***
Мальчики прибыли в место назначения. Это большой частный дом. В гостиной на первом этаже стоит большой стол с закусками, чёрный плазменный телевизор, в экране которого отражались искажённые лица весёлых людей. Лестница на второй этаж, ведущая к спальням. Судя по хорошему ремонту, вечеринка изначально не рассчитывалась на такое колличество людей. Вечер в самом разгаре. Играет музыка, которая сейчас популярна у модной молодёжи. Весёлые, возможно иногда слишком откровенные, танцы. Много алкоголя, сигарет и других веществ, определённо запрещённых, для этих школьников, но всё запретное, как правило, и привлекает безответственных детей. Всё в лучших традициях сериалов про подростков. У Торда слюни текли от соблазна нарушать закон и правила. Ведь это то, что делают бунтари: ходят в чёрном, даже в жаркую погоду, пьют молоко из пакета, залезают на крыши и нарушают правила и нормы социума. Торду важно быть не таким, как все, поэтому он подумает дважды, прежде чем перечить обществу, потому что нормы этой конкретной группы людей отличаются от общепринятых норм. Проще говоря, здесь только похвалят за употребление подозрительных смесей. Поэтому, как истинный бунтарь, он идёт против большинства и не поддаётся мнению толпы. Торд сидит на диване и взглядом ищет своих друзей. За несколько минут он смог потерять их. Это важно не оставаться одному на вечеринке. Когда ты один, звуки становятся громче, голоса людей смешиваются и звучат около твоего уха, искажая слова песни из колонок, а все взгляды скапливаются на тебе. Мятежное сердце Торда вырисовывало непонятный ритм, сотрясая рёбра. Зрачки обеспокоенно метались из стороны в сторону, в надежде ухватиться за спасательный круг в лице одного из друзей. К сожалению, или к счастью для рогатого мальчика, его глаза встретились с чёрными дырами его недруга. Немного пьяный взгляд зацепился за парнишку в красной футболке и ноги понесли к дивану. В обычной ситуации, он бы ни за что не подошёл к Торду, но Том тоже знает про правило «не оставаться одному», инстинкт самосохранения сильнее. —Привет, свидетель Иеговы. —Добрый вечер, коммунист. Милые приветствия старых друзей. От Тома почти не пахло спиртным, удивительно. —Я думал, что ты уже сдох в канаве от интоксикации алкоголем. —Очень смело с твоей стороны выдвигать такие теории, но, как видишь, до канавы я ещё не дошёл. Можем сходить вместе. —Я в канавах не гуляю. Этот сладкий дерзкий тон. Приятное напряжение и запах подростковых гормонов. Столько эмоций: гнев, злоба, счастье, чувство превосходства. Слишком много и недостаточно для них. Подростки хотят получить больше колких впечатлений. Запомнить каждое слово друг от друга. Напряжённая горючая тишина в миг лопается от слов, как от колких иголок. Токсично и метко. —Мэтт и Эдд бросили тебя? —Что?! Нет! Это… Я сам ушёл… —Скрыть позорную правду непросто. Неужели его в самом деле бросили? —Знаешь, Том, тебя они тоже похоже не ищут! —Да мы с Эддом лучшие друзья! Он просто сбежал от тебя, и теперь ищет меня. Одна из причин их вражды. Не смогли поделить друга. Каждый хочет владеть брюнетом. Ревность сжирает изнутри. Не выходит из головы. Сначала это была небольшая белая птица, она негромко щебетала около уха, о том, что Том теряет лучшего друга. А сейчас, это огромный стервятник, выклёвывающий мозг. Он ненавидит Торда за это. Почему глупый норвежец появился в его жизни? —Не сомневаюсь, —Торд закатил глаза, складывая руки на груди. Где-то закралась мысль о том, что это может быть правдой, но он сразу её отмахнул. Теперь молчание стало более горьким и глубоким, как слёзы, которые не могут выйти уже долгое время. В эту тишину среди шума и чужих разговоров ворвался Мэтт: —Ребят, мы вас обыскались. Нам не хватает пары человек для игры, пойдёте? На самом деле, они прекрасно чувствуют себя в компании друг друга, хоть и обливаются кислотой, но отказываться будет неловко для всех, поэтому предложение рыжего мальчика было принято. Ребята прошли в большую спальню. На полу в неровном кружке сидели немного пьяные подростки. В их числе был и кололюб. Место рядом с ним победно занял Торд, блокируя доступ Тома к другу.***
