А что если?

Геральт никогда не скрывал раздражения, когда Лютик брался за лютню и начинал петь. Делал это его навязчивый спутник отнюдь не только в тавернах. Всю дорогу он мог петь, не затыкаясь, а потом еще спрашивал мнения ведьмака о новой песне. Каждый раз Геральт поворачивался, смотрел тяжелым взглядом, открывал рот, чтобы разразиться уничижительной тирадой и так не произносил ни слова. Все дело было в том, как Лютик в этот момент на него смотрел. Он только что не светился изнутри, взволнованно прижимал к груди инструмент и учащенно дышал, ожидая реакции. — Хм, — бросал ему Геральт, вновь переключаясь на дорогу и старательно не реагируя на разочарованные вздохи за спиной и бормотание в духе «опять неудача, ну ничего, вот новая баллада точно ему понравится». Геральт морщился, когда точно знал — Лютик его не видит. Геральт удивлялся, как бард все еще выдерживал его в качестве попутчика. Он сделал, кажется, все, чтобы Лютик от него отстал, но кажется добился прямо противоположного результата. Ведьмак с трудом терпел пение Лютика, но когда в таверне барда пытались избить неизменно вырастал за его спиной в самый неожиданный момент. Драчуны испарялись мгновенно. Геральт возвращался в свой угол, старательно делая вид, что он не защищал Лютика. Геральт хорошо знал — стоит ему привязаться к кому-либо, то их ждала незавидная участь. Пожалуй, пока только Плотва раз за разом переживала ведьмачий Путь. Да еще вот Лютик.