Broken//Сломленный

Шум Большого Зала теперь не столь громкий, как прежде. После войны многие ученики не вернулись в Хогвартс по собственному желанию или родителей, или потому что просто погибли в бою. Стол Гриффиндора был невероятно тихим - две их звезды погасли в тот самый день. Джорджи больше не шутил над любой мелочью, не вставлял излюбленные им каламбуры, а когда улыбка все-таки озаряла его лицо, он привычно поворачивался в поисках такого же яркого отражения, но не находил, ведь Фреда не было, поэтому Уизли поспешно уходил в их гостиную, находя для этого любые причины. Хаффлпафф больше не казался собранием радостных ребят, которые верят лишь в лучшее и не замечают зла. Их розовые очки с треском разбились в тот судный день, они столкнулись с правдой, которую очень сложно принять кому-либо, что уж говорить об этих бывших лучиках солнца. Рейвенкло почти не показывали виду, что на них это как-то повлияло, лишь их более серьезные, чем обычно, лица и грустные глаза выдавали каждую разбитую на части душу. Стол Слизерина был самым пустынным. Его ученики, принявшие решение продолжить обучение, неоднократно подвергались нападкам со стороны других факультетов, особенную жестокость приходилось терпеть Малфою, тот все переносил с обыденным холодным выражением лица, но уже не столь надменным. Лишь единицы замечали, как это действительно влияло на бывшего Пожирателя: заметно похудевший, с глубокими синяками под глазами и таким пустым взглядом, что казалось, он и сам погиб тогда с остальными. И Гарри был одним из тех, кто видел это. В его голове до сих пор роились вопросы: Почему Малфой спас его? Тогда у Беллатрисы не признался, что перед ним Поттер, а потом еще и бросил ему палочку, когда для всех открылась правда, что гриффиндорец не такой уж и мертвый, как всем показалось. Изумрудные глаза внимательно наблюдали за блондином, когда в сторону Малфоя полетели очередные жестокие слова, а затем случилось то, чего никто не ожидал, Драко, встав из-за стола, начал поспешно направляться к выходу, когда в него от кого-то полетело едкое «Ступефай!». Парень с громким криком полным боли врезался в стену. Пытаясь встать, он загнанно обводил взглядом зал в поисках обидчика, но наткнулся лишь на Поттера, который с сожалением наблюдал за этой картиной. Лицо Слизеринца искривилось в злости и обиде. «Ну, конечно, Избранный ведь может помочь кому угодно, только не мне.» Малфой поправил мантию и медленно встал, постанывая от боли и опираясь о стену, когда выход был совсем рядом, в спину прилетел «Круцио», и это было последний каплей для него. — Не нужно было тебе возвращаться в Хогвартс, мерзкий хорек! — кричал парень с Гриффиндора. Малфой лежал на полу, корчась от боли, когда услышал громкий удар где-то позади него. — Мерлин, ты с ума сошел?! Прекрати! Ты перегнул палку! — полный злости голос Поттера отскакивал от стен, проносясь, кажется, не только по залу, но и по всей школе. Драко предпринял попытку встать, и она оказалась почти удачной, но трясущиеся от боли руки подвели его. Он почувствовал, как кто-то поднимает его, придерживая за талию и перекидывая его руку через плечо. Он слабо открыл глаза, и парню показалось, что из-за сильного удара головой и непростительного заклинания, у него начались галлюцинации. Мальчик-который-выжил крепко держал его и проговорил в повышенном тоне те слова, которые по необъяснимым причинам заставили сердце Малфоя сжаться: — Откройте вы уже глаза наконец! У него не было выбора! Неужели ученики Хогвартса настолько глупы, чтобы не понять что-то невероятно очевидное, — Гарри сделал паузу, все вокруг погрузилось в мертвую тишину, кажется, кто-то его все-таки услышал, а все, что слышал Драко, это ускоренное сердцебиение, но он не понял, чье оно именно. Поттер продолжил, — Если я увижу или услышу, что кто-то снова навредил Малфою или кому угодно, кто был на стороне Волан-де-Морта, вы будете иметь дело со мной. И, я думаю, всем ясно, что этого лучше не делать. После Гарри вышел из зала, практически вынося на себе бывшего Пожирателя. Драко сразу понял, что его ведут в больничное крыло. — Не-не нужно, Поттер, — слабо выдохнул блондин, чувствуя, как физическая боль медленно начала отходить на второй план, а на ее место надвигалась моральная, которую он предпочитал переносить в одиночестве. Вообще, он все предпочитал переносить именно так, в него не единожды летели слова и заклинания, просто не столь серьезные, как сегодняшнее. Парень ни разу не обращался ни к Мисс Помфри, ни уж тем более к Профессору Макгонагалл. Ему не нужно было, чтобы виновников наказывали, потому что это было бессмысленно, а ему было бы только хуже. — Что, прости? Тебе нужно в больничное крыло! Круцио — это не шутки, Малфой, сам знаешь, — серьезно проговорил Гарри, смотря прямо в серые глаза. — Мне не нужна помощь. Тем более твоя, Поттер, — Драко изо всех сил постарался вместить в эти слова презрение, но получилось как-то скомкано. — Мне так не показалось, — кусая изнутри щеку, проговорил герой. Дыхание Малфоя начало сбиваться с нормального ритма, и это точно не из-за настойчивого Поттера. Блондин почувствовал, как сильно начало биться сердце, а руки трястись. Его как будто облили ледяной водой. — Просто отведи меня в мужской туалет, черт возьми, — сдавленно сказал Драко, чувствуя выступающую на шее вену.

