Imagine

Год назад я и подумать не могла о том, что мне удастся побывать в таком красивом месте, как то, где мы остановились сегодня. Мы добрались до Санта-Моники и решили устроить привал на ныне пустующем пляже Западного побережья. Нам везло. По пути не встретилось ни одного СПП-шника, хотя нам и приходилось держать руку на пульсе, когда в зеркале заднего вида появлялась очередная машина. Мы провожали ее настороженными взглядами, но, когда она заворачивала и исчезала из виду, мы облегченно выдыхали. Вообще-то мы уже не контролировали себя, инстинкты, выработанные и отточенные кем-то в лагерях, кем-то в Лиге, срабатывали при каждом шорохе, при каждом движении извне. Привычка присматриваться к движущимся теням теперь уже останется с нами до конца наших дней. Хорошо, если этот конец наступит не скоро. Когда наш потрепанный минивэн остановился, Вайда первая выскочила из машины и потянулась, разминая затекшие конечности. С другого конца салона я услышала ее недовольное ворчание. Следом за ней вылез Джуд, и они снова начали спорить о чем-то или, что более вероятно, Джуд просто защищался от колкостей и язвительных словечек, что подруга так любила отпускать в его сторону. Мы устроились недалеко от машины: расстелили на песке одеяла, развели огонь. Когда со всеми приготовлениями было покончено, я вытянулась в полный рост и, убрав руки в карман-кенгуру своей синей толстовки, огляделась вокруг. Отсюда виднелись дома, которые почти наверняка уже давно опустели, где-то высились строительные краны, которые стали просто «украшением» города. О жизни в этом месте напоминали лишь птицы, прогуливающиеся вдоль берега и с криком улетающие куда-то за горизонт. А еще вода. Пожалуй, что одним из плюсов в данной ситуации было то, что воды стали чище: людей нет, производства остановлены. Проблема загрязнения океана решилась сама собой. Удивительно, что даже в этих условиях в голову приходили подобные мысли. Бросив взгляд на друзей и убедившись, что с ними все в порядке, я направилась ближе к воде. Тяжелые ботинки зарывались в песок и каждый мой шаг оставлял после себя глубокий след. Я присела, вытянув вперед ноги и откинула голову назад, подставляя бледное лицо редким солнечным лучам. Дело шло к вечеру, и песок начал остывать, а ветер усилился. Я представила, где была бы сейчас и что бы делала, останься я в лагере, и мне сразу стало не хватать воздуха. Я все никак не могла надышаться и с жадностью набирала полные легкие, надеясь на то, что мне удастся заполнить их прохладным воздухом на всю оставшуюся жизнь или хотя бы на неделю, хотя бы на день. Но каждый раз весь воздух выходил, оставляя легкие пустыми до следующего вдоха. Что ж, я хотя бы могу запомнить ощущения. Однако что-то мне подсказывало, что эти воспоминания сделают мне только больнее, когда придет время вытаскивать их из памяти. А такое время точно настанет: когда меня снова упрячут в какую-нибудь душную бетонную коробку без окон или обстоятельства сами загонят меня в угол, где мне придется забиться как мышь и ждать, когда подвернется подходящий момент, чтобы выбраться и сбежать. Бег— это вся наша жизнь. Мы бежим от черных дубинок СПП, мы бежим от охотников за головами, бежим друг от друга и от самих себя. И кажется, финишную прямую мы увидим только, когда тела наши остынут, а легкие останутся пустыми навсегда. Иногда выдавались деньки как этот, когда можно сбавить темп и сделать передышку. Сердце пропустило удар, когда кто-то опустился рядом. Мне казалось, что я уже могла спиной чувствовать приближение человека, но в этот раз что-то пошло не так. Возможно песок смягчил шаги или во всем виноват шум накатывающих волн. Я мысленно отругала себя за потерю бдительности. Лиам согнул ноги и сцепил руки на коленях. Он всматривался в горизонт и мне стало жутко любопытно, где бродят его мысли сейчас. Я инстинктивно схватила себя за запястье. Нет, я больше не применю к нему свою силу. —Возьми это, — сказал Лиам после пяти минут молчания, которые показались мне вечностью. Он достал из кармана пачку печенья и протянул ее мне. —Еды осталось совсем немного. Мне не нужно было это объяснять. К тому же все уже привыкли к подобному питанию. —Спасибо. Когда он коснулся пальцами моей кожи, я едва заметно вздрогнула. Я постоянно подобным образом реагировала на его прикосновения. Через меня словно пропустили