Моя голливудская проблема

Дэвид приехал достаточно быстро (он старался примчаться как можно скорее) и забрал Эмму вместе с её псом и вещами в чемодане. Когда они только встретились первым порывом Дэвида было осмотреть Свон и убедиться, что та в порядке. Удостоверившись, что её физическое состояние в норме, он обратился к душевному состоянию девушки. Тарино сразу заметил, что она вся не своя: была скована в общении и действиях, а руки изредка подрагивали. Лаки, поджав хвост, беспокойно вертелся у ног хозяйки, как бы пытаясь её успокоить. Ничего не сказав ей, мужчина обнял её, а она моментально прижалась к нему. Он понимал, что девушке хочется видеть в нём сейчас своего защитника, и Дэвид был готов по-настоящему спасти Эмму от всего того, что могло ей хоть как-то навредить. В машине большую часть времени они ехали молча. Девушка устроилась на заднем пассажирском месте наискосок по отношению к мужчине. Дэвид не хотел давить на неё, дабы узнать о том, что её тревожило (тем более он уже примерно знал); а она никак не могла собраться с мыслями, чтобы всё объяснить. По началу Эмма глядела в окно, следя за меняющимися улицами, но потом она отвлеклась на Лаки возле себя, ведь в каждом прохожем ей мерещился невидимый враг. «Неужели я схожу с ума? — думала Свон. — Может, поделиться с Дэвидом о случившемся сейчас. Видно ведь, что он тоже напряжён и взволнован. Ему не всё равно на меня! У него и впрямь ко мне очень сильные чувства. Иначе бы он так быстро не приехал». — Спасибо, Дэв, за то, что согласился забрать нас, — непринуждённо завела разговор Эмма. — Я, если честно, удивилась тому, что ты без лишних вопросов приехал. — Ты просила о помощи, — Дэвид краем глаза посмотрел на Эмму и попытался улыбнуться. — Зачем какие-то прелюдии, если ты в чём-то нуждаешься? К тому же голос у тебя был очень… встревоженный… Он замолчал и сомкнул губы в полоску. Он боялся как-то задеть Свон в каком бы то ни было ключе, потому старался подбирать каждую фразу с особой осторожностью. — Да, есть такое, — вздохнула Эмма, запрокидывая голову назад. — Я очень устала и хочу спать, но у меня из головы никак не исчезает та картина… Она заметила, что костяшки пальцев у Дэвида побелели, что говорило о том, что он сильно сжал руль в своих руках. Свон закусила губу и кое-как продолжила: — Я вернулась домой, поднялась на лифте и внезапно увидела на полу пятна крови. Много размазанных пятен крови. Мне стало дико страшно, и здесь же мне на глаза попалось мёртвое тело незнакомой девушки, по-зверски истерзанной, — Эмма от напряжения внутри затараторила, но Дэвиду это не мешало, он просто слушал её и бросал сочувственные и обеспокоенные взгляды на Эмму. — Чтобы не дай Бог не наткнуться на убийцу, я убежала обратно в лифт, отправилась искать охрану, попутно позвонила Джеффу. Оказалось, что полиция уже ехала туда, так как кто-то до меня также напоролся на… это зрелище… Когда полиция прибыла, они там всё огородили, Джефф мне помог только забрать необходимые мне вещи и Лаки, а потом попросил меня уехать от сюда к кому-нибудь пожить на неопределённый срок. — Странно, что ты подумала обо мне. Немногим такой сожитель, как вечно уставший и вечно недовольный режиссёр, придётся по вкусу, — хмыкнул Дэвид, попытавшись немного взбодрить Свон. — Ха-ха! Ты наговариваешь на себя! — хоть Эмма и рассмеялась, а Тарино заулыбался, сдавливающие чувство тревоги никуда не ушло. — Я не знаю, почему сразу вспомнила о тебе… Вспомнила и тут как раз ты позвонил. — А я думал, что ты напросилась к первому попавшемуся, — съехидничал мужчина. — Да ну тебя! — в шутку надулась Эмма и закатила глаза, но в зеркало Дэвид увидел, как она улыбнулась, что немного порадовало его самого. И вновь тишина, с которой они и доехали до дома Дэвида.

