А потом он просыпается...

      Последнее, что видит Джанго, это пурпурный клинок, в идеальной дуге направленный в сторону его шеи.       А потом он просыпается и, переваливаясь через край кровати, выблёвывает всё, что ел с тех пор, как стал подростком. Ему требуется несколько минут, прежде чем он осознает, что находится в своей комнате на Камино.       Какого криффа…       Ему никогда не снились кошмары. Не такие реалистичные. Он всё ещё чувствует жар лезвия на своей коже. Его вырвало второй раз, прежде чем он смог встать с постели.       Воды. Алкоголя. Необязательно в таком порядке. Что за глупый сон. Но это всего лишь сон, он, наверное, съел вчера что-то не то на Корусанте, нет смысла зацикливаться на сне, каким бы реальным он ни казался.       Во имя маленьких Богов, он будет счастлив, когда сможет навсегда покинуть Камино с Бобой и выполнять контракты, не связанные с ситхами, криффовыми джедаями, Сепаратистами или Республикой. Что ему нужно, так это азарт охоты, идеальное чувство, когда добыча наконец попадает в его руки.       Охотник за головами не спит всю оставшуюся ночь и обретает покой только утром, когда его сын просыпается и нуждается в нём. Он отбрасывает все воспоминания об этом странном сне, таком реальном, даже больше, чем некоторые дни из его настоящей жизни.       Покой длился ровно до того момента, пока в полдень не позвонили в дверь. Рыжеволосый джедай из его сна улыбнулся ему, но эта улыбка не коснулась серых глаз. Он узнал его, конечно он узнал его. Он изучил всё, что смог найти, о телохранителях Амидалы, назначенных ей Орденом. Но это не объясняет, почему этот человек здесь, в тот же день, когда ему приснился тот сон.       Джанго сохраняет спокойствие. Он не стал бы лучшим охотником за головами в галактике, особенно в жестоких мирах Внешнего Кольца, паникуя каждый раз, когда происходило что-то странное.       Он улыбается, подавляя желание отравить мужчину, и забирает Бобу на Джеонозис. Джедай следует за ними.       Слишком много вещей происходит, как в его сне. Когда джедаю и ещё двоим, обнаруженным на заводе (сенатор и джедай помладше), было суждено умереть на арене, Джанго взял сына на корабль и ушёл.       Это был всего лишь сон, но его сын слишком молод, чтобы совершать глупые поступки и рисковать его жизнью. Боба останется один, если джедай с пурпурным клинком убьёт его отца.       Этого недостаточно, уже было слишком поздно. Раб-1 был подорван в перекрёстном огне между клонами и джеонозийцами. Он даже не уверен, что был целью, а не просто сопутствующим ущербом. Была пятидесятипроцентная вероятность, что его убили собственные клоны. Какая, крифф его, ирония.       На этот раз Боба умер с ним.       А потом он просыпается и, переваливаясь через край кровати, выблёвывает всё, что ел с тех пор, как стал подростком. Ему требуется несколько минут, прежде чем он осознает, что находится в своей комнате на Камино.       Что за криффовый крифф из всех криффов…       Алкоголя. Возможно, что-нибудь от головной боли, которая пытается воссоздать бури Камино где-то за его глазами. И тогда долбанное объяснение было бы неплохо!       Джедай. Это, должно быть, из-за того джедая. В конце концов, это он рыскает по галактике в поисках Джанго из-за его участия в попытке убить сенатора Амидалу. Бывает ли какой-то побочный эффект, когда чувствительные к Силе заглядывают под каждый камень в поисках тебя?       Криффовы чувствительные к Силе, криффова Сила, криффовы джедаи. Он не будет по ним скучать, когда его клоны убьют всех до единого.       Он идёт в комнату сына. Мальчик спит, весьма убедительно изображая из себя морскую звезду. Он вырастет без угрозы джедаев. Они всегда думают, что знают лучше, всегда суют свои длинные носы туда, где им не место, и считают себя лучше других.       