***
— Стой, а как, говоришь, тебя зовут остальные? — Люпин точно не помнил, рассуждал ли Малфой о чём-то, или он сам, но в память оборотня отчётливо врезалось то, что вопрос почти разрезал воздух. — Остальные, Люциус? — Слизеринец слегка качнул головой, из-за чего несколько тонких белых прядей упали на лицо и сразу же были заправлены обратно. — Старший кузен Нарси, обалдуй Поттер и этот подозрительный Петтигрю. — он сделал небольшой глоток терпкого напитка. — Мародёры состоят из Бродяги, Сохатого и Хвоста. И… И Лунатика. — неловко произнёс шестикурсник. Блондин негромко хмыкнул. — Лунатик? Потому что ты оборотень, верно? — собеседник и коллега по выпивке слабо кивнул. Да, Малфой прекрасно знал о ликантропии Люпина, куда же без этого. И даже больше, именно к нему практически прибегал Римус за день до полнолуния. Люциус задумчиво покачал огневиски в бокале. На лице появилась слабая улыбка. — Как думаешь, Лунатик, — при таком обращении губы аристократа вытянулись в широкую улыбку. — как бы меня называли твои дружки? — Может… — слово утонуло в глотке напитка, — Лорд? — он неожиданно поднял глаза на старосту Слизерина, всё лицо которого выражало приятное удивление. — Хах, разве у вас дают такие льстящие клички? — Люпин безучастно пожал плечами. Действительно, звучит не особо лаконично: — «Бродяга, превратившись в большого чёрного пса, расслабленным шагом уже направляется в сторону Визжащей Хижины, Сохатый, отрастивший себе ветвистые рога прогуливается недалеко от старой постройки, что бы постараться прийти последним, но в итоге всё равно будет дожидаться Хвоста, опять забывшего о собрании и только-только ставшего крысой, а в доме их, как и полнолуния, уже дожидается оборотень Лунатик, с которым завёл незатейливую беседу внезапно появившейся будто из неоткуда Лорд». — проговорил Гриффиндорец. — Мерлин, Римус, да у тебя талант. — парень смущённо улыбнулся своему напитку и поспешил спрятать щёки, быстро ставшие пунцовыми, за чёлкой.***
Каждый день парни делают вид, что даже не знакомы, ведь они не были друзьями. Ничего больше, чем алкоголь по четвергам. Чувство не привязанности к другому человеку делает всё проще. В Астрономической башне, вопреки сложившемуся впечатлению, почти всегда достаточно светло. Через широкие арочные окна в пол проникает ослепляющий лунный свет, отбрасывающий яркие блики на несколько металлических телескопов и прямые белоснежные пряди. Римус часто смотрел на небо, на месяц. Малфой постоянно ловил его грустный взгляд из-под полуприкрытых век с густыми ресницами. Особенно в преддверье полнолуния. В его небесных зрачках отражался белый полукруг, который, Люциус знал, пугал старосту не меньше, чем расстраивал.***
Малфой удобно устроился на жёстком деревянном столе, хотя обычно предпочитал одиноко стоящие кресла. Звёзды сегодня сверкали особо ярко. Самые большие созвездия вполне можно было рассмотреть невооружённым глазом. Люпин был в прекрасном расположении духа, вызывая у Слизеринца короткую ухмылку. Уж слишком редко шестикурсник был таким. — Римус, — наконец прервал повисшую тишину, украшенную посвистыванием ветра, Люциус. — могу я поговорить с тобой? — странный вопрос в таких обстоятельствах. Лунатик даже коротко засмеялся. — Кхм, ну разумеется. О чём же? — оборотень, кажется, понимающе улыбнулся — Лорд не разглядел из-за тени, в которой, словно специально, устроился Люпин. — О Нарси. — неуверенно произнёс Малфой. Люпин, еле сдержав немного ехидную улыбку, кивнул. — Я хочу устроить ей небольшой, даже не знаю, сюрприз что ли. — тяжело вздохнув, поделился Люциус. — Ну так это ведь замечательно. –улыбнулся Римус, недоумевая. — Ты не уверен, что ей понравится? — аристократ, вяло кивнув, поднялся с места и подошёл к телескопу. — Оценишь? — с какой-то непонятной Люпину надеждой спросил староста школы, несколько минут поизучав небо и облокотившись спиной на ближайшую стену. Гриффиндорец аккуратно заглянул в телескоп, стараясь не сбить настройку. Глаз поразило огромное количество ярких звёзд, строящих поразительное количество узоров, но на самом деле ими не являющимися. Из всех выделялась одна, самая большая. Астрономия — это, конечно, хорошо, но