***

Дэвид предоставил Эмме гостевую спальню. В его особняке — так Эмма прозвала для себя «скромное» жилище Тарино — имелось лишь две спальни: его собственная и гостевая. Первая — являлась его комнатой. Во второй иногда оставался на ночь Энтони. Больше никто там не оставался, да и некому было. А после Тони, как сказал в шутливой форме Дэвид: «Там всегда убирать приходится. Он же любитель хаоса!» Поэтому в новой комнате Эммы, где она теперь находилась, было чисто и прибрано. О самом Вуде, точнее о том, что Дэвид не знал, где он и что с ним, Тарино сообщать не стал. Не стоило тревожить Эмму, она и так не в лучшем положении. Упоминуть об этом можно как-нибудь позже. А может, и не придётся, и Энтони сам объявится. — Тебе нравится, Лаки? — Эмма ласково потрепала пса, выйдя из душа и плюхаясь на кровать. — Уф… Какой же кошмарный день… Лаки тыкнулся влажным носом в ладонь хозяйки и запрыгнул к Эмме на кровать, вылизав ей руку и устроившись у неё под боком. Свон одарила своего пушистого друга нежной улыбкой и погладила его по шёлковой шёрстке. Сегодняшний день и впрямь напоминал девушке жуткий сон, из которого нельзя было никак выбраться. Тот самый сон, где ты пытаешься убежать от кого-то, но на деле ты бежишь или слишком медленно, или вовсе не сдвигаешься с места. Единственное, что по-настоящему спасало молодую актрису так это то, что она была не одинока. Её успокаивали поддержка и присутствие Дэвида. Он не оставил её и не спросил, что ей нужно. Он почти сразу приехал к ней, как только она позвонила ему. Вроде, казалось бы, такой мелочный поступок, но Эмма находила в нём что-то такое, что цепляло не только её душу, но и сердце. «Хоть что-то позитивное», — горько усмехнулась она про себя, понемногу расслабляясь и надеясь скорее уснуть (хотя вряд-ли её сон сегодня сможет быть спокойным). Но из мира грёз её выдернул осторожный стук в дверь. Эмма, отодвинув Лаки, поднялась с кровати и подошла к двери, впуская внутрь нежданного, но желанного гостя. На пороге стоял Дэвид с небольшим подносом в руках, где находились кружка с парным молоком, маленькая хрустальная вазочка с мёдом и сушёные веточки лаванды. Приятный запах распространился по комнате, будто обволакивая её тёплым и уютным одеялом. — Не помешал? — вежливо осведомился Тарино. Эмма с улыбкой ему отвечала: — Нет! Что ты? Проходи! Он зашёл в комнату, и она прикрыла дверь за ним. Лаки радостно залаял, подбежав к мужчине и принявшись прыгать на него. — Ой-ой! Пёсель, погоди, а то всё на тебя уроню! — расхохотался режиссёр. Почему-то данная картина вызвала внутри Эммы странное тёплое чувство, но всё же она придержала Лаки за поводок, чтобы тот действительно не сбил Дэвида с ног. — У тебя сегодня день не задался, — Дэвид прошёл по комнате и поставил поднос на прикроватную тумбу. — И я подумал, что тебе сейчас лучше всего будет хоть как-то отвлечься. — Поэтому ты пришёл? — Эмма встала возле Дэвида, почти вплотную, и Тарино в нос ударил аромат ромашкового геля для душа, исходившего от неё. — Да, — коротко кивнул он и добавил, — мне в детстве, когда я очень сильно переживал, мама готовила горячее молоко с лавандой и мёдом. Это расслабляет нервную систему и снимает лишний стресс. И я… ну-у… — Благодарю за заботу, — спасла ситуацию Свон, поняв, что Дэвид несколько волнуется и не может подобрать нужных слов. — Мне весьма приятно. И… Это очень мило с твоей стороны. — Я рад… — он смутился, чувствуя себя наивным мальчишкой, и его щёки вдруг порозовели. Эмма подставила один палец к губам и чуть прикусила его, наблюдая за эмоциями Тарино. Она его таким никогда не видела, и её это умиляло. Снаружи и в обществе Дэвид казался холодным, порой высокомерным, даже эгоистичным и ворчливым, но стоило Эмме узнать его получше, как перед ней открылась другая его сторона, и он предстал пред ней, как заботливый, любящий, отзывчивый и достаточно мудрый человек. Удивляло то, что все эти качества разом принадлежали ему. В такое мало кто поверил бы, если бы рассказали, но Свон не только верила, но и видела. Неожиданно друг для друга и Эмма, и Дэвид сделали шаг навстречу, не отводя никуда глаза и видя в них собственное отражение. Он протянул к ней руку, кончиками пальцев коснулся её щеки и, очертив линию её скул, опустил ладонь к подбородку девушки. Взгляд мужчины замер на губах Эммы. Он пытался поднимать глаза, чтобы смотреть на неё саму и не думать о своих желаниях сейчас, но чувства оказались на грани. Ему хотелось быть с ней, хотелось быть ближе. Но разве она ему позволит? Особенно после всего того, что было? Но не зря ведь она сказала, что он для неё самой что-то значит. Да и он предложил ведь встречаться, ей просто нужно подумать. И разве не всё ли равно на то, что было когда-то? Какая разница в каких отношениях они состояли в прошлом? У них есть настоящее, а вместе с ним надежда на светлое