Скамейка запасных

Потеря тёплых чувств к определённому человеку частое явление человечества. Это явление может возникнуть без измены любой стороны. Зависит от количества лет проведённых в отношениях. Люди устают друг от друга, теряют интерес. Это нормально. Так устроен мир. Так устроен человек и его чувства. Он встречает новых людей, проявляет к ним новые чувства, которые потухли, как спичка к другому человеку. Чувства людей меняются, усиливаются или утихают. Она была счастлива, могла позволить себя называть такой, но внутри прекрасно понимала, что это ненадолго. Недолго ей быть такой. Вскоре придут другие за место неё, придут люди, что сделают его счастливым, и она будет рада. Даже после любовных чувств в человеке могут остаться дружеские. Она держалась за эти дружеские отношения, смотрела, как он нашёл замену ей, а она все также была одна. Их больше не связывала влюблённость до гроба, они стихли вместе с сиреной машины под окном. Чеён всегда смотрела на своих родителей, как на предмет подражания и мечтала о такой же жизни в будущем. На счёт детей мыслей у неё не было, да и она сама не очень их любит. Но... Ей не пришлось долго смотреть на счастливых родителей. Пришлось забыть, что такое счастье. Горе пришло. — Чеён, — как только Сон оказалась в дверях нужной аудитории, где у них должна будет проходить правоведение, её встретила взволнованная Сана. Да, ей определено этого не хватало. Окружающие однокурсники сразу же понабежали успокаивать девушку, а кто-то так и остался сидеть на своём месте, игнорируя визг Им. — Эй, Югем, хотя бы поприветствуй Чеён, — крикнула Наён, крайне недовольна поведением одногруппника. На высказывание Им парень вновь отвернулся к окну, мельком взглянув на Сон. Это новость проскочила сегодня утром на университетском форуме, когда Ким только пришёл на учебу. Тогда парень не особо придал значению злополучным строчкам в экране телефона, но когда заметил имя, то остановился посередине коридора университета. «Родители — это замечательная и невероятная поддержка, опора для каждого человека, но так легко все потерять в один момент»

— Сон Чеён.

Пройдясь по фразам однокурсницы ещё раз, парень удивился и вспоминал, что не видел Сон три дня. — Чувак, ты так долго идёшь, — на спину Югема валится Джексон. — Что смотришь? — подглядывает парень, перед тем как друг блокирует телефон. — Жаль её конечно, родители погибли, — с ноткой грусти говорит друг. — Но она отшила меня в прошлом году, — ухмыльнулся, воспоминая своё признание, завёл руки за голову. Ким вновь застывает на месте, пережёвывая в голове его слова. Сильно сжимает кулаки до побеления. Желваки жмутся от злости. Только к чему? — Югем? — друг несколько раз щёлкает пальцами перед лицом. — Да, пошли, — Ким соглашается. Мимо них словно вихрь проносится аромат цитрусовых фруктов с нотками свежести. Ким застывает не секунду, подняв голову, поворачивается назад. Чеён. Сон Чеён. Девушка, снившаяся ему на протяжении нескольких месяцев. Та, которая казалась ему сильной. *** Неделя казалось трудной для многих, для многих непреодолимой стеной, для кого-то ужасным испытанием. Но все прошло и все в прошлом. Так считал Югем, считал и верил своим словам, ибо не хотелось заострять внимание на исчезновение Чеён. Та не появлялась несколько дней, после того дня, когда узнали о смерти её родителей. Больше не видел, каждый раз засматривался на её пустующую парту, куда часто садилась Наён как-то скучающи, смотрела на неё, чуть ли не плакала. Сама Им казалось странной, ранее жизнерадостная девчонка ходила с поникшей головой даже в столовую, практически ни с кем не разговаривая. Это тоже его пугало. Пугало то, что он не знал ничего. От такой неизвестности ком в горле вставал, и дышать становилось невозможно, только жалобно глотать воздух в последние секунды жизни. Эти секунды окажутся не скоро. Столовая набралась большим количеством народа, многие уже собирались по кабинетам, а кто-то только поспешил прийти перекусить оставшейся едой. Ким не спешил отведать сегодняшний обед, точнее сказать он вообще не был голоден и аппетит такого не оказалось. Он глазами прошёлся по своим одноклассникам, пропуская мимо ушей, визг одноклассниц уверенной походкой приближался к дальнему столику в восточной стороне столовой. — Наён? — с неким привыкнувшим холодом говорит парень, подсаживаясь рядом. Им молчит, но глаза свои томные, мокрые от слез поднимает, и Ким готов был поклясться, что дело было явно связанно с Чеён, от чего сердце начало так бешено колотится. Хватало малейшего знака для