Маленькая слабость коммандера.

«Мой капитан – идиот», - одна из последних разумных обрывков мыслей, мелькающих в голове коммандера Спока. Именно по вине этого неуемного голубоглазого оптимиста они сейчас вынуждены пытаться спрятаться на равнинах одной из планет созвездия Альфа Рыб. Видимо, транспортатор Скотти дал сбой и признал двойную звезду, именующуюся Альриша*, за обыкновенную. И вот теперь ни Джеймс, ни Спок не имеют ни малейшего представления о том, где сейчас находятся. А начиналось все довольно мирно… Джеймс Кирк неспешно и размашисто вышагивал по капитанскому мостику, грыз красный бочок сочного яблока и с долей пафоса разглагольствовал перед командой: - У нас же исследовательская миссия, в конце концов! Но последнее время мы только тем и занимаемся, что прыгаем из одного конца галактики в другой, пытаясь остановить очередную команду браконьеров или спасти этот ничтожный мир. Звучит, конечно, здорово, но я в супергерои не записывался. Ну-ка, Сулу, подскажи мне, - капитан резко крутанулся на каблуках в сторону рулевого, - когда мы последний раз высаживались на планету именно с такой целью, с которой, собственно, и бороздим просторы космоса по приказу Звездного флота? Сулу усиленно принялся копаться в памяти, силясь подсказать капитану точную дату, но тот воспользовался этой заминкой и обратил ее в свою пользу: - Вот-вот, именно это я и хотел доказать! Решено, высаживаемся на… - Кирк водил пальцем по карте, выбирая точку, - на планету Альриша, что в созвездии Альфа Рыб. - Но позвольте, капитан, - подал голос МакКой, но Кирк отмахнулся, как от назойливой мухи: - Исполнять. Спорить с капитаном, когда он что-то решил, было абсолютно бесперспективным занятием. Перекинувшись понимающими сочувственными взглядами, все разбрелись по местам исполнять приказ. - Мы на месте, сэр, - доложил Сулу через несколько минут. – Опасных форм живых организмов не обнаружено. К Джиму подошел Спок и тихо поинтересовался: - Капитан, я полагаю, вы не намерены пересмотреть свое решение? - Нет, мистер Спок, не намерен, - Джим уже поднимался на площадку транспортатора, попутно застегивая многочисленные застежки на костюме. - Тогда разрешите сопровождать вас на этом задании. - Ага, а на кого же Энтерпрайз оставлять? - Старший по званию после меня - лейтенант-коммандер Монтгомери Скотт, кроме него есть Сулу, который уже не раз доказал свои способности временно исполняющего обязанности капитана. Кирк стоял с выражением полного равнодушия на лице. Наверное, с таким же видом он в детстве выслушивал нотации отчима после очередной разгромной шалости. Спок пустил в ход тяжелую артиллерию: - Позволю напомнить вам один пункт из Устава Звездного флота, в котором говорится, что капитан не имеет права покидать борт кора… - Как же ты надоел со своим Уставом, - перебил Кирк. - На этих задворках великой империи никто и знать не будет. - Вот именно, - первый помощник предпринял последнюю попытку, - случись что – никто и знать не будет. Вы ведь не собираетесь на самом деле отправляться туда один? Это было бы в высшей степени безрассудно и позволило бы мне ду… - Ладно, ладно, - поморщился Кирк. Спок был замечательным товарищем, но подобные нравоучения весьма раздражали капитана. – Собирайся, спускаемся вместе. Скотти, ты за главного. Во время материализации их здорово тряхнуло – видимо, в этот момент транспортатор и совершил роковую ошибку и закинул Джима и Спока на меньшую из планет созвездия. Ну, по крайней мере, так предполагал сам Кирк, а наверняка не знал никто – связь с кораблем прервалась сразу же. Поверхность разительно отличалась от той, что капитан видел на радаре. Сама планетка была крошечной и в силу своих размеров совсем не жаркой. Да и Сулу со своими показаниями заметно оплошал – не прошло