⋘──── ∗ ⋅◈⋅ ∗ ──── ⋙
Вечер того же дня
Луз чувствует себя полной неудачницей. Нет, не так. Она и есть полная неудачница. Точнее, превратилась в неё, когда мать из самых лучших побуждений перевела её в другую школу — этот день Луз помнит так хорошо, будто он был вчера. — Hija, escucha, — голос матери сочится искренним беспокойством. — Я понимаю, что ты уже привыкла к своей школе. Но твои... чудачества... вынуждают меня зачислить тебя в другую школу. Твоя тётя Идалин, — мать кивает в сторону мирно дремлющей на кресле светловолосой женщины, — уже договорилась с твоим будущим директором, эта школа очень престижная, тебе обязательно там понравится... Si, Идалин? Луз сидит с матерью на диване в гостиной, поглаживая разморённого сном пса по спине. Визиты тётушки Иды с её домашним питомцем, пушистиком по кличке Кинг, к ней с мамой домой давно стали её любимыми. И, наверное, она полюбила бы их редкие встречи ещё больше, если бы тётя учила её чему-то помимо воровства из чужих карманов. Новость о переводе в другую школу не становится для Луз внезапной (всё, на самом деле, к этому и шло), поэтому она реагирует спокойно. — Я сказала, что Идалин обо всём позаботилась. Разве я не права? — Мать забавно хмурит брови. В ответ тётушка Ида зевает и переворачивается на другой бок. Луз хихикает. — Идалин. Обо всём. Позаботилась, — мать толкает Идалин локтём, и та наконец-то открывает глаза. — М? — тётушка Ида обводит комнату сонным взглядом. — Да, — говорит она и мгновенно засыпает. Мать с победным выражением лица поворачивается обратно к Луз. — Видишь, детка, тебе не о чём беспокоиться. Губы Луз медленно растягиваются в улыбке до ушей, и она позволяет себе рассмеяться. Вот за это она и обожает своих родственниц! И да, Луз, конечно, догадывалась, что тётушка Ида приложила очень много усилий, чтобы её зачислили в новую школу. Но сколько связей ей вообще потребовалось, чтобы Абсолютный-Ноль-В-Математике™ смогла беспроблемно попасть сюда, в престижную школу с математическим уклоном? — Я безнадёжна. — Давай, Луз! Ты спра... Ой. Эм, — Гас тушуется, когда подруга утыкается лицом в письменный стол. — Луз, ты в порядке? — Мама-а-а, я тебя очень сильно люблю, но зачем... — С ней сейчас бесполезно разговаривать, — Уиллоу кивает другу, и они вместе отходят подальше от Луз. — У неё вот-вот начнётся крайняя степень непонимания математики, — она понижает голос. — Крайняя степень непонимания математики? — глаза Гаса округляются от удивления. — Мне придётся жить всю жизнь в нищете, каждый день разгребая мусорные ба-а-аки... Или нет! Я буду жить прямо в них! — Уже началась, — качает головой Уиллоу. Луз и Уиллоу познакомились совершенно случайно и, если бы не удачное стечение обстоятельств, навряд ли бы заговорили друг с другом. По крайней мере, так считает сама Луз. Луз пришла в новую школу посреди сентября — в день «совместных проектов», как называют их здешние учителя (или один конкретный). — Ребята, — учительница биологии расплывается в улыбке, постукивая тоненькими пальчиками по столу, — а у нас сегодня первый день совместных проектов. Луз с затаённым энтузиазмом достаёт из пенала ручку, чтобы записать тему проекта. «Новая школа — это всегда новая жизнь. Не забывай об этом, hija», — прокручивает она в голове слова своей матери. Возможно, ей удастся найти тут друзей? По разочарованному вздоху, прошедшему волной по классу, Луз понимает, что здесь что-то не так. — В ближайший месяц вы должны будете посадить и вырастить любое домашнее растение... — Что насчёт письменной части? — девочка с окрашенными в ярко-пурпурный цвет волосами поднимает руку и, не дождавшись разрешения, задаёт свой вопрос. — Боша, — учительница трёт виски, будто её охватила резкая головная боль (позже Луз узнаёт, что общение с Бошей может довести и до более страшных вещей), — спасибо, что спросила. С письменной частью я ознакомлю вас позже. Больше нет вопросов? Боша хмыкает и поворачивается к своей соседке по парте. Луз рассматривает и её тоже: такие же крашеные (но уже в светло-русый) волосы, отливающие золотом глаза и отстранённое