Don't touch me I'm broken

Пылинки танцуют в тусклом солнечном свете, что просачивается сквозь мутные стекла. Воздух спертый, от приглушенного освещения слипаются глаза. Был бы один — закинул бы ноги на стол, развалился вольготно, вздремнул. Ежедневная работа в этой пыльной комнате утомляет, страсть как хочется проснуться в обед и ничего не делать все выходные, но работа в Аврорате куда строже учебных будней в Хогвартсе. Малфой притих. Иногда я забываю, что он тоже здесь, потому что нас разделяет стена из сломанных артефактов. Работать с Малфоем… сносно. Каждый молча занимается своим делом. Когда я с Симусом или Колином, все растягивается на долгие часы, потому что мы болтаем без умолку. Смешно, так заработался, что выискиваю в этом гаденыше плюсы. Разбирать записи проклятых дневников очень скучно, но иногда приходится делать и такое. Скидываю защитные перчатки на стол и бреду к выходу — если не подышу свежим воздухом прямо сейчас, точно задохнусь. Пыль, кажется, уже осела на моих легких. Из-за горы хлама торчат ноги Малфоя — он лежит на низенькой кушетке. Лица не видно, поэтому не знаю, спит он или просто отдыхает. — В вашем отделе платят за сон, а, Малфой? — громко говорю я, прежде чем скрыться за дверью. На улице прохладно. Осенний ветер шуршит облетевшей листвой, а прохожие кутаются в шарфы и пальто. Ослепительное солнце на чистом небе кажется дешевой подделкой — я совсем не чувствую от него тепла. Возвращаться к работе совершенно не хочется, сейчас бы сливочного пива или чего покрепче… Когда я оказываюсь в кабинете, ноги Малфоя все так же торчат из-за горы поломанных артефактов. Он действительно уснул? Неприятная тревожность вдруг накрывает меня с головой. Быстрым шагом пересекаю комнату, отгоняя нехорошее предчувствие. Малфой лежит на кушетке и, на первый взгляд, действительно спит — лицо его спокойно и безмятежно. Вот только поза до жути неестественна, будто передо мной сейчас поломанная кукла. — Малфой! Касаюсь шеи — пульс ровный, тело теплое. В чем дело? Малфой не реагирует на голос, не просыпается, если его потрясти, будто находится в магической коме. Отправив Патронус в Мунго, осматриваюсь по сторонам: слишком много артефактов, чтобы вычислить, какой из них мог навредить. — Малфой, если ты не очнешься, я начну тебя лапать. Кажется, мой голос вовсе не звучит уверенно и насмешливо. Я осматриваю тело: никаких медальонов или колец, необычных брошек. Задираю рукав его свитера — там только часы. Его рука немного меньше моей, пальцы — тоньше, запястье — уже. Я еще ни разу не рассматривал Малфоя так, как сейчас — вблизи, не натыкаясь на ответный хмурый взгляд. Без привычного надменного выражения на лице он и правда похож на куклу. Прежде чем осознаю, что пялюсь на него уже несколько минут, держа при этом за руку, в комнате с хлопками появляются колдомедики. Торопливо объясняю им ситуацию и уже через минуту остаюсь один. Интересно, над чем Малфой здесь работает? Я даже не спрашивал у него, хотя мы и провели в одной комнате уже неделю. Осматриваюсь вокруг, и взгляд останавливается на черной ткани, скрывающей крупный артефакт. На тусклый пыльный бархат кто-то налепил помятый листок: «Не трогай меня, я сломан». Эта надпись меня почему-то веселит. * * * — А я надеялся, что буду работать в одиночестве. Ответом мне служит тишина. Но любопытство пересиливает. — Что это было? Проклятый артефакт? — Не твое дело. Малфой стоит возле деревянной узорчатой дверцы и хмуро на нее глядит. Все-таки в бессознательном состоянии он куда более приятен в общении. — Что это за дверь? — Поттер, ты чего прикопался? — он смотрит брезгливо, будто на таракана. — Если бы я не вызвал колдомедиков, то ты бы продолжил лежать среди кучи этого бесполезного хлама. Просто хочу знать, что такого больше не повторится — нянчиться с тобой я не нанимался. И вообще, где моя благодарность? — Отвали. — Всегда пожалуйста. Малфой хмурится, и его лицо перестает быть кукольным. Сейчас оно похоже на уродливую маску. Это приятно — такой Малфой может только раздражать, к нему сложно испытывать сочувствие. — Просто чтобы ты знал: мне твоя помощь не нужна. Спаситель