Леди хочет поиграть

Бежать оказалось делом трудным – через десять минут в боку закололо, а от шума крови в ушах ничего не было слышно. Ветки то и дело хлестали Изуми по лицу, а слова Конан о скорости оказались пустыми – она бежала так, словно выступала на соревнованиях; и если бы ее рука не сжимала крепко ладонь Изуми, то Конто точно осталась бы далеко позади. - Больше… Не могу… - взмолилась Изуми. Конан немного притормозила, давая ей отдышаться. Опершись о ствол дерева, Изуми склонилась, жадно заглатывая ледяной воздух. Ощущение было такое, будто ее сейчас стошнит. - Надо уходить, - занервничала Конан. Они стояли на месте уже добрых две минуты, и она, в отличие от изнеженной Изуми, знала, что эти короткие мгновения могут стать роковыми. – Эй! - Не… Могу, - выдохнула Изуми. – Ты… Иди… Повернувшись, Конан смерила ее красноречивым взглядом, давая понять, что одна не уйдет. В лесу было тихо – после громких выстрелов тишина казалось не менее оглушающей. Вдали слабо замерцали бело-синие огоньки. Конан чертыхнулась, в бессилии посмотрела на Изуми и до крови прикусила губу. Одна она может убежать… С Конто – точно нет. - Уходи, - упрямо повторила Изуми. – Я попытаюсь спрятаться… - Интересно, куда? – прошипела Конан. В этой местности росли высокие деревья, покрытые сучьями внизу и увесистыми густыми ветками сверху. Кустарников и небольших деревцев не наблюдалось – даже трава была пожухлой и редкой; осень не оставила никаких шансов на хорошее место для пряток. Огоньки приближались, становясь ярче. Расположенные на равных дистанциях друг от друга, они медленно, но верно двигались, постоянно меняя направление: вправо, влево, вниз. Не оставалось никаких сомнений в их происхождении – это был свет от мощных фонарей. - Лезь на дерево, - решила Конан. - Что? - На дерево. Живо, - отчеканила Хаюми, и подошла к высокой ели. – Я тебя подсажу. От страха и адреналина Изуми, не жалея ладоней и ногтей, вскарабкалась на дерево как кошка, и притаилась среди густой и колючей хвои. Конан залезла следом, и невежливо пихнула ее в бок: - Выше лезь! Быстрее. Подчиняясь и замирая от страха: Изуми боялась упасть вниз, и очень боялась, что их найдут, она, вцепившись в грубую и шершавую кору, преодолела еще несколько веток. - Обхвати ствол руками и ногами. Одной ногой упрись на основание ветки, и не шевелись. Лучше даже не дыши, - оптимистично заявила Конан, устраиваясь на ветви ниже с другой стороны. Изуми кивнула. Ладони саднило – она ободрала всю кожу о кору; лицо тоже было расцарапано ветвями. Но страх оказаться в лапах этих людей был сильнее, и Конто буквально приросла к дереву. Вскоре стали видны не только огоньки, но и слышны тихие голоса. Двое мужчин прошли рядом с их убежищем, и, как назло, остановились примерно в пяти метрах от них. Один из преследователей решил покурить: вспыхнуло пламя зажигалки, сменившееся огненной точкой. Казалось, время остановилось. В горле образовался комок, но Изуми опасалась даже сглотнуть слюну – ей чудилось, что малейшее движение или звук выдаст их с головой. - Давай уже, ну, Ичиро, - недовольно протянул один из мужчин. – Надо двигаться дальше. Еще сто метров пройдем и выйдем на дорогу. - А если их там нет, а? – сплюнул Ичиро. - Значит, либо пошли в противоположную сторону, и наши ребята их там засекут, либо успели поймать машину и скрыться. Но это вряд ли, - заметил второй. – Места глухие, никто ночью не ездит. - А там? Туда не могли? – Ичиро махнул сигаретой в третью сторону. - Там обрыв и река, за ней поля и густой лес. Никакого жилья на километры. Умрут от голода или замерзнут, - загоготал преследователь. – И, считай, наша миссия выполнена. Господин Фута будет доволен. - Он никогда не будет доволен, - мрачно ответил Ичиро. – Но мне уже плевать. Пусть платит за работу – таскаться за какой-то девчонкой мне до смерти надоело. Докурив, он выбросил окурок, и мужчины отправились дальше, удаляясь