выражение лица. «А она миленькая», — думает Луз, прежде чем отвернуться и полностью сконцентрироваться на словах учителя. — Нет? Тогда можете разбиваться на группы до трёх человек, я составлю списки. Класс мгновенно приходит в движение, наполняясь шелестом листов и шепотками между рядов. Луз, как зачарованная, смотрит на девочку с золотистыми глазами, — та всё же присоединяется к группе Боши — пока они не сталкиваются взглядами. Луз цепляет на лицо свою самую дружелюбную улыбку из всех и машет рукой, но девочка незаинтересованно («какая жалость», — проскакивает в голове у Луз) отводит взгляд. Из своеобразного транса Луз выходит, когда учитель демонстративно прокашливается. — Устроим перекличку. — Учительница вынимает из тумбы чистый листок. — Я называю ваше имя, а вы говорите, к чьей группе присоединились. Начнём. Джербо... Луз была так увлечена своей одноклассницей, что забыла найти себе группу. Это полный провал. — Скара... Вижу. Уиллоу... Уиллоу? Луз оглядывается: таинственной Уиллоу нет нигде. Как вдруг она замечает темноволосую девочку в очках на последней парте, и сомнений в её личности почему-то не остаётся. — У меня нет напар- — Я! — Луз подскакивает на месте и чуть не спотыкается о собственный рюкзак, но удерживает равновесие. — Я с Уиллоу будем вместе работать над проектом. В классе повисает гнетущая тишина. Луз видит, как Боша медленно наклоняется к уху своей соседки и подчёркнуто громко, проговаривая каждую букву, говорит: «Как не повезло новенькой! Ей придётся заниматься проектом с этой недоучкой Уиллоу. Да, Эмити?» Эмити, эта чудесная золотоглазая девочка, с ухмылкой кивает. «Действительно, не повезло». Луз сжимает кулаки. — О, — учительница посмеивается, нарушая затянувшуюся тишину. — Замечательно! Я запишу вас вместе. Уиллоу Парк и... Луз Носеда. Приятного вам сотрудничества. (Сотрудничество и вправду оказывается приятным. А благодаря золотым рукам Уиллоу результат просто превосходит себя!) — Луз!!! — А? Что? На нас напали?! Я готова защищать Совиный дом ценой жизни! — Луз хватается за карандаши и подскакивает со стула, выставляя их вперёд в оборонительном жесте. — Совиный дом? — переспрашивает Уиллоу, усаживая подругу обратно. — Тётя Ида так называет наш с мамой дом. Casa de búhos, — переводит она на испанский. — Теперь это вошло в привычку. — В тот же момент Луз обращается к притихшему Гасу: — Гас, почему ты кричал? Её друг пристыженно отводит взгляд. — Ты долго нам не отвечала, и мы испугались... — О, — Луз замолкает. В следующую секунду её лицо озаряется умилением. Она широко улыбается, притягивая друзей в крепкие объятия, и отпускает их, только когда Гас сдавленно пищит: «Луз, ты нас задушишь!». Некоторое время они сидят в молчании. — Луз, — Уиллоу поправляет сползшую оправу очков и заглядывает в глаза подруги. — Я немного понимаю математику, но не уверена, что смогу её объяснить... Её друзья обеспокоенно переглядываются, когда Луз начинает громко хихикать, прикрывая руками рот. Это продолжается несколько минут — до тех пор, пока Луз не устаёт и не вытирает выскочившие на глазах от смеха слезинки. — Уиллоу, Гас, спасибо вам большое за поддержку! Вы самые лучшие друзья из тех, кого я только могла бы пожелать! Но вам необязательно, — голос Луз с каждым словом твердеет, — тратить на меня столько времени. Думаю, надо просто смириться с тем, что мне не дана математика... То, что она теперь одна, Луз замечает не сразу. Уиллоу и Гас вышли из её комнаты и, может быть, сейчас уже собираются домой. «Так и должно было быть, Луз! — Она с силой стискивает свои щёки. — Им тоже нужно отдыхать от математики и тебя. Особенно от тебя». Грызть гранит науки без друзей, правда, совсем не хочется, но Луз за свою жизнь справлялась и с вещами похуже, поэтому у неё всё получится. Через полчаса Луз обнаруживает, что смотрит в потолок, и от своего ничегоделанья её отвлекает лишь звук открывающейся двери. В комнату входят внезапно пропавшие Гас и Уиллоу: у Гаса в руках целая пиала сладостей, а у Уиллоу — белая ведьминская шляпа, точь-в-точь как у Азуры. Гас ставит пиалу на письменный стол и усаживается на кровать, а Уиллоу одним движением надевает на подругу шляпу. Они улыбаются, и Уиллоу спешно объясняется перед ошеломлённой Луз: — Мы твои друзья, Луз. Мы любим тебя и всегда постараемся помочь. Пожалуйста, больше не говори так. — И раз мы не смогли объяснить тебе математику, то сделаем из тебя ведьму, чтобы ты сама всё поняла! — довольно добавляет Гас. Луз недоверчиво ощупывает шляпу руками (она точно настоящая?) и тут же вспоминает происшествие на уроке математики сегодня утром. Действительно, более хороших друзей она уже найдёт.* * *
