— Так значит, это свидание? — Тэхён улыбается, аккуратно укладывая волосы Мина сзади. Юнги жмет плечами, рассматривая свою рубашку с вышитым рисунком на переднем кармашке. Он купил ее уже давно, но повода надеть до сегодняшнего дня не было. Пока Чон не пригласил его на ужин. — Не говорил, куда идете?
— Нет, — старший вздыхает, поворачиваясь к Киму. Тэхён еще раз довольно осмотрел его подведенные лисьи глаза, которые обычно смотрели на него с легким прищуром. Давно он не видел Мина при таком параде. — Сказал только, что ресторан, и всё. Мне немного неуютно из-за того, что, оказывается, мой псевдо-альфа может купить себе квартиру в центре за наличные. Я как-то покупал продукты, сказав ему, что больше зарабатываю, — омега усмехается, отворачиваясь обратно. Он только вчера обдумывал это, вспоминая и машину Чона, и его часы, и одежду — не бросается брендами, но явно не из дешевых.
— По факту, это правда, — тянет Тэхён задумчиво, перестав перебирать его пряди волос. — Они с Чонгуком не зарабатывают, это деньги их родителей, но они вынуждены учиться на юристов, чтобы потом работать в компании и отрабатывать. Так Чонгук сказал.
— Всё еще иногда не верится, что они братья, — Юнги качает головой, мысленно представляя ситуацию. Вот братья возвращаются из Америки, идут в один университет, и оба находят в себе тягу к своим преподавателям, которые по совместительству являются лучшими друзьями. Вот так совпадение.
Тэхён угукает, снова проводит по волосам расческой и улыбается, обхватывая брюнета за плечи. Юнги поднимает на себя глаза в зеркало. Не так и плохо уж выглядит — пришлось только рубашку на водолазку надеть, потому что шарфик не скрывал полноценно его синяк, все еще напрягающий Тэхёна.
— Ты выглядишь замечательно. Срази его сегодня вечером и заставь извиняться, — Ким подмигивает ему и протягивает одеколон. — Пусть сделает тебе уже поскорее предложение, и мы станем родственниками.
— Тэхён! — Юнги возмущенно повернулся, покраснев и тем самым вызвав у друга смех. Мин, признаться, был бы не против всё же завести семью. И, вообще-то, совсем не был бы против остаться с Чоном, особенно теперь — после метки. — О каком предложении ты говоришь, боже. Не отвечай, — Юнги тыкает в него пальцем, видя, как тот открывает рот. Друг смеется, сомкнув губы, и поднимает руки в знак капитуляции. — Ладно, он заедет за мной уже через десять минут. Как уйду, закроешь дверь, ладно?
Тэхён кивает, протягивая ему телефон. Юнги успевает только накинуть пальто, когда звонит Хосок. Говорит, что ждет внизу, и Мин неожиданно чувствует тяжесть в животе. Он ведь ни разу, считай, не был с ним на подобных свиданиях. Они один раз в лес ездили да дома сидели, после чего трахались, а сейчас… Он нервно потирает ладони, смотря на Тэхена, выглядывающего из комнаты.
— Иди давай! Ты потрясающе выглядишь, он будет в восторге, я тебе гарантирую! — Ким показывает ему большие пальцы и улыбается широко, на что сам Мин чуть расслабляется. В конце концов, Хосок говорил, что он бы выбрал его. Самое время поверить в это.
Спустившись вниз, омега коротко машет Хосоку рукой. Тот выходит из машины, заставляя Юнги поджать губы, — как всегда идеально уложенные светлые волосы, черная рубашка под пальто, застегнутая на все пуговицы. Мин на секунду думает, что хочет их расстегнуть.