слабый электрический разряд. Мне даже пришла в голову мысль, что Лиам на самом деле желтый, но логика моментально забраковала этот вариант. Мы с ним не говорили с тех пор как к Лиаму вернулись воспоминания обо мне. Он избегал моего взгляда и старался держать дистанцию, видимо, переваривая информацию и обдумывая, что он мне скажет. Я знала, что Лиаму всегда требуется время для размышлений, и оно было ему предоставлено. —Мне здесь нравится. — сказал он и провел рукой по песку, оставив на поверхности волнистый узор, — Родители каждое лето вывозили нас с братом на природу. Я тогда был еще совсем мелкий, но помню практически все. —Я уверена, Коул тоже вспоминает это время с теплотой, — вырвалось у меня, и я прикусила язык. Лиам нахмурился и несколько раз кивнул. —Ага. Точно. Вспоминает, — каждое слово давалось ему с трудом. Мне срочно нужно было перевести тему, а то разговор мог закончиться так и не начавшись, а мне так хотелось поговорить с ним. —Ли, — я сглотнула — давно я его так не называла, — тебе не холодно? Да ладно? Ты можешь лучше, Руби. Лиам только отмахнулся и потер шею рукой. —Хотя ты и выглядишь довольно бодро, ты все еще сильно болен. Не забывай, совсем недавно ты бредил у меня на руках. Назвал меня красивой, — я выпучила глаза, изображая удивление и с облегчением заметила появившуюся на бледном лице Лиама улыбку. Он все еще выглядел изможденным. Раньше я не замечала теней, появившихся под его глазами, которые, несмотря на все испытания, через которые ему пришлось пройти, сохранили яркость и живой огонек. Дыхание было ровным, но, когда я была так близко, до моего слуха доносились тихие хрипы. Мне захотелось прикоснуться к вздымающейся груди и забрать болезнь, которая уже и так доставила ему много неприятностей. Он не заслужил и малой доли того, что выпало на его судьбу. С другой стороны, кто из этих детей заслужил? Я оглянулась, чтобы посмотреть на Толстяка, Джуда и Вайду. Они сидели вокруг костра и оживленно беседовали о чем-то. Джуд размахивал своими длинными руками, Толстяк скрестил руки на груди и качал головой. Единственная среди них девушка закатывала на каждую реплику парней глаза. Очень в ее стиле. Мне стало тепло и одновременно грустно. Реальность полна жестокости. Я чувствовала подступающую тошноту каждый раз, когда представляла, что кого-то из них могут схватить или пристрелить на месте как животное. Я бы себе этого не простила. —Мы их защитим, — с уверенностью сказал Лиам. Впервые за все то время, что мы здесь сидели, он посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд подействовал на меня как успокоительное. —А они защитят нас, — ответила я. Лиам кивнул и крепко сжал мою руку, но мне вовсе не было больно. —Твой оптимизм заразителен, ты знаешь? Он покачал головой. —Я в это действительно верю. Сердце забилось сильнее. Мои глаза бегали по родному лицу, моментально подмечая все изменения, появившиеся с момента нашего расставания в штабе Лиги. Мелкие царапины и порезы покрывали кожу на висках и подбородке, пятнышки на щеках стали более заметными на фоне побледневшего лица, на левой скуле темнел синяк. И все же это были детали. Мелкие детали, которые нисколько не мешали мне разглядеть все то, что я любила в нем: четко очерченная линия губ, ярко-голубые немного грустные глаза, даже маленький шрам в уголке рта, который я заметила еще в день нашего знакомства. Я протянула руку и прислонила ладонь к горячей щеке. Лиам закрыл глаза и позволил мне провести большим пальцем по его мягким губам. Спокойное теплое дыхание согрело меня и успокоило. Он оставил нежный поцелуй на подушечке пальца и только от этого меня бросило в жар. —Ты сводишь меня с ума, Зеленая, — прошептал он и усмехнулся. Всего на долю секунды передо мной возникло лицо Лиама в то мгновение, когда к нему вернулась память, и он узнал меня. Боль, страх, смятение. —Если у тебя есть малейшее подозрение, что к этому как-то причастны мои способности, то спешу тебя заверить, что ими я не пользовалась. И впредь, — я тяжело сглотнула, — не собираюсь. Лиам притянул меня к себе и прислонился губами к моему лбу. —Я никогда не поменяю свое мнение по поводу того, что это был ужасный поступок с твоей стороны, который я не смогу понять, — говоря это, он немного отстранился, — но я не хочу, чтобы ты изводила себя из-за этого. Так что давай оставим