После получаса игры в правда или действие на выпивание все были уже в помятом состоянии. Все кроме мальчика в чёрном плаще. Бутылочка, определяющая следующую жертву ни разу не показала на Торда. Но для него это было неким спасением. Эдд весьма неизящно раскрутил горлышко бутылки. В этот раз она решила сделать избранным Торда. Все взгляды были обращены на него. —Торд, правда или действие. Торд не трус. Он должен быть дерзким и бесстрашным. —Действие. Эдд задумался на секунду. Мальчик в зелёной кофте многозначительно улыбнулся и сказал: —Сыграй в семь райских минут в шкафу с… Томом! —Эдд! —Том демонстративно подавился воздухом. —Извини, Том, но по правилам ты не можешь отказаться. Торд недовольно фыркнул, но не сопротивлялся, он уверен, что сможет вытерпеть пару минут наедине с другом-алкашом, и, также, он уверен, что это событие изрядно потрепает нервы Томаса. И в любом случае, Торд, как антисоциальный элемент не сможет продолжать так долго общаться с таким количеством незнакомцев, а странная игра «семь минут в шкафу» даст ему некоторое время относительного спокойствия. Том, после пары недовольных цоканий, согласился. Как депрессивному подростку, у которого есть всё для счастливой жизни, Томасу положено быть апатичным и показывать недовольство окружающим. —Я повешусь прямо в этом шкафу. —Том недовольно покосился на Торда. —Повесимся вместе.***
Мальчиков заперли в шкафу. Там было очень тесно, маленькое царство хаоса и разбросанной одежды, страх клаустрофобов. Единственный источник света — небольшая щель между дверцами. Линия света делила лицо рогатого мальчика на две неравные части. Торд сидел, подогнув под себя ноги. Том сел, обняв колени. Торд уверен, что семи минут вполне хватит, чтобы довести своего недруга до ручки. Семь, но не более. Он не хочет провести и лишней секунды в шкафу с Томом. —Это тупая игра. —Как бы сказал любой другой депрессивный подросток. —Это ты тупой. —Реплика хулигана. —Не тупее тебя. —На такое высказывание подросток разозлился, хоть и начал первым. Торд резко ударил ладонью лицо оппонента, это было для того, чтобы привлечь внимание, не причинить боль. —Тупой здесь только ты, алкаш! Ты снова перебрал и начинаешь нести чушь! —Безоговорочная победа. Несчастному романтику нечего сказать. Поражённый превосходным издевательством, Том отпивает из фляги. —У тебя и с собой алкашня? Ты наверное спишь не со своей подружкой, а с фляжкой? Ах да, тут без вариантов… —Заткнись коммунист. Ты просто боишься и глоток сделать. —И это было правдой, Торд в самом деле никогда не пробовал ничего крепче бокала шипучего шампанского на новый год. —Да с чего ты взял? Чтобы скрыть факт разоблачения маленькой лжи и мимолётного позора, Торд выхватил железную фляжку и сделал неосторожный большой глоток. Спирт обжёг горло и нос. Румянец появился на щеках. На секунду показалось, что все внутренности сгорают. Где-то в глубине души что-то загнулось. В голову ударил запах дешёвого алкоголя, всё, что мог позволить себе школьник в 17 лет. Это не для Торда. —Чего такую рожу скукурузил? Не понравилось? —Мне кажется, оно расстворило мой желудок. Том пожал плечами и сделал ещё пару глотков из фляги. Распробовав получше содержимое, он сделал заключение, что у Торда просто нет чувства прекрасного. —Слишком крепко для тебя? В следующий раз возьму яблочный сок. —Весьма польщён, но меня учили не брать подозрительные вещества у стрёмных дядек. —Он проигнорировал то, что только что выпил нечто горючее из рук Тома. —А ты чего сегодня не шёл с нами? Неужели нашёл шлюху? —Тебя это не должно беспокоить, Торд, —немного грустный тихий тон, —можешь не переживать, я просто пришёл пораньше, потому что опять поссорился с отцом и мои нервы выебали меня. —Что случилось? —Некая холодная заинтересованность в голосе и вина. Но сможет ли Торд стать маленьким личным психологом для Тома и дать совет? Том повернул голову. Мальчик в красной футболке увидел что-то блестящее в