и двадцати минут, как на горизонте появились несколько фигур, сплошь закутанных в мешковатые одежды и с оружием наперевес. - Мы исследователи, - напомнил Джим и весьма неблагоразумно поднялся во весь рост, направляясь навстречу. - Капитан, я бы не советовал вам… - Споооок, - успокаивающе пропел Джим, - я же сказал, мы просто исследователи! У нас даже оружия как такового нет, и мы уж точно не несем его наперевес. - Вот именно это меня и пугает, - заметил коммандер. – Вы только посмотрите на них. Замечание было весьма разумным, но немного запоздалым. Местные жители настроены были явно недружелюбно, направляя фазерные пистолеты прямо на улыбающегося Кирка. - Капитан! – только и успел выкрикнуть Спок, повалив Джима на землю за момент до того, как раздался дружный залп. Хваленая вулканская реакция не подкачала. Не прерывая огонь, люди единой шеренгой двинулись вперед, а Кирк, наконец придя в себя от шока, выражался не совсем цензурными словами. Вот тут Спок и похвалил себя мысленно за предусмотрительность – будто чуял, что не стоит отпускать неуемного командира одного. Короткими перебежками, во время которых Джим, продолжая ругаться, яростно отстреливался от нападающих, а Спок буквально на себе тащил его от одного большого валуна до следующей ямы, которая могла служить убежищем, ему пару раз полоснуло болью по плечу и правому боку. Не обращая внимания на боль, Спок бежал дальше, зажимая рану на животе рукой. Джим прекратил бесполезные попытки отстреляться и, резко меняя направление, утянул Спока вглубь пещеры, так вовремя попавшейся им на пути. Облава прошла мимо – то ли нападавшие решили, что с незваными гостями покончено, то ли просто не заметили, куда они скрылись. Спок лежал на земляном полу пещеры, подтянув колени к животу, и прикрывал раны руками. Шок прошел, и теперь боль пульсировала, усиливаясь с каждой минутой, с каждой каплей вытекшей крови. Один луч по касательной задел плечо, так и не дойдя до кости, а вот второй глубоко прострелил правый бок, вызывая большие опасения. Торопливо расстегнув защитный костюм, Кирк ужаснулся: когда-то синяя форменная рубашка Спока приобрела темно-зеленую окраску, обильно впитав кровь. Он рычал и дергался от боли, когда капитан подручными средствами пытался остановить кровотечение. Прошло уже полтора часа, как они находились в темной сырой пещере. Кровь остановилась, но легче от этого не стало – Спок лежал на полу без памяти, бледный, покрытый липким холодным потом и с жутким ознобом. Джим за это время успел вспомнить все ругательства, какие только знал на всех языках, проклиная себя за самонадеянность, которая теперь могла стоить его старпому жизни. Как бы ни были сильны и выносливы вулканцы, все же Спок наполовину человек, да и при такой кровопотере шансы на выживание резко падают. Вспомнив любовь коммандера к всевозможным расчетам вероятностей, Кирк почувствовал себя еще более виноватым. Интересно, какой шанс на свое выживание Спок назвал бы сейчас? Пожалуй, не выше 5-7 процентов. Мда, невеселая статистика… И с Энтерпрайзом, как назло, никакой связи… Джим подумал, что наверняка, если выйти на открытую местность, он смог бы как-нибудь поймать сигнал, но там было небезопасно, да и оставить Спока одного хоть на десять минут он побоялся. - И что за черт меня дернул лететь на эту проклятую планету? – сквозь зубы выругался он, трогая лоб Спока. Пылает. Но тело бьет сильная дрожь. Стало действительно страшно. Одно дело, когда битва происходит на звездолете, который знаком каждый своим уголком, другое – когда у тебя на руках на незнакомой планете умирает человек, пожертвовавший собой ради спасения тебя. В угоду твоей прихоти… Приказа о высадке на Альришу от Звездного флота не было, это был исключительно каприз Кирка. Он зарвался