Чужая душа

      – Деймос.       Новое имя произнесенное своими /чужими/ губами, заставляет что-то у груди сжаться. Так странно смотреть в зеркало, не зная, кого ты там видишь. Чьи это черты? Чьи руки? Кто это? Почему он здесь и как здесь оказался?       Слишком много вопросов для звенящей пустоты в голове. Экстера отвечала, что проведенный ритуал /что за чертов ритуал и почему его провели вообще?/ мог оставить в теле чужую душу, а не ту, что была раньше. Это многое объясняло, но не убирало давящего непонимания и непонятной тяжести в груди.       Стены башни ничуть не согревали, хотя, кажется, просто полумертвое тело не могло ни мерзнуть, ни наслаждаться теплотой. Ни чувствовать обычные человеческие эмоции. Замерзающий мир – лучшее пристанище для ни живого, ни мертвого создания, да? Скай смеялся над королем Ксентарона, называя его то ледышкой, то просто дохлой рыбой, но быстро успокаивался, не получая никакую реакцию, кроме вздернутой в непонимании брови. «Скучный» - говорил дракон, разочарованно фыркая. Спустя несколько веков он прекратил и пытаться вывести Деймоса на эмоции шутками и легкой насмешкой.       Его народ погибает во льдах. Замерзает на смерть, без еды и достаточно теплого жилья. Скай в красках расписывает будущее остатков населения Ксентарона и предлагает выбор: оставить всех на погибель или стать достойным королем и спасти своих подданных. Деймос не понимает, какая ему должна быть разница до судеб посторонних, но…что за странное ощущение в груди? Почему появляется желание помочь? Почему вообще у этого никчемного, неживого тела есть какие-то прихоти и желания?!       Однако Деймос решается на отчаянный шаг: захват чужого мира. Ему, в принципе, безразлично, что будет с населяющими Энию созданиями, но и убивать просто так не хотелось. Его уже считают самым большим мудаком вселенной, что он читает в глазах Принцессы. Ее гордо вздернутый подбородок, упрямство /и что-то еще, что Деймос не может пока понять/ заставляют Короля Ксентарона задуматься на минутку и найти такой простой выход: оставить Алатиэль живой, выдав замуж за себя. Чудесное, великолепное решение, которое даст эльфийке жизнь, а Деймосу – интересное создание рядом…но упрямая девчонка отказывается, ничуть не сомневаясь. Деймос не знает, зачем она жертвует жизнью столь бессмысленно, ему не понятна такая гордость, но что-то внутри дрожит от упрямства Принцессы.       Что же, тогда решение очевидно? Ее необходимо убить? Деймос заносит над ней кинжал, чтобы, наконец, пролить кровь этой взбалмошной эльфийки… И медлит, непозволительно медлит, видя ее глаза, выражение лица. Чей это образ всплывает перед глазами Короля Ксентарона? Такие зеленые глаза, уверенный, спокойный взгляд… Кто это? Почему сейчас, почему этот взгляд такой болью в глубине черной души отзывается, словно тысячи, десятки тысяч мечей пронзили тело Де...Деймоса? /как же странно звучит это имя, как же все происходящее неправильно/

«Кто-нибудь. Остановите».

      И благословение Богов сходит на этот дворец. Дезмонд успевает, они вместе с Торвальдом разбивают Эль-Гилэт и Деймос все же отступает, оставаясь разбитым и растерянным, непонимающим абсолютно ничего. Как и тогда, многие века назад, когда он не мог спокойно взглянуть в зеркала, разбивал их в приступах непонятного гнева.       И сейчас, лежа в башне, умирая, Деймос пытается понять и решить, что же помешало ему убить Алатиэль. Что за образы в голове всплывают? Словно… Словно это все же его тело. Забытое, отвергнутое, но его. Так смешно осознавать это перед самой смертью. Какое-то глупое существование получается.       Но нет, и здесь все идет не так, как предполагал король Ксентарона. Неужели мирозданию настолько хочется разрушить все его планы, если оно даже умереть не позволяет? Ведь даже битву с демонами черный маг пережил, удивительно.       Но теперь все будет лучше, да? Ксентарон оживает, судьба дает Деймосу /неправильнонеправильнонеправильно/ второй шанс?       Три раза «ха». Должно быть, слишком много зла он сотворил, раз даже чертов ледяной дракон оказался на Ксентароне. Вот почему холод вечно достается этому миру? Думать об этом сейчас нет времени. Король дает команду стрелять. И почти сразу чувствует непонятную, обжигающую боль. Стрела? Откуда? Почему? Деймос медленно оседает на землю, вцепившись рукой в древко стрелы. Странная слабость накатывает волнами, воздуха не хватает, маг падает на землю и шлем слетает с него. Давно мертвое сердце в последний раз сжимается. Только бы…его народ выжил…       Остекленевшие глаза в и д я т сияющий силуэт, такой дорогой и родной, протягивающий руку. И Де…Дельвиэт хватается за ладонь возлюбленной, поднимается и улыбается Стелле. Что за невероятная женщина, даже после смерти уберегла целых два мира. И не позволила Дельвиэту убить Алатиэль.       Теперь у них будет достаточно времени, чтобы обсудить все мелочи и насладиться друг другом?       И Дельвиэту наконец тепло.