Купи детям щенка

Проигрывать надо уметь. Жабу приходится над этим размышлять усиленно ровно с того момента, как языки, его и Лягуша, все же смогли наконец-то расцепить, запутанные в тех шестеренках на шлюзе. Дело всей жизни было провалено, хоть Жаб и был слегка ку-ку, но ясно понимал, что второго шанса отомстить крысам за изгнание из Букингемского Дворца у него больше никогда не будет. Порой судьба дает только один шанс, чтобы совершить великое дело. Но в данном случае стоило задуматься — великое ли? Жаб, к сожалению, думал о другом. К счастью, вернуться обратно домой было не так трудно, как казалось в начале. Жаба не стали преследовать и в чем-либо обвинять, в том помогли далеко идущие связи, а также содействие ниндзя Лягуша, которые, имея некоторую преданность ему, не разбежались кто куда. Таким образом жизнь в скором времени вернулась в привычное русло. Беда пришла откуда ее не ждали и была тонко вплетена в психическое состояние бедняги Жаба. Он становился каким-то замкнутым в последние дни, ни с кем не разговаривал, не бредил планами или идеями, даже не брал в руки свой альбом с фотографиями, не пил вина. Его кузен, с тяжелым вздохом разгребая весь тот бардак, что последовал после попытки убить всех крыс, в итоге даже похвалил самого себя за то, что остался с ним. Мало ли к чему бы это состояние могло привести. И все же родня, как верно замечал он сам. Дела пришли в норму, оставались последние штрихи со взятками правящим крысам, чтоб ни одна деталь дела никогда не было освещена в прессе. Сегодня впервые за долгое время, отправив своих именитых профессионалов на отдых, Лягуш демонстративно прошел мимо Жаба, привлекая его внимание. Ничего не выражающий взгляд скользнул по нему, а после вновь уставился в противоположную стену. — Долго будешь так сидеть, mon amie? — с усмешкой бросил он. — Тебе, наверное, не знакомо выражение: «Раздавлен поражением», — тускло отозвался Жаб. Лягуш, стоящий к нему спиной и возящийся с той жижой, которую эти англичане называют вином, расслабленно прикрыл глаза — все не так плохо, как он думал поначалу. Этот псих хотя бы говорит. Хоть что-то. — Напротив, — с усмешкой отозвался Лягуш. — Ты и представить себе не можешь, как часто я проклинал имена своих врагов в бессильной ярости. Но боль затихала. Со временем. — Значит, дай мне еще немного времени, — раздраженно огрызнулся Жаб. — Мon Dieu! Для чего тебе время. Чем больше ты сидишь без дела, тем больше раскисаешь. Ты же мужчина в конце-концов! Прими поражение с честью! — яростно пошел в атаку Лягуш. Жаб посмотрел на него с тоской и ничего не сказал. Повисла пауза. Лягуш скривился и вновь попробовал на вкус то вино, что хранил кузен. Глоток дался с трудом, он все равно в итоге отбросил бокал вместе с жидкостью в сторону. Взгляд его в это время блуждал по тем предметам, что он видел в комнате. Разговор о мотивации Жабу сейчас ни к чему, нужно переключить его внимание, чтобы зажечь в нем искру интереса. Жаб всегда был таким — без интереса никогда не станет прикасаться к чему-либо. В эти же мгновения Лягуша посещала мысль о том, как тяжело нести свои обязанности перед семьей. Что угодно может быть решимым и простым, но только не это. Нужно быть внимательным, предприимчивым, немного любящим… Честное слово, любое смертельное задание в сравнении с этим — сущая чепуха, дерзость. В голове будто щелкнуло. Лягуш внимательно посмотрел на резервуар, который Жаб всегда держал под тяжелым покрывалом и которому порой подходил с тихими, злобными смешками, потирая перепонки. — Пойдем, — вдруг сказал Лягуш кузену. Жаб посмотрел на него оскорбленно, уже раскрыл рот, чтобы послать его куда подальше, но не успел: — Есть нечто очень важное, к чему тебе сейчас стоит вернуться. На протянутую лапу Жаб смотрел с отвращением, но в то же время пребывал в раздумьях. Лягуш — материалист, его мнение никогда не бывало тем, что мешало Жабу. Даже наоборот, в какой-то мере предостерегало и давало наиболее полную картину происходящего. Как и всегда — стоило хоть раз прислушаться. Скорчив недовольную рожу, Жаб ухватился за протянутую конечность и поднялся на ноги. Когда оба оказались напротив огромного аквариума, Жаб раскрыл глаза пошире и, заметив, что Лягуш потянулся к скрывающему от света покрывалу, громко воскликнул: «Ты что, спятил?!» Было поздно — тяжелая ткань упала на пол, открывая его глазам то, к чему он боялся прикасаться в последние дни. Тысячи головастиков уставились на Жаба и начали жалобно скулить: «Папа! Папа! Папа!» Жаб резко положил лапы на голову. — А, ну, замолчите! — потом он, вдруг рассвирепев, схватил кузена за грудки. — Зачем ты это сделал?! — Это то, что тебе сейчас нужно больше всего — сосредоточиться на чем-то действительно важном. Или в какой-то момент ты превратишься в студень, — спокойно проговорил Лягуш. Эмоции на лице Жаба менялись с молниеносной скоростью. Он то краснел, то бледнел, не мог подобрать слов, чтобы выразить свое негодование. В итоге просто махнул руками и отвернулся от Лягуша. Головастики же, поняв, что внимания отца они не дождутся, вдруг друг за другом начали горько всхлипывать, а потом плакать. Жаб схватился за переносицу. Лягуш же хлопнул кузена по плечу. — Смелей, ты же их отец. С детьми нужно проводить время или они вырастут неблаговоспитанными жабами. Если ищешь повод, чтоб посюсюкать, — Лягуш усмехнулся, вспоминая, как Жаб буквально пылинки сдувал со своей коллекции ценностей с поверхности, — То стоит начать прямо сейчас. — Я не просил тебя о таком одолжении! Какое тебе вообще дело! — психовал Жаб, не обращая внимания на хнычущих детей. Лягуш подобрался и развернулся к кузену со строгим лицом. — Ты хочешь, чтобы таким тебя запомнили твои малыши? — он протянул лапу прямо к аквариуму, предлагая Жабу самому посмотреть, как его поведение отражается на головастиках. Они были настолько крохотными и беспомощными, а еще такими грустными, что могли растрогать даже камень. Жаб вдруг успокоился, а после проследил взглядом, куда указывал Лягуш. Лицо его быстро приняло растерянное выражение. Он затравленно посмотрел сначала на безэмоциональное лицо кузена, потом на аквариум с маленькими хныками, а после приложил лапы к лицу. — Начинай, — отчеканил Лягуш. Жаб покорно кивнул, а после развернулся к малышам и стал как наседка кудахтать им успокаивающие слова, давая искреннее обещание о том, что когда они повзрослеют, то он обязательно купит им щенка. Но одного на всех. Головастики быстро отошли от грусти и стали внимательно слушать отца. О да, это была не первая сказка, которую он им рассказывал, но зато самая проникновенная. Лягуш же покачал головой и усмехнулся, наблюдая эту идиллию. Он подумывал об отпуске. Еще пару дней проследит за тем, как Жаб хлопочет над детишками, а потом все — направится в канализацию на Гоа, где его уже давно ждет одна симпатичная мадмуазель.