Осколки исчезнувшего счастья

— Но дело не в этом, Рэй. Даже если это верная смерть, мне плевать! — во время последней сказанной фразы Норман разводит руки. — Ааа? — Рэй в шоке от заявления друга, ведь это так сильно на него не похоже, у Рэя даже проскальзывает мысль, что Норман либо сошёл с ума от увиденного с Конни, либо ему как-то промыли мозги. — Почему…? На тебя это не похоже! Ты всегда рациональный, ты всегда принимаешь правильные решения. — Рэй не выдерживает напряжения, и на поводу у эмоций хватает Нормана за ворот рубашки и кричит на него. — Так…почему…? — Потому, что я её люблю. — Э?! — Я люблю Эмму. А потому, я хочу, чтобы она всегда улыбалась. — со смущением говорит Норман. В шоке от произошедшего, Рэй пятится и отпускает Нормана. Сейчас Рэй испытывает слишком много эмоций, что их всех невозможно описать, но благодаря всегда спокойному лицу ни Норман, ни Эмма не понимают, что сейчас творится в голове Рэя. Шок от сказанного Норманом; грусть; злость; воспоминания, которые Рэй не хочет вспоминать, хочет запереть где-нибудь далеко в сердце, за многими замками, чтобы они никогда не всплывали в памяти. От этих воспоминаний ему хочется расплакаться… Но в тоже время, он боится, боится, что потеряет их, если заперёт где-то далеко в сердце. Рэю сразу вспомнились события, произошедшие 4 месяца назад. Точнее, девочка, с которыми связаны эти воспоминания. Девочка, с белыми, чистыми волосами, словно снег зимой, которые доходят до лопаток; красивые красные, необычные глаза, как заходящее солнце, с белыми точками, которые образуют незамысловатый узор, такой, из-за которого можно смотреть в эти глаза вечно; фарфоравая кожа; улыбка, которой она улыбалась только малышам; её смех; её чёлка, которая постоянно спадает на глаза. То, как она, вместо того, чтобы играть со всеми в догонялки, сидела с ним, под деревом и тоже читала что-то, постоянно засыпая на его плече. Её лень, из-за которой она частенько недонабирала баллы, хотя могла сделать куда лучше. Её печаль, когда её в одиннадцатый день рождения отправляют на съедение демонам… Свой страх, страх, что потеряет её навсегда… Вспоминает такую родную, милую девочку, у которой такое красивое имя, которое совсем не подходит этому безжалостному миру. Миражанна. Мира. Её имя, которое, как на зло, происходит от слова «мир», в том мире, где его совсем нет… 4 месяца назад. Рэй вместе с Мирой сидят в дальнем углу библиотеки, их любимом месте, там всегда можно уединиться, чтобы почитать книгу в тишине, чтобы никто не мешал. Но сегодня эту тишину нарушали крики и возгласы со стороны двери на улицу. Сегодня кого-то из детей 6 лет «забирают в семью». — Скажи Рэй, — отвлекая и себя, и собеседника от чтения спрашивает девочка — какого это, провожать детей на верную смерть? — Ты это о чём? — по голосу, было непонятно, но у Рэя от этого вопроса сердце в пятки ушло. — Рэй… — отложив книгу в сторону, Мира встала, села около Рэя, а потом…потом обняла и заплакала. Сказать, что Рэй был в шоке, ничего не сказать. Он вообще не понимал, что происходит. Ну, конечно, понимал, но не верил, а может, просто не хотел верить. — Хахахаха — Мира быстро отстранилась и начала смеяться, схватившись за живот — Я не могу! Чего это ты так испугался? — Что.? — и тут Рэй понимает свою оплошность, то, что он совсем забыл, забыл, что Мира слишком хорошо играет, что у неё очень хорошие актёрские способности, то, что даже мама боится, что она всё время может притворяться, что Мира на самом деле знает, знает тайну приюта, а потому, и сказала Рею наблюдать за ней больше всего. — Так чего это ты так испугался? — с серьёзным лицом спросила Мира, подняв глаза на Рэя. Подождав минуту-две она продолжила — Хорошо, тогда почему ты каждую ночь ходишь к маме, когда все засыпают? — снова нет ответа. — Рэй, откуда у тебя есть вещи, которых в приюте нет? Так ещё