властью и теперь понимал это. Неужели Пайк снова оказался прав?! Как тогда, в первый раз, когда так позорно лишил его полномочий капитана. С тех пор прошло много времени, неужели жизнь ничему не научила его? Коммуникатор не подавал признаков жизни. Со злости Кирк швырнул его об стену, и тот отлетел к порогу пещеры. Отчаяние и беспомощность защемили почти физической болью в сердце. Плотно закутав Спока в остатки защитного комбинезона, Джим крепко прижал его к себе, стараясь хоть немного согреть. Надежда на спасение таяла с каждой минутой, Джим только себя винил в случившемся. Он чувствовал прерывистое дыхание Спока на своей шее. Холодно, даже Джиму стало холодно после получаса неподвижного сидения, а каково же приходится теплолюбивому вулканцу? Кирк еще крепче прижал к себе Спока, тихонько покачиваясь из стороны в сторону. Он держал его так до тех пор, пока дыхание не выровнялось, щеки, как чуял ладонями Кирк, не потеплели, а еще через несколько минут Спок сдавленно прохрипел: - Джиим… воздух… - Спок? Ты… ты выжил? – Джиму голос Спока казался галлюцинацией, ведь он уже мысленно почти похоронил и оплакал его. - Выживу, - продолжал хрипеть Спок куда-то в шею, - если ты меня отпустишь и дашь вздохнуть. - А, да, конечно. Извини, - Джим поспешно отстранился, внезапно смутившись невольной близости. Спок лежал, пытаясь выровнять дыхание, и молчал. Он был все так же бледен, но это сейчас уже меньше волновало Кирка. Он очнулся, а значит, шансы на выживание значительно возрастают! Сколько там процентов насчитать можно? Вспомнив о такой мелочи, Джим улыбнулся, но поспешил быстро прогнать подобные неуместные в их ситуации мысли из головы. Ни слова он больше не услышал от своего коммандера до тех пор, пока несчастный коммуникатор не был приведен в чувство. Экипаж Энтерпрайза, третий час сканируя все пространство, уже было совсем отчаялся найти капитана и его первого помощника живыми, но, видимо, не такая смерть была предназначена им. - Кирк - Энтерпрайзу! Найдите и транспортируйте нас, - хриплым голосом передал Джим, надеясь, что через помехи его все же услышат. Лучи транспортатора осветили пещеру, объединяя две фигуры в единую, и через несколько секунд Спок и Кирк оказались на борту корабля. *** - Кирк, исчезни отсюда! – угрожающе прошипел МакКой, сверкая недовольным взглядом в сторону капитана. Как он любил выражаться, “Медотсек – мой! Я здесь царь, бог и воинский начальник!” Кирк, видимо, чувствовал эту вполне законную власть и свою вину в придачу, поэтому поспешил ретироваться, продолжая получать тычки от назойливого медика. – Ты достаточно покомандовал, теперь разгребать твои завалы буду я. Как только капитан и коммандер прибыли на корабль, Боунс взял контроль над ситуацией в свои руки. Спока, вновь впавшего в забытье, поместили в медотсек и подключили к аппаратам, записывающим любое изменение в его состоянии. Средней тяжести, стабильное. Джим ужом вился рядом и ни в какую не хотел уходить, как ни старался его выпроводить МакКой. Но после того, как он узнал подробности ранения и безрассудное поведение Джима, он весьма разозлился и безапелляционно вытолкал капитана за дверь. Что прикажете делать с вулканцем, который потерял кучу крови и находится в шоковом состоянии? По-хорошему – поможет переливание крови, только где ее взять на звездолете? Вот и Боунс не знал. Оставалось надеяться на мощный организм и стандартные лекарства, одинаковые как для людей, так и для вулканцев. Спок лежал на кровати, сливаясь цветом лица с бинтами, щедро намотанными по пострадавшее плечо и тело. Пусть медленно, но верно физиологические показатели приходили в норму – давление, пульс, дыхание, температура. - Самовлюбленный эгоист! – угрюмо ругался Боунс, манипулируя с одному ему понятными приборами