эту главу в прошлом. Мы оба сделали выводы. Будем жить дальше. И работать с тем, что имеем. Согласна? В горле образовался ком, и мне показалось, что из глаз вот-вот предательски брызнут слезы. Я незаметно прикусила губу и только кивнула. —Прости меня, Ру. Эта его чертова проницательность. Я громко втянула воздух и всхлипнула, прикрывая глаза руками. Щеку обожгли горячие дорожки из слез. Лиам крепче прежнего прижал меня к себе, и я уткнулась головой в его грудь. С каждым вдохом мне становилось все легче. Будто груз, который я до этого момента все время носила с собой в сердце, постепенно исчезал, оставляя после себя лишь чувство долгожданного покоя. Я отчетливо видела признаки ревности, когда в каком-нибудь разговоре я упоминала его брата, хотя Лиам старался не выдавать своих эмоций. И только сейчас, сидя на берегу в его крепких объятиях, я поняла насколько эта ревность абсурдна и нелепа. Даже захотелось смеяться, но я сдержалась. Никто и близко не мог поднять во мне такую бурю, едва лишь коснувшись меня. Никто не имел надо мной власти, кроме голубых глаз, глядя в которые, я каждый раз тонула. Он редко ошибается, но в данном случае он даже не представляет, насколько его предположения далеки от реальности. Мы просидели в таком положении еще какое-то время, пока слезы на моих щеках до конца не высохли. Когда мое дыхание выровнялось, Лиам разомкнул руки и посмотрел мне в глаза. —Твои волосы так выросли с тех пор, как ты к нам присоединилась, — он заправил непослушную прядь мне за ухо. —Раз на то пошло, твои тоже, — я красноречиво посмотрела поверх его головы. Светлые волосы, завивающиеся на концах, будто горели в лучах закатного солнца. Ли засмеялся, и сердце радостно подпрыгнуло, когда я снова увидела эту улыбку и эти ужасно очаровательные морщинки в уголках его губ. Мне большего не требовалось. Я горы сверну, чтобы снова и снова иметь возможность хоть на секунду увидеть его улыбку, которая делает меня по-настоящему счастливой. Мы синхронно обернулись, когда услышали крик со стороны разбитого нами лагеря. Кончики пальцев похолодели. Всего лишь ребята. Вайда носилась между мальчиками и называла их последними словами, обещая хорошенько «надрать их тощие задницы». —Знаешь, я, пожалуй, не встречал никого опаснее твоей подруги. На их месте я бы не нарывался, — Лиам присвистнул и, понизив тон, добавил, — Я скучаю по Зу и беспокоюсь. Не прошло и дня, чтобы я не думал о ней. Хочу, чтобы она была здесь. Хочу знать, что ей ничего не угрожает. —Я знаю, Ли. Мы обязательно найдем ее. — я крепко сжала его запястье, — Мы через все пройдем вместе. Лиам прищурился и прокашлялся. —Как думаешь, это когда-нибудь закончится? Я посмотрела на длинные пальцы Лиама, перебирающие песок. На самом деле я и сама хотела задать ему этот вопрос. —Да, я помню свое детство, помню родителей. Но, чем больше проходит времени, тем больше мне начинает казаться, что это был просто сон. Я хотела что-то на это ответить, приободрить, пообещать, что все будет хорошо, но все мысли, формировавшиеся в моем сознании, рассыпались в пыль. Я обессилено выдохнула и положила голову на плечо Лиама. Даже сквозь толстовку я чувствовала тепло, исходящее от его тела. Закрыв глаза, я вдыхала запах его кожи и вслушивалась в убаюкивающий шум волн, накатывающих на берег. Если в моей настоящей жизни и было что-то, что бы я хотела навсегда забрать с собой, то это и есть тот самый момент. Я не заметила, как начала проваливаться в сон, впервые за долгое время по-настоящему мирный и спокойный, когда словно откуда-то издалека услышала тихое мурлыкание Лиама. Он напевал себе под нос мотив песни «Imagine» в исполнении Джона Леннона. —Хорошая песня, — пробормотала я, еще глубже погружаясь в темноту. Мне казалось, что кто-то постепенно выкручивает громкость мира на минимум. И в то же время я улавливала каждый звук вокруг себя: шум океана, потрескивание костра, голоса друзей, дыхание Лиама. Еще один поцелуй, оставивший после себя горячий след на моем лбу. И я покачиваюсь из стороны в сторону, словно нас все дальше и дальше уносит в открытый океан. Пусть так. Мы еще не на финише. Мы только остановились, чтобы отдышаться. Завтра взойдет солнце, и мы снова продолжим свой путь. И будем бежать, несмотря на боль в груди, несмотря на слезы, застилающие глаза. Мы не остановимся. Теперь уже точно нет.