Выучи своё место

      Рука Хаджимэ уверенно скользнула под его футболку, заставляя Комаэду порывисто выдохнуть. Чужие пальцы заскользили вверх по его животу, вызывая дрожь и страстное желание направить эту руку вниз.       — Хината-кун… — хрипло выдохнул Комаэда, подаваясь вперёд.       — Разве я разрешал тебе двигаться? — прорычал Хината, упираясь рукой ему в грудь и пригвождая взглядом к месту. Нагито судорожно сглотнул, невольно прогибаясь в пояснице — грубые действия со стороны Хаджимэ сносили ему голову.       — Н-нет, — проскулил Комаэда. В том, как Хината брал контроль над ситуацией, было что-то чертовски возбуждающее.       Конечно, в обычной жизни он был совсем не таким: улыбчивый, слегка глуповатый и извечно дружелюбный. В противовес надменному, больному на голову Комаэде — Комаэде, который каждую ночь дрожал под его прикосновениями, напрочь забывая, что отдаётся студенту резервного курса.       — Молодец, — коротко бросил Хината, запечатляя на его шее медленный, мучительно медленный, поцелуй, проводя языком по адамову яблоку Нагито. Свободная рука скользнула вверх, перехватывая кисть Комаэды и прижимая к стеклу. Парень задрожал: от переполнявшего его возбуждения и до странного приятного холода стены.       Хаджимэ продолжал изучать его шею, иногда прикусывая нежную кожу — несильно, но достаточно для того, чтобы оставить след. Комаэда никогда не возражал и не прятал их — к большому ужасу остальных обитателей острова. И если Хината всячески краснел и нервно покашливал при упоминании засосов на теле Комаэды, то Нагито носил их открыто, словно трофеи. И ему было совершенно всё равно, кем они были оставлены.       Разве мог студент резервного курса быть настолько хорош? Мог сводить Комаэду с ума так сильно? Возбуждать его одним лишь поцелуем?       Нагито хотел его. Хотел целовать его, хотел восхищаться им, стоя на коленях, хотел чувствовать его внутри… Комаэда простонал от одной лишь мысли об этом, чувствуя, как горят его щёки. Его рука непроизвольно потянулась вниз, едва касаясь возбуждённой плоти, и это не ускользнуло от внимания Хаджимэ. Немного отстранившись, он улыбнулся уголком губ и, не разрывая зрительного контакта, медленно опустился на колени. Комаэда нахально улыбнулся. И прежде, чем он смог остановить себя, с его губ сорвалось:       — Выучил наконец своё место, резервный?       Смысл сказанного дошёл до него уже после. И судя по потемневшим глазам Хаджимэ, он только что вырыл себе яму. Хината выпрямился и сделал несколько шагов назад, прислоняясь к раковине и скрещивая руки на груди. Нагито нервно сглотнул.       — Если считаешь, что можешь справиться лучше, — Хаджимэ склонил голову, оценивающе окидывая Комаэду взглядом, — прошу.       — Ты же не…       — Вижу, тебе уже тесновато в штанах, — продолжал Хината, — куда же ты пойдёшь в таком виде? Что подумают люди?       Комаэда заскулил. Он безумно хотел рвануть к Хаджимэ, прильнуть к нему и молить о прощении. На коленях, если того потребует ситуация. Однако что-то сдержало его. По одному лишь взгляду второго парня он понимал, что именно от него требуется. И Комаэда бы солгал, сказав, что эта мысль не заводит его ещё больше.       Побеждено вздохнув, он опустил руки к ремню, медленно расстёгивая его. Его взгляд скользнул к Хинате, и вновь вернулся к процессу. Рука уверенно легла на выпирающую, влажную от предэякулята ткань, медленно поглаживая её. Нагито закусил губу, возводя глаза к потолку. Он не мог перестать думать о том, что Хаджимэ смотрел на него — пялился, если быть ещё точнее, — и один лишь этот факт заставлял его продолжать. Резко выдохнув, он скользнул рукой под резинку боксёров, обхватывая член рукой. Комаэда закрыл глаза, пытаясь представить, что эта рука принадлежала Хинате. Он провёл несколько раз по стволу, поглаживая головку большим пальцем. Тело непроизвольно выгнулось, и Комаэда несколько раз толкнулся в собственную руку, чуть ускоряя движения.       — Хината-кун, — выдохнул он, приоткрывая глаза. К его большому удовольствию — и гордости, — он заметил, что парень чуть подался вперёд, проводя языком по пересохшим губам. И теперь оставалось только гадать, кто наказывал кого. Комаэда улыбнулся этим мыслям, прежде чем продолжить: — Я думаю о тебе каждый раз. Можешь себе представить? Чтобы я хотел бесталанного? Каждый раз представлял, как ты прижимаешь меня к стене, имеешь пальцами, а затем резко входишь. И я извиваюсь под твоими прикосновениями.       Его левая рука легла на лицо, прикрывая глаза. Нагито хрипло рассмеялся, продолжая водить по стволу своего члена и изредка поглядывая в сторону Хаджимэ.       — Хотя я должен быть благодарен, да? Что такой мусор вообще получает внимание. — Комаэда резко выдохнул. — Я всегда задавался вопросом, Хаджимэ, каково это, иметь меня?       — Комаэда…       — Что ты чувствуешь, когда вводишь в меня пальцы? Когда дрочишь мне? — Нагито непроизвольно хихикнул. — Отвращение? Или животную похоть, построенную на безысходности? Неужели ты пользуешься мной, Хаджимэ? Никогда бы не подумал, что… А?!       Договорить он не успел. В то же мгновение Хината резко рванул вперёд, перехватывая его руки и прижимая к стене. Его губы жадно впились в губы Комаэды, грубо кусая их. Нагито застонал в поцелуй, подавшись вперёд. Он добился своего. Теперь дело оставалось за малым.       Распаленный донельзя, Хината резким движением развернул парня к себе спиной, и тот почувствовал, как эрегированный член Хаджимэ прижимается к его заднице. С трудом поборов очередной смешок, Комаэда обернулся, глядя на него через плечо, и слегка потёрся о возбуждённую плоть.       Хината зарычал, придвигаясь ещё ближе. Свободная рука скользнула вниз по позвоночнику Комаэды, в конце концов остановившись перед тугим колечком мышц.       — Ты такой грубый, Хината-кун, — промурчал Комаэда, с трудом сдержав стон, когда один из длинных пальцев Хаджимэ вошёл в него. Несмотря на крайнее возбуждение, Хината действовал аккуратно. Подавшись вперёд, он обдал затылок Нагито горячим дыханием, прежде чем прикусить его ухо. Реакция последовала незамедлительно: задрожав всем телом, Нагито прижался к холодному стеклу, закатывая глаза. Казалось, ещё чуть-чуть, и душа покинет его тело.       Не встретив сопротивления, Хината добавил второй палец, вгоняя его ещё глубже и касаясь клубка нервов. Комаэда вновь бесстыдно застонал, чувствуя, как тонкая струйка слюны скользит вниз его подбородку. Однако сейчас его волновало далеко не это. Глянув на Хаджимэ туманным от похоти взглядом, Комаэда слегка приоткрыл рот.       — Хината-кун… Ещё… — Он крепко зажмурил глаза. Он был готов молить, кричать, стонать — что угодно, лишь бы вновь почувствовать Хинату в себе.       — Тогда я могу добавить сразу третий? — Ухо Нагито обдало жаркое дыхание, заставив задрожать всем телом. Коленки тут же подкосились, однако Хината удержал его, усмехнувшись и добавляя обещанный палец. Комаэда заскулил, извиваясь под его прикосновениями, ёрзая и вжимаясь в запотевающее стекло.       — Хаджимэ… — шептал он снова и снова, запрокидывая голову. Разве мог обычный резервник доводить его до такого состояния? Нагито вновь и вновь задавал себе этот вопрос, до боли закусывая нижнюю губу. Весь его мир крутился вокруг Хаджимэ, его резких прикосновений — пальцев, сводящих его с ума. И стоило им покинуть тело Комаэды, он подался за ними, прижимаясь бёдрами к Хинате, ёрзая и скуля. Краем уха он уловил смешок Хаджимэ, прежде чем почувствовать горячую голову чужого члена, упирающуюся ему в задницу.       — Хината-кун… Хаджимэ… — Ожидание становилось мучительным. Слова превратились в неразличимую кашу — мольбу, смешавшуюся со стонами и тяжёлым дыханием.       