель заставили меня понять, насколько же сильно я соскучился по Корее, так почему бы не побыть здесь еще немного? Действительно, почему? Сокджин подавил в себе уродливый голосок, так и норовящий спросить, соскучился ли он только по стране, или еще по одному конкретному человечку, но, вместо этого, он забрал у слабо протестующего Юнги чемодан. — Тебя подвезти? — любезно предложил Сокджин, несмотря на внутреннюю бурю. — Тебе не сложно? Я остановился на Мёндоне, поэтому могу просто воспользоваться метро! Он выглядел таким добродушным и милым, что Сокджин просто не мог оставить его здесь одного. Поэтому, натянув на лицо улыбку, он кивнул. — Без проблем, просто скажи мне свой адрес, я введу его в навигатор, чтобы вы оба могли в машине поспать. Сокджин знал, что Юнги мог спать, где угодно, кроме самолетов. Поэтому ему определенно нужно было еще отдохнуть. Впрочем, в этом не было проблемы, Сокджин мог забрать и своего парня, и отвезти его друга. Как только они добрались до машины, Юнги быстро забрался на пассажирское сиденье, где устроился поудобнее, положив сумку у своих ног. Его чемодан Сокджин положил в багажник. — Давай сюда и свой, — сказал он Хосоку, болезненно осознавая тот факт, что они впервые оказались наедине, отчего ему хотелось, чтобы Хосок как можно быстрее сел в машину. — Спасибо! — парень отдал ему свой чемодан, который Сокджин с ловкостью закинул в багажник. — Кстати, крутая тачка! Сокджин одарил его слабой улыбкой. — Главное, что удобная и вместительная, — сказал он и жестом указал на заднее сиденье. — Залезай, а еще вбей свой адрес в мой телефон, — захлопнув багажник, он подождал, пока Хосок сядет в машину, и глубоко вздохнул. У него не было веских причин вести себя плохо с этим парнем. Хосок не переставал его благодарить, много улыбался и шутил, а Сокджин был так несправедливо зол. Он понимал, почему когда-то давно Юнги влюбился в этого парня, поэтому если это случится вновь, это вряд ли можно будет посчитать ошибкой. Если. Пока не было никаких оснований полагать, что это случится вновь. Сев в машину, Сокджин передал Хосоку свой телефон с открытым GPS-навигатором и склонился над уже спящим Юнги, чтобы пристегнуть его ремнем безопасности. Как только они приготовились ехать, Сокджин включил тихую музыку, чтобы не разбудить своего парня. Но расслабился он только тогда, когда понял, что Хосок тоже дремал, а значит ему не придется вести неловкие разговоры, для которых еще было слишком рано. Их отношения были натянутыми. Юнги не предупредил Сокджина, что Хосок вернется вместе с ним. Либо он посчитал, что это неважно, либо он намеренно скрыл этот факт. А может он и сам не знал до последнего момента. Сокджин понимал, что Юнги вряд ли бы стал что-то от него скрывать, потому что он ценил честность, если это, конечно, не был какой-то заготовленный сюрприз или игра. Господи, наверняка Сокджин снова все драматизировал. Усугубляло еще то, что его последнюю роль в дораме немного раскритиковали, люди остались недовольны его игрой. Кроме того, вчера один из продюсеров, пребывая в плохом настроении, был довольно резок в разговоре с ним, что заставило слегка пошатнуться его уверенности тоже. Сокджин надеялся хотя бы на то, что встреча после долгой разлуки со своим бойфрендом отвлечет его и поднимет настроение, но Хосок невольно все испортил. Подъехав к нужному отелю, он потянулся назад, чтобы разбудить Хосока. К счастью, парень чутко спал, поэтому быстро проснулся и сонно потянулся. Сокджин вышел из машины, чтобы открыть багажник, и подождал, пока Хосок выползет с заднего сидения. Пока он доставал из салона свою сумку, сонный и слегка угрюмый Юнги тоже вышел из машины, чтобы попрощаться с другом. — Спасибо, что подбросил, — весело сказал Хосок, коротко обнимая Джина, который просто не знал, как реагировать на столь внезапный тактильный контакт, поэтому просто сдержанно похлопал его по спине. Поправив на себе куртку, Хосок подошел к прислонившемуся к дверце машины Юнги и тоже его обнял. — Было весело вновь тусоваться вместе, как в старые-добрые, — сказал он, — скоро увидимся? Юнги лишь кивнул, после чего Хосок крепко чмокнул его в щеку и