DILF

Егор открывает несчастное приложение Хорнет в третий раз за десять минут. Допивая свой утренний кофе, он никак не может перестать мониторить переписку, которая, похоже, никогда больше не обновится. Написать самостоятельно он не решается. Все-таки, это Юра обещал позвонить. Не Егор. Да черт, он мог бы сам. И пообещать, и позвонить. Но Юра, прощаясь, не дал и слова ему вставить. Только велел записать свой номер. А потом мимолетно чмокнул в щеку и исчез из жизни Егора. После себя оставил лишь воспоминания о самом охуенном сексе в жизни, да короткую переписку в приложении. Егор в тот момент был уверен, что эта невероятная близость станет причиной встретиться снова. Они зацепились с первых слов. С Юрой здорово было просто сидеть в баре и трепаться. Приехав же на квартиру Егора, отлипнуть друг от друга они не могли с самого порога. Но пошёл уже четвёртый день. Егор решает, что с Юрой наверняка что-то случилось. Потому что это — единственная причина, с которой он готов ужиться. Даже прекрасно понимая, что, скорее всего, Юра и не рассчитывал на продолжение знакомства после одной ночи. У Егора он такой одноразовый далеко не первый. Но первый, с кем сразу вышло настолько хорошо. Конечно, Юра не мог его продинамить. С ним произошло что-то ужасное. Печально, но для собственного успокоения Егора так будет лучше. Опустевшая чашка отправляется в мойку. Егор поправляет свой галстук и в последний раз перед выходом проверяет приложение. Тишина. Глядя на фотки Юры, Егор перед встречей жутко парился. Ждал, что увидит перед собой не того красавчика с обалденным телом и внушительным членом, а какого-то додика, заплывшего пивным жирком и рассчитывающего на секс из жалости. Такое тоже бывало. Украсть фотку из интернета и выставить за свою — обычное дело. Егор и не подозревал, что бояться надо было совсем не этого. А того, что чертов красавчик не перезвонит. *** Егор упирается локтем в стол, подпирает кулаком щеку. На светловолосую девочку за первой партой он смотрит с легкой грустью. Это не первый раз уже, когда он оставляет ее после урока, чтобы отчитать не прилюдно. Когда ему определяли этих первоклашек в классное руководство, Егор был уверен — проблемы станут создавать преимущественно мальчишки. Девочки в этом возрасте обычно прилежные и старательные, и в драки не лезут. Но только не Алиса. Она выглядит как настоящий ангелок. Блондинка с почти прозрачными голубыми глазами и ямочками на щеках. Вырастет наверняка в первую красавицу класса. А заодно стерву. Все задатки для этого у нее есть уже в семь лет. Она хмурится, сердито сложив перед собой руки. И с Егором обсуждать свое недопустимое поведение не спешит. В драку Алиса влезает уже в третий раз за полторы недели. После первого раза Егор отделался разговором и с ней, и со вторым участником. Вроде как помирил детей. После второго вызвал в школу родителей. От Алисы пришла бабушка, глуховатая и такая же сердитая. В том, что она поговорит с девочкой нормально, Егор сомневался уже в тот момент. — И что мне с тобой делать, Алис? — спрашивает Егор. Не в его правилах отчитывать жестко. Тем более первоклашку. Тем более девочку. С ними нужно говорить как со взрослыми, на равных, но никак не давить. Алиса поводит плечами, мол, понятия не имеет, чего с ней делать и делать ли вообще. Ей будто все равно. И бьет она сильно, удар к тому же поставленный. Видимо, эту соплю уже успели отдать в какую-то секцию, вот она и пользуется тем, что может навалять. Егор не ожидал, что у него в классе окажется эдакая маленькая боксерша. — Что тебе Костя сделал? — интересуется Егор. В очередной раз — четкого ответа Алиса ни разу еще не дала. Он вздыхает. Алиса молчит. Не станет ребенок расти таким злобным, если у него дома все хорошо. Это Егор понимает прекрасно. А ее родителей он не видел даже на первом сентября, в школу девочку привела бабушка. Может, пьющие. Может, просто