Часть 1
28 сентября 2020 г. в 21:37
Впервые после долгих лет разлуки они встретились в кабинете истории с высокими окнами и тёмными стенами, едва-едва расцвеченными изображениями минувших баталий. Вера вошла за мгновение до первого удара колокола, возвещающего начало лекции — как всегда пунктуальна.
Ровная осанка, твёрдая походка, чуть растрёпанные коридорными сквозняками чёрные волосы. Глаза горели расплавленным янтарём, отражая свет парящих над столами сфер, но в знакомых чертах читалась лишь строгая прохлада. Вера обвела притихшие ряды студентов быстрым и цепким взглядом с лёгким прищуром и сухо кивнула в знак приветствия.
Кажется, любимая гордячка с годами стала лишь неприступнее милостью своего божества. Но это не станет проблемой, как только Элониль наконец тоже заслужит милость своей Богини. О, совсем не станет.
«Мис-трис-с Инор», — прокатила она на языке и, увеличивая угол обзора, небрежно перебросила за спину длинные зелёные пряди наивной девчонки, чьё тело занимала. Сочетание звуков закололо во рту льдинками и показной отстранённостью: не тронь, не твоё! Элониль это ужасно нравилось. Она посмотрела на своих скучающих соседей с едва прикрытым злорадством.
Всё правильно. Она не ваша, Вера — её, только её. Ещё немного — и станет её навсегда. Элониль сделает всё необходимое и умоет в крови хоть всю Коронную академию Аэнавилле, если того потребует за своё благословение Лунная Охотница.
Вера чёткими, выверенными движениями красивых тонких пальцев перетасовала подготовленные листы с записями и ровно и нудно завела разговор о своих возлюбленных древностях. И, о богиня, как же это оказалось прекрасно! Нет, не лекция, конечно: Вера всегда была знатной занудой, но давненько, в годы, когда они сами только учились, рассказывала о своих королях и битвах с таким искренним воодушевлением, что даже Элониль прониклась. Наверное, просто была влюблена и пыталась впечатлить тем, в чём, по собственному мнению, больше всего преуспела: не знала тогда, глупая, что все её рассказы о былом мигом вышибало из чужой головы любым случайным прикосновением к обнажённой коже не скрытой под тканью ладони.
Прекрасно было другое. Осознание, что холодная для непросвещённых мистрис Инор на деле умела чуть кривовато, но очень мило улыбаться, смеяться немного хрипло и всё же волнующе, ласково шептать на ухо, тереться носом о щёку, переплетать с невероятной нежностью пальцы, целовать и подставлять под поцелуи свою длинную шею с тонкой мягкой кожей, к слову, так соблазнительно сейчас открытую… Умела, но всегда делала это лишь для одного человека — для Элониль Арье из рода Призрачного Меча.
Её Вера. Только её, несмотря на все те громкие слова при расставании. Элониль не злилась, о нет, пусть любовь, по её мнению, и предполагала чуть больше веры в чужие слова и силы, особенно, когда те связаны с могущественнейшей из богинь, злость и обида давно отошли на второй план. Сейчас, когда цель оказалась так близка, всё остальное потеряло значение. Когда придёт время, Вера сама скажет спасибо за всё совершённое во имя их общего счастья и Лунной Охотницы. Да, обязательно скажет. Ритуал состоится, как полагается, и Вера больше не станет прятать запястья в длинных рукавах одежд, а наоборот — будет с гордостью открывать их пред алчущими взглядами — показывать всем, что она лишь ей, Элониль, принадлежит.
Вера вдруг поймала обращённый на себя взгляд и загляделась в ответ. Губы продолжали шевелиться, воспроизводя материал лекции по памяти, а меж бровей пролегла задумчивая морщинка. О, эти внимательные глаза… По телу пробежал мурашки. Но почему она смотрела так долго? Неужели девчонка, эта бесталанная и робкая Калейна, что-то для неё значила? Нутро обожгла ревность.
Нет. Чувство, то самое яркое, всепоглощающее чувство девчонки, что позволило Элониль остаться по эту сторону бытия, совершенно точно было безответным. Сердце Веры всё ещё занимала лишь сама Элониль — та знала наверняка. Оставалось лишь ещё немного подождать.
Вера, как бы отвечая на невысказанную мысль, чуть заметно кивнула, глядя куда-то сквозь, и вернулась к своим бумажкам. Такая собранная, важная и уже почти позабыто равнодушная, но всё ещё самая необходимая. Её Вера…
Прозвенел колокол, возвещая об окончании занятия, и мигом повеселевшие неблагодарные студенты вскочили с мест, торопясь покинуть нелюбимую, как удалось подслушать краем уха, преподавательницу. Ну и дураки. Будто они знали свою мистрис достаточно близко, чтобы иметь право полюбить.