нашелся, — цедит он сквозь зубы. — Да ты такой же бесполезный хлам, как и все вокруг. Кому нужно тебя спасать? Я зол и, чтобы не наделать глупостей, скорее принимаюсь за работу. Удивительно, но перепалка с Малфоем очень хорошо сказалась на моей продуктивности — к вечеру у меня готов первый отчет. Мистер Пристли доволен, и у меня наконец-то будет выходной. Спасибо белобрысому придурку, что так качественно меня злит. — Слышал, работаешь в одном помещении с Малфоем? — спрашивает мистер Пристли, закуривая сигарету. — Как тебе такое соседство? — Мы не общаемся. В нос бьет крепкий запах табачного дыма. — Эйприл, конечно, тот еще чудак — велел ему починить Исчезательный шкаф, — на лице Пристли появляется усмешка. — Иронично, не находишь? Ткнуть его носом в его же дерьмо. Я хмурюсь от воспоминаний о шестом курсе. Жестокий удар со спины, даже для Малфоя слишком. — Он возится с этим шкафом уже третий месяц, — довольно продолжает Пристли. — Мы делаем ставки, когда на столе у Эйприла появится заявление об уходе. Поттер, ты куда? Меня злит его хриплый смех и мерзкое выражение лица, поэтому я ухожу, не оборачиваясь. — У меня дела, всего хорошего. И почему меня вообще это трогает? * * * — Как успехи? — Поттер, ты дебил? Разговор предсказуемо не клеится. Малфой предсказуемо избегает любого общения и выставляет иголки, стоит только приблизиться к его части комнаты. Повинуясь какому-то неозвученному договору, мы работаем каждый на своей стороне, и лишь однажды я оказался на его территории. Теперь делаю вторую попытку. — Тебе нечем заняться? Малфой злится, когда я подхожу ближе и наблюдаю за его работой. Исчезательный шкаф разобран, и я бы в жизни не догадался, что это он, если бы не знал. Бархатная ткань лежит на полу, там же — бумажка с дурацкой надписью. Почему Эйприл дал ему это задание? Он всегда казался мне отличным руководителем. Неужели захотелось в очередной раз унизить Малфоя? — Помочь? — я встаю напротив, оперевшись на стену. — Очень поможешь, если свалишь отсюда, — говорит он, не поднимая головы. Я и не надеялся, что он примет мою помощь. Да и что я вообще могу? Это даже не моя специализация. Но почему-то хочется, чтобы Малфой перестал быть таким же пыльным и бесполезным хламом, как все в этой комнате. Чтобы он починил чертов шкаф и стер с лица Пристли ту тошнотворную ухмылку. Наверное, ему тяжело работать на Министерство, но виду он не подает. — Долго ты тут стоять будешь? Малфой подходит ближе. Он совсем немного выше меня, но даже если бы было наоборот — все равно смотрел бы сверху вниз. Этот взгляд, если честно, очень злит. В такие моменты хочется примкнуть к Пристли и злорадно насмехаться, только бы не чувствовать себя тараканом под дорогой лакированной туфлей. — Я тебе мешаю? — Мешаешь, свали. Если уронить эту фарфоровую куклу, она сломается? Иногда я ловил себя на подобных мыслях: хрупкие и красивые вещи нередко хочется разбить вдребезги. Кажется, рефлексы срабатывают быстрее, чем я успеваю осознать, и Малфоя удается блокировать мгновенно — его палочка падает на пол прежде, чем из нее вылетает заклинание. — Пусти, — шипит он, но я крепко сжимаю его запястье. — Нападение на сотрудника Аврората? — я ухмыляюсь. — Я тебе врежу. — Попробуй. Мои навыки в борьбе точно лучше, чем у Малфоя — ежедневные тренировки дают о себе знать. Уже вижу, как ломаю его тонкую руку или разбиваю идеально ровный нос. — Да отпусти ты! Малфой толкает меня другой рукой и одновременно пытается освободиться, но ножка шкафа так некстати оказывается у него под ногой. Все происходит за несколько секунд — я не могу устоять, а потому падаю на пол вслед за ним. Откуда-то сверху на нас валятся мелкие детали артефактов, и черный бархат накрывает неприятной тьмой. — Слезь с меня, мудила! Чувствую сильный толчок в ребро, и ярость внутри меня закипает. Я откидываю ткань и со злостью хватаю Малфоя за ворот белоснежной рубашки — та трещит по швам, мелькает мысль, что вскоре мне придет счет на кругленькую сумму. Не удивлюсь, если на его одежде все пуговицы исключительно из серебра. Он замирает и смотрит с удивлением или с испугом — не разобрать, вся