Некая романтика

Брюс не думает о нем, когда находит его, но и не удивляется, увидев его. Джеремайя всегда находил способ проникнуть в жизнь Брюса. Хотя, если быть честным, Брюс не возражал. Вот почему он обнаружил, что приближается к человеку, сидящему на краю его кровати, вместо того чтобы позвать Альфреда. - Джеремайя? -Джеремайя поворачивает голову при упоминании своего имени, широкая улыбка украшает его лицо. Брюс не уверен, стоит ли ему злиться при виде Джереми, но сейчас он не может найти в себе силы злиться. -Что ты здесь делаешь? Джеремайя хихикает, как будто Брюс только что задал ему самый глупый вопрос в мире. Когда его смех стихает, он отвечает: - Мне всегда нужна причина, чтобы увидеть моего лучшего друга?- Брюс не знает, что на это ответить, и Джеремайя продолжает говорить, не успев ничего сообразить. - Я скучал по тебе, Брюс. Я думаю, что это достаточная причина.- Он протягивает руку, предлагая временный мир между ними, и Брюс принимает ее. Тяжесть руки Джеремии в его руке кажется такой знакомой и в то же время такой неправильной. Это безопасно и мягко, и он, тот, кто был раньше, тот, кто смотрел на Брюса, как будто он повесил Луну, но это также злобно и тяжело, и он, тот, кто сейчас, тот, чья кожа слишком бледна и чьи глаза слишком тусклы. Брюс чувствует тошноту от смятения, но ему удается подавить горький привкус желчи и страстное желание переплести свои пальцы с пальцами Джереми. Джеремайя крепко прижимает его к груди, это неожиданно, но не слишком быстро, Брюс мог бы легко сопротивляться, но он этого не делает. Прикосновение такое успокаивающее, такое приятное, такое теплое, но оно также кажется испорченным и зловещим, как будто Джереми может изменить свое положение и начать душить его в любую секунду, Брюс пытается не зацикливаться на страхе, смешанном с болезненным ощущением в горле. Он чувствует, как чья-то рука обвивает его талию. Она сидит у изгиба его бедра, нежная и ленивая. Намек на нервозность, заметный в едва заметном прикосновении, напоминает Брюсу о старом Джеремии, и тошнота немного рассеивается. Свободной рукой он обнимает Джеремию за плечи. Теперь они покачиваются, движение такое маленькое, что едва ли больше, чем шарканье их ног, но все же движение. Брюс чувствует искушение закрыть глаза и раствориться в Джереми, но какая-то щепотка страха, поселившаяся в его нутре, мешает ему сделать это. Он делает глубокий вдох. Джеремайя сжимает его руку, жест, который предполагает, что он может понять некоторые из утверждений Брюса. Но он ничего не говорит. Они остаются так довольно долго, просто держась друг за друга и двигаясь в легком ритме вместе, но все хорошее должно прийти к концу. -Мы могли бы это сделать, не так ли?- Джеремайя говорит неуверенно, его голос дрожит так, как не дрожал с тех пор, как у него были рыжие волосы и скрытая улыбка. Это чувство на мгновение шокирует Брюса, есть ли маленькая часть Джеремии, которая упускает, как все было? Он хочет вернуться к тому, чтобы быть двумя мужчинами, сотрудничающими в проекте компании, или двумя мужчинами, которые, возможно, делали больше, чем просто сотрудничали в проекте компании? -Да, я думаю, мы могли бы.- Это печально, как сильно он хотел этого - как сильно он все еще хочет этого, как сильно он цепляется за эту возможность. Вот он танцует с сумасшедшим, поглощая любую версию этого будущего, какую только сможет найти. Он думает, что Джеремайя, возможно, делал то же самое со своим туннелем и родителями Брюса, только гораздо более ненормальным образом. - Он вздыхает. Они продолжают раскачиваться в тишине, печаль просачивается в их танец. Брюс скучает по нему, даже если он рядом, и он почти уверен, что Джеремайя тоже скучает по нему. Это больно. - Ты когда-нибудь позволишь мне помочь тебе? Джеремайя фыркает от смеха, поворачивая Брюса в своих руках, прежде чем ответить ему. - Мне не нужна помощь. Брюс притягивает его ближе, крепче сжимая плечи Джеремии. Он чувствует, как Джеремайя делает то же самое, положив руку ему на талию. -Это не ты, Джеремайя.- Он чувствует, как блестят его глаза. -А разве не так? У судьбы есть планы на всех нас, Брюс. Кто скажет, что это не план судьбы для меня? Для нас?- Брюс с трудом сдерживает слезы. - Мы могли бы сделать много хорошего для Готэма вместе.- Он надеется, что мысль о том, что они будут работать вместе, что они будут вместе, снова привлечет внимание Джеремии. Так оно и есть, но не так, как хотелось бы Брюсу. - О, мой дорогой Брюс, теперь мы можем править Готэмом вместе. Мы могли бы стать его богами. Тошнотворное чувство поднимается снова, и Брюс чувствует, как одинокая слеза скатывается по его щеке. -Я не могу навредить Готэму только ради того, чтобы быть с тобой, Джереми.- Он чувствует, что Джеремайя все еще рядом, отстраняется. Теперь между ними нет контакта, если не считать переплетенных пальцев. Джеремайя проводит большим пальцем по костяшкам пальцев Брюса. -Очень хорошо, - их руки опускаются. - Если мы не можем быть связаны любовью, - Брюс чувствует, как руки Джеремии поднимаются, чтобы обхватить его лицо. Он инстинктивно наклоняется, но Джеремайя отказывается идти ему навстречу. - тогда нам придется быть связанными друг с другом ненавистью.- Он пытается отодвинуться от Брюса, но тот останавливает его, кладя руки на запястья Джереми. Их губы встречаются, и поцелуй-не более чем торжественное прощание, прикосновение губ между двумя расставшимися любовниками. Когда они разделяются, Брюс чувствует, что плачет, но больше не пытается бороться с этим. - Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Пожалуйста, позволь мне спасти тебя. Пожалуйста, позволь мне любить тебя так же, как тогда. Джеремайя улыбается ему, большим пальцем смахивает слезы Брюса и выскальзывает из его объятий. - До следующего раза, любовь моя.- И он уходит, исчезая в том же самом окне, через которое, должно быть, вошел. И вот так Брюс остается один, в груди у него поселяется чувство пустоты.