от притаившихся на дереве девушек. Выждав еще немного, Изуми прошептала: - Что дальше делать? - Сиди тихо, - шикнула Конан. – Подождем, пока они вернутся обратно и уедут. На дереве они просидели еще минут двадцать, пока двое мужчин не прошли мимо них в обратном направлении, сетуя на то, что «мелкая дрянь» не нашлась, и теперь им заплатят только половину от обещанного. Когда свет от фонарей стал невидим, Конан разрешила слезть, и Изуми с кряхтением свалилась вниз, заработав пару синяков и ушибов. - Мы пойдем в охотничий домик? – с надеждой спросила она. Это казалось разумным: если эти люди, обыскав лес, не нашли ее, то могли уехать, посчитав, что они поймали машину или погибли в реке. Вернувшись в домик, Изуми могла вызвать подмогу; по крайней мере – забрать телефон и узнать, что с Аобой. Она надеялась, что он жив, и просто нуждается в помощи. - Нет, - коротко ответила Конан. – Мы пойдем к реке. - Но Аоба… - Он мертв, - безжалостно перебила ее Хаюми, и направилась в сторону реки. – Хочешь отправиться на тот свет – можешь возвращаться в дом. Изуми замолкла, и, постояв на месте минуту, поплелась следом за Конан. Шли молча, постоянно прислушиваясь и приседая – Изуми старалась в точности повторять все за своей спутницей, которая, похоже, в таких делах имела большой опыт. Когда стало светать, они вышли к реке – узкой, но с быстрым и бурным течением. Чуть поодаль виднелся полуразрушенный мостик из нескольких гнилых досок и дряхлых веревок. Конан задумчиво оглядела хлипкое сооружение и вынесла вердикт: - Надо идти. По одному. Как они перебирались на тот берег – отдельная история. Затем сползали по обрывистому склону – Изуми больно ударилась рукой и ободрала живот, вся перепачкалась в грязи, но осталась живой и невредимой. Конан же вела себя как на обычной прогулке, что послужило поводом для расспросов: - Ты… Кем ты работаешь? - Инструктор. Бывший. Водила группы туристов в походы. Горы, леса, и прочие экстремальные условия, - перечислила Конан, прикладывая ладонь ко лбу. – Впереди какие-то здания. Изуми всмотрелась. Перед ними простиралось поле, на другом конце которого виднелся небольшой дом, а рядом – еще одно строение, чуть повыше и побольше. - Идем, - окликнула ее Конан. – Не выпрямляйся в полный рост. В таком темпе ты долго не протянешь, поэтому двигаемся перебежками, держимся вместе. Когда я останавливаюсь, ты тоже замираешь. Двигаюсь – ты идешь следом. Изуми кивнула, покорно сгибая колени. В такой позе не то что бежать – идти было крайне затруднительно, и она уже просто мечтала свалиться посреди поля и лежать, пялясь в небо и ни о чем не думая. Но Конан бдительно оглядывалась каждые двадцать секунд и поторапливала ее. - Слушай, - в момент очередной передышки Хаюми спросила: - Ты знаешь, кто эти люди? - Понятия не имею, - честно призналась Изуми. - А это имя… Господин Фута. Оно тебе о чем-нибудь говорит? - Я не знаю ни одного человека с таким именем. Но, - Изуми нахмурилась, - оно кажется мне смутно знакомым. Будто я раньше часто слышала его, но забыла. - Для твоего же блага тебе лучше поскорее его вспомнить, - посоветовала Конан, и двинулась вперед. С тихим стоном Изуми поплелась следом, чувствуя, как тянет поясницу и дрожат колени. Когда до строений на краю поля осталось совсем чуть-чуть, Конан села на корточки и подала знак остановиться. Изуми с облегчением плюхнулась рядом прямо на пятую точку – сил удерживать равновесие больше не было. - Подождем тут, - пояснила Конан свои действия. – Судя по виду, дома не заброшены. Это ферма, - она указала на маленькое строение, - а вон там что-то вроде амбара или помещения для скотины. - Хорошо, - покладисто согласилась Изуми, безоговорочно уступив Хаюми роль предводителя. – Пить очень хочется. Конан искоса посмотрела на нее и хмыкнула, усаживаясь поудобнее: - Изуми, а ты чего вообще от Учихи сбежала? - В смысле? – растерялась Изуми. – Так он же меня силой