The Temptation That Is You

В конце мы оставим это все позади, Потому что жизнь, которую, как мне кажется, Я пытаюсь найти, Вероятно, вся в голове. Покажи мне, кто ты на самом деле. Я покажу тебе, что ты любишь. Я подарю тебе весь мир, если этого будет достаточно. Что Тони делал на первом уроке, он и сам не мог внятно объяснить. Кажется, его мозг решил, что оптимальным способом сбежать от выяснения отношений с очередной случайной подружкой будет пойти в школу. Как жестоко он заблуждался! Солнце било по глазам, голова трещала от похмелья, на шее темнели засосы, не до конца прикрытые воротником рубашки. Мисс Стоун, учительница английской литературы, смотрела на него, поджав губы. Кажется, объяснить Мэри-Элли-Эшли-кто-её-помнит, что великой любви не случилось, было бы проще. По крайней мере, можно было бы выспаться. Домашнее задание он, разумеется, не сделал. Потому что была вечеринка, Мэри-Элли-Эшли, много алкоголя и неплохой секс. Он не настолько извращенец, чтобы в 17 лет предпочитать развлечениям сонеты Шекспира. Наконец прозвенел звонок, все заинтересованные сегодня явиться заняли свои места. Вышедшая куда-то учительница (а он и не заметил), вернулась с каким-то незнакомым парнем. Или знакомым. С запоминанием мужских имён и лиц у Тони тоже периодически были проблемы. – Класс, познакомьтесь с Клинтом Бартоном. С этого дня он будет учиться с вами. – Какое знаменательное событие, – скептично пробормотал Тони. Это было сказано достаточно громко, чтобы сидящие рядом его услышали. По задним рядам прокатилась волна смеха. Новенького такой приём очевидно совершенно не смутил. Он только зубасто улыбнулся и уверенно направился к единственному свободному месту прямо перед учительским столом. Несмотря на довольно обычную внешность, мешковатый балахон, скрывающий фигуру, парень был чем-то притягателен. С чего в голову Тони пришла такая мысль, он сказать не мог, но, с другой стороны, трахнул же он на спор капитана школьной футбольной команды, так что мысли в его голову приходили еще и не такие. Воспоминание о сексе с перекачанным бугаем не были особенно сладкими, так что Старк поморщился и отвернулся к окну. Хватит с него мужиков, на ближайшую неделю так точно. Урок шёл утомительно медленно. Сонет, который они обсуждали, был о том, как во время отсутствия поэта какой-то мужик поимел его возлюбленную, но тот ему всё простил. Наверное, ничего глупее Тони в своей жизни не слышал. Окно манило пятым этажом и возможностью разбиться, покончив с головной болью. Ему нужен конец этого проклятого урока и автомат, где можно купить воды. – Мистер Старк, вы не желаете высказаться? – Разве что нецензурно, – буркнул Тони. Одноклассники засмеялись, учительница поджала губы. Типичная реакция. Ничего нового. – Мистер Старк, вам следует уделить внимание поэзии, а не коленям мисс Дейн. Тони с удивлением обнаружил, что в точке пространства, на которую он бессмысленно пялился последние минуты, пребывают затянутые в чёрные чулки ножки первой красавицы класса. Неожиданно. Но кровать и вода сейчас милее его взору, или как там было в этом шедевре мировой литературы. – Думаю, мужик ему нравился куда больше, чем мнимая возлюбленная, – перебил он мисс Стоун, которая продолжала удивляться «его халатному отношению к самому важному предмету в программе обучения». – Что? – она явно не ожидала такого ответа. – Автору сонета, – уточнил Старк, ухмыляясь. – А как иначе можно объяснить его поведение? Женщина заметно побледнела. – Если вы будете и дальше придерживаться того же мнения, то вряд ли сдадите контрольный тест в конце недели, – холодно процедила она. Повисшую над ними напряжённую тишину разорвал звук звонка. Ещё одна школа. Клинт щёлкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся горьковатым дымом. Наконец-то. За последние пятнадцать минут урока пачка Лаки Страйк чуть не прожгла дыру в левом кармане его джинс. Конечно, ему было не привыкать. Постоянные переезды сделали своё дело, и он умел быстро адаптироваться в любом коллективе. Но радости от этого всё равно было мало. «Последний год», – мысленно успокоил себя Бартон. К тому же, насколько он успел заметить, новая школа ничем принципиально