и системами жизнеобеспечения. Из плоского флакона в руку коммандера мерно капала бесцветная жидкость, добавляя по капельке надежду на спасение и жизнь. – Давно он не спускался на твердую поверхность, давно не исследовал ничего! – передразнил он капитана. – Вот, доисследовался! Да и Спок тоже хорош – на рожон полез. На мостике царило напряжение. Кирк молча ходил кругами, односложно отвечая на необходимые вопросы, альфа-смена так же молча работала, боясь нарушить нависшую тишину. Было неприятно – глупая вылазка Кирка, повлекшая серьезные последствия, выбила всех из колеи. Когда экипаж становится семьей, боль любого его члена отражается на всех. Каждый боялся поднять взгляд на капитана – конечно, это Джим виноват практически во всем случившемся, но он ходил с таким убитым видом, что поневоле его становилось жалко. Мысленное самобичевание превзошло все разумные пределы. Находиться в своей каюте Джим не мог – мрачные мысли грозили раскрошить голову изнутри, а здесь хоть какое-то отвлечение. Хотя, конечно, помогало тоже слабо. Спок лежит в болевом шоке под контролем Боунса, который видеть не желает Кирка в своей резиденции. Абсолютно никаких новостей. Говорят, что их отсутствие тоже хорошая новость – капитан не верил. Это не так. Отсутствие новостей в тревожной ситуации сначала радует, потом пугает, и наконец, доводит до приступа исступления и бешенства, когда хочется крушить все вокруг, лишь бы услышать хоть что-то определенное, не важно – плохое или хорошее. Джим уже просто устал корить себя, весь словарный запас ругательств, которых, поверьте, он знал немало, быстро закончился, а вот чувство вины и отчаяния только росло и росло. Смена закончилась нерадостно. Скотти, неуклюже пошутив о чем-то, предложил капитану пойти в каюту хоть немного отдохнуть. Джим послушно поплелся, доверив пилотирование начальнику инженерной службы и верному Сулу. Проходя мимо медотсека, он прислушался, но из-за плотно закрытых дверей не доносилось ни единого звука. - Господи, пусть он выживет! – отчаянно взмолился Джим. – Только бы знать, что он просто выживет, больше ничего мне не надо! Не спалось. Постель казалась раздражающе жаркой, а подушка шершавой, как булыжник. Кирк маялся, отчаянно придумывая, что можно сделать полезного для Спока. Сложная задача, учитывая то, что в ближайшее время путь в медотсек ему закрыт. Откинув одеяло, он лежал, уткнувшись взглядом в потолок. Жарко… Жарко. Жарко?! Точно! Можно повысить температуру в медотсеке! Спок ведь так любит тепло, может, это ему хоть немного поможет… По крайней мере это на 0,001 процента позволит самому Джиму заглушить чувство вины. Он тихонько выскользнул из каюты и пробрался к щиту управления в инженерной рубке. Нашел нужный рычаг, повернул почти до предела. Шкала индикатора быстро поползла вверх… Хоть немного, хоть чем-то помочь. На утро явился МакКой. - Джим, что происходит? Чапэл дежурила ночью в лазарете, отметила резкий скачок температуры в помещении. Скотти не в курсе, что происходит. - Что со Споком? – проигнорировал вопрос доктора капитан. - Стабильно. Думаю, скоро он придет в себя. Я тебя вообще-то спросил… - Это я поднял температуру. Специально, да, - бросил Джим через плечо, убегая прочь по коридору. Не хотелось слышать лишних вопросов. - Так может, сбавишь немного? – крикнул вслед МакКой. - Нет! Спок любит тепло. - Заботливый, - фыркнул Боунс. – Лучше бы раньше об этом думал, а теперь весь отдел что, в шортиках и топиках ходить должен?! Ответить было некому, вопрос повис в воздухе. Кирк весь день создавал видимость дикой занятости – не то чтобы дел и правда было очень много, но так было легче переносить муку неизвестности. Вновь вернулись мысли о покойном адмирале Пайке. Вспомнился весь тот день – когда с утра отобрали