его надменная маска разбилась вдребезги, и мы лежим на ее осколках. Смешно. Как же легко, оказывается, вывести его из равновесия. И прежде чем я успеваю что-либо сделать, мне в глаза бросается чертова бумажка, лежащая у него на груди. «Не трогай меня, я сломан». Мне кажется, Малфой не дышит. Что хорошо, ведь я так близко, что обязательно почувствовал бы это дыхание на себе, как чувствую сейчас тепло его тела. Время замирает, только сердце бьется в груди с такой скоростью, будто я пробежал лес Дин от начала и до конца. Жарко. Хочу нарушить тишину, но меня словно приложили Силенцио. И Малфой почему-то молчит, а потом опускает взгляд на мои губы. Я отдергиваю руку и вскакиваю, словно ошпаренный. Лицо предательски горит, приходится отвернуться и выскочить из укрытого сумраком зала — наружу, на свежий воздух. Я не оборачиваюсь, а потому не знаю, что делает Малфой. Что я вообще хотел сделать? Ударить его? Поцеловать?.. * * * — Мистер Эйприл, можно вас на минуту? Мне наконец удается поймать его в лабиринтах Министерства. — Мистер Поттер, какими судьбами? — он смотрит с удивлением. — Вы знаете, что я сейчас работаю на складе сломанных артефактов? Вместе с Малфоем. — Слышал, да, — он кивает. — Что, достает вас? Вообще-то все как раз наоборот. Но об этом ему знать необязательно. — До меня дошли некоторые слухи… — сдавать Пристли не хочется, поэтому я решаю не вдаваться в подробности. — Мистер Эйприл, почему вы дали Малфою именно это задание? Он смотрит на меня поверх своих очков и добродушно улыбается, а оттого немного напоминает директора Дамблдора. — Не думаю, что он готов работать с остальными проектами, если не закончит этот. Но я в мистере Малфое уверен, пускай это и заняло больше времени, чем планировалось. — Вы не хотели посмеяться над ним? Эйприл смотрит на меня с удивлением. — Мистер Малфой весьма ценный сотрудник, — отвечает он. — Я рад, что мне удалось заполучить его в свой отдел. Прошу меня извинить, мистер Поттер. Эйприл кивает на прощание, и я остаюсь один. Мне наконец все понятно, и попытки помочь Малфою теперь кажутся глупыми и неуместными. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы все починить? * * * — Как успехи? Малфой, конечно, не отвечает. Теперь во время перерывов я не выхожу на улицу, а наблюдаю за его работой. На удивление, смотреть на это приятно: Малфой всегда сосредоточен и спокоен, его тонкие пальцы быстро перебирают мелкие детали, длинная светлая челка изредка падает на глаза, и он смешно сдувает ее наверх. Если не анализировать мое странное увлечение, то жить становится проще, а потому я прячу сомнения в собственной адекватности в дальний ящик уставшего от работы сознания. — Дай мне палочку, — вдруг говорит Малфой. — Хоть какую-то пользу принесешь. Удивительно, до этого он со мной не разговаривал. — Поттер, быстрее. — А теперь повежливее, — я ухмыляюсь. — Быстрее, пожалуйста, — тянет он и добавляет: — придурок. Наверное, это можно считать перемирием. * * * Кушетка на стороне Малфоя куда удобнее, чем мое кресло. И света, кажется, больше — в этой комнате вообще царит полумрак, совершенно нерабочая атмосфера. Да, именно поэтому я теперь сижу здесь, разбирая записи очередного дневника. — Поттер, тебе тут медом намазано? Убери ноги. Он спихивает меня с кушетки, усаживаясь на другой край. — Из-за тебя тут нерабочая атмосфера, — ворчит он. — Я вообще-то молчу. Усаживаюсь поудобнее и закрываю глаза. Изредка открываю их и наблюдаю, как Малфой работает со шкафом, но мерный стук капель дождя и приглушенный свет в конце концов делают свое дело — я проваливаюсь в дрему. Мое задание подходит к концу: мне осталось расшифровать несколько страниц, и можно забыть про это мрачное место. Предчувствие надвигающейся угрозы заставляет меня открыть глаза, и я вижу перед собой удивленного Малфоя. Прежде чем тот успевает отстраниться, хватаю его за одежду. Он близко и, чтобы не упасть, одной рукой упирается в кушетку, в другой — черный маркер, которым подписывают артефакты. — И что ты делаешь? — спрашиваю я. Малфой расслабляется, на его лице появляется ехидная улыбка. — Жаль, что ты проснулся, этот