Югёма, чтобы раскрыться. — Ты пришёл... сам догадался или кто помог? — смешок со стороны Им больше походил на признак отчаяния. — Где Чеён? Почему её нет так долго? — вновь презрительная улыбка от Наён и парень негодует от намерений и поведения одноклассницы. Им кривится в улыбки, которая становится лишь шире с каждым сказанным словом Кима. Это не сумасшествие это крик отчаяния, это крик помощи скрытый за улыбкой человека. Наён просит помощи. Но только для кого? Для себя? Или же для Чеён? — Ты думаешь, что она не чувствует? — с насмешкой в голосе спрашивает Им, поудобнее садясь рядом. — Она не такая сильная, как тебе могло показаться. [] — означает то, что происходит параллельно, тому о чем идёт речь, но в другом месте. [Она бьется руками об стену, разбивая костяшки в кровь. Плевать. Совершенно похуй на эту боль, боль в сердце куда больнее. Куда более ужасней. — Помогите, — закрывает руками уши, Сон кричит. Этот крик был сравним со смертью. Такой ужасный, тревожный, больной. Такой чужой. Плохо. Ей плохо. Ей никто не поможет. Кому она сдалась? Смешно. Ведь никому. Умирай внутри сколько угодно, никто ведь не поможет, всем похуй, никто не придёт успокоить, никто не поймёт этой боли. Боль сравнимая с разрывающим сердцем. Сравнимая с одиночеством, заросшей в этой комнате. Веет одиноким пребыванием дома. Нет тепла и света. Здесь нет ничего. И уже давно.] Смешок от Наён. — Ты думаешь, она сильная? Ты думаешь, она не ждёт, когда её спасут? [Помощь. Она хочет помощи. Хочет, чтобы её спасли от этой клетки без воздуха, без входа и выхода, без тепла и чужого присутствия. Чеён бьется в судорогах, из её рта сочится пена, воздух перестаёт поступать в дыхательные пути. Сон глаза открыть не может, не хочет видеть, как находится здесь одна со своими демонами. Так было бы легче так будет куда безопасней для ментального здоровья.] — Ким Югем, ты не знаешь, как медлишь, — по лицу Наён стекают капли за каплей слёзы, наполненные болью и страхом. Страхом за подругу, за её жизнь. [Словно чёрная дыра, готовая засосать полностью, до мяса, до мышц и сухожилий, до костей. Сжирающее чувство вины непонятно к кому, отвращение к самой себе, что увеличивается с каждым разом, стоит только вспомнить о своем жалком существование. Стоит ли сейчас концентрировать внимание на происходящие вещи вокруг? Стоит ли глумится над обычными, но иногда за рамки выходящими шутками Наён? Стоит ли тратить жизнь, когда её можно закончить?] Парень словно с цепи срывается, бежит без оглядки в сторону её дома. Он успеет. Он обязательно успеет, а в голове, как заевшая пластинка проносятся по несколько раз слова Чеён, сказанные ей на недавней встрече. Встреча, которая изменила отношения Кима к Сон, которая дало ему понять, что глаза его ещё не были открыты. Он был слепым и не внимательным, что даже не заметил ломкие крылья за спиной любимой девушки. «Когда я умру, все меня вспомнят» Казалось, пятки болели от неимоверного быстрого бега, легкие жгло от недостатка кислорода и как кислота, углекислый газ обжигал дыхательные органы. Ему было плевать на внешние факторы и боль в ногах. Сейчас боль в сердце куда мощнее. От одной мысли, что он не успеет, сердце сжималось так сильно, и стучала так мощно, что могло показаться, что вот-вот выпрыгнет. Невероятный поток мыслей овладел его головой окончательно, Ким уже успел напридумывать себя все способы, как Чеён смогла бы сломать его окончательно. Это лишь заставляло его идти и бежать дальше, как можно быстрее, как можно мощнее, чтобы успеть спасти того, кого сильно любишь. [— Умеют ли облака любить? — детские вопросы были такими невинными и незнающими жизнь и всю гниль вокруг. Девочка аккуратно перебирает ногами по перилам моста, крепко вцепившись в бетонное ограждение. — Они способны на многое, но никак не на любовь. Любовь растяжимое понятие, не многие смогут её испытать, — широко улыбнулась женщина, сильнее держась за дочь. — Небо красивое, не правда ли, Чеён? — Да, мамочка, — детский смех озарял на женщине улыбку. Она сильная, она сможет справиться с этим миром в одиночку, когда все уйдут, отвернуться от неё. Воспоминания из прошлого не щадили её и так болезненно давили на голову и чувства, поедающие изнутри. Она оказалась слабой, сломанной, без крыльев за спиной, без нимба над головой, без ужасающего красного хвоста похожего на хлыст, без дьявольских рожек, что были острее ножа в ресторане. Она не была ангелом или дьяволом. Она была загадкой, которую так никто и не раскрыл, так никто и не смог понять состав начинки сладко-соленной конфеты. Сон