Он осторожно будит мальчика, и они уходят на Рабе-1 до того, как джедай приземляется на Камино. Кеноби не сможет последовать за ним на Джеонозис, если Джанго не будет там, если он убежит. Они проводят тринадцать дней на работе, которую в обычный день Фетт не взял бы: слишком уж лёгкая. Боба в восторге, что тоже участвует. Они хорошо проводят время, он так гордится своим сыном. Известия о войне в Ядре и о людях в белых доспехах не его проблемы.       Никакие странные сны не преследуют его по ночам, всё снова приходит в норму. И когда он получает сообщение от Дуку, он идёт. Это было задание от лидера Сепаратистов: тот идиот кубаз считал отделение и войну хорошей идеей, но когда столкнулся с суровой реальностью, то запаниковал и попытался перейти на сторону Республики. Тогда Джанго впервые убивает своих клонов. И он будет лжецом, если скажет, что это не отставляет неприятного осадка. Охотник как раз поймал свою цель, когда появляется корабль джедаев и ломает его двигатель. Он убивает двух рыцарей (человека с чёрными волосами и зелёного тви'лека), но ему не хватает времени на большее, и толотианка забирает его жизнь.       Последняя его мысль о Бобе.       А потом он просыпается и, переваливаясь через край кровати, выблёвывает всё, что ел с тех пор, как стал подростком. Ему требуется несколько минут, прежде чем он осознает, что находится в своей комнате на Камино.       Что за хаттов сын, крифф его, делает это с ним…       Когда приходит Кеноби¸ Джанго пытается убить его.       Это сработало настолько, насколько можно представить: джедаев трудно одолеть, а у него не было ни хорошего плана, ни достаточного количества времени, и было слишком много мыслей. Кеноби отсекает его руку своим мечом и забирает их с сыном на Корусант.       Боба пытается притвориться, что не напуган, но джедай не позволяет им быть вместе.       – Ты действительно хочешь, чтобы твой сын сидел в тюрьме вместе с тобой?       – Лучше так, чем с вами.       – Вопреки легендам о нас, джедаи не едят детей. Он будет с юнлингами своего возраста. Я совершенно уверен, что он мог бы подружиться с посвящёнными.       Джанго не удостоил его ответом. Кеноби что, спайса наглотался?!       Когда красная сабля пронзает его грудь, он счастлив, что рыжеволосый джедай не оставил ему выбора. Боба в Храме, в безопасности. На данный момент. До Приказа 66.       – Граф сожалеет, но ты слишком много знаешь, – говорит бледная женщина, и последнее, что видит Джанго, – взрывающаяся дверь и двое стражников, врывающихся в комнату, только чтобы быть зарезанными ситхом.       А потом он просыпается и, переваливаясь через край кровати, выблёвывает всё, что ел с тех пор, как стал подростком. Ему требуется несколько минут, прежде чем он осознает, что находится в своей комнате на Камино.       Какой криффовый бог так издевается над ним. Крифф, крифф, КРИФФ…       Когда приходит Кеноби, Джанго открывает дверь, улыбаясь.       – Хотите выпить?       Впервые он видит, как джедай потерял дар речи, но не наслаждается этой маленькой победой, он слишком занят.       Что бы ни происходило, это нужно прекратить прежде, чем он сойдёт с ума. Что ещё более важно, он и Боба должны при этом остаться в живых. Они молча потягивают свои напитки. Джанго просчитывает в голове все возможные ходы, болезненно осознавая, что ему не хватает доброй части уравнения. А Кеноби… Кто знает, о чём думает джедай?       Так что он лжёт. Частично. Он говорит о том, что его наняли быть образом для клонов, говорит о Сайфо-Диасе и армии для Республики.       Всё это правда, потому что у чувствительных к Силе есть отвратительная привычка распознавать ложь.       Но другие истины: про Тирануса, Приказ 66, ситхов – он оставляет при себе.       