Следующее утро
В своей школьной жизни Луз повидала многое. И сам факт того, что её вызывают к директору второй день подряд (вчерашний визит прошёл относительно спокойно: директор в этот раз даже не повысил на неё голос!), не производит на Луз никакого впечатления. Вот только вдвоём она никогда к нему не попадала. С Эмити, девочкой с идеальной самодисциплиной и учёбой, тем более. На первом же уроке учитель математики появляется в дверном проёме кабинета и застывает там, как призрак. «Луз Носеда, Эмити Блайт, — тянет он слащаво, — директор Бамп ожидает вас двоих в своём кабинете». Они переглядываются, — Луз вздрагивает: Эмити смотрит на неё то ли укоризненно, то ли непонимающе — собирают вещи и идут. (В тайне ото всех Луз продолжала надеяться на дружбу с Эмити. И если дружба ― это делить радость и горе вместе, то разделённый на двоих поход к директору можно назвать... началом дружбы?) То, что они уже стоят перед дверью директорской, Луз понимает только после слов Эмити. — Почему из-за её поведения теперь должна страдать я... — едва слышно произносит она себе под нос, но Луз почему-то её слышит. И застывает. «Я не знаю!» — хочется выкрикнуть ей, вцепиться в Эмити, да хотя бы просто извиниться... Но она лишь теснее прижимает портфель к себе и опускает глаза в — Луз, Эмити, будьте добры войти, — доносится низкий голос из-за приоткрытой двери. Луз закусывает губу и первой заходит в кабинет. На своей спине она чувствует тяжёлый, прожигающий взгляд Эмити (или ей только кажется?), а затем слышит её шаги вслед за собой. Оказавшись в кабинете, они обе замирают в молчании. Луз некоторое время буравит глазами пол, прежде чем наконец-то посмотреть на директора. Директор Бамп всецело занят бумагами у себя на столе и, по всей видимости, даже не спешит начинать разговор. Луз мельком оглядывает и Эмити. Её лицо почти такое же безразличное, как и обычно, но по тому, как она впивается пальцами в свой портфель, Луз считывает её напряжение. Директор Бамп обращает на них внимание только через несколько минут, будто он уже и забыл, зачем их сюда позвал. — Мистер Роджерс (Луз мгновенно узнаёт имя их учителя математики) сказал мне, что вы, Носеда, опять вытворяете свои хулиганства на уроке математики. Буду предельно честен, я не удивлён. Но на этот раз, — директор еле слышно постукивает пальцами по столу, — в ваши «игры» была завлечена и Эмити Блайт. Разве я не прав? — Вы... — Нет! Луз резко прерывает Эмити, не давай ей закончить начатое. Она упирает руки в бока, пронзая директора строгим взглядом. В ней медленно закипает негодование. — Причём здесь Эмити?! Я просто... — Вы просто назвали одну из своих одноклассниц ведьмой за то, что она, цитирую, «понимает математику»? Бамп поднимается из-за стола, заводя обе руки за спину, и становится напротив девушек. Луз судорожно обдумывает, что сказать: Эмити ни в коем случае не должна быть наказана, она не имеет к этой ситуации никакого отношения! — Как я понимаю, мисс Блайт, вы с мисс Носедой подруги? — Нет, — Эмити не задумывается ни на секунду. — Мы не друзья. Луз была готова поклясться, что эта фраза её заденет. Но она, видимо, бредит, раз слышит в ней нотки сожаления (?). — Но это легко исправить! — директор Бамп, кажется, уже всё спланировал. Он выглядит торжествующим. — Мисс Блайт, раз вы производите такое сильное впечатление на мисс Носеду, я буду рад официально назначить вас на воспитательные работы. Луз застывает, не в силах проронить ни слова. — Воспитательные... работы? — Эмити