— Ты выглядишь восхитительно, хён, — альфа подходит ближе, останавливаясь прямо перед ним. Нерешительно поднимает руку, но уже более смело гладит его по щеке, скользит по руке и подхватывает его ладонь. Юнги, кажется, не дышит, чувствуя его прикосновения. Метка отзывается теплой пульсацией от тоски, и Мин еле подавляет желание податься вперед, чтобы прильнуть к чужой груди. — Поехали.
Омега кивает, усаживаясь на переднее сиденье. Хосок кидает на него еще один взгляд, а потом направляется к месту их ужина. Юнги чуть сжимает край пальто, волнуясь о предстоящем вечере — Чон везет его прямиком в центр, и брюнет не уверен, что хоть раз был в подобных местах. И не ошибается, хотя хотел бы. Ресторан находится на самом верху стеклянной высотки — Мин с интересом рассматривает разноцветный вечерний город, пока они поднимаются на лифте.
Их встречает администратор с приветливой улыбкой. Вежливо кланяется, проверяя бронь, а потом провожает за столик у окна, говоря, что скоро подойдет их официант. Юнги осматривается мельком. Темные тона ресторана создают приглушенную атмосферу, тихая музыка успокаивает его воспалившееся сознание. Он и думать не хотел о том, что за люди сидят вокруг них. Пусть и далеко, но все же.
— Добрый вечер, на сегодняшний вечер я буду вашим официантом. Как только вы выберете что-то, нажмите на кнопку вызова, и я сразу вернусь к вашему столику, — молодой бета кланяется, оставляя перед ними два меню в синих твердых обложках. Мин благодарит, неловко открывая первую страницу. Ему показалось, что официант посмотрел на него каким-то странным, нечитаемым взглядом. Выкинув его из головы, Юнги смотрит на ассортимент и охает.
— Чон, эта еда откуда? Со стола президента? Почему здесь такие цены? — шипит он тихо, чтобы никто вокруг не отвлекся на них от своего ужина. Хосок смотрит в меню, а потом снова на него, не понимая, что его волнует. Мин буквально видит вопрос в его глазах и вздыхает. — Это же просто еда.
— Просто закажи, что хочешь, тут очень хорошо готовят.
Юнги закусывает губу и кивает, все же перелистывая страницы. Выбирает тем не менее стейк и красное вино, отодвигая от себя меню. Смотрит в окно и неожиданно видит, что омега за соседним столиком смотрит на него. Поворачивается, заставляя того спешно отвести взгляд. Юнги неуверенно вытаскивает телефон, смотря на свое отражение. Не похоже, чтобы что-то в нем отличалось.
Они разговаривают так, как раньше. Хосок говорит про Америку, что-то про квартиру, Юнги спрашивает про их родителей и даже про отношения что-то говорит, легко касаясь метки. Чон все же ловит это движение, на секунду замолкая. А потом тихо извиняется, заставляя Мина отвести взгляд.
Когда их еду приносят, Юнги снова ловит на себе тот взгляд официанта. Последний говорит Хосоку о вине, обращается к нему вежливо, почтительно, в то время как Юнги кажется, что он не существует. Только Хосок — он вписывается в это место, у него расслабленная поза, легкая улыбка на губах, дорогие часы на запястье, а омега рядом с ним, как серое пятно.
Чон не соврал — мясо и правда оказалось очень вкусным. Юнги даже отвлекся от давящих мыслей, пока не увидел снова взгляд того омеги за соседним столиком. Он рассматривал его уже в открытую, что Мин пытался игнорировать. Хосок, наверняка, видел это. Юнги сжал вилку в пальцах, но ничего не сказал, продолжая разговаривать с альфой о литературе. Он и не заметил, когда омега исчез из его поля зрения.
К ним подошел официант, чтобы снова наполнить бокалы красным вином, когда сзади него прошел тот самый омега, пихая его под локоть. Напиток выплеснулся на рубашку и джинсы Мина, заставляя его подскочить с места. Омега буквально исчезает на его глазах, пока официант рассыпается в извинениях.