удерживал. Лишил свободы передвижения – я даже общаться ни с кем не могла, будто мы в каменном веке живем. Как будто я - не человек. - Он тебя бил? - Что? Нет! – с возмущением воскликнула Изуми. - Обижал? Приставал? Унижал? – перечисляла Конан, загибая пальцы. - Нет, что за глупости? – нахмурилась Изуми. – Он хотел на мне жениться. Любые мои прихоти, не связанные с ограничением свободы, выполнялись. И никто не смел мне даже слова поперек сказать. - То есть, - с удовольствием подвела итоги Конан, - ты сбежала из огромного особняка, набитого слугами, где к тебе относились как к принцессе; от человека, который учтив, красив и умен и сдувал с тебя пылинки из-за того, что тебе не разрешали ездить без охраны? - Мне вообще не разрешали куда-то выезжать, - подчеркнула Изуми. – Только вместе с Итачи. Единственный раз, когда Саске отпросил меня у Нагато, потом обернулся целым скандалом. - А ты не спрашивала о мотивах такого решения? - Нет. Ясно же – чтобы я не сбежала. - Думаешь? – Конан прикусила губу. – А эти люди, что приехали в охотничий домик… Скажи, раньше не было похожих случаев? - Что? – непонимающе переспросила Изуми. – Каких случаев? - Ну, тебя не пытались похитить, убить, отравить? – будничным голосом уточнила Конан. - Никогда, - мгновенно ответила Конто, и осеклась. – Был один момент… Меня чуть не сбила машина, хотя я стояла на тротуаре. Тогда Итачи спас меня. Но это был просто пьяный водитель… - С чего ты взяла? - Итачи сказал мне. - Его поймали? - Он уехал. Вроде бы его не нашли. - Тогда откуда ты знаешь, что он был пьян? Тот мужчина в лесу сказал, что они давно за тобой гоняются. Может, то происшествие вовсе не было случайностью? - Понятия не имею, - растерялась Изуми. - Иными словами, - безжалостно продолжила Конан. – Ты сбежала от человека, который заботился о тебе и пытался защитить всеми силами, пусть даже и такими, как запереть тебя в поместье. - Что ты хочешь этим сказать? – рассердилась Изуми. – К чему ведешь? - Твое решение было глупым и опрометчивым, - хладнокровно ответила Конан, вставая. Изуми тоже вскочила на ноги, пылая от гнева. - Надо было мне остаться там?! Притворяться идеальной женой и прожить всю жизнь в золотой клетке? - Надо было хотя бы поговорить с Учихой, - повысила голос Конан. – А ты ничего не узнала и просто сбежала! Из-за твоей гордости и безрассудства Шион вы ввязались в эту авантюру, а теперь я бегаю по лесам, пытаясь спасти твою шкуру! А Аоба? Ты уже забыла, что с ним случилось? - Я не забыла! Думаешь, мне легко? Я даже не знаю, кто эти люди и что хотят от меня! – срывающимся от слез голосом прокричала Изуми. - Надо было оставаться в поместье. Ты и Шион – две избалованные девчонки, не ведающие, как жить за пределами того мира, что выстроили вам ваши родственники. Не рыдай, - прикрикнула Конан. – Твои истерики сейчас ни к чему. Я не хочу унизить или оскорбить тебя, Изуми, – я всего лишь говорю правду. Некоторые люди просто не могут существовать в одиночку. И ты – как раз из таких. - Думай как хочешь, - красивое лицо Изуми исказилось от гнева, - но это только моя жизнь, и мне решать, с кем и как ее прожить! В наступившей тишине громко заклекотала птица, пронесшаяся над их головами. Еще минуту Конан и Изуми смотрели друг на друга, не отрываясь, а затем Хаюми качнула головой в сторону фермы: - Идем. Нам нужен поесть и отдохнуть. Приблизившись к деревянному дому, Конан осторожно заглянула в окно и только потом постучала в дверь. Открывшая им женщина была пожилой – морщины избороздили ее лицо, а черные волосы тронула седина; но несмотря на скромную одежду и загрубелые руки, осанка хозяйки была величественной. - Добрый день, - Изуми начала говорить первой. – Нам нужна помощь. Простите, не могли бы вы одолжить нам немного воды? Женщина смерила их пристальным взглядом, и молча посторонилась, пропуская девушек. Неказистый с виду дом внутри оказался теплым и уютным: трещали