***

На удивление до уборной они добрались быстро, Малфой подошел к раковине, дрожащими руками умывая лицо. Его плечи тряслись, и Гарри не понимал точно, что происходило с его заклятым врагом. — О, Мерлин. Да проваливай же, Поттер! — крикнул Малфой из-за всех сил, чувствуя, как контроль медленно покидает его. — Я не думаю, что это хорошая идея. Ты сейчас выглядишь хуже, чем обычно. И я не хочу снова бросаться в тебя Сектусемпрой, поэтому убери-ка подальше руки от своей палочки, — он внимательно наблюдал за тем, как Малфой убирает руку из кармана мантии, тяжело вздыхая. — Пожалуйста, — лишь вымолвил он, и не было ясно, к чему именно парень сказал это. Драко сдавленно ловил воздух губами, презрительно смотря на себя в зеркало и иногда переключаясь на стоящего за спиной героя. — Малфой, тебе нужно успокоиться, и я отведу тебя к Мисс Помфри, хорошо? — Гарри положил руку на его плечо, которая моментально была скинута. — Я не могу. Ты ни черта не понимаешь, Поттер! — выкрикнул волшебник, смотря ему в глаза. Гарри сразу понял, что ничем хорошим это не закончится. В уголках серых глаз собрались слезы, и Избранный уж точно не знал, что с этим делать. Драко не Гермиона и не Рон, чтобы Гарри знал, как привести его парня обратно в чувства. — Они все ненавидят меня. Каждый. Ненавидели и раньше, но сейчас все намного хуже, как можешь заметить! Я не должен был возвращаться в Хогвартс снова! — Малфой, прошу, успокойся, — Гарри взял его за плечи. Первое, что ему пришло в голову, это обнять парня напротив, но он был жестко отвергнут с этой идеей. Блондин изо всех оставшихся сил толкнул его в грудь, продолжая свой монолог: — Все ненавидят меня. Просто потому что у меня не было чертового выбора, — Драко выкрикивал эти слова, сопровождая их маниакальным смехом. Все его тело содрогалось, слезы стекали по щекам, но ему было плевать, он не мог остановить самого себя. Плевать, что он говорит это именно Поттеру. Парень чувствовал, как каждую клеточку тела заполняла боль, он беспомощно опустился на пол, — Ты же должен понять, Поттер. Ведь у тебя тоже не было выбора. Но ты счастливчик! Ведь ты был на стороне «добра». Ты герой, Избранный! А меня ведь тоже избрали, как ты можешь заметить, — он со всей силы дернул левый рукав рубашки, открывая взгляду метку, — но, в отличие от твоего идиотского шрама, это проклятье, а не гребанный дар! Гарри уже давно опустился вместе с ним на пол и просто смотрел на происходящее, герой был загнан в угол и совершенно не знал, что именно ему сделать, чтобы прекратить истерику Драко. — Малфой, я понимаю. Умоляю, просто давай успокоимся и нормализуем твое дыхание. Послушай меня, тебе нужно дышать не так часто, тебе необходимо взять себя в руки, иначе это разрушит тебя. Гарри схватил его за руку, сжимая ее изо всех сил, мягко поглаживая запястье, надеясь, что учащенный пульс все-таки стабилизируется. — Да нечего уже разрушать! Я — Пожиратель Смерти. Злодей, который причинил столько боли всем вокруг, — он криво усмехался своим словам, совсем не слушая, что говорит Гарри, не обращая внимания на мягкое прикосновение. Воздух в легких был невероятно горячим, но Драко так все равно. Он так устал. Ему нужно сказать все, пусть даже тот, кто это услышит будет Гарри, у него больше никого и ничего не осталось. — Я ведь просто защищал свою семью. Я должен был выполнять все его поручения. Иначе он убил бы мою мать или меня! А теперь-то что? Волан-де-морт мертв! Мой отец в Азкабане, а мать сломлена. А я должен жить вот так! — Следующие его слова были полны огромной ненависти, Драко делал паузы после каждого, акцентируя внимание на том, что от него осталось. — Слабым. Беспомощным. Разбитым. — Он попытался поймать воздух губами, но грудь и так разрывалась от боли, не впуская и не выпуская из себя кислород. — Другие не забудут и уж точно никогда не простят то, что сделали я и моя семья. Все