Кеноби улыбается, возможно, не совсем убеждённый, но довольный его сотрудничеством. Они возвращаются на Корусант, где охотник за головами проводит несколько довольно неловких встреч с должностными лицами. Кеноби с ним на каждом шагу.       Он гораздо терпимее, когда не пытается порубить тебя на карпаччо из банты своим волшебным мечом. А когда позволяет себе выпить, то даже способен на циничный и саркастический юмор, который мог бы понравиться Джанго. Но это не значит, что охотник за головами чувствует себя хоть сколько-нибудь виноватым, когда через сорок дней он использует это зарождающееся доверие между ними, чтобы завести его в ловушку по приказу Дуку. Он начинает чувствовать себя некомфортно, когда встречает новую ученицу Тирануса: бледную женщину, убившую его в одном из снов.       Она не дарит Кеноби лёгкой смерти. Это грязно и растянуто. Джедай не говорит ей ничего, кроме своего имени. Он ни разу не взглянул на Джанго.       Великая Армия Республики опаздывает всего на два дня. Младший джедай, тот, которого учил Кеноби, находит тело и что-то в его рассудке ломается. Он убивает Дуку, его ученицу, а затем и Джанго. Его смерть сопровождается каким-то досадным чувством от того, что, даже при таких обстоятельствах, он всего лишь сопутствующий ущерб. Он умирает в собственной крови, так и не узнав, что случилось с Бобой.       А потом он просыпается и, переваливаясь через край кровати, выблёвывает всё, что ел с тех пор, как стал подростком. Ему требуется несколько минут, прежде чем он осознает, что находится в своей комнате на Камино.       КРИФФ…       Когда приходит Кеноби, его давно уже нет.       И поскольку вселенная издевается над ним, они с Бобой отправились на Татуин, чтобы скрыться. Это была худшая участь с самого начала всего этого фарса: погибнуть от руки Скайуокера по подозрению в убийстве его матери, только потому, что они были на той же самой криффами забытой планете, когда женщина умерла!       А потом он просыпается…       Он пытается рассказать обо всём Дуку. Если это проклятие джедаев, то ситх должен знать, что с этим делать. Становится только хуже, кошмар наяву, которого просто не должно быть. Учитель Дуку приходит в восторг и начинает экспериментировать на них. В конце концов, Боба – его клон, единственный немодифицированный, если это генетическое…       Впервые за все свои жизни Джанго умоляет, и он готов унижать себя всеми доступными способами, если это только спасёт его сына. Но ситх не слушает. Боба умирает через несколько месяцев, у его отца нет такой милости. Через два года, после того как кто-то, вероятно Республика, совершает набег на комплекс, где его держат, он умирает в огне.       А потом он просыпается…       Когда приходит Кеноби, Джанго уже пьян и не сопротивляется, пока джедай забирает их с Бобой на Корусант. Не сопротивляется, но и ничего не рассказывает. Не может даже есть без риска вывернуть всё обратно из-за воспоминаний, преследующих его как во сне, так и в сознании. У него есть подозрения, что один из следователей-джедаев – целитель душ. Однажды ночью он прокрадывается мимо охраны и исчезает вместе с Бобой. Галактика погружается в войну, и Джанго впервые видит рождение Империи. Это место, где можно заработать, но не из приятных. У них остаётся не так много времени: новоиспечённый имперский палач, тень по имени Вейдер, выслеживает их. Джанго знает слишком много, Император не любит оставлять нежелательных свидетелей.       Джанго умирает сразу после того, как говорит Бобе бежать.       А потом он просыпается…       Он пытается бежать сотни раз, пробует сотни вариантов, сотни планет.       А потом он просыпается…       Он пытается убить всех тех, кто убивал его в одном из тех снов, но вскоре оказывается в тюрьме за массовое убийство. Его убили, когда он пытался сбежать.       