Энтерпрайз и понизили в звании, а вечером адмирала убил Джон Харрисон. В тот день молодой и еще совсем неопытный капитан Джеймс Тиберий Кирк понял многое: что такое ответственность и звание, что такое присяга и Устав, что за каждое действие капитан отвечает не только перед командованием, но и перед своим экипажем и совестью. За все, что бы ни случилось на борту корабля – в ответе капитан, даже если он не имеет к этому отношения. Пайк тогда все верно объяснил, Джим понял и даже согласился, пусть и не сразу. А теперь что – история повторяется? Только сейчас рядом нет адмирала Пайка, никто не объяснит и не замолвит слово. Да и, в конце концов, гори все командование Звездного флота синим пламенем! Может, намного важнее ответить не перед ними, а перед командой и собственной совестью. И именно с этим были большие проблемы. Экипаж угрюмо молчал, совесть бунтовала. Хан был умен. Хан был даже мудр, несмотря на сотни невинных загубленных душ, что камнем висели у него на шее. “Мой экипаж – моя семья, Кирк. А что ты бы не сделал ради своей семьи?” Он знал, на что давил – ради своей семьи Джим был готов на все, и это не преувеличение. Ответить по всей строгости закона? Солгать командованию? Нарушить Устав? Принять вину на себя? Отдать жизнь, в конце концов? Пожалуйста, это уже пройденный этап! Только гарантируйте экипажу безопасность… Хан и Кристофер Пайк, сами того не подозревая, оказали капитану Кирку большую услугу. Но ситуация со Споком была иной. Джиму казалось, будто он сам всадил пулю в своего первого помощника. И лучика света в конце туннеля пока не наблюдалось. К вечеру вновь объявился язвительный МакКой: - Скажи мне, как капитан – что ты собираешься сообщить в штаб о произошедшем? - Тебя-то это почему волнует? – огрызнулся Джим. Боунс задел за живое – это была вторая проблема после состояния здоровья Спока. - Меня не волнует, нисколько, - равнодушно хмыкнул тот. – Это Спок интересуется. Ты же знаешь его страсть к извечной правде и строгому соблюдению всех правил. - Спок? – брови капитана взметнулись вверх, и он буквально смел доктора с дороги, бросившись вон с мостика. *** Спок не помнил себя, не осознавал ситуацию и ничего не чувствовал. Словно совсем не существовал физически, а жил только мыслями, да и то они были как-то отдельно от тела. С одной стороны – приятное чувство. Возможность отвлечься, почти как при медитации, только еще глубже и полноценнее. У буддийских монахов это состояние называется нирвана – полное отречение человека от всяческих чувств, страданий, приобретение “высшего счастья” и умиротворенности. Но с другой стороны где-то на уровне подсознания это тревожило Спока – он чувствовал ошибку, обман собственного мозга, но вычислить ее не мог. Сначала было холодно. Очень. Спок видел солнце родной планеты, но лучи не достигали и не согревали его, как ни старался он тянуться вверх. И в мыслях был такой же холод и страх – почти физический, стягивающий ум и блокирующий любую разумную мысль. Чувства снова возвращались, и Спок ничего не мог с этим поделать, мог только наблюдать за собой со стороны. Вулкан планеты Нибиру. Тот самый, где он чуть не погиб. Словно второй раз проживал те несколько секунд до взрыва. Как в тот раз, так и сейчас Спок пропустил момент, когда жар вулкана прорвался сквозь защитный костюм, поменяв ощущения с “тепло почти как дома” до “предел температуры. Кажется, я сейчас взорвусь”. Спок метался, снедаемый этим жаром изнутри. Может ли человек без сознания потерять сознание? Теперь Спок ни в чем не был уверен. Казалось, еще чуть-чуть, и весь мир вспыхнет алым заревом, вулкан, горящий внутри тела, взорвется, выпустив весь жар на волю. Сколько прошло времени с кошмарного видения, Спок не знал. Но сейчас было тепло. Совсем как на Вулкане, когда