озвучивает вслух мысли Луз. — Другими словами, я побуждаю вас заниматься с Луз математикой во внеурочное время. Всё для того, чтобы мисс Носеда, во-первых, нагнала школьный материал, а во-вторых — я рассчитываю на то, что её поведение хоть сколько улучшится после общения с гордостью Хексайда! Сказать, что в голове Луз сейчас стучит тарелками какая-то обезьяна — это не сказать ничего. В голове у неё, скорее, произошла целая авария, и эта обезьяна уже мертва. А на её могилу повесили белое полотно с тремя словами: «Я. Крупно. Влипла». По крайней мере, — Луз знала это точно — тётя Идалин будет счастлива, когда узнает, что её племянница впутала кого-то в неприятности. И не просто «кого-то», а лучшую ученицу их школы! (Ненароком Луз в красках представила, как тётя встречает её в Совином доме с помпонами чирлидерши, конфетти и с криком: «Да! Это моя девочка!». ...Это было бы смешно, если бы ситуация позволяла смех.) — Ладно, с этим разобрались, — Бамп садится обратно на своё кресло, так и не получив ответа ни от одной из девушек. — Можете идти. План занятий согласуете между собой. Луз не хочет сдаваться без боя и уже собирается возразить, но её хватают за запястье и тянут к выходу из кабинета. В конце концов Луз не остаётся ничего, кроме как послушно следовать за Эмити (только подумать — за Эмити!). Попрощаться с директором успевает одна Блайт, в то время как Луз осознаёт всё произошедшее лишь в коридоре. — Эмити, — Луз обращается к однокласснице, отпустившей её руку и молча уставившейся в стену. — Я правда не хотела, чтобы всё так вышло! Этот Мистер Роджерс... Наказана должна быть только я! Ты ни при чём тут, ладно?! Поэтому... поэтому, — первоначальное раздражение постепенно отступает от неё. — Думаю, тебе необязательно заниматься со мной всерьёз. Просто сделаем вид... — Я долго пыталась выяснить, что у тебя на уме, Луз. Все эти месяцы, которые ты учишься в Хексайде. Луз точно не думала, что кто-то вроде Эмити может перебить. Тем более — высказать такое откровение ей, самой странной девочке из их школы. «Неужели я тоже интересна Эмити?» — робкая мысль закрадывается к ней в голову. — Может быть... может быть, ты не так уж и плоха, — Эмити тихо вздыхает, поворачиваясь в сторону Луз. Носеда неожиданно замечает, как одноклассница рассматривает свою ладонь, которой недавно хватала Луз за запястье. — Каждую пятницу у тебя дома. Договорились? О. Мой. Бог. — Конечно договорились! Луз понимала, что до статуса подруг ей с Эмити ещё далеко, но стать за долгое время хотя бы приятельницами — это уже большой успех. Обратно на урок они возвращаются вместе.* * *
Это было уже второе их занятие по математике, и оно выходило провальным. Впрочем, как и первое. Возможно, Луз чуть-чуть переоценила свои математические способности и зря попросила одноклассницу начинать не с основ, а с чего-то посложнее. Потому что в тех заданиях, которые индивидуально подобрала ей Блайт, Луз было понятно целое ни-че-го. Эмити было понятно немного больше: Луз (на данный момент) полностью безнадёжна. — Ты рассказывала, что твоя тётя... Идалин, — вспоминает чужое имя Эмити, — хорошо разбирается в математике. Почему она тебе не помогает? — Эм, — Луз разводит руки в стороны, припоминая историю из недалёкого прошлого. — Дело в том, что... — Ладно, — Идалин прикладывает руку ко лбу и медленно вздыхает. Лежащий на подушке Кинг заинтересованно поднимает голову. — Ладно, дитя, давай посмотрим, где там у тебя пробелы. Кинг утыкается мордочкой обратно в лапы: математические задачи ему не интересны. Луз, впрочем, тоже, но она чуть ли не впервые добилась снисхождения со стороны тёти, и это уже можно было считать маленькой победой. — Луз готова учиться! — Она хватается за ручку. — Чему великая математик научит Луз сегодня? Тётушка Ида достаёт из шкафа несколько листков (они всегда там были?) и отдаёт их в руки Луз. Графики, прогрессии, алгебраические и геометрические задачи, теоремы — чего там только не было! Лист, отведённый под алгебру, Луз рассматривает с особым вниманием. — Я дам тебе десять минут, чтобы ты указала мне те задания, которые не понимаешь... — Я всё! — Уже? — Идалин забирает протянутые Луз листы. Она перебирает их несколько раз и разворачивается к племяннице со всей скорбью мира на лице. — Луз, ты выделила все номера. Луз чешет в затылке и нервно усмехается. — Ну, да?.. — Знаешь, детка, — Идалин откладывает треклятые листки куда подальше, — мы можем заняться более полезными вещами. Давай я лучше научу тебя... — «...