маркер не так-то просто стереть с кожи. — Вот ублюдок! Тебе что, пять лет? Я отпускаю руку, но Малфой не отстраняется. Сверлит меня взглядом, а потом опускается ближе — вот уже полумрак скрывает его глаза, отчего сердце опять предательски ускоряется. Кажется, сейчас оно заглушает даже барабанную дробь дождя. Я должен его оттолкнуть. Или послать ко всем чертям. Или… — Но кое-что я все же успел, — тихо говорит он мне на ухо, отчего табун диких мурашек проносится по моему телу. Малфой медленно отстраняется, и я тут же вскакиваю с кушетки. На стене пыльное и разбитое зеркало, но этого хватает, чтобы увидеть тонкие нарисованные усы. — Убью, — говорю я сквозь зубы. С кушетки доносится тихий смешок. Руки чешутся использовать какое-нибудь крайне неприятное заклинание, но я давно не видел, чтобы Малфой смеялся, так что отомщу в другой раз. * * * — Он готов. Я с удивлением смотрю на собранный Исчезательный шкаф. Почему-то эта новость меня радует так, будто это я потратил на него несколько месяцев. — Ты молодец, — говорю прежде, чем успеваю подумать. Малфой косится на меня с недоверием. — Хотя и придурок, — добавляю я. Так правильней. Он ухмыляется и накрывает шкаф черным бархатом. Хочется посмотреть на Пристли, давно пора стереть его ехидную ухмылку с лица. Эйприл был прав — Малфой выглядит куда лучше, чем в первые дни, когда он даже не отвечал на мои остроты. Теперь он не кажется бесполезным хламом в груде неработающих артефактов, хотя и раздражает сильнее прежнего. — Ты эти дневники целую вечность расшифровывал, я бы за неделю управился, — говорит Малфой, останавливаясь напротив меня. — Не понимаю, почему тебя вообще в Аврорат взяли. Бесполезный работник. — Знаешь, сколько я дел раскрыл, пока ты чах в этой пыльной комнате? Он презрительно фыркает. Расстояние между нами непростительно маленькое. Когда только успел подойти? — Что ж, Поттер, крайне рад, что наше вынужденное соседство закончилось. — Взаимно, Малфой. Он делает шаг вперед. И еще один. Снова становится жарко. — Кажется, я не поблагодарил тебя за помощь, — он ухмыляется. — За то, что не дал мне сдохнуть среди такого же бесполезного хлама, как и я сам. — Возможно, какая-то польза от тебя все же есть, — отвечаю я. — Только не зазнавайся. Малфой подходит очень близко. Что он может мне сделать? На всякий случай крепче сжимаю палочку, что держу в руке. — Надо же, сам Поттер меня похвалил. Открыть бы окно, чтобы прогнать эту чертову духоту и прояснить затуманенный разум. — Ты слишком близко. — Ага, — отвечает Малфой. — Боишься? Сердцу становится тесно в грудной клетке. Я надеюсь, что этот безумный калейдоскоп эмоций не отражается на моем лице, потому что сохранять спокойствие становится все сложнее. Малфой же отвратительно расслаблен. — Тебя? — фыркаю я в ответ. Он хватает меня за ворот рубашки, совсем как я несколько недель назад. В тусклом свете пыльных ламп я вижу, как странно блестят его глаза. И когда Малфой выдыхает, кожей чувствую это тепло, отчего сердце колотится еще сильнее. Было бы лучше, если бы он мне врезал. Или я должен сделать это прямо сейчас — оставить яркий след на его бесцветном лице. В конце концов, мало ли способов избавиться от этого болезненного напряжения? Малфой притягивает меня ближе, теперь наши лица почти соприкасаются, и я обхватываю его шею, потому что иначе упаду. Он тихо смеется. — Вот тебе моя благодарность, Поттер, — выдыхает Малфой и тянется ко мне. Он едва касается меня губами, когда тишину нарушает хлопок аппарации. — Гарри, ты здесь? Я отталкиваю Малфоя и нервно смеюсь, его же лицо вновь становится непроницаемым. — Я здесь, Симус. Нас не видно за стеной из артефактов, и только это спасает. — Что ж, надеюсь, что больше не придется лицезреть твое лицо, — ухмыляется Малфой. — Думаю, мы встретимся раньше, чем ты ожидаешь. Я ухожу, не оборачиваясь. Сердце все еще отбивает бешеный ритм, и лицо предательски горит. Впервые радуюсь, что в этой комнате такое освещение. Слышу его смех за спиной и думаю, что все-таки нужно было врезать. — Ну, до встречи, Поттер, — бросает он вслед. — Катись к черту, Малфой. В следующий раз точно врежу.