Римус даже на вскидку не мог предположить её названия. Шестикурсник, всё же оторвавшись от столь захватывающего зрелища, непонимающе посмотрел на Слизеринца. — Помнишь, ты мне про маггловские научные журналы рассказывал? — оборотень припомнил, что действительно рассказывал Люциусу о таких и даже приносил стопку. — Я всё прочёл и заметил там упоминание одной очень интересной звезды. Северус помог мне добыть ещё таких занятных исследований, где я и… — Не тяни. — укорил семикурсника в разглагольствованиях Лунатик. Малфой, усмехнувшись, сделал небольшой глоток жгучего напитка. — Что это за звезда? — Нарцисс. — Лорд самодовольно улыбнулся. — Созвездие Близнецы, как и у Нарси. — Ого. — всё, что смог сказать Римус. — Люциус, я уверен, что ей понравится. — Будем надеется.***
Люпин до сих пор не понимал, как допустил то, что староста Слизерина уговорил его на эту, почти самоубийственную, «операцию». Полукровка должен был выцепить младшую Блэк из всей чистокровной толпы и узнать, занята ли она в ночь ближайшей субботы. И он действительно прямо сейчас рисковал и делал это, правда искренне не понимаю, почему этим не мог заняться Снейп. — Нарцисса. Нарцисса Блэк. — кажется, Римус немного переборщил, ведь на него обратили внимание слишком много людей. Шестикурсница резко повернулась в его строну, словно испугавшись чего-то. Её, несомненно красивые, белые волосы аккуратными прядями спадали до самой талии. — Люпин? — она подозрительно оглядела Гриффиндорца, обхватила ладонями локти, сложив руки на груди. — Можно тебя? Буквально на две минуты. — оказалось, всё не так плохо: многие Слизеринцы даже не удосужились посмотреть в сторону полукровки, которому зачем-то понадобилась почти принцесса их факультета. Хотя несколько человек всё же продолжали сверлить его взглядом, в том числе и невысокий черноволосый парень, стоящий рядом с девушкой — Регулус Блэк, младший брат Сириуса. Он наклонился к кузине и, прикрыв лицо ладонью, шепнул ей что-то. — Ты ведь не пойдёшь с ним? — пятикурсник смерил Римуса презрительным взглядом. — Почему нет? — ещё раз осмотрев оборотня с головы до ног, Нарцисса кивнула. Люпин удовлетворённо улыбнулся уголками рта. Убедившись, что они отошли в достаточно безлюдное место, Гриффиндорец наконец начал. — Итак, сразу к делу, — оборотень глубоко вздохнул. Назад пути уже нет. — ты свободна ночью этой субботы? — Блэк еле заметно отпрянула и, вопросительно нахмурившись, подозрительно изогнула одну бровь. — Ладно, нужно было начать с другого. Это, разумеется, не для меня и даже не для Сириуса. — Лунатик устало вздохнул и потёр переносицу. — Уверен? — Нарцисса хихикнула, увидев максимально непонимающее лицо Римуса. — Ну допустим свободна, а что? — Приходи на Астрономическую башню в полночь, тебя уже будут ждать. «Что же, всё могло быть хуже». — Он развернулся и спокойным шагом направился в сторону коридора, ведущего к гостиной старост. — Тебе не кажется, что ситуация подозрительная? — вдруг окликнула его Слизеринка. — Парень, который должен меня как минимум недолюбливать, приглашает меня же прийти ночью на одну из самых высоких башен? — она склонила голову набок и нежные локоны спали водопадом. — Да нет. Вроде. — Нарцисса усмехнулась и легонько покачала головой. — А, точно, — Люпин резко развернулся на одной ноге и даже сумел поймать мимолётный взгляд небесных, так же как и у него, глаз. — не говори там, — Римус кивнул куда-то в сторону гостиной Слизерина. — слишком много о нашем разговоре. Ни тебе, ни мне слухи, а тем более проблемы, не нужны. — Блэк понимающе кивнула. Теперь шестикурсник мог со спокойной душой возвращаться к себе. Слава Мерлину, испытание закончилось.***
— Как всё прошло? — это был первый вопрос, который задал взволнованный Люпин Малфою. Но Слизеринец молчал, задумчиво разглядывая ночной вид из окна. — Ну же, не тени. — Замечательно, Римус. — просиял Люциус, обернувшись в сторону Гриффиндорца. — Просто великолепно. — он старался выдержать спокойный тембр голоса, но радостные нотки то и дело проскальзывали. — Я за вас рад. — победно, но с оттенком усталости, выдохнул оборотень. — Спасибо за помощь, это правда много значит.