Сосед

      Определение необыкновенной жизни имеет далеко не одну интерпретацию, и Сэйнт Сапп волен утверждать, что именно такова его. Единственный ребёнок в семье, совсем не обделённый лаской и любовью, вниманием и заботой, всё равно рос сдержанным и скромным. С самого детства он получал всё, чего только желал; с самого детства у него получалось всё, за что бы он не взялся. Не омрачалась жизнь даже астмой — приступы были так редки, что и забот не вызывали. А самое страшное горе, случившееся с ним, Сэйнт никогда нигде не упоминал.       Переживаемую боль после потери любимого отца, парень тщательно скрывал, желая помочь пережить горе маме. Он плакал в одиночку и тайно посещал доктора из-за участившихся приступов астмы. Мама, конечно, в итоге, узнала. Долго тряслась над сыном, просила не замыкаться и о таких вещах не умалчивать, ведь это очень серьёзно. А Сэйнт, смотря на столь драгоценного человека, лишь больше убеждался в верности своего выбора: он сделает всё, чтобы его мама была самым счастливым человеком.       Мало-помалу, всё нормализовалось. Никто из семьи никогда не обсуждал случившееся и ничего не спрашивал. И Сапп сам не говорил. Его жизнь с самого начала была сказкой, и этому поспособствовали оба родителя, поэтому он просто был обязан продолжать достойную жизнь, чтобы их не разочаровать — в это он верил свято, в этом он находил силы для борьбы.       А многие ли могут похвастаться сказочной жизнью? Да и что вообще значит сказочная жизнь для каждого из нас? Вот Сэйнт считал, что владел такой: большая понимающая семья, прекрасные взаимоотношения с близкими людьми — что родственниками, что друзьями; работа, что для души, да ещё и с хорошим заработком, люди узнают на улицах, да и финансово не обделён — не бизнесмен, конечно, но на хорошую жизнь вполне хватает. А путём экономии и дополнительного заработка, накоплениям Саппа можно было позавидовать. Сэйнт был тем, кто прекрасно понимал, что и чего он хочет, а также отдавал отчёт, что для получения желаемого нужно сделать.       Парень с большим трепетом относился к своей жизни, окружающим её людям и обстоятельствам. Вплоть до обычных знакомых, Сэйнт фильтровал своё окружение, придерживая лишь тех, в ком мог быть уверен, хотя и оставался крайне лучезарным и общительным человеком. Этакий экстравертный интроверт был Сэйнт Сапп, но даже люди, с которыми отношения и общения по каким-либо причинам не складывались, отзывались достаточно положительно об этом парне.       Самостоятельную жизнь Сэйнт начал ещё на последнем году школы, когда мама решила повторно выйти замуж. Отчим оказался хорошим человеком, но Сапп стал ощущать себя посторонним в родном доме. На то не было ни одной причины, однако едкое чувство всё сильнее подначивало парня покинуть дом. Поэтому он начал подрабатывать после школы в книжном магазине. Но при поступлении в университет речь о самостоятельной жизни не обсуждалась. Мама стала непробиваемой стеной, и в итоге Сапп ещё четыре года проучился за счёт своей семьи. Сэйнт был старательным и одарённым ребёнком по многим фронтам, поэтому платить за учёбу не приходилось — хорошие оценки и старательность — залог удачной жизни в университете. Но вот дом небесплатно дался. Отчим договорился с товарищем по бизнесу, и Сэйнт начал жить в небольшом двухэтажном коттедже с Эртом, которые им снимали родители и, в последствие, став ему близким другом.       Полученное с подработки и стипендию Сэйнт планировал вернуть родителям за оплату жилья и прочих мелочей. Однако те и слушать не стали. Тогда был долгий и жаркий спор. В итоге порешали на том, что Сэйнт откроет отдельный счёт и будет перечислять туда раз в месяц неопределённую сумму, которую сам сочтёт нужным. И эти деньги будут лежать, как говорится, на чёрный день. На том и решили.       А дальше следовала большая фотовыставка, на которой выпускники демонстрировали свои проекты. И Сэйнта заметил один из мировых фотографов, где и предложил ему работу. Тут и началась яркая и активная жизнь Нонга. Он был ещё совсем юн, покидая родную страну, но полный энтузиазма и рвения к работе. И шатен провёл три долгих года за границей, добросовестно и напряжённо трудясь. Он завёл множество знакомых, где-то приобрёл друзей, расположил к себе немало лиц. И даже те, кому не нравился улыбчивый и общительный парень, по своим причинам, которых могло и не быть, никогда не отзывались о нём плохо. И Сэйнт сделал себе имя: уверенное, узнаваемое, уважаемое и т.д. — что говорило лично ему, что он добился успеха.       Возвращался Сапп в Тайланд с большим воодушевлением. Три с половиной года вдали от своей родины и семьи были тяжелы. Правда, лишь в те моменты, когда парень не работал, а их, к его счастью, было немного. Фотограф, заприметивший и приютивший его, проделал замечательную работу, обучая и прокладывая путь юному дарованию, причём совершенно безвозмездно. И Сэйнт всегда будет благодарен этому человеку, которого считал, по сути, частью своей семьи. Этот человек протянул ему билет в лучшую жизнь, наградив возможностью заниматься любимым делом, получая за это хорошую прибыль, а это большая редкость. И вот теперь Сапп в Тайланде, только вернувшись, а уже имеет два прописанных месяца заказов.       Первую неделю Сэйнт прожил в родительском доме, заодно познакомившись со своей двухгодовалой сестрой. Эмоции были смешанные, но положительные. И счастье, и умиление, и трепет. Отчим долго настаивал на помощи в приобретении собственного жилья, но Сапп упрямо упёрся: нет и всё. Квартира была куплена ещё за месяц до возвращения и вот-вот там закончится ремонт, так что в помощи Сапп не нуждался. Но мама не собиралась отпускать сына просто так, поэтому путём нехитрых манипуляций смогла вручить Сэйнту свою машину, слёзно гордясь своим чадом — хоть какой-то подарок за все его старания и труды.       Выходные перед переездом в новую квартиру вышли насыщенными. В дом Саппов съехалась вся родня, и отчима тоже. Все прекрасно ладили, и от этого Сэйнт был очень и очень счастлив, с трудом сдерживая слёзы. Он боялся, что кто-то может не понять его маму в желании жить дальше счастливо, но это были глупые страхи. Алкоголем Сэйнт не баловал себя, предпочитая проводить время с малышкой Пенсри. И только после того, как она уснула, Сэйнт спустился к семье, потихоньку расслабляясь в кругу родственной теплоты. Он скучал.