Эдди и Ричи удаётся войти первыми.
Нет, не то что бы это можно было считать достижением, вовсе нет. Просто Ричи подкупил Бена, который голосовал за этих двоих двумя руками и ногами. Кроме того, эта "сладкая пара" (так их называл Бев) умудрилась нарушить правила и просидеть в кладовке на пятнадцать минут больше. Почти пол часа ожидания! Но даже несмотря на это Ричи оказался крайне недовольным. Либо от того, что Эдди не дал продолжить, либо вовсе запретил начать. - Прекрасно, - ворчит себе под Ричи и трёт покрасневшие щёки. - Сегодня в кладовой не так прекрасно, как неделю назад, а Стэн? Но Стэн молчит. Он так и сидел на ковре, прислонясь к теплой стенке и весь уйдя в свои мысли. Единственное что у него осталось... взгляд на запоздалые часы... только считанные минуты, чтобы спасти положение. Билл вот-вот должен был вернуться, и, по словам Ричи, все вместе заключать "окончательное решение". Но пока что на ум приходили только возможные предположения: Бэн и Бев, Билл и Бев, Майк и Бев. Впрочем, кто угодно, лишь бы с Беверли - единственной девчонкой в компании, которую только то и делали, что выбирали на свою дурную голову. Какой же глупый парень упустит шанс выбрать ее милое веснушчатое личико, с копной ярких и рыжих кудряшек? Пока что никто. Остальные же боялись, что их запихнут со своим "только лучшим другом" (а вот так говорил Билл) и, в худшем случае, заставят делать очень странные вещи. Увы, в этой борьбе Стэнли безнадёжный и полностью влюблённый в "только лучшего друга" гей. Но никто не знал об этом. Никто из неудачников не задумывался, почему Стэна не привлекало обнаженное тело Бев, когда она загорает на солнце каждую пятницу. Почему он не обсуждает самых красивых девочек в школе и не приглашает их на школьные танцы. Как будто тот изучал птиц не для своих интересов, а для того, чтобы быть таким же свободным и одиноким. Как бы странно это не звучало, Стэн принял это как данность. Ему ведь незачем себя обманывать. И в то же время его ориентация ровно ничего не значила. Стэн, может, и гей, но в понедельник он долго торчит в школьной раздевалке, с такими же парнями как и он, потому что ему не нравилось лишнее время в огромном шумном зале. Итог дискуссии: они сидели в уютной гостиной и ждали "бредовый вариант продолжения игры", так называл его Урис на протяжение всей жизни, когда они играли в "семь минут рая". - Я не собираюсь сидеть там, - предрек себя Стэн. Он уверял себя, что никто не захочет сидеть там с ним. Ни Бев, ни Эдди, ни Бэн, а запираться с Ричи и вовсе казалось самым страшным самоубийством. Тогда в ситуацию встрял Майк, кидая на кудрявого пытающий и вопросительный взгляд. - Проводить время с кем-то в кладовке, - пояснил он, - никак не совпадает с моими интересами. - Конечно, - ухмыльнулся Ричи, поправляя очки, - по твоему лицу видно, кого ты хочешь трахнуть. - Точно не тебя, - так же язво отвечает Стэн и снова смотрит на часы: десять минут. У него осталось десять минут. Чуть выше ремешка фенечки Бев он увидел красное пятно, которое появилось вчера и расползалось по руке, тот засос, что парень поставил случайно. От скуки и лишней практики. Он одернул рукав. – Если я скажу, кто в моих интересах, вы будете пытаться свести нас, – задумчиво сказал Стэн. – Но такого человека у меня нет. И это снова оказалось враньём... Они услышали, как хлопнула входная дверь. Это был Днебро, тот самый, что принес еще один заказ еды. – Ну вот, дети, – подшутил он, и потряс пакет с двумя коробками пиццы, – у меня есть для вас решение ваших проблем. – У нас тоже, – ответил Ричи с широкой улыбкой. – Ага, у нас целый план – подтвердила Бев, вырисовывая воображаемыми красками знак сердца. Эдди же внес ясность: – Пока ты уходил мы решили, что лучшим вариантом будет запереть тебя и Стэна. - Меня?! - вскричал Стэн, сжав полосатую рубашку на себе. Вот оно! Та паника, что не появлялась у него с того момента, когда Билл решил подержать его за руку. И, казалось, вот оно решение. Зепереться в кладовке на семь минут? Конечно нет. Никто из них даже слова не вымолвит. Это будет обычной игрой в молчанку в темноте. – У нас… у нас с н-ними один… один пол. Мы… мы только...только друзья. Только лучшие друзья. Снова Билл говорил заторможенно, ошеломленный своим грядущем опытом. У них обоих есть противоречия. Да, они никогда не были так близки, Билл и сам впервые вспомнил, что Стэн все-таки играет с ними.… и он так же хочет быть там. – Это не честно! - горячился Стэн, - Я же говорил, что не учавствую в этом! Быть там - худшее, что произойдёт со мной! Это глупо и бессмысленно - и это всё что я скажу.***