правом ухе соседа по шкафу. Маленький чёрный гвоздик. —Ты когда успел? —Вчера… —Ох, чёрт, как он тебе её с ухом не вырвал? —Торд взял мочку с пирсингом двумя пальцами, чтобы получше рассмотреть, наплевав на нестерильность собственных рук. —Думаю, он бы так и сделал, если бы я не ушёл. Торд тяжело вздохнул. Том часто упоминает о ссорах с родственниками в разговорах с общими друзьями. И Это свежие синяки. Слишком свежие, чтобы быть теми с прошлой недели, когда он ударился о дверь, или когда он упал со стула за неделю до этого. И какая у него отговорка на этот раз? Торд бы спросил, Том хочет, чтобы он спросил. Но на том ли уровне их отношения? Наверное нет. —Зато теперь твои уши сочетаются с брекетами. —Нет, это не то, что хочет сказать Торд. И не то, чего хочет слышать Том от него. Он снова отхлебнул горячительное. Торд внимательно посмотрел на руку с алкоголем и выхватил, горячо любимую Томом, вещь. —Хэй, тебе же не понравилось! —Конфискация, —Торд попробовал ещё раз. В этот раз полегче, но до сих пор сильно обжигает. Ещё один глоток согрел тело рогатого мальчика. Голова начала кружиться. На душе действительно стало легче, теперь понятно, почему черноглазка не расстаётся с ним. Торд разглядывал своего недруга. Он не понимал, что пытается увидеть в тёмном шкафу, но не мог остановиться. —Чего пялишься? —А с брекетами удобно целоваться? Том покраснел. —Я думаю, тебе хватит! —Владелец забрал свою вещь. Он потряс сосудом и с ужасом осознал, что напиток почти закончился. Том допил содержимое, —Ты почти всё выпил! И это я здесь алкаш? —Это не ответ на мой вопрос. —Ну не знаю, проверь!***
—Эдд, уже прошло семь минут, а они не выходят… —Думаешь реально повесились? —Ты уверен, что это была хорошая идея? —Что? Посадить этих двоих в шкаф — это кошмарная идея! Но между ними это ужасное напряжение, я подумал, что если они немного посидят наедине, то смогут поладить. —Думаешь они станут друзьями? —Мои ожидания гораздо ниже.***
Том запаниковал от смущения и не понял, что сказал. Нетрезвый разум принял это за вызов. Интерес был слишком силён. Пьяный взгляд Торда зацепился за железки, прикреплённые к зубам мальчика с чёрными глазами. Он положил левую руку на плечо Томаса, и правая упокоилась на чужой красной щеке, согревая её. Поставил колено между ног возможного любовного интереса. Том запаниковал. Глаза перебегали с приближающихся губ на серые блестящие глаза, а с глаз на взъерошенные волосы. Это так до правильности неправильно. Боль в животе Тома, сводящая скулы. Но это то, о чём он сам неосознанно попросил. Атакованный гормонами, он наблюдал за приближающимися приоткрытыми сухими, обожженными алкоголем, губами. Ему казалось, что где-то вдалеке зазвучали сирены и крики. Милая боль и предвкушение чего-то прекрасного. Человек перед ним казался сейчас невероятно привлекательным. Здесь слишком жарко. Между их лицами был сантиметр, когда Том мог почувствовать чужое, очаровательно горячее, дыхание, предвещающее скорое наслаждение. Том уже был готов ко всему, если это уже не остановить, то зачем сопротивляться? Он мягко положил дрожащие руки на плечи Торда. Таким будет его первый поцелуй? Горьким, дерзким, мокрым, с привкусом алкоголя. Но он недостаточно удачлив, чтобы узнать это. Шкаф открылся. Высокая фигура дёрнулась от шока. На покрасневшем лице Мэтта появилась кривая нервная улыбка. От такого неловкого момента его очки могли бы и треснуть. Перед тем, как с громким хлопком закрыть шкаф он смущённо сказал: —Я… Я попозже зайду… Торд резко встал на ноги, из-за чего его глаза залили тёмные нефтяные пятна. Он опёрся рукой о стену, чтобы не упасть в прежнее положение. Том воспользовался этим, чтобы покинуть это до сладости неприятное место. Он сильным толчком руки раскрыл дверцы шкафа и быстрым шагом вышел под шокированный взгляд рыжего мальчика, который был так смущён, что не смог ответить на вопросы юного художника. Когда в глазах Торда прояснилось, он выбежал за Томом. Эдд окликнул друга: —Торд, что у вас там произошло? Он остановился у порога. Серые