Чеён была необыкновенно загадочным человеком со своими тайнами, переживаниями, болью. Многие бы ей сказали, что девчонка преувеличивает, и нет, какой-либо причины ей чувствовать себя жалкой, больной, она всего лишь хочет привлечь внимание, чтобы её пожалели. Погладили бы по головке ещё. Как настоящую псину. Ей всегда казалось, что в этом мире для неё будет место под солнцем, под чьей-то защитой, но все оказалось ложью: её предположения, её догадки. Все оказалось совершенно по-другому. Ты бездарность. Ты лишь тень Наён. Очередная копия. Почему окружающие люди так думают? Думают приятно слушать это человеку, как его сравнивают с другим? Как будто бы он не может иметь общие интересы с другом, не может тоже хотеть того же, чего и другие. Если родился человеком, уже считаешься чьей-то копией? Чьей-то жалкой пародией.] Югем продолжает бежать, надрывая горящие адским пламенем легкие. На такую боль было плевать, голова была занята куда более важными вещами, что место подумать о самом себе не было. Ким не хотел сейчас думать о ком то, кроме неё. Ноги преодолели порог старого подъезда, Ким сразу же вспылил и тут же ринулся к лифту. Лифт ехал безумно долго, как казалось парню. Его голова уже придумала все возможные планы по предотвращению того, чего могла учудить темноволосая. В голове крутятся слова сказанные Наён. « Она ждёт тебя, только тебя хоть этого не показывает.» От таких слов парень был готов придушить самого себя за такую слепоту. Обтянутая кожей старая дверь была приоткрыта, что пугало итак напуганного до усрачки парня. Он на ватных ногах передвигался по плиточной стене, боясь увидеть невообразимо страшную картину. Сейчас хотелось, прежде всего, думать, что Сон в порядке, и она сидит спокойно на мягком диване, укрывшись в тёплый плед, который ей подарила Наён на день рождения. Когда Югем преодолевает порог её маленькой квартиры, ставшей абсолютно одиночным пребыванием. Веяло одиночеством, тоской смертной, болью и тревогой. От последнего хотелось избавиться вовсе. Глаза будто стекло лопаются от страха, перед ним Чеён. Чеён задыхающаяся пеной изо рта, бившая в судорогах, а вокруг неё кучу разбросанных таблеток. Ким не понимает, когда стал так внимательно присматриваться к Сон, не помнит, когда смотрел на кого-то другого кроме Чеён, понятие не имеет, почему именно она заставляет его страдать от собственных чувств. И это он не хотел терять, уж слишком стало родным и тёплым. Перешагивает большое количество разбросанных вещей, подбегая к однокласснице, валится коленками на пол. — Чеён, — парень быстро поднимает девушку в области затылка и коленного сустава. Глазами бегает по квартире в поисках ванной комнаты. Включает тёплую воду, закрыв дырку пробкой, укладывает Сон в тёплую воду, сам садиться позади, придерживая за спину. — Чеён, — кричит парень, все ещё чувствуя медленно покидающее дыхание. Засовывает два пальца в рот, вызывая рвотные рефлексы для очищения от различных токсинов и таблеток. Его не заботило, насколько это было бы отвратительно находись он в другой ситуации и с другим человеком, прежде всего задачей для него было спасти ее. — Чеён! — крик боли, после которого слабый болевой стон. — Сон, — парень крепко обнимает пришедшую в себя девушку, нежно поглаживая рукой по макушке волос. — Сон... — словно в бреду парень произносит слова вновь и вновь, пока сердце не прекращает стихать. *** Плитка, с именами украшенная цветами красиво смотрелась при солнечным освещение. В ряд стояло ещё несколько плиточных возвышений, ограждённых забором из чёрного металла. Возвышались высокие и крепкие деревья, прикрывающие спящих от шума городской суеты. Югём склонив голову, вцепившись руками в ограждение, внимательно слушал, что говорила девушка рядом с ним. Прошло четыре года, а будто бы вся жизнь уже пролетела мимо. Девушка внимательно смотрит на плитки, сдерживая порывы слез каждый раз, когда приходит сюда, сильно сжимает кулаки до побеления, чтобы справиться с трепещущей болью в сердце. — Пошли, — Ким обнимает девушка со спины, крепко сжимая её ладони в своих. — Чеён, опоздаем в университет. — Да, — Сон улыбается через боль, продолжая стоять на месте. Ей так хорошо. Ей так становится легче. Рядом с ним она может быть собой, забыть всю ту боль, что принесла ей жизнь за такой малый период взросления, но теперь она больше не та плаксивая девчонка, наглотавшаяся таблетками для притупления эмоциональных порывов. Теперь перед ним взрослая девушка с целями и мечтами. Перед ним совсем другая Чеён, которую он и полюбил с самого начала.