Пять минут. Через пять минут надо будет убедительно сыграть роль безразличия после того, как оба выйдут с тёмной кладовки, и черт возьми. Тут действительно ни черта не видно!Старый фонарик с нижней полки чердака никак не спасал ситуацию. Он еле-еле горел, иногда моргая в такт русых ресниц парня, который не отпускал с рук шнурок от толстовки, висящей на вешалке. Стэн сжал кулаки, а Билл после долгой паузы наконец спросил: – Так, чем мы тут займёмся? Но Стэн быстро пожимает плечами. - Чем хочешь, - отвечает он и делает вид, что равнодушно вздыхает, - можем посидеть в тишине. - Или не можем, - снова говорит Билл и кидает взгляд на переплетенные со шнурком пальцы, - будет слегка скучно если м-мы посидим здесь молча. - Валяй, - выплескивает Стэн и опрокидывает голову, к твёрдой стенке. - Скажи мне, Билли, о чем мы вдвоем можем поговорить насильно? - О том как ты в-вот-вот порвешь мою кофту, к примеру. И парень рассплывается в улыбке. Стэн убирает руки. Он уже и забыл что "самое ужасное место" - это не обычная комната, а кладовка семьи Денбро, которая практически вся состояла из вещей Билла. Имено поэтому кудрявый с интересом оглянул маленькое помещение, пока дверь кладовки плотно не закрыли и парней оставили без света. Но за то обоняние не подвело его так же, как зрение. Это же запах тела Билла и его никогда не меняющегося одеколона. Он буквально повсюду, вытесняет обоих из этой комнаты. Он на вешалках, стенах, потолках, на самом Билле. Как назло специально кружит Стэну голову. - Ты нервничаешь, - замечает Денбро, когда видит руки Стэна на искомканном ковре. - Вовсе нет. - Но т-ты хочешь об этом поговорить? - Точно нет. И снова тишина. Стэн привык к ней. Просто сидеть и молчать, думать о своих накрученных и действительно серьезных проблемах, поглядывая на светлое пятно от фонаря на потолке. Но на этот раз что-то не так. Он чувствует что-то странное, такое резкое и до язвы бьющее в глотку - взгляд Билла. Он смотрит на него, не отрывая хрустальных глаз, и Стэн чувствует это. Так же, как на осенней окраине Дерри. Где ветер колышет старую засохшую траву, а листья шелестелят наверху. Это то место, где нет ни одной души, кроме семи детей с лёгкой улыбкой и надеждой на лице - это остаток пережитого внутри, которое стекает густой кровью по рукам. К его бледной и дрожащей ладони прикасается стекло, придавливая застывшие жилки внутри. Стэн снова дёргает глазом и думает: стоит ли дружба этого момента. - Ты клянешься, Стэнли? - спрашивает Билл прижимая осколок сильнее, и он пульсирует по ладони Стенли. Он Клянётся своей жизнью, что никогда не уйдёт от его взгляда. Стэнли клянётся что не останется таким одним. Это клятва скрепит обоих навсегда, до самой смерти. Этот шрам< будет на руке, до самой смерти. - Я клянусь, Билл. Пятно на потолке стало темнее. Фонарь разряжается. Стэн невольно раскрывает ладонь, разглядывая еле заметные полоску в темноте и впервые удивился тому, что рана все еще не зажила. Хотя, сердце Стэна тоже до тех пор не зажило. - Я знаю что ты смотришь, - говорит Стэн и хмурит брови, - есть идеи чем заняться? - В-возможно, - отвечает Билл и опускает взгляд на свет, - к примеру, сделать что-то незабываемое, вместе. И на этом моменте свет пропал. Старый фонарь все же предал обоих, и пяти минут не просидел в их мрачной комнате. Кудрявый поднимает голову, но светлая прощелина двери сверху загорожена тонной вещей Билла, и теперь надежды на свет у него нет. — Где ты, Билл? - спрашивает Стэн, но протянув руку до горячего стекла фонаря, он понял, что рядом. — Здесь, — после долгой паузы сказал он, и также прикоснулся к фонарю — Я думал о п-поцелуе, Стэнли. — Оу, — только и ответил он. Действительно, "оу". Ведь это единственный огромный поворот событий, который мог привести Стэна в чвувство. Поцеловать Билла - звучит так будто все его желания начинают исполняться, причём в правильном порядке. Он ведь никогда не позволит Урису сделать его "странные штучки" по типу случайных скреплений ладоней и дружеских объятий. Даже этого Билл сторожился. — Я и-имею в