Натуральный оттенок

      — Кто-то, — сказал Хоул, угрожающе взмахнув рукавами, — не буду называть имя, но оно начинается на «С», оставил в раковине все мои чары для волос.       — А вот и нет, — Софи сделала ещё несколько стежков на лоскутном одеяле. — Кроме того, ванная нуждалась в уборке. Там был настоящий рассадник микробов.       — Моя ванная не рассадник, — заметил Хоул. — Я использую сильнейшие антибактериальные и фунгицидные заклинания.       — Не знаю, что значат эти слова, — проговорила Софи, безмятежно работая иголкой, — зато я точно знаю, что твои косметические штучки не смогут внезапно уничтожиться, если ты, наконец, приберёшься в своей ванной сам.       — Ага! Вот ты и призналась. У меня корни вместо волос, Софи! Корни!       — Цвета грязи, — злобно захихикал Кальцифер из глубины очага. — Грязной воды.       — Чш, Кальцифер, — сказала Софи. — Иди поморочь головы путешественникам на дороге или что-то ещё.       — Ты перестала быть весёлой после того, как вышла замуж, — фыркнул Кальцифер, но в трубу он улетел ухмыляясь.       Хоул замолчал на мгновение, больше из-за потери половины своей аудитории, чем из-за прощальных слов Кальцифера. Тем не менее они всё же относились к Софи, а не к нему.       — Приберись в ванной, говорит она! Но разве мне хоть кто-то помогает? Не то чтобы я завидую Майклу, учитывая причину его отсутствия, но, ты подумай, я мог бы получить больше внимания от своей собственной жены. Я весь прошлый месяц работал как сумасшедший: заклинания для короля, заклинания для капитана Фуллера, заклинания для Марты…       — Я знаю, — Софи отложила шитьё и мягко посмотрела на Хоула. — И я не думаю, что малышка Фрэнсис Софи смогла бы выжить, если бы не ваши с миссис Ферфакс чары. Она появилась так рано и была такой крошечной.       — Ох, ладно, — лицо Хоула покраснело, и он отвернулся, пожимая плечами. Он знал, как справляться с ругательствами Софи. А вот комплименты были чем-то новеньким. — Ты знаешь. Дети, — Он ощутил, что потерял нить разговора. Он устроил локти на спинке кресла Софи. Её волосы чудесно пахли. — Неудивительно, что Майкл и Марта назвали ребёнка в твою честь. Но несколько необычно, что они назвали девочку именем Фанни, учитывая то, как Марта к ней относится.       — Что ж, — Софи откинула голову назад и подарила Хоулу улыбку снизу вверх. — Как ты считаешь, кто-нибудь догадается о нашей любви, учитывая то, как мы относимся друг к другу?       — Разумеется, — сказал Хоул, обходя кресло, чтобы сесть на подлокотник. Он взял ладонь Софи в свои и поцеловал тыльную сторону. — Это же очевидно.       Софи удовлетворённо вздохнула и прижалась щекой к ладони Хоула. А он снова потерял нить рассуждений. Больше того, он, кажется, окончательно лишился дара речи. К счастью, Софи тоже. Никто ничего не говорил несколько минут, и только бессвязный шёпот губ, соприкасающихся с кожей, нарушал тишину. Хоул обнаружил себя в кресле с Софи на его коленях и с её руками в его волосах.       — Мне не следовало оставлять вот так твои чары, — выдохнула Софи. — Ведь это твоё дело, если ты хочешь быть глупым и тщеславным, полагаю. Однако…       — Однако? — повторил Хоул.       — Однако ты так усердно работал весь прошлый месяц, что забыл подкрасить свои волосы. Они начали отрастать, и мне стало любопытно, какой твой натуральный оттенок.       Хоул фыркнул.       — Софи и её любопытство, — сказал он. — Кальцифер был прав, знаешь. Это грязная вода. Как банально.       — Это не банально, — сказала Софи с негодованием, накручивая прядь на палец. — Такой насыщенный цвет, как полированный клён. Или… или как молочный шоколад. Он выделяет тёплый тон твоей кожи.       Хоул внезапно вскинул подбородок. Он почуял колдовство.       — Что ты сделала?       — Ничего, — виновато протянула Софи. — Точнее, я не хотела.       Хоул выскользнул из-под неё и помчался в ванную оценивать масштаб нанесённого урона.       Он уставился на своё отражение в зеркале. Его волосы были полностью коричневыми. Но это был не цвет грязи или грязной воды — это были блеск полированного клёна и шелковистая глубина превосходного горячего шоколада. Они выделяли тёплый тон его кожи.       — Софи, — сказал он, — ты гений.       — Да, я знаю, — был ответ из другой комнаты.       — Я должен был уговорить тебя зачаровывать мои волосы много раньше, — Хоул частично высунулся из ванной.       — А ведь я говорила тебе… Что?! Нет!       — В смысле, мои чары тоже очень неплохи… Но у меня никогда не получалось добиться такого глубокого оттенка.       — Конечно! Он же натуральный!       — Вздор, — возразил Хоул. — Матушка Природа и вполовину не так хороша, как ты, Софи. Сделаешь чёрный в следующий раз? Как тихий водоём в безлунную ночь… Это не работает, когда я так делаю!       — Нет, я не стану делать чёрный, — сказала Софи. — Не будь смешным.       Хоул драматично вздохнул.       — Тогда я останусь коричневым, — предложил он. — Но ты будешь заговаривать мои волосы каждое утро.       — Ещё чего, — проворчала Софи.       К слову, это не было «нет». Хоул был уверен, что достаточно сгустил краски. Он подарил своему отражению ещё одну довольную усмешку перед тем, как направиться в другую комнату, чтобы забрать то, что там оставил.