Вера только её.
Элониль встала тоже, когда кабинет уже почти опустел, и тихо, на носочках почти, приблизилась к преподавательскому столу. Мистрис разбирала бумаги, попорченные крупным, размашистым почерком. Что-то не меняется. Помнится, Элониль не раз и не два предлагала научить её каллиграфии и каждый раз уроки заканчивались лишь чернильными пятнами на одежде, запястьях и лицах, которые было так приятно пытаться стереть нежными прикосновениями большого пальца.
Подкрасться не получилось. В тот момент, когда Элониль едва не опьянела, наполнив лёгкие щемяще-родными запахами снега и хвои, тонкие ноздри Веры тоже затрепетали, и она произнесла со вздохом:
— Вы что-то хотели… — «Тебя», — кричало всё существо. «Лунная Охотница мне свидетель — больше всего на свете я жажду снова безраздельно владеть твоими душой и телом. Особенно, когда ты стоишь так близко и так одуряюще пахнешь спокойствием». — …Мири Калейна? — закончила Вера дурацким обращением.
Чужое имя, слетевшее с любимых губ, резануло слух. Девчонка, откликнувшись на него и воспользовавшись секундным замешательством, прорвалась со дна подсознания и залепетала что-то о свидании. Дура. Форменная дура. Элониль закатила бы глаза, не будь те заняты, хлопая хорошенькими ресницами. Разве Вера похожа на ту, что готова пойти на свидание с едва знакомой девушкой, да ещё и собственной студенткой?
Разве Вера может пойти на свидание с кем-то, кроме Элониль?
Та усилием воли швырнула сопротивляющийся разум хозяйки тела куда подальше. Пусть не лезет в чужие дела.
Вера только её.
— Это неприемлемо, мири Калейна.
Вера волновалась и пыталась говорить ласково, наверняка боясь получить от чувственной барышни ещё порцию розовых соплей или истерику. Даже уголки губ немного приподняла, пусть строгие черты всё ещё пронизывал божественный холод.
А Элониль разрывалась от желания сжать её в объятиях и зарыться носом в одуряюще пахнущие снегом и хвоей чёрные волосы. Растопить доспех божественного холода парой невесомых, но чувственных прикосновений, убедить в том, что выбор, сделанный тогда, миссия данная Лунной Охотницей своей жрице — малая цена за шанс на счастье рядом с её Верой. Что всё это лишь ради них и их любви. Успокоить и утешить — ведь Вера не могла не слышать о смерти знаменитой Элониль Арье из рода Призрачного Меча и наверняка скорбела.
Элониль очень хотела сделать всё это, но могла лишь сжать в нить горящие от фантомных поцелуев губы и метнуть яростный взгляд в пустоту.
Нельзя, нельзя… нельзя. Она не должна отвлекаться от данной Богиней миссии — ради их же любви. Осталось лишь дождаться полнолуния. Лишь дождаться!
Вера всё ещё её, она знала, и ничто не могло этого изменить. Нужно было лишь немного подождать!
— Найдите другой объект для приложения своих чувств. Можете идти, — закончила Вера уже чуть более сухо.
И Элониль, вроде как, понимала, что слова были сказаны девчонке Кадейне, но в груди всё равно болезненно кольнуло. Закралась вдруг глупая мысль: а что если всё это будет зря? Что если Вера, как и тогда, не примет её жертвы, оскорбит Богиню, отвергнет?
Элониль встряхнула головой, прогоняя наваждение, но тело всё равно сотрясала дрожь, а губы всё равно недовольно кривились от ярости на себя, на судьбу и вселенную, за то, что даже могли допустить такую возможность.
Вера её. Ничто этого не изменит. Она знала… Богиня обещала!
— Я добьюсь своего, мис-трис-с Инор. Вы скажете мне «да», — пообещала Элониль пылко.
Но в ответ ей гордячка Вера лишь покачала головой и, сама того не ведая, ранила ещё глубже:
— Нет, забудьте об этом.
Всё-таки видеть безразличие в любимых глазах, несмотря на всю уверенность в успехе и собственной правоте, было не выносимой пыткой даже для Лунной жрицы, знаменитой Элониль Арье из рода Призрачного Меча.
Поскорей бы уже наступило полнолуние.