виду, - перебивает его мысли Денбро, - откуда мы знаем, что нам не нравится ц-целовать парней, если мы даже не пробовали? "Я знаю, что мне нравится" - отвечает в голове Стэн и встряхивает кудрями. Но для самого Днебро был другой подготовленный ответ: — Думаю, ты просто знаешь, - сказал он и рассплылся в глупой улыбке. Хорошо, что этого никто не видел. — Так, т-ты никогда не целовал парней? - снова переспросил Билл. — Ты же знаешь, что нет. А ты? — Нет. — Что ж, может тебе и нравится целовать парней. Ты просто думаешь, что не это так, - снова мямлит Стэн, прикусывая сухие от холода губы. - Что ты думаешь? — Думаю, мы должны провести эксперимент, - отвечает Билл и кивает головой. — Я знаю, что ты собираешься сказать, и мой ответ — да. — Ты м-мой лучший друг, так? — Да. Но в данный момент я жалею об этом, - восклицает, Стэн, но Билл просто закрывает на истерику глаза. — Давай просто п-попробуем. — Да. — Мы н-никому не скажем. — Нет. — Послушай, в-всего один поцелуй. Понимаешь? - Черт возьми, Билл, да, я готов! - Тогда... - Целуй,- ломается Стэн. И Билл его слушается. Парень встает на колени и тянет дрожжащие руки вверх, в пределы темноты. Он касается его мягкой шеки, задевает ухо и вылезающее золотистые кудри. У Стэна прошлись мурашки. Губы Билла приоткрылись и руки крепко легли на его плечи. – Я запомню это, Стэнли. Он одним махом преодолел разделяющее их пространство. Урис запустил руку в его мягкие волосы, вторая сжала ткань его клеточной рубашки. Он чувствовал как Билл тяжело дышит, шепчет что-то в темноте, запуская гуляющую руку по рукаву Стэна. Едва их губы соединились, как внутри что-то сжалось. Мир исчез. Пропало гудение кондиционера и темные силуэты позади. Сердце билось где-то в районе горла. Сильнее, сильнее, сильнее – пока звук не стал невыносимым. Тело Стэна расслабилось под его руками, отвечая дрожью на каждое прикосновение. Он не мог им надышаться. Ему хотелось вобрать в себя запах кожи, одеколона, чего-то сладкого – всего Билла. Он чувствовал, как его пальцы касаются его ребер. Днебро обвил его талию руками и притянул ближе. - Мне с-следует ещё раз спросить, - тихо прошептал Билл. - И я отвечу - да. Стэн едва удержался на коленях. Мир завертелся перед глазами, когда губы Денбро слегка коснулись его, потом еще, и ещё, и ещё. Он действовал настолько уверенно, словно подобное случалось с ним и раньше. Словно Билл открыл себя за считанные секунды. Стэн даже не заметил, как слились их губы, но глубже. А потом уничтожить чудесное мгновение было уже невозможно. Его кожа была теплой, а прикосновение легким, как перышко, почти благоговейным. Как и планировал Стэн в самых смелых фантазиях. Билл замер на месте, затем отстранился. По его лицу все было понятно. Стэн набрал в грудь побольше воздуха. – Прости, - тихо прошептал Урис с паникой опустился на пол, - это глупо. - Не глупо. Билл едва перехватил его тонкое запястья в темноте, вынуждая Стэна придвинуться ближе к нему. Затем с паникой обхватил руками его плечи и откинул назад кудри. Билл тяжело дышал, и парень это чувствовал, когда к губам приливался горячий воздух. Стэн попытался аккуратно вывернуться. При мысли о том, что Билл мог о нем подумать... Урис сгорал от стыда и животного страха. - Т-ты чувствовал это? - тихо прошептал Денбро. - Что? - Бабочки в животе. - Ты просто бредишь, Билли. - Не лги хотя бы сейчас. - А если я не лгу? - Я чувствую, как ты дрожишь. - Хорошо, я вру на девяносто девять и девять процентов. Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом рассмеялись. Его пальцы скользнули по кудрявым волосам и Билл наклонился к Стэну. - Я хочу тебе признаться, - тихо прошептал Днебро. - Я тоже, - отвечает Стэн и тянется к дрожжащей руке. - Это были наши лучшие семь минут в жизни? - спрашивает он, поднимая глаза на парня. - Это были наши лучшие семь минут в жизни, - повторяет Стэнли. Они вместе опустились на пол и смотрели на друг друга. Стэн был свободен. Представьте это. Стэнли Урис — свободный человек. Он больше не боялся. Он думал об этом: выражение лица Билла, когда он сказал, что ему было стыдно. Он думал об этом взгляде любви и сострадания, которое обретало лицо Денбро, когда он смотрела на него. Стэн медленно тянет руку к Биллу, и он ее мягко сжимает, переплетая худые пальцы. Он улыбается. - Как ты мог стыдиться своей любви, Стэнли?