плохая репутация

      Она всегда возвращается домой в одиночестве. У неё нет подруг, за разговорами с которыми она может скоротать путь. Парни никогда не провожают её, ведь они не хотят тратить на это время и желание. Нильсен всегда ходит по этим знакомым улицам одна, но сегодня рядом с ней в безумном смятении идёт Роберт. Он ощущает неловкость, не зная, как вновь вернуть девичье расположение к себе. В фильмах всегда показывают, что героям комфортно друг с другом, но это такая редкость, что даже неправда. Всё, что есть, — это смущение. Плаудис, не переставая, оглядывает улицы, бегло скользя взглядом по лицу знакомой и стараясь не думать о том, что она очень симпатична. Нита же не чувствует ничего подобного. Смущение — это не о ней. Единственное, в чём она может покаяться, — ей бы хотелось идти одной. Это привычнее.       — Так… где ты живешь? — наконец спрашивает парень, когда они проходят район с типичными сайдинговыми домами в один-два этажа. Дальше начинается территория с дешевыми мотелями и кирпичными «особняками», в которых люди стараются выжить. То, что они медленно двигаются по пустому шоссе именно в захолустную сторону, немного напрягает шатена, ведь он знает, что никто из учеников их школы не живёт здесь. Видимо, кроме Аниты.       — Если ты устал, ты можешь идти домой, — девушка малозаметно ведёт плечами, но даже не поворачивается лицом к собеседнику. Она покусывает губы, рассматривая в тёмных очертаниях нужное ей место. Мысли наконец-то повернули с полюса «происшествие сегодняшнего вечера» на полюс «где достать деньги за жилье». Какие-то глупые стервы и их грязные язычки вновь перестали её волновать, ведь появились проблемы и важнее.       — Я не устал, — шатен хмыкнул, чувствуя, как женские слова легонько задели самообладание. Он вызвался её проводить, а теперь оставит, сославшись на усталость? Она такого мнения о нём? — Я просто никогда не был в этом районе, не думал, что ты живёшь здесь.       — Я здесь временно, — бросает девушка.       — Почему?       — Плаудис,— девушка останавливается и, наконец, поворачивается лицом к парню. Её освещает грязно-жёлтый свет фонарей, в бликах которых девичьи глаза без капли лишней косметики становятся более выразительными и открытыми. Она смотрит на него смело и бегло, изучая каждый сантиметр лица. За то время, что они сидели вместе, шатенка никогда не вглядывалась в его внешность, а теперь она подмечала родинки. — Не пытайся. Не нужно узнавать меня. Мы весело провели время сегодня, но, правда, уже поздно, так что иди домой. Я доберусь сама.       Тон голоса был спокойным и размеренным, но Роб со своим музыкальным слухом в такой идеальной для улицы тишине мог услышать слабую дрожь. Ей было грустно, и он это замечал.       — Уже, правда, поздно, так что давай продолжим путь? Я хочу, чтобы ты как можно скорее оказалась дома.       Никто никогда не говорил ей подобного. Даже от собственных родителей она не слышала ничего такого. Так что от слов парня Нильсен оторопела и вопросительно изогнула бровь. Она прекрасная актриса, но самонадеянный парень знал, что сказанное им точно оставило приятный след.       Девушка хмыкает и продолжает идти. Конечно, она бы могла напомнить о существовании особых границ, но зачем? Если он не разочаруется сейчас, то это произойдёт позже. Исход один, просто прийти к нему можно разными путями. Шатен сам, видимо, выбрал более длинный.       — Какие у тебя планы на завтра?       Ему было достаточно вернуть ощущение самонадеянности, чтобы смущение исчезло. Парнишка вновь ведёт себя как на вечеринке, совсем не чувствуя на своей спине давящий взгляд девушки, идущей немного позади. Он знает точно, что аккуратно, но верно движется к бронированному сердцу.       — Я не строю планы, — она врёт, чтобы не говорить об изворотливых путях зарабатывания денег.       — Я могу построить их за тебя? — шатен разворачивается спиной к дороге, чтобы при разговоре смотреть на собеседницу. Её щёчки немного покраснели от холода, но она по-прежнему не застёгивает джинсовую куртку, лишь глубже прячет ладони в карманы.       — Строй, — бросает Нита, — только помни, что я всё всегда разрушаю.       Роберт лишь улыбается в ответ. Он прекрасно понимает, что девушка хочет от него избавиться, но он уже стоит в перчатках и со скальпелем в руках над сердцем с железным панцирем. Кто заканчивает операцию в её самом начале? Плаудис не мог, да и не хотел сдаваться. Неоспоримо, ему нечего было делать с такой, как она, но интерес превыше принятых правил.       — Анита, — произносит так, словно пробует на вкус каждую букву. — Твои планы разрушаю я. Ты же хотела заняться чем-то другим в вечер пятницы. И хотела дойти до дома длинной одинокой дорогой.       — Меньше самоуверенности, Плаудис.       — Больше раскрепощённости.       Девушка позволяет себе пропустить легкую ухмылку, быстро скрывающуюся в плохом освещении.       — Ты… ты не хочешь прогуляться завтра в парке?       — Я не та девушка, что ходит в парки.       — Стоит попробовать, не думаешь? — парень хитро улыбается, сбавляя шаг и ровняясь со знакомой.       — Нет, — инстинктивно отвечает собеседница, хотя впервые ей хочется быть менее поспешной.       Спустя несколько минут молодые люди подошли к одному из потрепанных дешёвых мотелей, у которого не было даже вывески. Зато в нём было тепло и в соседнем баре наливали без удостоверения. Конечно, это не были те плюсы, по которым Нильсен оказалась здесь, но это всё же было терпимее, чем остальные варианты.       — Так ты живешь здесь? — в мужском голосе нет ни презрения, ни стеснения. Шатен спокойно осматривает здание, несмотря на внутреннюю тревогу. Впрочем, неужели он ожидал увидеть белый особняк с забором и цепными псами? Да, ожидал. Это было бы логичной картинкой, где девочка-плохая-репутация бунтует против родителей, но они здесь, в районе, где наперебой работает свет и где каждый второй живет, не просыхая. Это её среда обитания. Среда, где такие как она могут держаться на плаву, не ощущая презрительного взгляда.       В ответ парень получает лишь кивок головы. Парень смотрит на часы, пропуская мысль о том, что домой он вернётся уже с расцветающим небом. Конечно, он даже не и не надеялся, что девушка пустит его к себе хотя бы, чтобы согреться, так что он, неловко переступая с ноги на ногу, посмотрел на знакомую.       Никаких «спасибо» и «до завтра». Лишь сухо брошенное «пока». Впрочем, если бы Нита умела благодарить, она бы точно это сделала, ведь парень за один вечер сделал больше, чем кто-либо. Он заставил её смеяться, не пренебрёг её границам и проводил до квартиры. А потом, не обижаясь и не ожидая чего-то, попрощался и растворился в тёмной ночи. Это не могло не подкупать сердце, не знавшее заботы.