взламывать замки!» Так она и сказала. Эмити поражённо смотрит на то, как при этой фразе Луз умело расправляется с небольшим замком, который достала не пойми откуда (из своего портфеля?). История Луз была... необычной. Как и её тётя. Как и всё, что только может быть связано с Луз. — Ты... — Эмити затихает, пытаясь подобрать слова. — ...только что открыла замок скрепкой? Луз переводит взгляд на Эмити, затем — на замок. Она смотрит на него озадаченно, будто бы и не понимает, как он вообще оказался у неё в руках. — А? Наверное, — Луз пожимает плечами и откладывает предмет в сторону. Несколько минут они обе молчат — кажется, Эмити полностью ушла в свои мысли. От скуки Луз даже начинает вчитываться в задачу перед ней. «Найдите точку пересечения графика f(x)=12x+21 с графиком f(x)=x+25». Самая ненавистная тема Луз в алгебре — графики (а ещё оси, координаты и единичные отрезки) — теперь преследует её не только в школе. — Как видишь, с математикой у меня... не очень, — Луз прикрывает глаза и откидывается на спинку стула в надежде, что за это время задание просто испарится из учебника. — А чем тебе нравится математика? Внутренне Луз кричит от своего вопроса. «Ей вообще нравится математика? Сначала надо было узнать это! Какая же ты глупая, Луз, глупая, глупая...» Эмити вдруг отмирает: быстро моргает, зачем-то хватает со стола линейку и очаровательно краснеет. Спохватывается и отворачивает голову. — Ну. Математика, она как... — Магия, — они произносят это одновременно; в глазах Луз читается чистый восторг, а у обернувшейся Эмити — недоверие напополам с удивлением. — Что ты... — Подожди-подожди! Луз почти с носом зарывается в свой портфель, чтобы достать оттуда новый том «Доброй ведьмы Азуры». Красочная фиолетовая обложка притягивает взгляд — именно так размышляет Луз, когда книга по какой-то причине мгновенно оказывается в руках у Эмити. — «Добрая ведьма Азура»? — Эмити бегло пролистывает страницы тома, цепляясь взглядом за некоторые иллюстрации. — Ты тоже... — она резко прерывается. Такого Луз точно не ожидала. — «Тоже»? Стой, Эмити, ты тоже её читаешь? Она тебе нравится? Эмити фыркает, игнорируя вопрос одноклассницы. Луз до ужаса интересно, на сколько ещё хватит Эмити, поэтому она продолжает: — Знаешь, Азура — мой любимый персонаж! Я даже нарисовала себя в её образе. Вот, это Лузура, — она вынимает из кармашка портфеля сложенный вчетверо листок. Луз раскладывает лист прямо перед Эмити. На нём — улыбающаяся коротковолосая девочка-подросток в ведьминской шляпе и с посохом в руках, небрежно подписанная снизу, как «Лузура». На удивление, в чертах лица девочки-подростка легко угадывается сама Луз. В воздухе рассыпается тихий смешок, и Луз победно улыбается. — Это последняя вышедшая книга из серии! Я могла бы одолжить тебе её на время. Если ты хочешь, конечно, — скомканно добавляет Луз после продолжительной паузы. Луз неуверенно поднимает взгляд, и в этот самый момент замечает на лице Эмити проблеск — нет, не уже знакомой ухмылки — улыбки. — Хочу, — отвечает Эмити, и лёгкий румянец снова окрашивает её щёки. На этот раз он выглядит волшебно. Кажется, теперь они официально могут называться подругами.* * *
