Валахия. 1448 год.
Я обещал защитить тебя, но не смог. Клялся в любви, но не смог сберечь тебя. Ты была моей душой, я чувствовал нашу связь. Мы были предназначены друг для друга. Так было предначертано судьбой.
Лале, пускай мои поиски затянутся на несколько веков или на тысячелетия. Обрекая себя на проклятье, отдаю свою душу ради тебя. Моим ориентиром в этом мире будешь ты. Будешь светом души моей.
Словно солнце, которое освещающее мне дорогу, словно звезда, показывающая мне путь в ночи. Моё спасенье — это ты. И по-другому быть не может. Не в этой жизни.
Валахия. 1529 год.
Торговая площадь как никогда наполнена людьми. Все куда-то спешат, суетятся. Торговцы завлекают ведомый народ, якобы великолепный продукт могут отдать. Но продукты мне уже давно не нужны.
Десятки, сотни лиц мелькают передо мной ежедневно. Торговая площадь — то место, где я могу высматривать других людей. Место большого скопления народа. Я не уверен, что ты можешь быть среди них. Мир слишком велик, но я не могу так просто бросить.
Почему не могу найти свой свет? Возможно, потому что чудовищам никогда не найти свой истинный свет? Смерти, убийства, вновь смерти — они преследуют меня уже почти сотню лет. Но я не могу просто так сдаться. Не в этой жизни.
Рим. 1599 год.
Порог, новый век. Поиски безуспешны. Выбираясь за границу, мои шансы одновременно увеличиваются и сужаются. Парадокс. Вновь торговые площади городов: третий день моего нахождения в этой стране.
Тело затекло, следует размяться.
Обходя сотню людей, которые то и дело шныряли из угла в угол, я всё так же искал. Я не перестаю делать это. Никогда не выматывает. Мои труды окупятся. Обязательно.
Краем глаза я уловил движение. Тёмная макушка, распущенные волнистые волосы, сцепленные заколкой. Внутри завязался тугой узел надежды. Она.
Дыхание перехватило. Она просто стояла около торгового привал одного пожилого мужичка, который предлагал заморские продукты. Счастье. Так давно не испытывал этого чувства. Оно окрыляло, я готов был танцевать. Но только вместе с ней.
По телу прокатилась волна эйфории, почувствовалась такая легкость. Захотелось рассмеяться. Не веря своей удаче, я всё так же высматриваю эту девушку. Она накинула зелёный плащ, а в правой руке держала корзинку с травами и продуктами.
Вот Лале кивнула торговцу, её волосы развевались на ветру. Она повернулась в профиль и моё без того не шевелившееся сердце застыло окончательно. Узел надежды развязался и всё, что он сдерживал рухнула мёртвым грузом.
Не она. Одно из самых неприятных чувств, это когда появляется крохотный лучик надежды, а затем реальность размазывает о реалии этого мира. Я слишком быстро подарил себе надежду. Слишком рано обрадовался и поплатился за это своим угнетённым состоянием сейчас.
Но я просто так не прекращу поиски, душа моя. Не в этой жизни.
Япония. 1687 год.
Люди в традиционном кимоно пестрели перед глазами. Недавно я основал своеобразное предприятие, которое может приносить мне прибыль. Какую-никакую, но прибыль. Я не могу так просто без денег искать её. В нашем мире многое решают деньги. И у меня нет уверенности в том, что для её поисков они не пригодятся.Я не люблю верить интуиции. Но тут она кричит, буквально разрывается, буйствует, словно море.
Среди людей азиатской внешности поиски облегчаются. Вероятность того, что она может быть здесь крайне мала. Почти равна нулю. Собственно, эта вероятность была почти нулевой с самого начала.
Влюблённого человека окрыляет любовь. Ради своей любви ты готов на многое: пройти хоть огонь, хоть воду. И после сотни неудач ты не теряешь надежду. Особенно в моём случае. Я знаю, что где-то там, живёт моя Лале. Сколько тебе лет сейчас? Может, ты только родилась? Или ты уже состарилась? Эти вопросы мучают меня часто. Может, я сейчас невнимателен и ты просто прошла мимо.
Мысль о том, что у тебя сейчас есть своя семья, любимый человек, который не я, отягощает мое бренное существование. Но я понимаю, это — естественный цикл жизни. Если в этой жизни я опоздал — то надо будет ещё более упорнее искать тебя в следующей твоей жизни. У меня времени предостаточно.
Но каждодневные посещения торговых точек страны не приносят своей пользы. Душа моя не здесь. Я не остановлюсь. Поверь. Не в этой жизни.
Валахия. 1703 год.