не отличалась от семи предыдущих. Такие же жёлтые автобусы, места для парковки, автоматы с газировкой, шкафчики вдоль стен и оглушительный шум в коридорах во время перемены. Оставалось только найти компанию, с которой можно будет забить на это всё. Чего уж тут скрывать, дисциплина никогда не была в списке его преимуществ. Он ухмыльнулся и подмигнул невысокой пухлой девчонке, которая уже несколько минут с интересом его рассматривала. Она определенно была на несколько лет младше и вряд ли пользовалась особой популярностью. Поэтому такой неприкрытый знак внимания со стороны старшеклассника её явно смутил. Но когда девочка решила, что Клинт на неё больше не смотрит, на курносом личике расцвела счастливая улыбка. С людьми Бартон сходился легко и очень сомневался, что на этот раз вопреки обыкновению возникнут трудности. Ловким щелчком парень закинул окурок в мусорку, подтянул сползающий с плеча рюкзак и отправился искать кабинет истории. На самом деле это оказалось куда сложнее, чем он думал. Клинт уже дважды обошёл все школьные коридоры, а дверь с волшебным номером тридцать два перед его глазами так и не появилась. – Если у тебя сейчас история, то можешь уже не спешить, – насмешливо фыркнула рыжая девчонка, когда он прошел мимо неё в третий раз. – Почему? – удивился Бартон. – Уже прошло десять минут урока! – А-а-а, – протянул Клинт, – ну это всё объясняет. Девушка скорчила гримасу, которая могла означать только «меня окружают одни идиоты». – Вообще-то я в этой школе первый день, – объяснил он, взъерошив рукой волосы на затылке. – Поздравляю, – равнодушно отозвалась рыжая. – Об этом я уже тоже догадалась. – Как и о том, что у меня история? – вдруг осенило Бартона. – Именно. Только новые носятся по школе с такими выпученными глазами в поисках кабинетов. И раз уж ты его не нашёл, то можно быть почти на сто процентов уверенным, что это исторический. Он в такой жопе находится... – А преподаватель явно не любит тех, кто опаздывает? – Люто ненавидит. Бартон ещё раз внимательно посмотрел на свою собеседницу и улыбнулся. – Меня зовут Клинт. – Нат, – коротко ответила девушка, освобождая ему место рядом с собой на подоконнике. Просидев урок литературы, Тони счел свой долг перед обществом на сегодня выполненным и решил направиться домой. Вода. Аспирин. Тишина. Кровать. Переждав, пока закончится перемена, он целеустремленно почесал по опустевшим коридорам. Его раскалывающаяся голова не выдержала бы сейчас шумовой волны. Ничто не могло остановить его на пути к заветной цели. Кроме директора. Краем глаза заметив знакомую фигуру, он выматерился и решил пойти в обход – только лекции на тему важности образования и дисциплины ему сейчас и не хватало. Вожделенная свобода была близка, и больше его ничего не волновало, так что он прошел мимо сидящей на подоконнике парочки даже не заметив их. Клинт проводил взглядом уже знакомую фигуру, целеустремленно переставляющую ноги и держащуюся за голову. – Эмммм... – Это нормально, – меланхолично просветила его Наташа, – то есть, это Тони Старк. Если он пришел на первый урок, то, должно быть, зверски пьян. Потому что на трезвую голову никогда этого не делает. – Парень определённо гений. Если не хотим попасться, нам тоже не стоит тут сидеть, – объяснил Бартон, заметив удивлённый взгляд девушки. – Логика у тебя странная, но выводы правильные, – согласилась она. – Старк действительно гений. Мудак, конечно, редкостный, но гений. Будущее светило науки, как утверждают те преподаватели, на чьих занятиях он появляется. – К литературе это явно не относится, – фыркнул Бартон. – Может литературу он и не особо любит, но, поверь мне, прочитал больше чем мы с тобой вместе взятые. Старк ненавидит чего-то не знать. – Всезнайка? – Клинт сделал наигранно расстроенное лицо. – Ну вот. А он ведь мне уже начал нравиться. Нат рассмеялась. – Нет. Нет, Тони просто...