— Боже, Юнни, давай… — Хосок поднимается, собираясь помочь, на что Юнги жестом его тормозит, стряхивая капли вина с рук. Его злость почти закипела. Все это давило: дорогой ресторан, чужие взгляды, их различие, этот омега. Он был готов взорваться. Обойдя официанта, он направился в сторону туалета, чтобы хоть как-то отмыть следы вина. Вымыв руки, омега уперся руками в раковину. Вглядывается в свое отражение и вздыхает. Плохая была идея прийти сюда. Хосок не виноват, конечно, он хотел как лучше. Только не учел, что Юнги никогда не был в таких местах, и даже просто сидя за столиком будет выделяться.
Как только Мин вышел из туалета, настроение еще больше упало — тот самый омега говорил с Хосоком, кокетливо дуя губы. Юнги сжал кулаки, подходя к вешалке, и, забрав свое пальто из гардероба, отправился на выход. Чон заметил только его спину, мелькающую в двери, легко отпихивая омегу и окликая его. Он как раз оплатил счет, пока брюнет был в туалете. И даже не пытался слушать этого парня перед ним — видел, разумеется, что он сделал. Хотел сказать, что это было просто отвратительно, когда Юнги вышел из туалета.
Догнать Мина получилось лишь на улице — тот уже вышел к дороге, собираясь, видимо, сесть на автобус, если не пойти домой пешком. Схватив за локоть, Хосок развернул его к себе и сжал в объятиях. Плевать было на испорченную рубашку, ему хотелось лишь успокоить Мина, в злости которого он был снова виноват. И он понимал это. Юнги несколько раз дернулся в его объятиях, чувствуя, как рубашка липнет к телу ещё сильнее.
— Прости меня. Я не думал, что всё выйдет так, — Хосок отодвигает его чуть от себя, заглядывая в лицо.
— Конечно, ты не думал! Что мне делать теперь? Просто скажи, что? — нервно проговорил Юнги, все ещё дергаясь в его руках. Но Чон все равно держит крепко, сжав губы в тонкую полоску. Он почти уверен, что Мин сейчас успокоится и перестанет вырываться. Либо же ударит его со всей силы, что было так же возможно, как и первое.
— Давай купим тебе сейчас новую рубашку и сходим, куда ты хочешь?
— Да причем тут это, Чон? Не нужна мне новая рубашка. Неужели ты не понимаешь, как сильно мы отличаемся? Даже твоя метка смотрится на мне, как чертова ошибка! Я просто не вписываюсь в ваш круг общения, для меня такие места — чужие. У меня нет дорогой машины или квартиры в центре, а еще нет ни малейшего понятия, зачем я тебе сдался, — продолжает Мин, срываясь иногда на крик. Хосок замечает маленькие кристаллики слез в его глазах и снова прижимает к себе, заставляя уткнуться носом в свою шею. — Любой на мое место прыгнуть готов, что ты прицепился?
— Какой же ты глупый, котёнок. Я куплю тебе и машину, и квартиру, если это поможет тебе понять, что мне это не важно. Ты мне нравишься таким, какой ты есть, а не кто-то другой. Не важно, блондин ты или брюнет, и как ты одеваешься. Если хочешь, мы будем ходить только в маленькие кафешки, будем жить в твоей квартире, только пойми уже — я хочу поставить тебе еще десяток меток, чтобы ты никогда не ушел от меня, — говорит ему Хосок в макушку, чувствуя, как омега успокаивается, а его плечи лишь немного подрагивают в родных объятиях. Соскучился, даже если не признает.
— Не нужны мне твои подарки, глупый альфа, — Юнги всхлипывает, размазывая тэхёнову подводку по его рубашке. — Где ты научился таким слащавым речам? Много омег на это попадались? — у него в груди теплеет. Юнги чувствует, как в душе растекается тепло, а тревога уходит окончательно. Хосок и правда хотел сделать его своим омегой, даже несмотря на все их проблемы. Он бы выбрал его, и Мин наконец-то в это верит.