безразличные. Но это — тот этап, на котором Егору просто необходимо с ними побеседовать. От разговоров с бабушкой никакого толку не выходит. А девочку, пожалуй, пора бы направить хотя бы к школьному психологу. У Егора недостаточная компетенция, чтобы прорабатывать ее проблемы. Да и времени на то, чтобы возиться только с одной, у него недостаточно. У него таких еще тридцать. — С родителями твоими мне нужно будет встретиться, — с очередным вздохом произносит Егор. — У меня папа только, — неохотно отвечает Алиса. — Он работает много. Ясно. Отец-одиночка. Сбрасывает дочь на свою мать, пока где-то горбатится. Ну, да, на одну пенсию и среднюю зарплату ребенка нормально не поднять. Опять же нетипичная ситуация — обычно такое случается с матерями-одиночками. И Алиса в этой нетипичной ситуации на удивление опрятно и хорошо выглядит. Явно не голодает. Да и очевидно не нуждается. Кажется, Егор видел у нее айфон. Не последний, но и не самый древний. То есть, о ребенке все-таки заботятся. Однако, не всегда достаточно хороших вещей, чтобы вырастить приличного человека. Девочку, черт побери, надо воспитывать. — Передай папе, что если он не сможет в школу приехать завтра, — говорит Егор, — я приду с визитом к вам домой. — Ему не понравится, — пожимает плечами Алиса. Егор здесь сидит не для того, чтобы нравиться родителям своих подопечных. Ему все равно. Разве что теперь у него в голове формируется образ не то сурового бизнесмена, не то распальцованного бандита на месте отцовской фигуры Алисы. Не факт, что до него получится что-то донести. *** — Папа придет после уроков, — говорит Алиса перед началом первого. Она деловито сжимает лямки рюкзака и дерзко смотрит на Егора. Типа, схавал, да? Он понимает все более отчетливо — из этого разговора ничего не выйдет. Но Егор должен попытаться сделать хоть что-то. Он детей учить пошел не просто так. Мечтал стать для своих подопечных тем самым первым наставником, который поможет подтолкнуть в правильном направлении. Мечтал приносить реальную пользу будущим поколениям. Но вот первый собственный класс. И он откровенно проваливается с одной ученицей. Не стать ему вдохновителем детства и юношества. Нечего было и надеяться на что-то. Алиса на протяжении дня ведет себя тише воды, ниже травы. И становится все более мрачной. Егор не может не отмечать это про себя, потому что за ней следит особенно внимательно. Других подобных проблемных у него пока нет. Он напрягается и сам. Боится представить, что за мордоворот может зайти в его класс после всех занятий. Но приходит совсем не мордоворот. Егор поднимает голову от журнала, чтобы поздороваться с отцом Алисы и начать разговор. Но так и замирает с открытым ртом, когда видит его. Юру. На мгновение Егору кажется, что ему глючится. Но рядом с Юрой стоит, покачиваясь с пятки на носок Алиса. Спокойно и близко. Егор не может соотнести одно с другим. — Я вызывал ее отца, — говорит Егор. — Я — отец, — отвечает Юра. — Могу паспорт показать. Его лицо остается совершенно бесстрастным. Чертовски красивое лицо. С такими же, блять, ямочками на щеках, как и у Алисы. Обрамленное русыми волосами, которые в детстве, наверное, были тоже совершенно светлыми. Он стоит напротив стола Егора, одетый все в ту же кожанку, в которой был в их первую встречу. Человек, которого Егор уже и не чаял увидеть, оказывается отцом его ученицы. — Подожди меня снаружи, — говорит Юра Алисе. — Он на меня ругаться будет, — бормочет девочка. — Ну я-то не буду, — отвечает Юра. Алиса обиженно поджимает губы. Но кабинет все-таки покидает. Юра же проходит к первой парте, стоящей напротив стола Егора. И садится прямо на нее. Широко расставляет ноги, упирается ладонями в столешницу. Смотрит на Егора выжидающе и вызывающе. Егор вспоминает, что в профиле Юры на Хорнете стояла отчетливая отметка о возрасте в 23 года. Алисе семь. — Мне было шестнадцать, когда она