он был еще мальчишкой и с удовольствием подставлял ладошки под утренние солнечные лучи. Мысли улыбались как Чеширский кот, если можно так выразиться. Плохое сравнение, Спок понимал это, но лучшего придумать не смог. Диссонанс в это умиротворенное состояние внесли вновь проснувшиеся чувства. Страх, боль и отчаяние метались внутри его сознания. Чувства, столь резко контрастирующие с его собственным состоянием, казались чужими, привнесенными извне. Солнце дарило свое тепло, мягко и нежно лаская истосковавшееся по нему тело, мысли путались, не в силах выразить сами себя. Когда Кирк ворвался в медотсек, Спок уже немного пришел в себя и вполне мог вести разумную беседу. Джим, не скрывая радости, кинулся к кровати, едва не придавив своим весом беднягу Спока. Все-таки медвежьи объятья капитана были перебором. За спиной деликатно покашлял надоедливый Боунс, но Джим не обратил на него внимания. - Спок, ты очнулся! Бог мой, как же я рад! - Да и я не меньше. - Как ты сейчас себя чувствуешь? - Спасибо за заботу, капитан. Кажется, я почти в порядке, только вот голова невыносимо болит. Интересно, сердце может разорваться от радости? Сейчас оно стучало у Джима где-то на уровне горла, то пропуская в спешке удар, то добавляя лишний. Джим смахивал на прилежного ученика – с таким трепетом и вниманием вглядывался он в лицо вулканца, боясь пропустить хоть одно слово или движение. - Во-первых, я сейчас не “капитан”, а просто “Джим”. А во-вторых, я хотел извиниться перед тобой, Спок. Эта моя глупая выходка… Я виноват, что тебя чуть не убили. Самонадеянный глупый болван… Больше такого не повторится, я всегда буду прислушиваться к тебе, обещаю, - мысли прыгали, извинение вышло каким-то сумбурным и бестолковым. – В следующий раз я ни за что не возьму тебя с собой. Мой каприз – я и отвечать должен. - Смутившись, Кирк замолчал и опустил глаза. Спок тоже молчал, потом тихо, с печальной улыбкой, чуть тронувшей уголки губ, сказал: - Ты же мой друг, Джим. И ты поступил бы так же. Капитан не знал, чему удивляться больше – улыбке серьезного вулканца, или тому, что он назвал его по имени. И то и другое случалось крайне редко. - Спасибо, - в уголках глаз защипало, и чтобы скрыть лицо, капитан потянулся обнять Спока, но тот отпрянул, нахмурившись. - Что ты сделал? - В смысле? – опешил Кирк. - Что ты сделал со мной? Почему я ощущаю твои эмоции? - Я… я не знаю. Я ничего не делал. - Странно, - Спок напряженно соображал. – Я помню холод и боль, потом невыносимую жару и отчаяние, потом просто тепло и страх. Чувства были мои, а эмоции – чужие, я помню это. Но понять не могу… - Оставь логику хоть на время, - взмолился Кирк. - Можешь ты хотя бы поболеть как нормальный человек, без составления причинно-следственных цепочек? - Джим, иди уже! – точно из-под земли вынырнул Боунс. – Он только в себя пришел, а тут ты со своими нескончаемыми разговорами! Споку отдохнуть надо, иди. Капитан встал и, одернув форму, лихо козырнул: - Команда звездолета ЮСС Энтерпрайз желает вам скорейшего выздоровления и возвращения в наши ряды, коммандер Спок! - Будет исполнено, капитан! Джим с дурацкой улыбкой в пол-лица растянулся на своей кровати. Самого страшного удалось избежать, более того, удача, можно сказать, просто таки сопровождала сегодня капитана и его первого помощника. Спок не только очнулся, но даже, кажется, был совсем не в обиде на Кирка. Это ли не чудо? Теперь дело за малым – скорость выздоровления зависит исключительно от качества лечения МакКоя, впрочем, в нем Кирк не сомневался, и в том, что по поводу всего случившегося скажет штаб, если до него дойдет вся правда. Штаб! Как он мог забыть? – Джим хлопнул себя по лбу. Ведь Боунс как раз говорил, что Спок интересуется этим вопросом. Надо бы разузнать. Капитан встал