ммм... гений. Это не тупое занудство зубрежки, просто его мозг способен на большее. И ты прав, пора сваливать. Встреча с директором Фьюри – не лучшее начало дня, – девушка спрыгнула с подоконника и поманила его за собой. – Идём, покажу тебе главную местную достопримечательность – кофейню. Старк её, кстати, называет классом некромантии, потому что обычно приползает туда в состоянии лежалого трупа, а выходит человеком. Ну, по своим меркам. Покинув школу они прошли не более ста метров, прежде чем свернуть куда-то во дворы. Не смотря на расположение, кофейня явно пользовалась успехом, даже утром почти все столики были заняты. – Нам туда, – указала Наташа в дальний угол, где каким-то чудом оказалось свободное место. Устроившись на диванчиках и заказав каппучино, девушка начала просвещать новенького на тему местных особенностей. – А вообще мы ждем большую перемену. Она будет, – рыжая кинула взгляд на часы, – через 15 минут. Через 25 сюда подтянутся остальные, познакомишься. То ли не работал кондиционер, то ли просто в небольшой кофейне было действительно слишком много людей, но уже через пять минут Клинту стало жарко. Не долго думая, эффектным отработанным движением он стащил толстовку через голову. – А ничего так, – прокомментировала Нат. – Я Бэтмен, – оскалился Клинт. На тонкой серой футболке на всю грудь красовался логотип героя DC Comics. – Палишься, – девушка погрозила ему наманикюренным пальчиком. Новенький действительно оказался неплох. Плавные неспешные движения, широкие плечи, сильные руки, перевитые венами. И это в 17 лет! Наташа была впечатлена. Не то, чтобы она собиралась говорить об этом хоть кому-нибудь. Но этого парня определенно стоило держать поближе к себе, хотя бы из эстетических соображений. Нат любила все красивое. Они проболтали о мелочах около получаса, прежде чем она заметила знакомых. Два высоких накачанных блондина, сверкая улыбками, подошли к их столику и запечатлели по поцелую на её щеках. – Парни, знакомьтесь, это Клинт Бартон, теперь он учится с нами. Клинт, это Стив Роджерс и Тор Одинсон, звёзды спорта местного масштаба и мои хорошие друзья. Новоприбывшие заказали себе кофе и сэндвичи, и вся перемена прошла весьма приятно – спортсмены оказались на редкость компанейскими и дружелюбными. Клинту в голову даже закралась мысль, что с ними действительно будет неплохо подружиться – открытые улыбки располагали. – С остальными познакомишься позже, – пообещала Нат. – Они того стоят, поверь мне. Стив кинул взгляд на часы. – Урок начнется через 10 минут, вы идете? – Мы прогуливаем, – проинформировала его девушка. – Прогуливать в первый же день в школе? – Это всё во имя адаптации, Роджерс! Не занудствуй. Сейчас я посвящу Клинта во все тонкости местной жизни, а начиная с завтра он, как хороший мальчик, будет посещать всё, что положено. «А положено у нас на всё», – подумал Бартон. Но вместо того, чтобы озвучить эту мысль, просто улыбнулся. Стив неодобрительно покачал головой, но спорить не стал, и, попрощавшись, покинул кофейню вместе с Тором. – У Роджерса переизбыток совести в организме, – поделилась информацией Наташа. – Я с момента нашего знакомства удивляюсь, как в него столько влезает. – А это недостаток? – Ты погоди, вот если он решит считать тебя другом, быстро изменишь своё мнение. И действительно станешь хорошим мальчиком. – Что-то с тобой у него этот фокус не получился. – Я исключение. Поверь мне, ему даже Старка иногда удается призвать к порядку, а это о многом говорит. – Старк для вас что, мерило всех вещей? – изогнул бровь Клинт. – Что-то в этом роде. По нему очень удобно оценивать разного рода беспредел. Типа «этот поступок тянет на 0,2 Старка, уважаю» или «вау, 0,7 Старка, да ты бьешь все рекорды!» Бартон недоверчиво хмыкнул. – И что в нём такого? – Сам скоро поймешь. Описать Тони можно только матом, да и то картина будет неполной. Он не так плох, впрочем. Клинт пожал плечами. В каждой школе была своя знаменитость. И ему это было не особо интересно. Впрочем больше к Тони Старку разговор не возвращался. Бартон пускал через трубочку пузыри в стакан с молочным коктейлем и думал, что на самом деле всё складывается просто замечательно. Наташа делилась стратегической информацией и громко смеялась, когда содержимое стакана всё-таки оказалось на его футболке. А листва на деревьях уже пожелтела и начала опадать. И не смотря на тёплые солнечные лучи, которые пробивались сквозь неплотно задёрнутые шторы, уже чувствовалось дыхание осени.