родилась, — произносит Юра. Видимо, лицо у Егора оказывается настолько сложным, что весь мыслительный процесс отражается на нем. Он на момент опускает взгляд к журналу. Черт, готовился ведь к разговору с папашей ученицы. А оказался лицом к лицу с парнем, который оттрахал его так, что Егор до сих пор забыть не может. Парнем, который младше его на три года, а уже папаша. Егор выдыхает и поднимает на Юру глаза. Главное не думать о том, что член этого человека побывал у него и во рту, и в заднице. А еще о том, как ему хотелось бы повторить. И тем более — о том, что этот придурок ему так и не перезвонил. — Алиса уже в третий раз затевает драку, — начинает Егор. — С другими учениками она никак не сходится. — И чего? — прерывает его Юра. — Значит, не с кем сходиться. Значит, было за что. Моя дочь может постоять за себя. — Она инициирует драки, Юр, а не просто отвечает. Егор забывается. Блять. Ему бы надо уточнить отчество Юры. Говорить с ним формально, а не как, блять, с человеком, с которым уже переспал. Поздно. — Алиса не полезет драться без причины, — настаивает Юра. — Блин. Я не помню, как тебя зовут. А вот это оказывается обидно. Егор выпрямляется. Получается, то, что было между ними для Юры так. Пустяк. Просто классно пообщались, классно потрахались, классно расстались. Можно стереть из памяти за ненадобностью. Лучше бы с ним и правда что-то случилось. — Егор Витальевич, — представляется он ровным тоном. И хмурится, стоит Юре усмехнуться. — Витальевич, блять, не смеши, — отзывается тот. — Я только имя твое не помнил, а все остальное очень даже. Егор нервно сглатывает. Как вести себя с Юрой, он вообще не представляет. Это невыносимая ситуация какая-то. — Я учил дочь давать сдачи, — продолжает Юра. — Не быть терпилой. Мне не надо, чтобы ее травить пытались. Или пользоваться начали. Бьет, значит, за дело. У нее нет проблем с агрессией. — Конфликты можно решать мирным путем, — Егор оказывается с ним в корне не согласен. — А можно действенным, — пожимает плечами Юра. Егор понимает — он не менее инфантильный, чем его дочь, для которой в семь лет это нормально. Нет, оно и понятно: появление ребенка в подростковом возрасте не дает возможности самому нормально повзрослеть. Но ответственность за чужое будущее должна же накладывать какие-то серьезные рамки. Иначе что это такое-то? — Я не понимаю, зачем было меня дергать из-за этого, — продолжает Юра. — Если она в том же духе продолжит, придется административные меры применять, — отвечает Егор. Ему бы очень этого не хотелось. Алиса не кажется глупенькой, но проблемы у нее действительно есть. И с таким дуболомом-отцом в перспективе все будет только ухудшаться. — Бля, — выдыхает Юра. Он хмурится. — Порешать мы это как-то можем? Егору кажется, что это звучит порнушно. Но он понимает, что только кажется. Да и даже если бы Юра предложил прямо сейчас разложить его на учительском столе, он бы не согласился в жизни. Его бы возбудила сама идея, но нет. Нет, блять, нет. — Проведи с ней воспитательные беседы, — предлагает Егор. — Ты не можешь? — А она меня будет слушать? — Не-а. То-то и оно. Юра соскакивает с парты, поводит плечами, то ли разминая их, то ли красуясь. Футболка под его курткой слишком соблазнительно обтягивает накачанную грудь. Не думать о том, как приятно тяжело Юра на него наваливался, невозможно. Егор начинает краснеть. — Короче, набери меня, если она кому-нибудь нос разобьет, — говорит Юра. — Я с другими родителями вопросик как-нибудь улажу. Он приближается к столу Егора. Наклоняется над ним, чтобы взять ручку и листок для заметок. Егор чувствует запах его парфюма и аккуратно отодвигается. Это пытка какая-то или что? Нет, Юра просто быстро записывает номер своего телефона и отходит от стола. Вау. Егор все-таки получил его номер. Вау. — Без дела только не набирай, — добавляет Юра. — Я серьезно. — Я и не собирался, — отзывается Егор. Ну правда.