А потом он просыпается…       Вскоре он уже не знает, сколько раз это происходило, сколько раз он пытался, но терпел неудачу. Он пытался и убивал, иногда джедаев, иногда ситхов. Вступал в союз с Республикой, с Сепаратистами, с пиратами один или два раза. Даже с Сатин, крифф её, Крайз.       Каждый раз что-то идёт не так. В первый день, в первый месяц, в первый год… Пять лет – самый длинный срок, который ему удался, и Джанго даже не может считать это хорошим результатом, потому что он пережил Бобу!       А потом он просыпается…       В первый раз он трахает Кеноби на Мустафаре, в своей… наверное, уже сороковой вселенной или временной линии, или что это вообще такое, с тех пор как начался этот кошмар.       Джанго трахает его, другого слова для этого нет. Это грубо, даже почти не приятно, половина одежды всё ещё на них, кровь на зубах, пока галактика вокруг пылала. Пепел в волосах Кеноби делает его старше, и он кажется одержимым. Они трахаются, потому что галактика потеряна, Боба мёртв, все джедаи умирают, и они застряли на Мустафаре без корабля, в ожидании Сидиуса или Вейдера.       В этот раз Кеноби умирает прямо перед ним.       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       Он начинает терять рассудок. Ему трудно вспомнить, что и когда он узнал, слишком рано отвечает на вопросы. Настолько рано, что целители даже провели тест на количество мидихлориан! Результат показал, что у него, по-видимому, чувствительность к Силе ниже, чем у вомп-крысы, но, если быть честным, он хочет, чтобы так и оставалось.       В общении с людьми у него тоже проблемы. Лицо, которое делает Такой-Правильный-Мастер-Джедай-Кеноби, когда Джанго кладёт руку на его задницу, не задумываясь, что в этой вселенной они не спят вместе, заслуживает того, чтобы выслушивать лекцию. «Но ведь она такая хорошенькая» – это, судя по всему, нецивилизованный ответ.       Но всё же. Она действительно хорошенькая, и Джанго проводит несколько последних ночей перед смертью, уделяя всё своё внимание на её изучение, на Мустафаре, на Корусанте, даже один раз на Набу, пока мир рушится и обращается в пепел.       Он убивает, он умирает и снова просыпается. Ради смеха или скорее потому, что сходит с ума, он пытается соблазнить по члену Совета джедаев в каждой вселенной. Работает не особо эффективно. Кеноби по-прежнему единственный, кто позволяет убедить себя, да и только тогда, когда весь его мир разрушен.       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       Он ворует, обманывает, крушит, шантажирует, убивает. Этого никогда не бывает достаточно.       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       После какого-то момента он перестаёт убивать джедаев. Слишком много раз он заключал с ними союз – он начинает привязываться. С Сепаратистами такой проблемы не возникает.       Через несколько временных циклов после он систематически пытается остановить Приказ 66. Слишком много раз он видел разрушенный храм джедаев. Мёртвые дети уже не такие гипотетические, когда он осматривает их в поисках Бобы. В храме должно было быть безопасно.       А потом он просыпается…       А потом он просыпается…       Слишком много раз Джанго смотрел на свой бластер, но он сам никогда не был причиной всех этих пробуждений на Камино.       – Бежим со мной, – говорит он однажды Кеноби.       – Бежим со мной и Бобой, – они не спят вместе, их дружба пока только зарождается, и Оби-Ван смотрит на него так, будто Джанго проявил желание летать без корабля.       – Ты был бы хорошим отцом, – заканчивает он немного неубедительно.       – Энакин бы с тобой наверняка поспорил, мой друг. Не уверен, что даже смогу сосчитать сколько раз он жаловался на то, что я был неподходящим опекуном и что его мать…       – Крифф. Крифф, какой же я идиот. Его мать, крифф её!       – Джанго, с тобой точно всё в порядке? – ошеломлённо спрашивает Кеноби. Не отвечая, охотник за головами обходит маленьких столик, на котором заваривается чай и датапады разрываются от количества рапортов.       – Лучше не бывает, а твой хитроумный мозг переговорщика – настоящий подарок, даже когда ты не стараешься. Я тебя сейчас поцелую, если ты не возражаешь. И не говори мне ничего про криффов Кодекс, не думаю, что мы проживём достаточно долго, чтобы это имело значение.       Это первый раз, когда он укладывает Кеноби в постель. Первый раз, когда Скайуокер ещё не стал Вейдером и его бывший учитель позволяет охотнику за головами соблазнить себя. Это лучше, чем у стены или на столе, как это было в апокалиптических вселенных, где джедай потерял всякую надежду.       На самом деле, "лучше" – даже не то слово. Оби-Ван немного нерешителен и в итоге признаётся, что это его первый раз. Оглядываясь назад, Джанго чувствует себя виноватым за все предыдущие случаи, когда знакомство с сексом для мужчины было из разряда "Мы-уже-мертвы-и-горе-делает-нас-жестокими-и-у-нас-нет-смазки".       Должен ли он чувствовать себя виноватым за то, что они уже спали вместе, а Оби-Ван этого просто не помнит? У него не так много энергии, но он проводит следующие дни, пока Сепаратисты не подбили их корабль супероружием, делая всё возможное, чтобы стать самым заботливым любовником во вселенной.       А потом он просыпается и, переваливаясь через край кровати, выблёвывает всё, что ел с тех пор, как стал подростком. Ему требуется несколько минут, прежде чем он осознает, что находится в своей комнате на Камино.       Боба даже не успел толком одеться, когда Раб-1 отбывает. Мать. Как он мог не подумать о матери? В каждой вселенной, где им удаётся убить Дуку или Сидиуса, или даже обоих, всё ещё остаётся Вейдер.       Убрать возможность появления Вейдера будет хорошим первым шагом. На этот раз этот болван-переросток не свернёт с пути джедаев, даже если для этого Джанго придётся дышать ему в затылок в течение следующих десяти лет!       Он убивает трёх тускенских воинов, но Шми Скайуокер выживает. Пункт первый выполнен. Одним шансом меньше для этого глупого мальчишки стать Вейдером. Боба пытается притвориться, что не плачет, когда отец оставляет его с Ларсами, а сам отправляется на Камино. Оби-Ван, конечно, уже там, весь мокрый и улыбающийся, как будто Джанго – подозрительный незнакомец. Технически так и есть, опять, но ему нужен союзник. Или он просто начинает привязываться. Джанго так сильно пытается трахнуть джедая глазами, что будущий Переговорщик аж краснеет. Есть некоторые очаровательные достоинства в том, что он рыжий.       Джанго приводит его на Джеонозис, но всё по-другому, когда Дуку не ждёт их, по-другому, когда Джанго знает это место так хорошо, что может проследить каждый его ход во сне.       Он был убит трижды: возвращаясь на Камино, спеша успеть на Татуин, а затем на Джеонозисе –, прежде чем выжил, а граф – нет.       Кеноби теряет левую руку, но сразу после этого Джанго заряжает из бластерной винтовки Дуку прямо промеж глаз.       Джедаи не очень счастливы, говоря о доказательствах и расследовании. Джанго рассказывает, что граф пытал его, слова звучат достаточно правдиво в Силе, чтобы на время заткнуть их. Им не нужно знать, что это произошло в другой временной петле. Он говорит о желании помочь, излучая при этом правду. Им не нужно знать, что он хочет помочь, потому что он ненавидит Сидиуса больше Йоды, потому что он хочет Кеноби, потому что, если он больше никогда не проснётся на Камино, то сможет умереть счастливым.       На Набу прекрасно в это время года. При каждом удобном случае Джанго мешает всем планам Скайуокера уединиться с сенатором Амидалой, просто потому, что может. Одна из служанок балует Бобу сладостями. Кеноби привыкает к своему протезу, и ему всё ещё слегка любопытно, что именно Джанго там делает.       – Ты единственный пользователь Силы, которому я доверяю.       – Формально да, но это всё только больше запутывает, – отвечает Оби-Ван, разглядывая охотника за головами. Он не настаивает, но всё ещё ведёт себя слегка неловко. Кеноби, должно быть, считает, что Джанго скрывает своё влечение к нему.       Джедаи. Поговорите с ними о сексе, и они потеряют всё своё критическое мышление.       Джанго даже не пытается притвориться, что его не привлекает Оби-Ван! Вспоминает те несколько дней в одной из предыдущих вселенных и хочет большего. Он мог бы составить таблицу того, с чем хочет познакомить рыжеволосого джедая. Ему не особо нравятся девственники, слишком уж много работы для обычно не самого лучшего секса, но у каждого правила есть исключения.       Он хочет Кеноби. Возможно, не навсегда, "навсегда" – это не то, чего Джанго вообще хотел бы, но он хочет Кеноби, хотя бы на время, и никакой войны, ситхов и других джедаев.       Ответ приходит на Фестивале Света. Джанго пытается проверить, позволит ли Кеноби положить руку себе на колено или же будет строить из себя всего такого правильного джедая, но тут на площадь выходит канцлер. Может, просто тень так легла, может, ниспослание несуществующих богов?       На этот раз он узнает существо, которое пытало их во имя экспериментов, его и Бобу.       – Джанго. Джанго!       – Что?!       – Не нужно так орать. Я раз десять тебя звал, ты ужасно бледный. Мне позвать медика?       – Нет, мне нужен ваш криффов Совет и все Мастера, с которыми ты сможешь связаться. Но только без клонов, объясню позже.       Что странно: в ту же минуту, как он говорит: «Палпатин – ситх», – у них словно пелена с глаз спала. Никто даже не пытается это оспорить.       Но это не значит, что всё так просто. Йода убит, как и Галлия – и, боги милостивые, она ему нравилась –, и Пло Кун, и Фисто… Трюк с винтовкой, что убил Дуку, в этот раз не срабатывает, и Биллаба теряет зрение.       А потом Кеноби чуть не убивают, и Джанго делает что-то действительно глупое, что-то, что он и представить себе не мог, что-то, что не сделал бы ни один охотник за головами. Он встаёт между джедаем на полу и ситхом, стреляя из бластеров.       Когда он тоже валится на пол, ему хватает времени увидеть, как Скайуокер отрубает Сидиусу голову, и подумать, что ему нравилась эта временная петля, как жаль, что он… жаль, что он…

***

      – Какой же ты идиот гандаркоголовый.       С большим трудом он открывает один глаз. Кеноби сердито смотрит на него.       Джанго открывает второй глаз. Они в Залах целителей, в храме джедаев. Не на Камино. Он готов был заплакать.       – Боба? – прохрипел он.       – Твой сын в порядке, Дорме и Сабе дают ему слишком много сладостей и учат, как убить человека шпилькой. Но ты. У тебя большие неприятности. О чём ты думал, когда вставал между двумя пользователями Силы?       Между разглагольствованиями джедая он засыпает, улыбаясь.       Пять дней спустя Раб-1 живописным маршрутом отправляется обратно на Набу, а на слишком узкой койке Джанго снова учит Оби-Вана радостям секса.       У него ощущение, что это будет последний первый раз.       – Почему ты улыбаешься? Это не та реакция, на которую я надеялся, – признаётся Оби-Ван во время эксперимента с его протезом. Весь покрасневший, а на плече образуется небольшой синяк от укуса, таких Джанго намерен оставить ещё парочку, чтобы снова услышать эти милые звуки, что издавал Оби-Ван.       – Потому что я жив, а ты голый, – ответил Джанго, и это чистая правда.       На следующее утро он просыпается замёрзшим, потому что его любовник украл одеяло. Он мог легко дотянуться поцеловать его, поскольку койка была слишком мала для двух взрослых мужчин. Джедай похрапывает, и это НЕ Камино.       Поэтому он целует его.       На Набу они прибывают с ужасным опозданием.