и тихонько направился обратно в медотсек. Если Леонард сейчас раскроет его затею, капитану не поздоровится. Спок лежал в той же позе на спине, только чуть повернув голову, и спал. Кирк скользнул взглядом по очертаниям фигуры, скрытой одеялом, волосам, которые совсем не походили на обычное “мистер Идеальная прическа” и остановился на острой верхушке уха. Забавно. Желание потрогать самый кончик было практически непреодолимым. Затаив дыхание, Джим протянул руку и почти невесомо коснулся характерного вулканского уголка. Ни один мускул не дрогнул на лице командера, он крепко спал. Осмелев, человек провел пальцем по верхушке, по дуге спустился к мочке. Вулканское ушко оказалось намного тверже, чем у людей. А кончик и правда был острым. Джим улыбнулся своим открытиям, продолжая изучать ушко спящего Спока. Почему-то мыслей о том, что, возможно, это не совсем правильно, не было. И если бы Джим так не увлекся, он обязательно заметил бы, что Спок стал дышать реже и тише, а через несколько секунд его рука быстро накрыла руку капитана. Тот и охнуть не успел, только глаза стали пронзительно-голубого цвета и резко увеличились зрачки. Спок медленно повернул голову, вопросительно смотря на Кирка и все еще удерживая его руку. Прямой и честный взгляд первого помощника приводил в замешательство и смущение, Джим вспыхнул и попытался отдернуть руку, но не тут-то было. Спок упрямо молчал и крепко держал его. - Ты что-то хотел, Джим? – наконец поинтересовался он. - Я просто подумал… МакКой сказал… Ты же ему говорил про штаб, да? Одна бровь Спока удивленно взметнулась вверх. - Ну… Он пришел сегодня ко мне и сказал, что ты спрашиваешь, что я собираюсь сообщать о случившемся в штаб. И вот я подумал… - Я такого не говорил. - Правда? – опешил Кирк. – Зачем же он тогда мне так сказал? - Возможно для того, - предположил Спок, снимая руку с руки Джима, но не убирая ее, - чтобы ты пришел сюда. Прямота ошеломляла, но Джим вполне справедливо расценил этот жест как предложение, и его пальцы скользнули вниз по изгибу ушка к мочке, а Спок, прикрыв глаза, подался навстречу. Эмоции, теперь их просто невозможно было игнорировать. Когда Джим вошел в медотсек – командер не спал, а лишь умело притворялся, размышляя о событиях прошедшего дня. И когда Кирк прикоснулся к уху – словно разряд электрического тока прошел через тело, Спок понял – именно его, Джима, эмоции сегодня разбудили и выдернули его из забытья. Обычно ревнивый до чужих прикосновений, он поймал себя на мысли, что прикосновения Джима ему приятны. И в конце концов он решил позволить себе маленькую слабость на правах больного первого помощника – он отпустил руку капитана и разрешил ему делать то, что хочет, а сам ловил и чувствовал каждую эмоцию, что испытывал Джим. Это было необычно и странно для вулканца, но, безусловно, приятно. Кирк весь буквально лучился изнутри теплом и светом, не подозревая, что эти же самые чувства получает и Спок. Позволить себе маленькую слабость, хотя бы на один день оставить логику и отдаться чувствам, таким чистым и искренним – вулканец не сомневался в них. Хотелось растаять под теплыми ласковыми руками Джима, оставить его рядом с собой. Тот словно прочитал мысли, наклонившись и шепнув на ушко “Подвинься”. Не раздеваясь, Кирк лег рядом со Споком, вулканец доверчиво придвинулся к нему, устраивая голову на груди и постепенно утопая в нежных чувствах, ведущих в мир снов. Кажется, Джим шептал ему что-то, но Спок уже не мог ничего разобрать, окончательно проваливаясь в крепкий сон без сновидений. _______________________ Информационная справка: Джеймс Тиберий Кирк родился 22 марта 2233 года. По индийской астрологии относится к рыбам. *Альриша (араб.) – верёвка, связывающая хвосты двух Рыб. Двойная звезда в созвездии Рыб.