За следующий месяц занятия математикой с Эмити становятся для Луз самыми любимыми днями. Или, правильнее сказать, каждый день был для Луз Тем-Самым-Любимым-Днём, ведь теперь она общалась с Эмити практически ежедневно. Они ходили вместе по школе, прогуливались после уроков, Луз пару раз приходила к подруге домой и за это время успела поладить с её старшими сиблингами («Вау! Эмити, почему ты никогда не рассказывала, что у тебя есть брат с сестрой?!»). Может быть, — может быть — они бы даже сели за одну парту, если бы Боша так яро не отстаивала свои права оставаться на прежнем месте. Но отсядь Луз к Эмити, Боше бы пришлось садиться к Уиллоу (Луз и Уиллоу начали сидеть вместе ещё после дня «совместных проектов»), а такого Луз своей лучшей подруге не желала. Даже в самом кошмарном сне. Репетиторство Эмити тоже начало приносить свои плоды. Занятия больше не проходили монотонно и скучно, а в конце месяца Луз отметила, что её результаты немного улучшились. Совсем чуть-чуть, но улучшились! В общем, Луз была абсолютно довольна своей новой школьной (и не только) жизнью и Эмити. Эмити она была довольна больше всех. Поэтому на их седьмое пятничное занятие математикой Луз шла с улыбкой до ушей. И первые полчаса занималась тоже с улыбкой, с завидным успехом сочетая решение уравнений и рисование графиков с постоянной болтовнёй с Эмити. Увлёкшись процессом, Луз не заметила — честное слово, это произошло совершенно случайно! — как её ладонь оказалась поверх ладони Эмити. Для Луз этот жест давно стал обычным знаком доверия: она могла подолгу держать Уиллоу за руку, пока рассказывала ей что-то важное. Эмити же внезапно одёргивает руку, пылая лицом. — Что ты делаешь? — Я? — Луз на секунду теряется. Хоть они и подруги, но, возможно, Эмити не нравится физический контакт без разрешения? — Я ищу точку нашего пересекания! — Пересечения, — машинально поправляет её Эмити, и под недоуменным взглядом Луз уточняет: — Точку пересечения. И ты не там её ищешь. Будто сказав что-то непоправимое, Эмити мгновенно отворачивается в сторону, упираясь взглядом в шкаф — как и всегда, когда она растеряна или сильно смущена. Но вместо того, чтобы как обычно продолжать решать задания, Луз кладёт руки на письменный стол, подпирая ими голову. Она в молчании рассматривает Эмити. Такую весёлую (пусть и не все знают об этой её стороне!), такую умную, такую целеустремлённую, такую красивую, такую... Такую прекрасную. — О, — Луз в удивлении поднимает одну руку и тянется ею к лицу Эмити, — твои ушки тоже покраснели! Это так ми... Все дальнейшие события происходят так быстро, что Луз не успевает ничего понять. Вот Эмити одним движением распускает пучок своих волос — её светлые волосы покрывалом опадают на алеющие уши, скрывая их — вот Эмити поворачивается обратно к Луз и заглядывает ей в глаза — и уже в следующее мгновение Эмити целует её. Луз широко распахивает глаза, и, чтобы не свалиться со стула, хватается за плечи Эмити, притягивая её к себе. Они чудом не падают на пол вдвоём. Луз не знает, что делать дальше, ведь их поцелуй — это просто неумелое соприкосновение губ. Она неуверенно зарывается пятернёй в волосы Эмити, поглаживая их. Луз чувствует, как с каждой секундой её сердце начинает биться быстрее, и почти задыхается от нахлынувшего чувства смущения и эйфории. Нехотя они отрываются друг от друга. Луз смотрит на то, как Эмити поправляет свои взлохмаченные волосы. На то, как она поднимает голову и долго задерживается взглядом на чужих губах (подумать только!). На то, как Эмити начинает мягко, тепло улыбаться — так, как никогда прежде. — Вот где надо её искать, — тихо произносит она, и Луз откровенно залипает. — Точку нашего пересече... пересекания. Луз невыносимо хочется зацеловать Эмити прямо сейчас. Расцеловать её нос, лоб, эти милейшие краснеющие ушки, щёки, снова уши, кисти рук... Поэтому она счастливо улыбается в ответ. И говорит: — Я не запомнила! Можешь показать ещё раз?⋘──── ∗ ⋅◈⋅ ∗ ──── ⋙
Спустя ещё один месяц усердных занятий Луз получает привычную двойку по математике, потому что... (— Математику, как и любой другой вид магии, — Луз вскидывает указательный палец вверх, еле сдерживая смех: учитель снова заставил её объясняться, — нужно изучать постепенно и не спеша... Краем глаза Луз замечает, как хихикает в кулачок Эмити, и — о боже! — это лучшая награда на свете.) ...невозможно полностью понять такую обширную науку, как математика, всего за шестьдесят с лишним дней. А вот найти за это время любовь всей своей жизни, кажется, не составит труда.