Неразделённая любовь.

Я использовала предсмертное письмо Габриэля Гарсия Маркеса оно затронуло мое сердце. Надеюсь вас так же пробьет на что-то что глубоко внутри вас сидит. Само понятие одиночество и желание жить лишь только тогда когда вы на пороге смерти* *** После того как Саске узнал о смерти единственного друга, даже не смотря на все его выходки он оставался для него другом. Прошло три дня, три дня к нему никто не подходил как ученики, так и учителя. Даже с Наруто он не разговаривал, а лишь находился на крыше и лежал как обычно. Намикадзе было больно видеть его, но и не знал, что сказать ему. Так как не знал, как бы сам он повел себя, если с ним случилось такое, ни одно слово сейчас не подействует как лекарство. То о чем думал все это время омега это, то, как правильно выразить свою мысль в слова, да так чтобы Учихе стало хоть немного легче. Ведь он никогда не терял кого-то, у него как у всех есть родители, но те как бы никогда не занимались его воспитанием. Верней когда тот был по младше были признаки заботы, а дальше все потеряло всякий смысл. Смысл в самом значение «семья», «дети» давно улетучилось и просто приходить домой, сказав я дома. Подняться наверх и делать домашнее задания, а тебя, как и раньше даже не заметят то, что ты дома вот его понятие «семья». *** Намикадзе Наруто долгое время стоял возле двери, на крышу потом сделав не значительные первые шаги вперед. Он взял побольше воздуха внутрь, потом выдохнул и пошел вперед, подойдя краю, блондин посмотрел на небо, потом закрыл глаза. Саске лежал напротив омеги и его глаза были закрыты, а единственным звуком был шум ветра. - «Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю…» Начал говорить Наруто от этих слов брюнет немного дернулся. - «Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости. Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами — это потеря шестидесяти секунд света. Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят. И как бы я наслаждался шоколадным мороженым! ...» - Заткнись, мне еще этого бреда не хватало. – Голос Саске не выражал ни одну эмоцию. Тот, замолчав на не долго, но потом продолжил говорить, да так громко, чтобы его могли услышать да хоть весь город. - «Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу. Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков. Боже мой, если бы у меня было немного жизни, … Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю…» - Когда блондин говорил последние строки, то смотрел в глаза альфы. Который безотрывно сейчас смотрел на него, на того которого переполняли чувства и его всего трясло. Но взяв храбрость в руки, он все же продолжил говорить. - «Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью. Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить! Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать. Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения. Я ведь тоже многому научился у вас, люди…» Из глаз блондина текли слезы и стекали по щеке, чтобы упасть на землю. Он уже давно прочел предсмертное письмо Габриэля Гарсия Маркеса! То случайно, когда в его жизни была черная полоса и он хотел наложить на себя руки. И случайно найдя это, и прочитав, впервые он плакал, после долгих лет прожившись в одиночестве. Впервые для него жизнь стало значить чуть больше и появилось то самое желания «жить!». Что, выучив его наизусть и пока никто не слышит, зачитывав его, так он и жил все эти годы. - «Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске. Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда. Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз, лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги. Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я ухожу.» Закончив говорить Наруто замолчал, так как больше не знал, что он должен еще сказать. Чтобы человеку, которого он любит всем сердцем стало лучше. Но его мысль прервало то что к его спине прижались и сжали его в крепкие объятия. Так Намикадзе понял, что все же смог донести до него свою мысль и ничего не ответил на такой поступок, так как в этом не было нужды и потребности.