отпустил. Сокджин просто замер, стоя на своем месте. Закинув сумку на плечо и взявшись за ручку чемодана, парень поплелся в отель. — Адиос, ребят! — крикнул он, после чего скрылся за дверью. Проводив его взглядом, Сокджин повернулся к Юнги, который смотрел на него так, словно пытался прочесть его мысли. Да ладно, подумаешь. Старые друзья поцеловались в щеку, что здесь такого? Все нормально. Тем более, они вскоре увидятся вновь. Тоже прекрасно. Глубоко вздохнув, Сокджин жестом указал Юнги на машину и пошел к водительскому месту. — Садись, нам пора домой, чтобы ты быстрее лег спать. Или поел, потому что вряд ли тебя нормально кормили в самолете, — он попытался изобразить игривый взгляд, глядя на своего парня, стараясь не обращать внимания на то, что Юнги, казалось бы, видел его насквозь. Черт. На этот раз Юнги пристегнулся сам, а после по-хозяйски обхватил рукой бедро Сокджина. — Эй... я люблю тебя. Сокджин молча оглянулся. Он слышал искренность в голосе своего парня, отчего почувствовал себя гадко, ведь практически начал сомневаться в его любви. — Я знаю, — прошептал он и, взяв Юнги за руку, поднес его ладонь к своему лицу и поцеловал, на что Юнги начал протестующе шипеть и смущаться. Но Сокджин лишь мило улыбнулся. — Я тоже тебя люблю....
Последние несколько дней Юнги был занят в своей студии. Мало того, что он подписал контракт с Нью-Йоркской компанией, его, по всей видимости, немало вдохновила новая обстановка, отчего он набросал пару новых песен для своего микстейпа. Естественно, Сокджин был за него рад, но его не покидал вопрос, что же стало причиной столь внезапного прилива вдохновения. Тяжело вздохнув, Юнги снова пробежался по строчкам. Казалось бы, он просто чувствовал, что происходит что-то не то, хотя до сих пор ждал, что Сокджин сам поднимет этот вопрос. Но Сокджин оставался любящим и внимательным парнем, но, вместе с тем, продолжал погружаться в свои мысли, что отчаянно ненавидел. Это было просто... он не часто испытывал подобное чувство, будто был на пределе своих сил, в том числе и с Юнги. Но сейчас Сокджин просто не мог отделаться от мысли, не стал ли Хосок заполнять какой-то пробел, о существовании которого Юнги даже сам не догадывался. Он мог даже не осознавать этого сейчас, или не полностью (или он просто не знал, как сказать обо всем Сокджину, но так, чтобы его не расстраивать). Когда на телефон пришло сообщение, Сокджин сразу же потянулся к нему и немного разочаровался, увидев, что это от его мамы. Напечатав ответ, он быстро убрал телефон, попытавшись сосредоточиться на работе. Не было смысла отвлекаться на несуществующие сообщения Юнги, который сейчас снова потерян в работе и какое-то время вообще ничего не писал. У Юнги была карьера, на которой ему нужно было сосредоточиться. В конце концов, его жизнь не крутилась вокруг их с Сокджином отношений, хоть те и были ключевой ее частью. Возможно, именно в этом и заключалась проблема. Сокджин слишком сильно полагался на Юнги, когда ему нужно было, в первую очередь, полагаться на себя. Если бы он рассчитывал только на себя, то мог бы быть достаточно уверенным в себе и не растрачиваться на посторонних людей, которые раньше были светилом жизни Юнги и могли случайно увести его обратно. Не то чтобы у него не было самоуважения, конечно, оно было, но Юнги всегда был его опорой, а Сокджину нужно было научиться полагаться только на себя. Что, если Юнги просто надоело постоянно быть его поддержкой? Сокджин понимал, что и Юнги, и его друзья отругали бы его за такие мысли, потому что, судя по его словам, он был зависимым человеком, когда таким на деле не был, и словно Юнги даром не сдалась его поддержка, когда он очень ее ценил. Вспомнив о данном Чимину обещании, Сокджин понял, что самое время его исполнить. В конце концов, он был так обеспокоен тем, что его жизнь разваливалась на части, что это даже повлияло на его работу, а с его врожденным перфекционизмом это вообще могло привести к катастрофе. В тот вечер Юнги сказал Сокджину, что Хосок попросил его съездить к его родителям, так как те скучали по другу своего сына. Конечно же, Сокджин «с улыбкой» принял эту новость, хоть и проклинал себя изнутри, что ничего не сказал, когда у него была такая возможность. Просто Юнги так тепло отзывался о родителях Хосока, что Сокджин просто не мог отказать. Не то чтобы это как-то могло повлиять на решение, но Джин чувствовал, как с его лица сползала маска перед единственным человеком, перед которым он редко ее надевал. Внимательно посмотрев на Сокджина, Юнги отставил свой бокал с вином и глубоко вздохнул. — Джин, пожалуйста, скажи мне, что случилось, — сказал он и, увидев невинно распахнутые глаза своего парня, недоверчиво покачал головой. — Только не говори мне, что все в порядке. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, и я все это время ждал, пока ты сам мне все расскажешь, но ты так ничего и не сказал. А мне страшно, что это... чем бы это ни было... вобьет клин в наши с тобой отношения, — он повертел в пальцах тонкую ножку бокала и уставился на стол. — Это как-то связано с Хосоком, да? Сокджин нервно сглотнул. Он должен был догадаться, что Юнги все поймет. Хоть люди иногда и считали его довольно рассеянным и невнимательным человеком, на самом деле Юнги был очень наблюдательным и действительно хорошо знал Сокджина. — Это... сложно объяснить. — Все нормально, я пойму. Ему уже не отвертеться от этого разговора, верно? — Джин... Моргнув несколько раз, Сокджин посмотрел на Юнги, чувствуя, как метались в голове его мысли. Юнги тоже казался таким неуверенным и нерешительным в данный момент. Короче говоря, он выглядел точно так же, как чувствовал себя Сокджин. — Ты же знаешь, что ты для меня единственный, верно? — медленно и нервно срываясь, спросил Юнги. — Хосок, он... был моим прошлым. Да, мы пытаемся восстановить нашу дружбу, но ничего более. Даже если бы он захотел чего-то большего, я бы не стал этого делать, потому что у меня есть ты. — Но он не такой как я, — просто сказал Сокджин, не зная, как еще ему сформулировать этот вопрос. Юнги непонимающе нахмурил брови. — Да, другие не такие как ты, но что ты хочешь этим сказать? Что он лучше? — увидев на лице своего парня молчаливое согласие, Юнги громко вздохнул. — Послушай меня... я хорошо провел время в Нью-Йорке, с ним было весело гулять по улицам, но ты — мое настоящее, и, я надеюсь, мое будущее. И тебя я вижу совсем в другом свете, — Юнги рассмеялся, выглядя крайне смущенным и избегая взгляда Сокджина. — Пожалуйста, не молчи. Скажи что-нибудь. — Наверное, я просто... — разводя руками, тихо простонал Джин, — мне так трудно это принять! Он был твоей музой, и в ваших с ним отношениях не была поставлена точка, и я просто переживаю, что однажды, восстановив свою дружбу, ты поймешь, что он гораздо больше тебе подходит... Юнги взглянул на парня. — Он просто уехал. И отчасти сейчас я пытаюсь понять мотивы его поступка, но это все не потому, что он «больше мне подходит», а чтобы наконец успокоиться и понять. А что касается того, что он был моей музой — ну и что? Он был большой частью моей прошлой жизни, многому меня научил, но я уже давно не писал о нем песен. Я вообще-то писал их о тебе, глупый. — Но ты... после Нью-Йорка… — Я скучал по тебе, пока был там, — пробормотал Юнги. — Я много думал о тебе и понял, насколько же сильно ты отличаешься от других, и это заставило меня думать обо всем, что я хотел, чтобы ты знал. Вот откуда у меня появилось столько вдохновения на новые песни. Хосок здесь ни причем, — Юнги обхватил своими длинными пальцами запястье Сокджина и продолжил: — ты очень многое для меня значишь. Ты стал моим лучиком света в непроглядной тьме, искрой надежды, которой у меня тогда не осталось, и никакое прошлое с Хосоком не сможет заменить мне то, что есть у нас с тобой сейчас. Ничто и никто не сможет заменить тебя. Ах, Юнги был не из тех, кто часто выражал свои чувства, ну не считая песен, отчего ни он, ни Сокджин не знали, как справиться с этой ситуацией. Однако Сокджин был так тронут, что был почти уверен, что его уши сейчас залиты краской из-за всего этого внимания и признаний. — О... — Что? — дрогнули губы Юнги. Нервно сглотнув, Сокджин обхватил пальцами его ладонь. — Ты тоже для меня особенный. Расслабившись, Юнги улыбнулся, демонстрируя свои