глаза поймали стену, когда щёки, покрытые матовой пудрой смущения, вспыхнули с новой силой. Он бросил быстрый взгляд на Эдда и выбежал из комнаты. После небольшого спуска по лестнице, сложный подросток увидел свою пассию и ускорил шаг. Торда окружало слишком много звуков. Голоса людей превращались в белый шум. Они были слишком близко. С трудом пройдя сквозь толпу, он достиг своей цели у выхода из дома. —Я провожу тебя… —Он положил руку на плечо, скрытое за серой трикотажной тканью. В ответ на этот жест, Том обернулся, но ничего не сказал, и просто быстро вышел из дома. На улице было холодно. Молодая луна серпом плыла по уставшему фиолетовому небу с синими акварельными брызгами. Облаков не было, в такое время они уже ложатся спать, им на смену приходят звёзды, они тихо мерцают, указывая путь одиноким душам. Глаза Тома были серьёзными, серьёзнее чем обычно. Он рассматривал мелкие камешки, отколовшиеся от асфальта. —Что за чёрт это был, Торд? —Его тон спокоен. Звучит безэмоционально, но его лицо сосредоточено, он хочет чётко расслышать ответ. —Я просто задал вопрос и собирался ответить на него, а потом нас прервал Мэтт. —За безразличием скрываются страх и смущение. —Ты слишком спокоен, не считаешь? Ты прижал меня к ёбанной стене! —Я не заметил, что ты был против. —Сарказм и раздражение скрывают сожаление и раскаяние. Но он не признает, что был не прав. —Ты отвратителен. Дальше Том и Торд шли молча. Уже пятнадцать минут с их губ не срывалось ни одного слова. Серые глаза обратили внимание на чужие плечи. Они еле заметно дрожат. Торд хочет обвить их руками. Он не сможет. —Тебе холодно? —Это не вопрос. Утверждение. Торд снял свой чёрный бунтарский плащ и укрыл плечи Тома. —Идиот, теперь ты замёрзнешь. —Ладно. —Придурок. —Пожалуйста. На их лицах проскочили глупые улыбки. Том закатил глаза, если это вообще возможно. —Спасибо, коммунист. Том был в его куртке. От этого вида сердце Торда застучало с новой силой. Ещё немного и все его вены разорвутся от давления. Это то, что люди называют влюблённостью? Или Торд сходит с ума? В любом случае, одно другому не мешает. Торд вызывает слишком много разных чувств в его чёрствой душе. Хотел ли он попробовать губы Торда? Он застыл от страха или ждал? Что происходит в его голове? Почему он вообще рассматривает такой вариант, что мог хотеть этого? Том до сих пор хочет. Это омерзительное желание занимает все мысли. Глаза зацепились за чёрные ногти на чужой руке, похоже на план. —Ты даже красишь ногти, как педик! —Том поднял руку с неаккурато накрашенными ногтями. —У тебя научился… Было слишком неловко, но примерно через 500 метров пройденного пути Торд дрожащим голосом сказал: —Ты… Можешь отпустить мою руку? Том недовольно посмотрел на врага. Что ему не нравится? —Ох, я не заметил, что ты был против. Том крепко переплёл свои пальцы с чужими. И вызвал сдавленный выдох и кривую улыбку у Торда. Вот так, наш мальчик-панк растаял от такого маленького тёплого агрессивного жеста со стороны Тома. Он готов смеяться, как глупая влюблённая девочка от этого. Лицо Тома было спокойным. Тупое счастливое лицо Торда — это бесценно. Он в восторге от своей работы. Опьянённый любовью, Торд посмотрел на объект обожания и с надеждой в голосе спросил: —Хэй, мы могли бы устроить ночёвку, как девочки-подростки. Поесть пиццы, посмотреть фильм и накрасить ногти в чёрный?***
К счастью для мальчиков, дом Торда сегодня был безлюден. Они сидели на старом мякгом диване и смотрели очередной бессмысленный фильм. Том накрасил ногти друга в розовый, несмотря на протесты. —Твои ногти высохли? —Думаю, да. Том элегантно взял руку Торда в свою. По мальчику с розовыми ногтями прошлась тёплая волна мурашек, а на лице появилась неловкая улыбка. Он делает это слишком неожиданно. Восторг от близости. Хочется ещё ближе. Рогатая голова мягко опустилась на плечо Тома. От этого его желудок перевернулся. Аромат его волос сводил с ума. Том сделал глубокий вдох, наслаждаясь чужим запахом. —То есть... Мы встречаемся теперь? —Я не заметил, что ты был против.