Вернись

Автовокзал сменил аэропорт, затем была попутка и ещё одна, а дальше — нелегальный аэродром и маленький старый самолёт, который выглядел так, словно мог развалиться в любой момент. Дэмьен сморгнул картинку, недовольно цыкнул и помассировал висок. — Всё в порядке, мистер Торн? — тут же обеспокоенно спросил внимательный секретарь. — Да. Продолжайте презентацию. Делая вид, что слушает выступление менеджера, Дэмьен вновь ненадолго обратился к взору ворона. Марк опять бежал. Не сумев затеряться в Мексике и Колумбии, он двинулся дальше. Где он осядет теперь? Дэмьен будет знать уже совсем скоро. Упёртость Марка раздражала и забавляла его одновременно. Но сейчас всё это было так некстати. Слишком многое требовало внимания Дэмьена, и приходилось разрываться между делами «Торн Корпорейшн», политическими интригами, активизировавшимися врагами и Марком, который до сих пор отказывался принять очевидную вещь: куда бы он ни сбежал, Дэмьен сможет найти его везде. Иногда своим дурацким упрямством Марк доводил Дэмьена до такого состояния, что тот начинал задумываться, а правильно ли поступил, сохранив Марку жизнь и сохраняя её до сих пор? Ведь было бы гораздо спокойнее без него, разве нет? Он посылал за Марком, и его силой притаскивали, связанного, часто избитого и всё равно яростно сопротивляющегося. Дэмьен смотрел на него горящими гневом глазами, иногда раскрывая свой разум и показывая Марку, сколькими способами мечтает его убить, давая ему окунуться в пучины иллюзорной боли. Но в какой-то момент перед мысленным взором вновь возникала картинка заснеженного леса и Марк, плачущий и льнущий к нему, испуганный, но не желающий отпускать. И Дэмьен разом остывал, опускался рядом со сжавшимся на полу Марком, развязывал, поднимал и крепко прижимал к себе. Столько раз Дэмьен пытался убедить Марка, приводил столько доводов, уговаривал, просил и, наткнувшись на стену, взрывался и ругался, закипая всё больше и больше, так, что по комнате с бешеной скоростью начинали летать предметы. И в центре этого урагана стояли они, сверля друг друга глазами. Марк не желал становиться его сподвижником. Дэмьен мечтал сделать его своей правой рукой, а тот не хотел иметь ничего общего с делами Дэмьена, отказывался даже занять достойную должность в компании. В периоды затиший Марк говорил, что любит и принимает его, но быть причастным к разрушению мира не имеет никакого желания. А у Дэмьена не было никого ближе. Он злился, бесился, но отпускал раз за разом, а когда ему надоедала игра в кошки-мышки — возвращал Марка назад. Дэмьен мог бы привязать его к себе силой, мог лишить его рассудка, мог воспользоваться своими способностями и заставить Марка стать самым верным последователем. Но он не хотел. Марк принял его сам, принял, хотя всё, что делал Дэмьен, было противно чистой и светлой сущности Марка. И Дэмьен не хотел, чтобы Марк стал просто послушной куклой, лишь оболочкой прежнего себя. Хватало уже и того, что он никогда не пойдёт против Дэмьена, не примкнёт к его врагам. Дэмьен знал это, читал в его душе.

***

Шесть утра. Большая кухня и насыщенный запах кофе. Прислуга отпущена на выходные. Дэмьен следит за одинокой фигуркой Марка, пробирающейся по тёмным узким улочкам за более чем десяток тысяч километров от него. Сейчас это трущобы Буэнос-Айреса. «И почему ты всегда выбираешь такие грязные места? Считаешь и себя грязным? Или думаешь, что мой взор не дотянется до этих мест? Глупо. Я вижу всё. Столько раз тебе говорил, а ты всё так же упорствуешь в попытках скрыться», — хмыкает Дэмьен, пряча улыбку за кружкой. Как же ему не хватает Марка рядом. Пусть он хотя бы сидел здесь, за барной стойкой, сжимал горячую кружку в бледных нервных пальцах, кидал на Дэмьена до смешного испепеляющие взгляды. Голову простреливает молниеносной болью, заставляя полностью сосредоточиться на том, что видит ворон. Ну конечно! Марк, в своих глупых попытках залечь на дно, выбирает самые опасные места. Четверо крепко сбитых мужчин уже загнали Марка в тупиковый тесный проулок. Их цели вполне ясны: найти, чем поживиться и развлечься. Дэмьен успевает отдать приказ прежде, чем занесённая над Марком металлическая труба нанесёт удар. Ворон нападает без промедления, но его мало и приходится призвать пса. Сосредоточенность на этом не мешает Дэмьену заметить, что Марк, уворачиваясь от пришедших в панику преступников, выбегает из проулка и бежит прочь, не оглядываясь. Но спутанное переплетение местных улиц не даёт ему уйти далеко. Перед Марком вырастает очередная обшарпанная стена, и пока он спешно раздумывает, сможет ли перелезть, или стоит вернуться и поискать другую дорогу, за спиной раздаются шаги. Марк резко оборачивается. Дэмьен весь отдаётся этому моменту. Марк перед ним, испуганный, пятится назад. Чужое изломанное тело плохо слушается, но Дэмьен не останавливается, хочется оказаться ближе и коснуться, хоть и не своей рукой, но всё же, хоть как-то. Он соскучился. Марк вглядывается в глаза стоящего перед ним живого трупа, сглатывает и медленно выдыхает: «Дэмьен». А Дэмьен улыбается изодранными чужими губами, протягивает единственную уцелевшую руку, мажет окровавленными пальцами по бледной щеке. В раскуроченной глотке клокочет, стекает по губам кровавая пена, но всё же ему удаётся прохрипеть единственное: «Возвращайся, Марк». И после отпускает остывающее тело мёртвого головореза, которое тут же оседает сломанной куклой у ног Марка. Дэмьен вновь видит Марка с высоты; тот поднимает голову, смотрит на ворона, усевшегося на металлические перила внешней лестницы соседнего здания. — Чёртов засранец, ты ведь не оставишь меня в покое, верно?! — кричит Марк, стискивает лямки рюкзака и быстрым шагом идёт прочь. Ворон следует за ним. — Раньше среды не жди! Здесь хрен добудешь прямые билеты в Европу, — ворчит Марк, пиная попадающиеся под ноги смятые алюминиевые банки. Дэмьен откидывается на спинку стула и смеётся. Пожалуй, стоит сообщить секретарю, чтобы тот отменил на среду все его встречи и не ждал в офисе.