милые зубки. — Я знаю. — Ты — моя опора и надежность. И наверняка до появления Хосока я даже не задумывался о том, что это может когда-нибудь исчезнуть. Не то чтобы я тебе не доверяю, но... — Сокджин пожал плечами, стараясь изо всех, чтобы это прозвучало так, словно ничего страшного не случилось, — моя неуверенность начала зашкаливать, и я просто не знаю, что мне делать. Осознание того, что твой бывший оказался моей полной противоположностью, напугало меня. — Он не твоя противоположность. А даже если и так, то какая разница? Я же выбрал тебя. Я бы всегда выбрал тебя. Взволнованный Сокджин легонько толкнул его в плечо. — Ну ладно, хватит, — как бы ему ни нравилось слушать комплименты, он чувствовал себя крайне неловко, как и Юнги. — Ты убедил меня, так что можешь остановиться, — он знал, что еще не до конца пришел в норму, и что ему еще нужно работать над собой. Но хотя бы начало было положено. И это было то утешение, которого Сокджину крайне не хватало, но он был слишком напуган, чтобы о нем попросить. Улыбнувшись, Юнги потянулся к его губам, и Сокджин с радостью ответил на его поцелуй. — Спасибо, — пробормотал он в губы Юнги, чувствуя, как в ответ парень сжал его талию и углубил поцелуй....
— Вот. Сокджин взглянул на компакт-диск, который протянул ему Юнги, и перевел взгляд на его лицо. — Что это? — спросил он, аккуратно взяв коробку. — Мой микстейп, — Юнги присел рядом и постучал по обложке, которая напоминала двух людей, переплетенных друг с другом, — я попросил Чонгука разработать дизайн диска. Выглядит неплохо, правда? Впечатленный мастерством их общего друга, Сокджин согласно кивнул. Конечно же, он был впечатлен альбомом полностью. Сокджин знал, что Юнги в последнее время занимался обложкой, но понятия не имел, что он уже закончил, да еще и с участием Чонгука. Однако это не расстроило его ни на грамм; Юнги частенько скрывал свою работу до последнего, доводя практически до идеала, чтобы потом показать конечный результат. С того самого разговора, случившегося за бокалом вина, отношения между ними улучшились. Сокджин даже начал ходить к психологу, чтобы он помог ему побороть его неуверенность, а еще научил проговаривать проблемы, а не умалчивать их до последнего. Конечно, Юнги первый заставил бы его говорить, пока все не зашло слишком далеко, но что, если нет? Хосок вернулся в США и снова путешествовал, иногда присылая Юнги сообщения, но Сокджина это больше не волновало, хотя он все еще задавался вопросом, сделал бы Хосок шаг, если бы его не было в жизни Юнги. Но, в итоге, решил на этом не зацикливаться, ведь это было бессмысленно. — Открой его, — Юнги кивнул на диск, выглядя нервным и нетерпеливым. Сокджин вопросительно изогнул брови и рассмеялся. — Окей... — он осторожно открыл большую коробку, в которых обычно лежали диски, место которого сейчас пустовало. — Но здесь ничего нет, — непонимающе сказал Сокджин, наклонившись ближе, — хотя подожди... — его сердце пропустило удар, и он повернул голову в сторону своего парня, который все это время с тревогой наблюдал за его движениями. С бешено колотящимся сердцем Сокджин протянул руку и вытащил из подставки под диск кольцо — серебряное кольцо с бриллиантом посередине и полумесяцами из аметиста по бокам. — Что это?.. — Это, — начал Юнги дрожащим голосом, бережно переняв кольцо из рук Сокджина, — я спрашиваю тебя, готов ли ты провести со мной остаток своей жизни, и, если позволишь, провести мне остаток моей жизни с тобой? Я хочу, чтобы ты официально стал моим будущим, — он взял Сокджина за руку и взглянул на него из-под ресниц. — Ким Сокджин, ты выйдешь за меня замуж? У Сокджина буквально перехватило дыхание, и все, что он мог сделать, это кивнуть, а затем слезливо рассмеяться, когда Юнги, надев на его палец кольцо, втянул его в свои объятия и поцеловал. И пока они направлялись в спальню, срывая с друг друга одежду до тех пор, пока на Сокджине не осталось лишь кольцо, Сокджин вдруг вспомнил, как однажды он думал, что этот альбом может стать переломным моментом в их жизни. И пока Юнги нежно занимался с ним любовью, держа его за руку, Сокджин понимал, что очень счастлив, оказавшись прав.