Испытание Стражей

Дункан осмотрел новичков-кандидатов в Серые Стражи, которым выпала честь проходить испытание в болотах на краю Диких Земель Коркари сегодня, и скептично хмыкнул себе под нос. В этот раз компания подобралась… впечатляющая. Впечатляюще сомнительная. Крошечный эльф с зелеными тауировками на лице, посохом выше и внушительнее него самого раза в полтора и поясом, на котором чем-то подозрительно булькали три фляги, отданный ему прямо с Истязаний в Круге Магов. Чем так успел зарекомендовать себя Амадэллаль, Дункану не рассказали, заявив только, что все проблемы теперь его. Огненно-рыжий стражник из Киркволла, непонятно как и зачем оказавшийся в Лотеринге. Мэйтелл пришел к Дункану сам, объяснив довольно подробно, что хочет защищать людей от порождений Тьмы. Черноволосый и смертельно бледный храмовник, у которого вера, кажется, стала совсем уж ярым фанатизмом — иначе его Церковь и ее Владычица такой выдающийся кадр не отдали бы. Глаза Флэйми и сейчас полыхали каким-то подозрительным огнем, стоять рядом с ним было страшновато. Эльф-разбойник, Филлаварель, по-простецки ковыряющий кинжальчиком под ногтями и какой-то совсем уж субтильный, хотя определенно в лучшем состоянии, чем его собрат-маг. Отчего покинул долийцев, рассказывать он определенно не собирался, но Дункан подозревал, что не по доброте душевной тот пришел к Стражу. И светловолосый деревенщина с луком, у которого ума во взгляде и доспехов было примерно поровну — то есть практически не было. Впрочем, видал Дункан и похуже мужичье, чем Карвер. Однако ни один из кандидатов не внушал особой уверенности в том, что это испытание он пройдет. Маг? Да такой крошечный, еще и истощенный эльфинажем и Кругом эльф после глотка Скверны, скорее всего, свалится очередным трупом, если до этого выживет. Стражник? Надежда есть — высокий, крепкий, уверенный… Такие обычно погибают первыми. Храмовник? Да его остальные хорошо если еще в Диких Землях не убьют, если не найдет с ними общий язык. К тому же, зависимость от лириума… Долиец? Его погубит высокомерие. Либо в тех же Коркари, либо во время ритуала. А селянина, бежавшего от обыденности своей жизни, убьют Порождения Тьмы — вряд ли кто-то кроме киркволльца вспомнит, что его, как лучника, надо прикрывать — не на охоте же. Дункан вздохнул и, опирась на стол обеими руками, сказал:  — Итак, господа кандидаты в смертники, ваше Испытание начнется за этими воротами. За ними — дикие земли Коркари. Даже в наше мирное время они наводнены тварями Тьмы, выползшими на свет из своих глубинных подземелий. Ваша задача — вернуться живыми и добыть пять образцов оскверненной крови. Уяснили?  — Да! — прозвучал в ответ нестроный хор.  — Кстати, если найдете по дороге эльфийский корень, наберите тоже. Всегда пригодится. Снаряжение пока что придется использовать то, что есть у вас самих. — Страж окинул всех строгим взглядом и вздохнул. — Идите. Стоящий у накрепко закрытых ворот лагеря страж на кандидатов в его союзники даже не взглянул, только засов откинул — и сразу за их спинами двери захлопнул с характерным грохотом. Обратно дождаться их, очевидно, не слишком-то надеялись. Впрочем, терять было нечего — те, кого хоть что-то держало, в Серые Стражи добровольно не шли.  — А тут миленько, — ехидно хмыкнул Амадэллаль, с неожиданной легкостью перекинув посох из-за спины в тонкие ладони и оглядывая расстилающиеся перед отрядом пустыри и развалины. — Спасибо, что не Глубинные тропы. Флэйми неприязненно покосился на него, вытащил меч из ножен — что удивительно, храмовнический щит снимать не стал, — и переместился левее от Мэйтелла. Тот прищурился, кивнул сам себе и спокойно скомандовал:  — Маг, прости, не знаю, как твое имя, стань за спину. Ты, лучник, тоже. Эльф… будешь прикрывать нас, ты, как я вижу, хорошо владеешь парными клинками, значит, твое движение не будет слишком затруднено.  — С чего это ты решил, что ты тут главный? — прошипел, склонив голову к плечу, храмовник. Мэйтелл ровно улыбнулся ему в лицо:  — Потому что я был командиром отряда стражи Киркволла и умею здраво распоряжаться ресурсами всех подчиненных. Ты можешь недооценить эльфов и переценить себя. Маг не сможет на тебя рассчитывать и точно не станет доверять ни на секунду. Долийцу непривычно работать с людьми. Кстати, мое имя — Мэйтелл Вереск. Можно просто Мэй.  — Флэйми. — Нехотя представился храмовник, обходя поваленное дерево. — И мне не хотелось бы поворачиваться спиной к без пяти минут оболочке для демона из Тени.  — Ну что ты, я вполне могу защитить себя от одержимости, — саркастично отозвался маг, явно струдом удерживающийся от того, чтобы опустить навершие посоха на голову воина Церкви. — Меня зовут Амадэллаль, но в эльфинаже и Круге предпочитали звать Ама. Мне не очень нравится, но вы вряд ли запомните мое имя с первого раза…  — Дэл. Так лучше? — обернулся к нему Мэй. Эльф задумался на секунду, а потом просветлел и кивнул.  — Гораздо! Лучник вдруг поднял руку, призвав на мгновение спутников к тишине.  — Мэй, слева, в пятидесяти локтях движение. Некрупный зверь или… этот, как его… Гарлок. — Шепотом неуверенно проговорил он, указывая в сторону луком.  — Где один, там их может быть десяток. Точно не увидишь? — так же шепотом осведомился Вереск. Лучник покачал головой. Мэйтелл обернулся к долийцу и так же тихо скомандовал:  — Сходи проверь. Будь осторожен. Тот кивнул и, прежде чем исчезнуть в зарослях камыша возле пересохшего ручья-болотца, сказал:  — Меня можете звать Филом. Шемлены никогда не могли запомнить мое полное имя, так что пусть так. К тебе, Амадэллаль, снисхождения не проявляю. Кстати, потом расскажешь, откуда у тебя валласлин, если ты даже родился в эльфинаже. Дэл фыркнул — непонятно, то ли саркастично, то ли зло, — но промолчал, а Филлаварель змеей просочился в кусты, не зашумев ни одним камышовым стебельком. Сперва Карвер молча прислушивался к любым звукам с той стороны, не возвращая в колчан стрелу и вообще не убирая ее с ненатянутой тетивы, только опустил вниз острием. Потом вздохнул.  — Кажется, ушел. Или ушли. Фила не слышно. Они тронулись с места.  — Это был олень. Там лесок недалеко, — беззвучно появившийся с совершенно другой стороны эльф сплюнул. — И где эти наводнившие Дикие земли твари? Мы еще ни одного не видели.  — Я в принципе предпочел бы их никогда не видеть, — Дэл поморщился, перепрыгивая зеленеющую неприятно пахнущую лужу. — Твари ничем не лучше храмовников… Извиняться не буду. Флэйми подавился возмущением и просто внимательно, словно запоминая каждый выверт мага, на него посмотрел своими темными горящими нездорово глазами. Мэйтелл на шаг сместился, теперь шагая между ними. Несколько десятков минут шли молча. Разговоры определенно лишь сильнее напрягали каждого из кандидатов в Стражи, лишь Карвер иногда останавливался, прислушиваясь, но почти тут же вздыхал и снова шагал дальше. Солнце заслонили тяжелые сизые облака, где-то недалеко, за кустами, окружающими какие-то развалины, раздался вой не вой, вопль не вопль, но что-то между ними.  — А вот это уже точно гарлоки. И их там не один. Фил, проверь. — остановив весь небольшой отряд, скомандовал Вереск. Даже скинул щит на правый локоть. Дэл сел на обломок колонны и скрестил ноги, поджав колени почти к груди.  — Если это действительно Порождения, не мчитесь вперед сразу, — нехотя протянул он, покачивая посох как плечи весов. — Я вам хоть оружие заколдую… Магия природы лишней не будет.  — У меня меч освященный, — тут же среагировал Флэйми, нервно дернув плечами.  — Хуесвященный, — фыркнул эльф, почесывая завиток на щеке. — Не хочешь — не надо, можно и просто сказать. На отказ не обижаюсь, тебе подыхать.  — Тебе тоже, если он вовремя тебя не прикроет, — мягко оборвал его тираду Мэйтелл. Когда с прежней стороны раздался вопль Филлавареля, вой-рык гарлоков и лязг, впрочем, на зачаровывание времени не осталось, и Вереск первым сорвался с места, рявкнув себе под нос:  — Я же говорил, проверить, а не лезть в бой одному!.. На поляну, окруженную полуразвалившейся стеной, он вырвался первым, едва успев сбить с ног щитом гарлока, который, кажется, собирался снести огромным топором эльфу голову, пока тот держался против еще двух его сородичей. Всего тварей было семь. Двое с луками забрались на стену, пятеро окружали потихоньку Мэя и Фила. Впрочем, к ним тут же присоединился Флэйми, почти ощутимо пылающий жаждой смерти. Щит он так и не снял со спины. Зазвенели мечи. Металл человеческих и железная кора эльфийских клинков сталкивались с изъеденным ржавчиной оскверненным железом… Одного лучника со стены снял двумя меткими выстрелами Карвер, тут же исчезнувший в зарослях бурьяна. Второй прицелился было в сражающихся воинов., но тут же был сбит с ног огненным шаром, кувыркнулся по земле и, вытащив стрелу и яростно рыча, бросился в гущу сражения. Стрела у него оказалась ничуть не хуже клинка, и уже минуты через две торчала в плече Флэйми, а таких в колчане было еще немало…  — В стороны! — Амадэллаль, прокрутив посох, выставил его перед собой. Как ни странно, его послушались все трое — правда, храмовника пришлось оттаскивать за плечо… — и на траектории огненного вихря не оказалось никого, кроме гарлоков. Магический огонь сжег их дотла, не дав времени его потушить. Собравшись над обугленными трупами, отряд молчал почти минуту.  — Крови из такого не добудешь, — недовольно уронил наконец Флэйми. — Мог бы не спешить.  — Ага, я уже жалею, что не дал им тебя прикончить, — язвительно ответил маг, без капли стеснения или брезгливости обшаривая сожженные лохмотья. — О, пять серебряных! Неплохо… Филлаварель скорчил презрительное лицо и проворчал с долей отвращения:  — Ты забыл, что такое гордость, раз считаешь их достойным поводом мародерствовать…  — Я, может, и эльф, но серебро есть серебро, — Амадэллаль оказался эльфом куда более практичным и менее высокомерным, чем его долийский сородич. — Подумай лучше, где нам найти еще этих тварей. Из этих и впрямь не вытянешь и капли крови, а пробирки мне командир дал немаленькие.  — А почему только тебе? — возмутился и зашипел Флэйми, вытирая с меча запекшуюся уже испорченную кровь.  — Потому что я умею работать с зельями, а вы нет, — Отрезал маг. — Кстати, кто-то ранен? У меня есь настойка эльфийского корня. Лечащей магии я так и не научился, но уж что-то могу предложить. Мэйтелл оглядел отряд — у Флэйми обнаружилась не только стрела в плече, но и две неглубоких раны на другом, а Фил припадал на левую ногу и держался за бок. Сам бывший стражник остался невредимым, умело действуя щитом. Карвер тоже был цел. Дэл вздохнул и снял с пояса одну из трех фляг.  — По глотку. Должно хватить. Фляга обошла всех раненых. Порезы затянулись быстро, и уже через минуту храмовник мог спокойно действовать рукой.  — Спасибо, — искренне кивнул головой Филлаварель, когда тоже почувствовал себя лучше. Маг хмыкнул, возвращая флягу на место.  — Не за что. Им пришлось бродить среди иссушенных болот, древних развалин и одиноких деревьев еще почти час, прежде чем Мэйтелл объявил короткий привал.  — Нам не везет, — пробормотал Карвер, разворачивая припасенный бутерброд — копченое мясо, тонкий кусок сыра и вялый лист какой-то зелени между двумя ломтями грубого подсохшего хлеба. — Не думаю, что это просто так.  — А это как посмотреть. Да, мы ни одного образца пока не получили, но зато все живы и даже здоровы, — оптимистично отозвался Амадэллаль, забравшийся на обломок колонны и звучно грызущий твердое сочное яблоко. Судя по сморщенному носу, яблоко было жуть какое кислое, но выбрасывать еду маг определенно не привык. — Кстати, Филлаварель, ты интересовался, откуда у меня «письмо на крови». Сейчас не лучшее время, но кто знает, доживу ли я до лучшего…  — Было бы лучше для всех, если нет… — встрял вполголоса Флэйми, но Дэл словно и не услышал его реплики, продолжая болтать. -…а помирать от любопытства тебе я не позволю.  — Ну так? — Фил поднял взгляд от клинка, который подтачивал маленьким точильным камнем, и вскинул бровь. Маг догрыз яблоко и, помахивая огрызком, вдохновенно начал рассказ.  — Когда я только попал в Круг, мне было почти четырнадцать. И со мной в одной спальне жил еще один эльф-маг, которого поймали на краже как-то — по крайней мере, в Круг его привели из стражи, как говорили старшие. Он был куда старше, но помог освоиться в башне, рассказывал классные истории, проказничал вместе с заводилами, и только одно казалось мне в нем странным — его валласлин был красным. Это сейчас я знаю, что это значит. А тогда он был почти кумиром для меня… Я доверял ему. И хотел быть свободным. Хоть как-то принадлежать свободе, воплощением которой стали для меня Долы. Я мечтал сбежать, прихватив амулет с кровью, чтобы не нашли, и добраться до одного из них. Я мечтал стать полноценным, не бояться храмовников, не оглядываться на стариков-преподавателей. И тогда… тогда Нэллавал сказал, что если я выполню одно его условие, он проведет меня через обряд «письма на крови». Я не думал даже подозревать его в чем-то, не догадывался, что в его глазах валласлин, особенно темный, значит нечто иное, чем у вас, долийцев… Так я стал рабом эльфа-отступника. Это было ужасное время. Будучи магом, я был в постоянной опасности — один проступок, и меня могли усмирить.  — И правильно бы сделали… — снова вмешался в его речь храмовник, но его никто не услышал, кажется.  — Будучи рабом, я был бесправен — и не к кому было обратиться за помощью. Нэл обращался со мной не так уж плохо. Я долго вообще не понимал, что в этом страшного — мне нравилось выполнять его просьбы, я был счастлив, когда ему было хорошо. А потом я вырос… и меня не отпустили от себя. Нэлу нравилось помыкать мной. А я оказался куда способнее и сильнее его — и это доставляло ему особенное удовольствие. И… в общем, тогда он и рассказал мне, что во времена давние валласлин считался знаком рабства. Это сейчас эльфы так посвящают себя богам… Когда-то валласлин обозначал посвящение богу хозяина. Свободные не носили письма на крови.  — Н-да. — спустя пять минут молчания уронил Филлаварель. — Такая себе история у тебя вышла.  — Было сложно не возненавидеть свой народ после такого… Слава богам, для ненависти у меня были храмовники с их Создателем. — Амадэллаль пожал плечами, подкинул огрызок яблока в воздух и легким взмахом своего посоха отправил его в дальние кусты. Из кустов с ворчанием, похожим на рычание дикого зверя и бульканье болотной жижи одновременно, вывалился гарлок с двумя оскверненными клинками наперевес. Тупо уставился на будущих стражей. Маг как-то скорее инстинктивно отправил в него огненный шар и тут же обвел посохом воинов своего маленького отряда — у каждого оружие на секунду вспыхнуло зеленым болотным пламенем и потухло, оставшись лишь слегка светящимся. Карвер успел только вскочить, растерявшись — доедать ли ему оставшийся кусок бутерброда или доставать стрелу из колчана. Впрочем, думал он недолго — стоило из зарослей появиться еще парочке оскверненных тварей, выбор исчез.  — Дэл, Карвер — к стене. — Просипел Мэйтелл, вскидывая на предплечье щит, — Фил, отвечаешь за их прикрытие. Флэйми, мы должны постараться не пустить к ним основную часть… Сиськи Андрасте! Да сколько их?! Гарлоки продолжали с неприятными звуками продираться сквозь кусты — и их было гораздо больше, чем тех, с которыми кандидаты в Стражи встретились ранее. Двоих первых, исключая обожженного, уложил парой метких выстрелов Карвер. Остальные взяли разбег в сторону сгруппировавшихся в какое-никакое подобие боевого построения ребят.  — Их двадцать три! — успел крикнуть Филаварелль, прежде чем взмахом клинка из железного дерева перерезал глотку одной из тварей. Завязался бой. Звенели клинки, гарлоки вопили и хрипели, падая наземь, но некоторые поднимались и снова бросались в драку. Мэйтелл первым принимал удар, стараясь взять на себя как можно больше внимания врага — нецензурно громко ругался, в основном, — и орудуя щитом не меньше, чем мечом. Пару раз его успевали достать, но он справлялся. Во многом, все же, благодаря Флэйми, сражавшемуся молча и ожесточенно, выверенно до мелочей. Храмовник определенно был мастером боя, почти фанатиком — каждый его удар достигал цели, а каждый шаг был четок и рассчитан. В воздухе с обеих сторон визжали стрелы, становилось жарко от пролетающих то и дело огненных шаров и полыхающих трупов и травы. Амадэллаль свое дело явно знал неплохо, не промахнулся ни разу. Хотя и ему приходилось пустить в ход посох в качестве холодного оружия. Звенел он не хуже меча, отражая клинки Порождений Тьмы. Маг первым и заметил, что Филаваррель после принятого на плечо рубящего удара покачнулся, упал — и затих, не пытаясь откатиться из-под ног наступающих гарлоков или подняться так. Крови было много. Крови было слишком много. На стене, на траве, на клинках, на щитах и доспехах. Он не видел, сколько ран получили союзники и как они тяжелы. А еще у него заканчивались силы — магия заканчивалась, даже несмотря на то, что он уже не раз незаметно приложился к фляге с зельем из лириума, почти самому крайнему средству. Он должен был что-то сделать, но ярость, страх и горечь застлали ему глаза. Флэйми обернулся вовремя, чтобы заметить, как спрятанный раньше в сапоге мага кинжал вспорол рукав мантии Амадэллаля… и его зеленовато-бледную кожу, из-под которой тяжелыми темными каплями брызнула кровь. Стало холодно. Очень холодно. А потом от воздетого в воздух посоха мага к оставшимся еще в живых гарлокам полетели шаровые молнии, взрывающиеся целыми цепными электрическими разрядами, голубыми дугами. В буре, разразившейся над головами сражающихся, мелькнуло чье-то искаженнное потустороннее лицо на мгновение — и Завеса тут же вернулась в свое прежнее состояние. Разряды потухли, и эльф упал на колени возле тела своего сородича.  — Фил… Филлаварель… Ладони Амадэллаля засветились, он попытался коснуться тела сородича, но тут же замер, уронив руки наземь. К его горлу был приставлен испачканный оскверненной кровью меч Флэйми.  — Маг крови. В голосе храмовника звучало неописуемое презрение, удовольствие и ужас, сплетенные воедино.  — Не двигайся, или я снесу тебе твою глупую безумную голову. Я знал, что от тебя будут только проблемы, но чтобы такие…  — Флэйми! — Мэйтелл положил руку на его плечо, но тот стряхнул ее коротким резким движением.  — Не вмешивайся. Это мой долг. Я должен убить его, пока он не уничтожил нас. Амадэллаль как-то вяло ухмыльнулся — по его скулам стекали слезы, но он старался не подавать виду, ведь кто станет плакать о том, кого он узнал несколько часов назад?..  — Я не смогу. Я… я впервые воспользовался этой магией. Я знаю, насколько она ужасна, но… Флэйми. Я испугался. — Голос его, однако, был мягким, успокаивающим, просящим. — Меня учили — достань посох. Не можешь использовать посох? Колдуй руками. Не можешь колдовать? Используй посох, он тяжелый. Но… что делать, если сил нет? Если ты не можешь поднять этот посох? Нэл… Нэл научил меня последнему правилу. Нет сил? Кровь. Она поможет. И я использовал ее.  — Дай ему еще один шанс, Флэйми, — тихо попросил Мэй. — От страха многие могли бы пойти неправильным путем. Но он раскаивается.  — Отступник не имеет права ни на один шанс.  — А имеешь ли ты право судить, изгнанный храмовник, того, кто исключен из Круга и отправлен на верную смерть? Вспомни, где мы и почему, — фыркнул, глядя в глаза Флэйми вдоль клинка, Дэл. Сглотнул. Он выглядел напуганным, но в то же время ухмылялся так же нагло, казалось мечнику.  — Я… — кажется, эта мысль отрезвила того. — Я доложу Дункану. Не сомневаюсь, что он согласится со мной. К вечеру ты будешь мертв. Я не позволю отступнику жить. Он убрал меч от горла эльфа, и тот шумно выдохнул, расслабляясь.  — Я наберу крови. — тихо произнес он, скидывая с плеча вещевой мешок и роясь в нем. — И… обыщу трупы. Деньги ваши. Карвер, ты сможешь проверить, нет ли чего-то ценного на Филе? Нам пригодилось бы все, что угодно. Кольца, амулеты, зачарованные вещи. Лучник кивнул, помог встать магу и сам склонился над трупом союзника. Пока Амадэллаль звякал склянками и рылся в ржавых черных доспехах Порождений Тьмы, а Карвер проверял тело Фила, Флэйми нервно ходил кругами по вытоптанной и забрызганной кровью траве, шепча под нос что-то из Песни Света. Ему определенно было некомфортно — его взгляд блуждал по просторам Коркари, но то и дело вперивался с ненавистью в спину эльфа.  — Как ты вообще осмелился сотворить подобное, Тень тебя побери?! — наконец, вскрикнул он, остановившись возле. — Мое присутствие, мои слова — ты не слышишь того, кого обязан слышать. Или я для тебя какая-то шутка?  — Мгм, шутка. — Кивнул маг, поднимаясь с колен и отряхивая полу мантии. — И даже не смешная. Флэйми отшатнулся. и Амадэллаль спокойно прошел мимо, к Мэйтеллу.  — Пятнадцать серебряных и семь медяков. Я бы, конечно, поискал и внутри что-нибудь ценное, они порой балуются людоедством, глотая с мясом не только кости, но это слишком тошнотворное зрелище, а мне и так… нехорошо. Он ссыпал окровавленные монеты в ладонь щитоносца и покачнулся. Его рукав был насквозь мокрым от так и не остановившейся крови.  — У тебя настойка эльфийского корня еще осталась? — заволновался, заметив это, Мэйтелл. Получить ответ не успел — маг безвольным кульком в тряпках свалился на землю, закатив глаза. Карвер встал с колен, закончив аккуратно обыскивать тело Фила, и поднял обморочного на спину, подхватив под колени, благо, широкие полы мантии это позволяли.  — Если пойдем быстро — успеем вернуться в лагерь до ночи. Уже темнеет. — сказал он,  — Тогда идем. — скомандовал бывший стражник. Флэйми не вкладывал меч в ножны всю дорогу, неотрывно глядя в спину мага. Тот в сознание так и не пришел, и хорошо еще, что рана оказалась не такой глубокой и закрылась сама, перестав сочиться кровью, каплями отмечающей их путь. Вел Карвер — он ориентировался на открытой местности лучше остальных. До лагеря они добрались примерн за два часа быстрого шага по изрядно пересеченной местности. Ворота им открывали медленно. Дункал смотрел, как лучник сгружает бессознательного эльфа на лавочку, и думал — надо же. Выжили. Почти все — о смерти сопартийца Мэйтелл доложил сразу, как подошел к его столу возле палатки.  — Что ж. Первую часть Испытания вы преодолели. Как только Ама очнется, продолжим.  — Командор, есть одна проблема. — поднял руку Флэйми. молчавший до этого момента, словно онемел. — Амадэллаль — маг крови. Я обязан по долгу своему предать его в руки храмовников как отступника-малефикара или уничтожить на месте. Вернее, я был бы обязан, если бы оставался храмовником, поэтому… — он запнулся, но тут же продолжил. — Меня уговорили оставить его на ваш суд, но я надеюсь, что вы будете благоразумны.  — Амадэллаль использовал магию крови… — задумался на несколько минут Дункан, но в конце концов решительно произнес. — Нарушение тяжкое, но он уже не подиняется Кругу, хоть и не прошел еще посвящение в Стражи. Мне жаль, Флэйми, но тебе придется забыть о долге храмовника. Амадэллаль — наш маг, и тебе нужно смириться с тем, что он останется в живых. Впрочем, если он начнет проявлять признаки одержимости, я позволю тебе избавить нас от этой угрозы. Флэйми покраснел до кончиков ушей, глаза его полыхнули гневом, но все, что он позволил себе сказать, уместилось в пять слов:  — Надеюсь, вам не придется жалеть. Он сделал шаг назад. Дункан кивнул, глядя на хлопочущего над магом, до сих пор не пришедшим в себя, Карвера. Амадэллаль застонал тихонько и открыл глаза. Сел, придерживая голову рукой.  — Я… кажется, магическое истощение — не самая приятная вещь. Я в порядке, Карвер, благодарю.  — Я перевязал твою рану, но тебе стоило бы подлечиться, — покачал головой лучник. — У тебя еще много повреждений. Да и мантия никуда не годится после такого боя.  — Ничего, потом зашью… Спасибо. — эльф встал, опираясь на руку Карвера, и потянулся к карману на поясе. — Командор, вот… возьмите. Мы добыли пять проб, как было велено.  — Теперь достаточно будет четырех. Следуйте за мной. — Дункан повернулся к ним спиной и зашагал к краю лагеря. Там, в окружении кустарников, стоял круглый стол, пустой, если не считать большой серебряной чаши, на которой чернью были видны какие-то потеки.  — То, что произойдет дальше, позволит вам стать Серыми Стражами, но пока у вас есть шанс передумать.  — У нас нет выбора, командор. — пожал плечами Мэйтелл, с подозрением разглядывая чашу.  — Амадэллаль, вылей в нее оскверненную кровь. Эльф послушался, опустошил в чашу четыре пробирки, спрятав аккуратно пятую во все тот же шуршащий карман на поясе — кажется, там находились всякие ингредиенты для зелий, — и отошел к остальным, встав почти за спиной Мэйтелла, подальше от все еще яростно сверкающего на него глазами Флэйми. Дункан долго говорил, держа чашу в руках. Что-то о долге Стражей, о Порождениях тьмы и прежних Морах. Взял со всех четверых клятвы о сохранении тайны ритуала — Карвер заметно встревожился после этого и стал нервничать. Амадэллаль погладил его по плечу, очевидно, пытаясь успокоить, но лучше это не сделало. Наконец, командор Стражей замолчал, обведя всех внимательным взглядом.  — Мэйтелл. Подойди. Тебе придется первым пройти Испытание Скверной. Бывший стражник пожал плечами, бестрепетно сделал несколько шагов вперед и принял в руки чашу. Застыл, не очень-то понимая, что с ней нужно делать… Дункан вздохнул.  — Пей. Тебе нужно сделать всего один глоток. Если ты выживешь… Изменишься навсегда. И Мэй поднес чашу к губам. Запрокинул голову, медленно, очевидно пересиливая себя. Флэйми подался вперед, глядя неотрывно на него, стараясь заметить любые движения, любую реакцию. Отдав чашу с оскверненной кровью обратно командору, тот покачнулся, отступил на шаг и упал на колени, болезненно захрипев и схватившись руками за голову. Скверна распространялась по его телу выжигающим сознание огнем. Карвер испуганно отшатнулся, словно его ударили в грудь, и вцепился Амадэллалю в плечо левой рукой.  — Если выживешь… — пробормотал тот и криво усмехнулся, покосившись на сжавшего меч Флэйми. — Интересное условие. Я думал, Скверна только убивает.  — Не из этой чаши. — Покачал головой Дункан, глядя, как затихший рыжий мужчина падает на землю боком. — Но смертность на Испытании высока. Не каждый выдерживает.  — Тогда я следующий. Не хочу тянуть. — эльф шагнул вперед, аккуратно освобождаясь от хватки лучника. Когда он сделал свой глоток, то почувствовал, как огонь и боль растекаются по его телу, но… словно впитывается в каждую клетку, заражает каждый орган, пробираясь к сердцу. В ушах шумело, вернее, шумело где-то в голове. Однако больно ему было не так, чтобы падать в обморок, поэтому он просто сел на землю, надрывно кашляя — горло горело, словно от расплавленного свинца.  — Не вино, конечно, — прохрипел он, усмехаясь. — Но ничего. Жить можно. Мэйтелл тихо захрипел, дернув ногой, и кое-как открыл глаза.  — О, живой. — обрадовался Амадэллаль. Карвер глубоко вздохнул и. подойдя к командору, протянул руки за чашей. Его долго вытягивало и ломало, так, что даже маг подполз поближе, достав было с пояса уже знакомую всем флягу с эльфийским корнем… но Дункан только покачал головой.  — Здесь он бессилен. Либо организм сживается со Скверной, либо… погибает. Лучник выгнулся в последний раз, царапая рукой землю — и затих, распахнув глаза в отчаяннном стремлении вдохнуть. Через полминуты эльф коснулся пальцами его шеи, вздохнул.  — Мертв. Все взгляды сосредоточились на Флэйми.  — Я ведь все равно не выживу, если не пройду Испытание Скверной, да? — тоскливо спросил тот, обходя тело Карвера, мага, сидящего подле, и протянул руки за чашей. Дункан только пожал плечами, отдавая ее. Храмовник резко выдохнул и одним глотком, запрокинув голову, выпил оставшуюся кровь Порождений Тьмы. Первые несколько секунд с ни словно бы ничего не происходило… но стоило ему попытаться расправить плечи, сгорбленные в напряжении, как все его тело выгнуло, словно ударом молнии, приступом чудовищной боли. Упав на землю, храмовник закричал — громко, царапая горло пальцами до красных полос. Его трясло в судорогах, приступами, да так, что головой он несколько раз ударился о твердую каменистую землю, разбив затылок о какой-то осколок. Амаделлаль нервно хрустнул пальцами, когда Флэйми затих во второй раз, подвинулся к нему и внимательно прощупал пульс, кивнул сам себе и с совершенно непередаваемой гримасой на лице сел, уложив окровавленную голову храмовника себе на колени.  — Мэйтелл, если можешь встать — подойди и подержи ему ноги-руки. Его пульс спокойный, мне кажется, если он не повредит себе ничего сейчас, то выживет… к сожалению. — почти шепотом проговорил он, держа ладонь между шеей и плечом парня, пробравшись пальцами под наплечник. Храмовника снова неестественно изогнуло, и стражник — уже Страж даже — кое-как прижал его конечности к земле, руками ухватившись за запястья и сев наноги чуть ниже колен. Дункан молча и терпеливо ждал. Он уже догадывался, что с этими тремя — все же тремя, Флэйми действительно должен был выжить, хоть и пройдя через мучения, — он еще намается. Тот, в свою очередь, снова затих… и наконец расслабился, проваливаясь в бессознательное состояние.  — Жить будет, дышит, пульс ровный. — констатировал маг, бестрепетно проверяя зрачки. — Целый?  — Вроде да, — Мэйтелл внимательно осмотрел храмовника, кивнул. — Будешь приводить его в сознание?  — Нюхательной соли у меня нет, зато есть кое-что, пахнущее не менее резко. Наш алхимик называл это «аммиаком»… Чпокнула пробка небольшой пробирки, и в воздухе действительно запахло довольно отвратительно — впрочем, Амадэллаль даже не поморщился, а вот Флэйми очнулся почти мгновенно, закашлявшись и хватая ртом воздух как от удара поддых. Первые пару секунд он не понимал, на чьих коленях лежит, и, вцепившись в мантию мага, уткнулся в ткань лицом. Потом выдохнул, поднял мутный взгляд… Эльф спокойно упаковал аммиак обратно в сумку с ингредиентами, посмотрел в проясняющиеся глаза, с той же скоростью наполняющиеся ненавистью, поднял бровь и ехидно ответил на так и не заданный вопрос:  — Ты голову разбил, пока дергался. Не мог же я допустить, чтобы ты сдох так глупо — даже для храмовника это как-то так себе. Конечно, мои колени — не женские ножки, к которым ты наверняка привык в борделях, но все мягче камня. Флэйми встал так быстро, как только сумел, тихо рыча, но меч поднимать с земли не стал — признал правоту. Дункан осмотрел всех выживших новобранцев и покачал головой.  — Вас трое. Это хорошо. В принципе, вы уже видели друг друга в бою, это еще лучше. Первое время вам придется тренироваться в одном отряде…  — Клянусь Пророчицей, я не выдержу ни дня рядом с этим… чудовищем. — выдохнул со злостью бывший храмовник, глядя на мага. Тот только хмыкнул, не спеша подниматься с земли.  — …и жить в одной комнате, когда мы вернемся в башню. Воцарилось молчание. Дункан развернулся спиной ко всем троим, чувствуя, как его спину сверлят три взгляда — удивленный, жалобный и злой. Впрочем, говорить о том, что скорее всего, они станут жить втроем пока кто-то из них не погибнет, он не стал. С Флэйми сталось бы ночью вонзить меч поглубже в сердце мага… и хорошо если тот бы спал, а не стал бы защищаться. Судя по всему, полыхнуло бы тогда знатно…