***
Тим бродил тенью по станции. Он очищал каждую комнатку, каждый отсек — каждую часть корабля. Морган или остальные люди бы не справились. М.Ю был занят делами семьи, ему было не до благополучия остальных. А вот Дрейк… он ценил чужие жизни и труд. Но он не позволял Саре запомнить его. Она, дура, попытается его спасти. Нельзя. Тима уже не спасти. Он слышал их. Когда убивал, слышал, когда касался коралла. Слышал. Он слышал людей, обращённых в тифонов. Их мольбы о помощи. Это ужасно. Голова уже не выдерживает. Казалось, что вот-вот, ещё чуть-чуть, — и она взорвётся! Но момент всё не наступал. Тим боялся себя. Он не снимал костюм, боясь увидеть под ним не своё тело, а черные сгустки. Он давно не ощущал боли или усталости. Туловище словно стало невесомым… от этих мыслей внутри нарастал ужас, а по лбу стекал холодный пот. Тим боялся потерять себя. Поэтому жил один, в каюте, не в Грузовом отсеке с остальными. Отдельно. Одиноко. Но зато безопасно для других. Иногда Тим прослушивал свои звонки папе. Брюс. В глазах набирались слёзы, когда он думал о семье. Он больше никогда их не увидит, никогда не вернётся. Возможно, они там ждут его на Земле, надеятся, что он жив. Тим пытается подделать документы, обозначить себя среди мёртвых, но не выходит. Чёртовы датчики на костюме и шлюзах. Тим надеется, что Морган всё взорвёт. И Тим умрёт вместе с кораллом, с тифонами и своей болью.***
Дрейк забегает в отсек для шаттла на минутку. Просто мимо проходил, проверить тут всё. Он слышит запрос на присоединение. Он узнает голос Брюса и несётся к терминалу. Да. Да! Боже, да! Он так ждал! Каждый день, каждый час! Конечно, он согласен! Он нервно смотрит на открывающийся шлюз и резко понимает. Нельзя. В глазах снова слёзы. Он оседает на пол рядом с терминалом и нервно обхватывает колено. Он не знает, как быть дальше. Брюс тем временем высаживается и пытается докричаться хоть кого-нибудь. Неужели его не встречают? Он идёт к терминалу, кто-то же дал разрешение? И видит сына… живой. Внутри всё ухает вниз и сразу подскакивает. Уейн захватывает сына в объятья и сжимает настолько, насколько хватает сил. Молчит. А Тим не может больше сдержаться. Он рыдает словно маленький ребёнок. Плачет громко, без стеснения. Голоса отступают, но Дрейку всё равно. Ему так плохо. Он пытается показать всю свою боль папе. Всё-всё. Отчаянье и страх. Выходит только так. Он не замечает, как из шаттла выбегают военные. Они зачистят станцию, в недалёком будущем всё будет хорошо. А пока Тим просто выплёскивает всё, что накопил за месяцы прибытия тут.***
Просыпается юноша в своей каюте и сразу же вскакивает на месте. Губы затряслись. Неужели сон? Нет-нет-нет! Он кричит от горя, не замечая шагов. Прекращает, только почувствовав тёплые руки на спине, и, узнав прикосновения, сразу хватает за одежду, всхлипывая. Он шепчет что-то глупое, что он рад, что он так скучал. Это единственное, что он может пока что выдавить.***
Тим приходит в норму только через три дня. Всё это время он либо плакал, либо спал. Да даже сейчас он бы не сказал, что чувствует себя хорошо. Он просит Брюса о прогулке по станции. Хочется пройтись, забыться. Он слышит голоса тифонов и их ругань на армию, он знает про зачистку, поэтому не боится. А ещё потому, что рядом папа. С ним невозможное казалось возможным… Брюс старается не давить. Не спрашивать. Но быть рядом. Он хочет помочь ребёнку. Он видит, всё видит. Как тот сломлен, как ему плохо, как. он изменился. Но Брюс не знает почему так получилось. Он слушает рассказы Тима. Смотрит, как тот криво улыбается. Ему жаль сына. Он обнимает его и заставляет замолкнуть. Да, он видит как тот снова пустил слезу, но Брюс и не подумает ругать. Он готов терпеть слёзы всю жизнь. Лишь бы Тиму стало легче. Тим рассказывал только о временах до катастрофы. Будто её не было. С нервным смехом рассказывал о друзьях, возможно, уже мёртвых. Это пугало. Разум ребёнка был настолько сломлен, что он пытался забыться любыми путями. Но голоса в голове не позволяли.***
Дрейк напросился в Дендрарий. Ему хотелось к растениям, показать там всё Брюсу. Но там уже всё было в коралле. Его личном ужасе. Уейн почувствовал дрожь пальцев ребёнка и чуть обнял, спрашивая. Тим не ответил. Просто повел обратно в лифт, кинув, что расхотелось как-то.***
Тим кричал и жался к стене, когда Брюс пытался раздеть ребёнка, чтобы уложить в ванну. Он не хотел снимать свой костюм! Он боялся снимать свой костюм. У Брюса вышло это только с боем. И… тело было нормальным. Хотя страх остался, как и напряжение. У Дрейка так и не вышло расслабиться. У Тима не было будущего, разве какой-то душ мог его спасти? От этого было так плохо! Он всё не решался сказать папе правду, а тот уже собирался домой. Внутри холодело при мысли, что он может потерять Брюса, как отца. Что тот мог отвернуться от него, возненавидеть за глупость… на Тима возлагалось столько надежд! И он молчал. Не мог набраться мужества.***
— Папа… Я не могу вернуться на Землю.
Я… монстр, Пап.