— Один точно, — Чон улыбается, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать. Юнги подается навстречу, понимая, что именно так — он точно попался на это. — Скажи мне, куда ты хочешь?
— Домой, я просто хочу домой, — вздыхает омега, открыв глаза. Обнимает его за шею, приподнявшись на носочки, и втягивает носом запах одеколона и цитрусов. — К тебе.
***
Юнги приоткрыл рот, сдерживая рвущийся наружу стон. Горячая вода снова выплеснулась за край ванны, когда он резче двинул бедрами, насаживаясь на чужой член. Не то чтобы его основной целью было заниматься сексом в ванной. Он правда позвал Чона изначально только отдохнуть после неудачного свидания, но сам и не сдержался. Терпел сначала, прижимаясь спиной к чужому торсу, а потом резко развернулся, расплескав воду, и сам потянулся за поцелуем, обнимая альфу за шею.
Хосок плотно держал его за талию, помогая не соскользнуть, и наблюдал снизу за тем, как Юнги жмурится и кусает периодически губы. Специально мучает себя, сдерживаясь от поцелуев. Мазохист. Чон усмехнулся, погладив его по мокрой коже вдоль позвоночника. Омега выгнулся, а потом прильнул к нему вплотную, чувствуя, как его снова заполняют до основания.
Мин с болезненным наслаждением застонал, когда Хосок укусил его за плечо в очередной раз, оставляя синяк. Он соскучился по этому ощущению и знал, что альфа не меньше соскучился по его телу, готовому принять все его садистские замашки. И Юнги позволял ему кусаться, оставляя синяки, пока сам смаргивал слезы и воду с ресниц, утопая в ощущениях, по которым так скучал. Его тело горело изнутри, испепеляя жаром, и Мину казалось, что он вот-вот расплавится в чужих горячих руках. Даже вода казалась холодной по сравнению с ними.
Юнги тихо прохныкал, что хочет больше, когда тело содрогнулось в сладких судорогах. Ему не хватало, хотелось еще больше Чона, полностью и окончательно себе, чтобы восполнить все то время, что они были порознь. Он словно отключился в его руках, пока не почувствовал под собой мягкое одеяло. Открыв глаза, он осмотрел комнату — они точно в спальне. Хосок навис над ним, сжимая его руки наверху. Собравшись с мыслями, Юнги закинул ноги ему на пояс, улыбаясь.
— И это всё? — он хищно облизывается, когда видит блеск в чужих глазах. Чон его понял, и омегу это заставило содрогаться от предвкушения. Вцепившись пальцами ему в плечи, пока тот целует его шею, Мин громко выдохнул. Хосок неожиданно отстранился, заставляя Юнги недовольно промычать. Он снова был возбужден, ему снова хотелось чужих толчков внутри и крепких рук на поясе.
Запястья обхватил холодный атла́с. Мин распахнул глаза, замечая галстук, что был Чоном, видимо, в спешке скинут на пол около шкафа. Альфа затянул его покрепче, привязывая к спинке кровати. Брюнет тихо хмыкнул, проверяя узел — ткань впивалась в кожу при движении, доставляя дискомфорт. Довольно улыбнувшись, он чуть поерзал на одеяле, призывно разводя ноги в стороны.
— Заставь Тэхёна ещё раз думать, что я над собой издеваюсь, — хихикает он, а потом от неожиданности вскрикивает — Хосок кусает за внутреннюю сторону бедра, оставляя красный след. Юнги откидывает голову на подушку, напрягая руки, — место укуса ноет.
— Это я над тобой издеваюсь, котенок, — поправляет его Чон, заставляя омегу тихо застонать. Подхватив его худые ноги под коленками, Хосок дергает Мина к себе, наклоняясь. Но не входит, заставляя Юнги открыть мокрые глаза. — Самое время извиниться, хён.