для меня кончено, Поттер. Я должен был умереть в тот самый день. Сердце Гарри зашлось в бешеном ритме после этих слов, он не смог взять под контроль первую реакцию тела на последние слова Малфоя, Мальчик-который-выжил со всей силы дал ему пощечину. Глаза блондина широко распахнулись от шока, он замер. Хрупкие плечи перестали содрогаться от слез. — Не смей так говорить, Драко! — Поттер не понял, каким образом с его уст слетело имя парня напротив, но это прозвучало так правильно, как будто так и должно быть, мурашки, пробежавшие по спине, и ощущения, возникшие в груди, лишь подтверждали это. — Ты ошибаешься на свой счет. Есть люди, которые знают, что ты бы не сделал всех этих вещей, если бы тебе и твоим близким не угрожали смертью. Есть те, кто видят свет в глубине твоей души, те, кто помнят мальчика, который впервые появился на пороге Хогвартса, который проявлял искренний интерес к учебе, особенно к Зельеваренью и полетам на метле. Даже Дамблдор знал этого мальчишку, его настоящего, который всегда принимал неправильные решения, просто потому что у него не было чертового выбора изначально. Я знаю этого мальчика, — Гарри взял худощавые ледяные ладони в свои, не отрывая взгляда от серых глаз, в которые постепенно возвращалась жизнь, — несмотря на то, что у нас с ним сложились ужасные отношения на протяжении всего обучения здесь, несмотря на то, что он очень уж любил травить моих друзей, и меня в особенности. И пусть все эти годы я не понимал четкой причины, почему между нами все так получилось, но после всего произошедшего, после того, как этот парень дважды спас мою жизнь, а я спас его — я осознал. И я бы так хотел извиниться за другого глупого идиота, который отверг тогда его дружбу, вызвав все дальнейшие неприятные события. И мне недавно пришла мысль в голову, которая, вероятно, невозможна, — Поттер подвинулся ближе, с горечью закусывая губы, — может, я мог бы спасти этого мальчика от всего, через что ему пришлось пройти, если бы не отверг его. Может, я мог бы как-то изменить все. В туалете повисла тишина, лишь два ускоренных дыхания прерывали ее. Слизеринец и Гриффиндорец сидели на полу близко друг к другу и держались за руки, если бы кто-то увидел бы эту картину, то, скорее всего, не поверил своим глазам. Слова Гарри успокоили Драко, мало того что он высказал все, что он так долго носил в душе, так он еще и получил поддержку со стороны человека, который ни коем образом не обязан был этого делать. — Спасибо тебе, — лишь прошептал Драко, чувствуя, как одинокая слеза облегчения скатилась по его щеке. Поттер поднес руку к его лицу, убирая ее мягким прикосновением. Малфой бы ни за что не признался себе, что прямо сейчас он бы хотел очень сильно обнять героя. Блондин переварил внутри себя его слова и добавил, — Но ты, вряд ли, мог бы все это предотвратить… Гарри. Поттер молча продолжал смотреть на него, по его лицу было заметно, что он что-то очень старательно обдумывает. Малфой не придал значения тому, что как-то уж резко герой приблизился к его лицу, что его губы обдало теплое дыхание, что секунду спустя он почувствовал невинное, нежное и быстрое прикосновение к губам. Драко шумно выдохнул через нос, не понимая происходящего, не понимая, почему сердцебиение так сбилось с ритма, почему воздуха стало так мало от чего-то столь невозможного, как поцелуй с Гарри. — Извини, я-, — протараторил отстранившийся герой, перебитый на полуслове еще одним поцелуем, но теперь более настойчивым и страстным. Малфой не был похож на себя: привычно бледная кожа покрылась румянцем, и Гарри был бы полным идиотом, если бы не признал, что картина напротив ему приятна. — Теперь все изменится, я тебе обещаю. Драко медленно кивнул его словам, улыбаясь краями губ. Он точно знал, что Поттер ему не врет, и этот факт заставлял проснуться в его сердце надежду на лучшее, которой у него так давно не было.