будущее. Наплевав на все принципы и предубеждения, Дэвид бережно обнял девушку за талию обеими руками и накрыл её губы своими губами. «Если пошлёт меня, — мелькнуло в голове у Тарино, — или даст пощёчину, то так тому и быть. К тому же я заслужил…» Но та в свою очередь просто опешила, а не оттолкнула его. Мысли Эммы спутались, из-за чего пару секунд девушка не понимала, как ей реагировать. На мгновение у неё возник вопрос: «Что делать: дальше стоять так, взаимно поцеловать или отвернуться от него?» Эмма подумала, что из-за её ступора он отпрянет, но мужчина только больше углубил поцелуй, и поддаваясь чувствам, Свон обняла его за шею и робко ответила на его действия тем же. Дэвид словно не ожидал такого разворота событий, но так или иначе, тихо промычав ей в рот, прижался к девушке всем телом ещё сильнее, не желая её никуда выпускать. — Эмма… — прошептал Дэвид, оторвавшись лишь на миг, и его голос, на удивление всему свету, прозвучал нежно и бархатно, как никогда раньше. — Ты — моя голливудская проблема. — Я надеюсь, что это в хорошем смысле, — усмехнулась Свон, тоже прерываясь на мгновение. — В самом лучшем, — произнёс он и продолжил начатое. Страсти наколялись. Померещилось, что даже температура в комнате стала гораздо выше. Кислорода не хватало, но они не отрывались друг от друга, будто от этого зависели их жизни, будто боялись, что они исчезнут иль растворятся, как ласковый сон, полный надежд. Дэвиду практически сносило крышу, и ему всё больше становилось жарко. Эмма от того же ощущения уже размышляла о том, что одежда для них здесь лишняя, и она, не церемонясь и не отрываясь от губ мужчины, дрожащими, но ловкими пальцами принялась искать застёжку на его джинсах. Руки Дэвида скользнули вниз и остановились на поясе халата. Ему дико хотелось её, но несмотря на это он неожиданно прервался, отодвинулся от неё и, взяв её ладони в свои, заглянул ей в глаза. — Эмма, — вдруг сказал он, и от его тембра у девушки по коже пробежали мурашки, — ты точно этого хочешь? — Я хочу быть с тобой, Дэв, — сходу заявила Свон. — За это короткое время ты… Ох, трудно об этом говорить, но… — Эмма попыталась отдышаться и собраться с разбегающимися мыслями, что у неё по итогу частично получилось. — Ты для меня имеешь большое значение в жизни. Да, мы не особо много провели времени вместе, а когда-то почти ненавидели друг друга, — она хихикнула от тех воспоминаний, Тарино это тоже позабавило. — Но с тех пор не было и дня, когда бы я не думала о тебе. Каждый день я жду, что ты догонишь меня после работы. И каждый раз мне становится мало того, что есть между нами. Я… — Ни слова больше, — мягко с теплотой сказал Дэвид, оборвав Свон, и Эмма заметила на его лице улыбку, а в его карих глазах зажёгся какой-то новый свет, которого прежде она не видела. Так горело счастье. Она прильнула к нему, прижавшись щекой к его слегка шершавому подбородку и нежно потеревшись об него. От Дэвида пахло корицей и ещё чем-то родным и давно забытым. Тарино обнял её крепче. Происходящее напоминало ему дивный сон, который мог прерваться в любую секунду. Но нет… Это всё было взаправду! И Эмма стояла перед ним, согревая его тело своим. Будто чтобы удостовериться в сей реальности, Дэвид дотронулся носом мочки уха Эммы, потом также коснулся её лба. Он чуть отстранился, но вскоре был к ней ближе, чем до этого, подарив Свон ещё один поцелуй за вечер. Не отрываясь от его губ, Эмма перестала контролировать себя и принялась пытаться сцепить с себя мешающую одежду. Дэвид, не прерывая нахлынувшей волны страсти, помог Эмме развязать пояс на её халате. Решив не терять время, Свон расстегнула его джинсы, и те упали вниз на пол, после чего Дэвид их сам отшвырнул. Она же отбросила халат в сторону и осталась почти полностью нагой перед мужчиной. На ней остались лишь белые трусы, которые также быстро стали не нужны и были отброшены вслед за предыдущими текстильными изделиями. И вот они друг перед другом без ничего, что могло бы скрывать природную красоту их тел и разделять их в целом. Дэвид сжал ягодицы девушки и приподнял её, после чего опрокинул на кровать под себя. Она ногами ухватилась за его пояс, запрокидывая голову назад и позволяя Тарино сделать на её шее, груди и ключицах дорожку из поцелуев от сосков до пупка и обратно. Он оставил мокрые следы на плечах Эммы, взял руку девушки, целуя её сначала в предплечье, а затем и в кончики тонких пальцев. Руки Эммы скользнули по его разгоряченой коже спины вверх и вниз, а с губ девушки сорвался тихий довольный стон, в котором читались желание и возбуждение. Его пальцы ласкали её бёдра и талию, ноги и грудь, отчего Эмма прогибалась под ним, как кошка. Дэвид идеально сочетал в своих действиях и огонь, и нежность любви. Свон полностью отдалась ему, стараясь подарить Дэвиду не меньше удовольствия и эмоций, ведь эта ночь запомнится им надолго.