и в них не хваааммм! Рэй закрыл ей рот. Ещё не хватало, чтобы мама узнала, что он куда-то девается детали из её «подарков», вдруг догадается. Рэй, конечно, знал, что Мира такой же гений, как и Норман, а может, и умнее, но она слишком ленивая. — Что ты хочешь этим сказать? — наконец убрав руку ото рта девочки спросил Рэй. — Ты ведь и сам понимаешь. Не зря же мне рот закрыл. А ещё у тебя слишком быстро стучало сердце, когда я тебя обнимала. — Эээ? Я просто был ошарашен твоим поведением. — это правда. А ещё я и сам не понимаю, почему у меня так сильно стучало сердце. — Так что ты от меня хочешь? — Зачем тебе керосин? Это была последняя капля в терпении Рэя. Он был явно не готов, что кто-то кроме Нормана так быстро поймёт, что к чему. А ещё он был очень зол. Зол, от безысходности. Ведь Рэй и её включил в план побега. Она тоже одна из старших, как он, Эмма и Норман, и явно доживёт до того, как он решился бы рассказать. И что ему теперь делать? Рассказывать маме? Или может приводить план в действие уже сейчас? Но у него ещё не все детали для прибора, который отключит жучки. Он ещё не готов к побегу, ещё не всё подготовлено. — Если хватит храбрости, иди к воротам, но не говори маме. — Рэй разозлился. Он сказал это не понимая, что говорит и ушёл из библиотеки. Для Рэя это была огромная ошибка. Ошибка, потому что Мира пошла. Он думал, что пока что, ей не хватит смелости. Младшие боятся нарушать правила, они боятся наказания. Рэй с удивлением наблюдал за Мирой, когда она вошла через чёрный вход. Для неё это была самая тяжёлая ночь в её жизни. Но, она получила доказательства, почти поняла, что здесь происходит. Теперь у Миры хоть и появилось больше вопросов, сама ситуация стала более понятной. А главным вопросом было то, почему Рэй знает об этом? Ведь, наверняка, никто не должен знать тайну приюта. На следующий день пошёл дождь. Они снова были в дальнем углу библиотеки, в который никто не заходит, пока остальные бегали по дому, заменяя игру на улице. В этот день Мира узнала всё от Рэя, но, тем не менее, он не собирался, пока приводить весь план в действие. 2 месяца назад — Рэй, пожалуйста, беги вместе с Норманом и Эммой через 2 месяца. — в красных глазах, подобных закату испарилась надежда, что он сбежит, в то время, как в чёрных глазах отчаяние и боль. Почему именно она? У неё же всегда по 280-290 баллов. А ведь всё из-за того, что какой-то демон захотел свежего мяса высокого качества с 3 плантации. Но ферма не могла отдать Эмму, Нормана или Рэя. Выбор пал на Миру. — Пожалуйста, не поджигай себя… Рэй не мог ничего сказать. Перед ним стояла Мира, одетая в чёрный костюм, в котором детей «забирают в приёмные семьи». На кровати лежал её, уже собранный чемодан. Благо, что они одни в комнате, так что, могут поговорить и про приют. Он даже уже не удивлялся, что она узнала о том, что Рэй хочет поджечь себя. Точнее хотел. В эти 2 месяца он почему-то захотел жить. Захотел выжить вместе с этими тремя. Сейчас же Рэй обнимал Миру, чуть ли не плача, от досады. Почему он только сейчас понял, что любит её. Только сейчас понял, что это за чувство тепла разливается по телу, когда она рядом. Только сейчас понял, почему у него так сильно бьётся сердце, когда она рядом. Понял это только сейчас, почему ему было так больно и невыносимо слышать, когда мама во время завтрака неделю назад сказала, что Миру «забирают в приёмную семью». Сейчас же ему больно видеть её вместе с мамой уходящую к воротам. Прости, но я не смогу исполнить твоего жалания, Мира… Нынешнее время — Но дело не в этом, Рэй. Даже если это верная смерть, мне плевать! — Ааа? Почему…? На тебя это не похоже! Ты всегда рациональный, ты всегда принимаешь правильные решения. Так…почему…? — Потому, что я её люблю. — Э?! — Я люблю Эмму. А потому, я хочу, чтобы она всегда улыбалась. Я тоже хотел, чтобы она всегда улыбалась…