Юнги не ответил, расфокусированно глядя в его глаза. Он готов был сейчас сказать, что угодно, лишь бы член альфы снова оказался внутри. Поерзав, Мин захныкал от недовольства и нетерпения, облизывая влажные губы. Пусть Чон только скажет, за что извиниться, и он обязательно это сделает, даже если не виноват.
— Скажи мне, котёнок, кому ты принадлежишь, — Хосок усмехается, наблюдая за его попытками придвинуться ближе. Омега набирает воздух, а потом тянет совсем тихо:
— Тебе. А ты зависишь от меня, альфа, — Мин копирует его улыбку, получая звонкий шлепок по бедру. И всё равно знает, что это абсолютная правда. Хосок может сколько угодно говорить, что он приковал Юнги к себе, но на самом-то деле, сам стал зависим от омеги, который не наскучил, заставил пересмотреть свои взгляды на жизнь,
приручил.
***
Юнги приоткрыл глаза, чувствуя, что ему дико жарко. В комнате было закрыто окно, и одеяло было плотно замотано вокруг — видимо, сам закутался так во сне. Рядом спал Чон, закинув руку ему на талию. Мин глянул на время — девять утра. Они легли спать лишь четыре часа назад. Скинув всё-таки одеяло, он поднялся, потягиваясь. Сладкая тяжесть в теле отдала в поясницу, заставляя омегу улыбнуться. Натянув на себя футболку альфы, он направился в ванную. Свои вещи все равно были испорчены вином, а ходить нагим не хотелось, иначе они точно не выйдут из дома — Юнги больше чем уверен в этом. И скорее всего, он сам набросится на альфу, увидев его полный желания взгляд.
Потерев запястья, где уже расцвели синяки от вчерашних развлечений, Мин включил холодную воду, чтобы умыться. Надо было приготовить завтрак до того, как Хосок проснется — хотелось немного поиграть в заботливого омегу. Стряхнув капли воды с пальцев, он посмотрел на ванную, наполненную остывшей водой, которую они вчера оставили. Немного прибравшись, Мин вышел на кухню, приоткрыл форточку. Было действительно жарко.
— Было бы неплохо переехать, да? — голос Хосока его пугает. Ему казалось, что Чон спит крепко, и он успеет закончить свои дела до его пробуждения. Альфа подошел ближе, обнимая его со спины за пояс и укладывая подбородок на плечо. Юнги слабо улыбнулся, позволяя себе на пару секунд забыть о том, как он сомневался в себе. Чон ведь рядом с ним, он только его обнимает и только ему поставил метку. Должен же Мин хоть раз поверить во что-то с первого раза?
— О чем ты?
— О квартире побольше. Для нас двоих, — Хосок целует его в ухо, а потом в щеку, заставляя старшего поморщиться, наклонив голову, и повернуться лицом.
— Давай ты спустишься с небес на землю, альфа, — хмыкает Юнги, отодвигая его от себя. — Сначала учёбу закончи, а потом уже поговорим об остальном, — смягчается он, улыбаясь. Хочется забыть обо всех проблемах и просто сохранить их спокойное утро где-нибудь на подкорке сознания. У них ведь так впервые. — А если ты с тем же усердием, что и сейчас, будешь заниматься моим предметом, то ты не сдашь. И тогда я тебя брошу.
— Видишь этот стол? — спрашивает Чон, указывая на гладкую поверхность. Юнги с подозрением смотрит на его приподнятую бровь, не улавливая причину вопроса, и осторожно кивает. — Я сейчас уложу тебя на него и отшлепаю за такие угрозы, профессор.
Юнги сглатывает вязкую слюну и наклоняет голову вбок, представляя это в голове, а потом улыбается хитро. Порыв ветра из приоткрытого окна развевает его волосы и заставляет футболку чуть колыхнуться.
— Ты точно не сдашь, студент Чон.
Хосок улыбается и шагает ближе.
