Поздно

      Лю Цингэ смотрит.       Пристально, не смея отвести взгляда ни на миг, впиваясь им в лицо Шень Цинцю наполовину скрытом за веером. По глазам видно, что он улыбается, в них плещется игривая радость, искорками пробегающая по равнодушному с первого взгляда лицу. Шень Цинцю склоняет голову, волосы его водопадом обрушиваются с плеч, скользят веером по груди, и он издает глухой удивленный звук.       — О, — говорит он, а потом одним изящным движением откидывает свои волосы назад, словно управляясь с воздушными лентами.       Лю Цингэ смотрит. Потому что касаться нельзя.       Шень Цинцю изменился после того случая с искажением ци. Он стал неуловимо поступать иначе, пока вовсе не сменил курс на противоположный и все его улыбки, если и не были до конца искренними, хотя бы не отдавали чистой фальшью, в которую всыпали добрую долю агрессии. Раньше Лю Цингэ буквально ощущал, как она хрустит на его зубах, ощущал, как она забивается в горло, мешая говорить - и он выбивал ее в драках, в словесных перепалках: в чем угодно, лишь бы этот не тронул Владыку горных пиков.       Иногда в глазах Шень Цинцю горел злой огонь, он перекидывался с глаз в судорожные - не такие аккуратные, как раньше - движения, потом проступал во всем языке тела - напряженный, как струна, Шень Цинцю, словно в любой миг был готов сразиться насмерть.       А потом он изменился. Пропала злость, исчезли судорожные движения, на смену им пришла расстерянность и некая неуклюжесть, ранее ему не свойственная.       Лю Цингэ наблюдал и знал — касаться нельзя.       Шень Цинцю казался легкой тенью, миражом, который повстречал умирающий в пустыне и казалось тронь — он развеется по ветру и никогда не вернется.       Лю Цингэ всегда был воином по натуре, поэтому держал себя в руках, не позволяя ни единого лишнего движения. Все в рамках отношений двух лордов горных пиков, которые могут быть, как братья и никогда - как нечто большее. Репутация превыше всего. Так он когда-то думал. Пока касаться Шень Цинцю не стало опасно для жизни, когда каждое прикосновение приходилось отвоевывать боем, когда желание встретиться было равнозначно объявлению войны.       Ло Бинхэ — причина всех невзгод.       Ло Бинхэ — мальчишка, который раньше казался лишь банным листом, жалким приложением к Шень Цинцю, теперь стал катастрофой, отбирающей его у всего остального мира.       Ло Бинхэ — его главный враг.       Он играючи уводит Шень Цинцю от них всех, развеивает его душу по ветру, словно так и должно быть, он забирает тело, сидит над ним, как дракон над златом, и смеет делать вид, что чахнет!       Лю Цингэ никогда его не простит.       Он крепче сжимает кулаки, едва сдерживается, чтобы не убить на месте - хотя это честно излишнее, всем было бы легче, если бы этот демон сгинул в пучинах бездны еще много лет назад. Меч поет в его руках, когда он извлекает его из ножен и наставляет на демона, снова бросая вызов - в этот раз он заберет тело Шень Цинцю и предаст его упокоению как надлежит.       Он проигрывает. Снова. Как ожидаемо. Внутри бьется горькое и горячее - не смог, уже в который раз не смог!..       Лю Цингэ не долго дает волю эмоциям, собирает себя, залечивает раны и снова рвется в бой, обещая, что этот раз станет удачным. И он внезапно таков. Союзник внезапен, но приятен, хотя бы отчасти. Он жалеет позже, что не узнал его. Что снова отдал в лапы этого чудовища. Но поздно что-то менять.       Шень Цинцю снова слишком далеко.       В конце концов он смотрит и не смеет прикоснуться.       Шень Цинцю прошел множество испытаний из-за демона, некогда бывшего его учеником, но прощает это все, словно глупую ошибку, совершенную по незнанию. Он улыбается с теми же озорными искрами в глазах, когда позволяет Ло Бинхэ прижаться поцелуем к своему рту. Он теперь официально женат, он почтенный муж великого владыки демонов.       Лю Цингэ смотрит. Он знает, что ему никогда не суждено прикоснуться к Шень Цинцю так, как того желает его глупое влюбленное сердце.