Хината ничего не ответил — вместо этого он положил руки на покрасневшие бёдра Комаэды и, слегка сжав их, вошёл внутрь, сжав зубы. Каждый томный ох со стороны второго парня, его постанывание и жалобный скулёж срывал крышу, и Хаджимэ с трудом сдерживал порыв войти в него во всю длину и отыметь до потери сознания. Но другая, его разумная сторона, останавливала его, напоминая, что он может навредить Комаэде.       — Как… ты себя чувствуешь? — выдавил из себя Хината, тяжело дыша. Его пальцы непроизвольно сжались, заставив Комаэду болезненно выдохнуть. Хината тут же ослабил хватку, пробормотав: — Прости.       — Хината-кун… — Едва слышный шёпот, дрожащий от желания. — Трахни меня уже как следует.       Хаджимэ сглотнул, облизывая сухие губы, прежде чем начать двигаться. Сначала плавно, почти нежно, постепенно ускоряя темп. Комаэда извивался при каждом толчке, двигаясь ему в ритм и вжимаясь в стекло. Один лишь вид раскрасневшегося, растрёпанного Нагито, повинующегося каждому его действию, распалял Хаджимэ ещё больше. Поддавшись секундному порыву, он наклонился вперёд, кладя руку на член парня.       — Каково это, когда тебя трахает студент резервного курса? — прорычал он Комаэде в ухо, проводя рукой по крайней плоти. Ответом ему стал очередной стон. Нагито запрокинул голову, с трудом справляясь сразу с двумя приятными ощущениями. Воспользовавшись этим, Хаджимэ провёл языком по его плечу, прежде чем укусить его, оставляя краснеющий след на бледной коже.       — Х-Хи…Хината-кун, ты как собака, — хрипло усмехнулся Комаэда. Вместо ответа Хаджимэ резко вдолбился в него, и кривая улыбка тут же сменилась абсолютно пошлым выражением лица.       — Ты так и не ответил мне, — продолжил гнуть свою линию Хината.       — Вос… Восхительно, — выдохнул он, проводя рукой по запотевшему стеклу. — Хината-кун, если ты… если ты продолжишь так…       Он шумно потянул воздух носом. Хаджимэ сглотнул. Он и сам был близок к концу. Толкнувшись ещё несколько раз, он запрокинул голову, кончая в Комаэду. С трудом разлепив глаза, Хината обвил тонкую талию Нагито, ускоряя темп руки. Парень прижался к его спине, толкаясь ему в руку, прежде чем кончить, обмякая в руках Хаджимэ.       — Хината-кун, — тяжело дыша, прошептал Комаэда, чувствуя, как силы оставляют его. Вязкое тепло внутри него и теплые руки Хаджимэ погружали его в странное состояние транса. Закрыв глаза, он положил голову на плечо Хинаты.       — Эй, ну только не спи… Эй! — Донеслось до него. Краем сознания он понимал, что впереди его ещё ждал душ, но изнеможение начинало брать верх.       — Хината-кун, — лениво протянул он, — понеси меня.       Ответ он так и не расслышал. Однако почувствовал, как Хаджимэ сжал его в руках крепче. В томной полудрёме он наблюдал, как парень помогает ему добраться до душа, как медленно раздевает и, пусть и ворча, аккуратно смывает с него остатки семени. Комаэда позволил себе улыбнуться. Иногда он был на грани того, чтобы поступиться собственными принципами. Разве мог резервный студент заставлять его сердце биться сильнее? Разве мог он наполнять его… надеждой? Комаэда сонно усмехнулся, чувствуя, как его тело отрывается от земли.       — Хината-кун, ты такой послушный, — протянул он, не открывая глаз, — выучил своё место?       — Ещё одно слово, — буркнул Хаджимэ, — и я уроню тебя на пол.       Комаэда лишь пожал плечами. Он мог бы продолжать спорить, но едва его спина коснулась простыней, он тут же повернулся на бок, ожидая, когда Хаджимэ ляжет рядом. Тепло чужого тела приводило его душу в странное состояние покоя. Прижавшись к Хинате, он почувствовал руку на своей голове, аккуратно поглаживающую его волосы, и Комаэда был готов мурчать от удовольствия.       — Спокойной ночи, Комаэда.       — Спокойной ночи, Хината-кун.       Может, в том файле была ошибка? Или же… ошибался сам Нагито?