пламенем свечи, в воздухе витал запах свежеиспеченных лепешек, а в углу сидели два подростка: мальчик лет 15-16 и девочка немногим помладше. - Спасибо, - поблагодарила Изуми хозяйку, когда та поставила перед ними воду, лепешки с сыром и тушеные бобы. – Меня зовут И… Конан больно пнула ее под столом. - Ирико, - ляпнула Изуми. – А это Акеми, - назвала она первое вспомнившееся имя. - Я – Уроко, - представилась женщина. – А это мои дети – Акихиро и Шинко. - Приятно познакомиться, - улыбнулась Изуми, и принялась за еду. Ели молча – госпожа Уроко ни о чем не спрашивала, а дети и вовсе покинули дом по указанию матери. Когда с трапезой было закончено, Конан осведомилась, где тут туалет. - За амбаром, - Уроко встала и подошла к окну, ладонью указывая направление. – И, уж окажите милость… В амбаре бутыль с водой стоит, не принесете? Тут совсем немного осталось. - Конечно, - кивнула Конан. – Спасибо за еду. Она вышла, напоследок окинув Изуми внимательным взглядом. Та вяло качнула головой, давая понять, что все в порядке. Госпожа Уроко присела напротив и налила себе воды из кувшина. - А… Вы не подскажете, в каком направлении дорога в город? - Дорога? – женщина прищурила глаза. - Да. Трасса, - пояснила Изуми. – Понимаете… Мы с подругой поехали отдыхать с друзьями. Поругались, и ушли, а теперь вот не можем выбраться. Как нам добраться до города? - Если только на остановку идти, но это часа четыре-пять, - призадумалась Уроко. – Можно просто на дорогу выйти, если кто остановится – то подвезет. Но до дороги часа три, не меньше. Если хотите, мой сын вас проводит. - Да нет, как же.. – растерялась Изуми. – А как он потом один вернется? - Очень просто, - пожала плечами Уроко, - он уже много раз в город ездил. Да и большой уже – весной семнадцать будет. Глава семьи, - с гордостью произнесла она. - А ваш муж? - Умер, - сухо ответила Уроко и встала, направляясь к противоположному столу. Повернувшись спиной к гостье, она резкими движениями стала перебирать травы, разложенные на газетах. - Извините. - Ничего, - отозвалась хозяйка. – Много лет уже прошло. Изуми замолчала, не зная, как сгладить возникшую неловкость. Ее мысли вновь и вновь возвращались к словам Конан: что, если та была права, и Изуми не следовало убегать? Жила бы себе припеваючи – Итачи наверняка не дал бы ее никому в обиду. И проблемы бы все решил… А то что по принуждению – так многие так живут, без любви, а со временем привыкают. Взять хоть Фугаку с Микото… Это сейчас они друг в друге души не чают, но изначально Микото замуж не хотела. Может… - Не думай, девочка, - вдруг сказала Уроко, поворачиваясь к ней лицом. Изуми вздрогнула, испуганно посмотрев на хозяйку дома, и поняла, что проговорила свои мысли вслух. - Это так только кажется сначала, что легко, - усмехнулась Уроко. – А потом невыносимо станет. Жизнь без любви не имеет смысла. Кто не знал любви, то все равно, что не жил. А что до выбора… Только слабые выбирают зависеть от кого-то. Но рано или поздно ты останешься одна, и тебе нужно будет быть сильной. Мой муж погиб, когда Акихиро было шесть, а Шинко - четыре. Я любила его. До безумия любила, но он тяжело заболел, а осенью умер. И я осталась одна с двумя детьми. Ни родных, ни друзей, только это, - Уроко обвела рукой помещение, - да пара свиней и десяток уток. Выживала как могла. Работала. Трудностям всем смотрела в лицо, не боясь, и сына этому учила. Так что будь сильной, девочка – уж не знаю, как тебя на самом деле зовут, и не позволяй никому вершить твою судьбу. Выбирай сердцем… Уроко замолчала, задумавшись о чем-то своём. Невольно отведя взгляд, Изуми наткнулась в дальнему углу на фотографию молодоженов в старенькой деревянной рамке, потемневшей от времени – было видно, что рамку эту часто трогали и гладили, прикасаясь к отполированному тысячами прикосновений дереву. Внизу темными буквами было выжжено: «Готта и Уроко, 2001 год» Изуми заплакала.