Я не могу покидать это место надолго. Всё-равно обязан вернуться. Иначе поиски не смогут продолжаться. Каждый раз, я забываюсь на несколько лет. На этот раз какая это будет цифра? Может, два года, десять лет? Больше?
Вновь человек забрёл сюда, на этот раз это женщина лет тридцати, она в очках и на ней темное платье в пол. А я ведь всё ещё помню, что ты не любишь темные цвета. Твои платья всегда пестрели и красочно переливались. Я не хочу делать это, но обязан. Преодолеваю расстояние между нами в считанные минуты. Вижу её шокированный взгляд, она истошно вопит. Моё сердце бы сжалось от жалости, но оно принадлежит тебе, поэтому мне остаётся лишь исполнить своё предназначение ради тебя. Впиваюсь в её шею и чувствую, как жизнь покидает эту женщину.
Если это необходимая плата за мой свет, то я готов заплатить. Готов отдать всё, что угодно ради неё. Лишь бы ещё раз увидеть, прикоснуться… А касаться не могу. Не в этой жизни.
Османская Империя. 1768 год.
Меня вновь занесло сюда. Кругосветные путешествия — вещь удивительная. Я видел множество стран, разные народы, разных людей. Все они как один и одновременно разные. Эдирне — красивый город. Помню, что именно здесь произошло это. Как долго я себя корил, до сих пор корю.
Стоя поодаль от толпы, я достал из кармана своих брюк бумагу. Она была сложена на два раза. Аккуратно расправляя ё — мало ли порвётся — я внимательно всмотрелся в рисунок. Это моя Лале. Улыбающаяся, счастливая. Она знала, что я люблю когда она довольная. Я помню, как она рисовала этот портрет для меня. Я до сих пор его храню, как единственное, что именно сейчас меня связывает с Лале. Не считая проклятья.
Вновь набравшись мотивации продолжать свои поиски, я так же аккуратно сложил портрет и засунул его обратно в карман. Поднимаю взгляд. Издалека вижу дворец в котором произошло то событие. Я так не хочу его видеть. Проклятое место. Вернее, проклят я. Если бы не моя оплошность, всё было бы по-другому. Но теперь, я просто обязан найти тебя. Для всеобщего блага. Для моего блага. Я ведь клялся.
А свои клятвы я не нарушаю. Не в этой жизни.
Франция. 1840 год.
Сколько веков уже прошло? Неизмеримо много. Столько не живут и я начинаю понимать, почему человеку отрезан такой короткий промежуток времени. Если бы люди жили настолько долго, они бы стали великими существами. Сколько я уже познал в этой жизни. Уже становится скучно жить. Точнее стало бы, ведь пока я тебя не найду — не успокоюсь.
Вот и сейчас, я нахожусь в одном из лесов Парижа. Безлюдное место. Тебя здесь, конечно, не будет. Я так ни разу тебя и не встретил, душа моя. Они не могли меня обмануть. Я верю, я чувствую, что ты здесь. Мы связаны. И я надеюсь, что каждую из своих жизней ты проживаешь великолепно. А когда я тебя найду, то и я смогу способствовать твоему счастливому существованию. Мы будем вместе. Я уверен.
Когда долго живёшь, начинаешь читать людей по лицам. Их характер открывается, словно книга. Ложь, это ведь ты заставила меня её настолько сильно ненавидеть. Ты сказала, что всё будет хорошо. И что в итоге?
Некоторые люди — прогнившие создания. Ради личной наживы они готовы на многое. И ложь — это меньшее, что они могут сделать. Убийство, грабёж, подстава. Как хорошо, что ты не такая. Ты чиста душой. Именно поэтому ты тогда умерла.
Ах, как я часто думаю о том, что было бы если. Если бы ты так же как твой кузен ненавидела пленных, то жила бы счастливо. Мы бы не были привязаны друг к другу. Того ужасного инцидента не произошло бы. Я не полюбил тебя бы.
Но, а теперь я страдаю от этого. От любви к тебе, Лале. Но я не перестану любить тебя. Не в этой жизни.
Румыния. 1859.
Государство, которым я когда-то правил, объединилось с Молдавией. Румыния. Звучит величественно. Настолько же величественны были правители Валахии. Иногда я скучаю по своим родителям и братьям. Но их уже давно нет здесь. Точнее, именно их. Я знаю, что на Раду заклятье тоже упало. Но никто из них не страдает настолько же сильно, как я.
Улицы города украшены. Верно, такое событие не каждый день происходит — объединение двух княжеств. Я давно уже не имею власти здесь, теперь я властен лишь над судьбами людей, которые заходят туда. И как бы мне ни хотелось оставить их в живых, их жизни — плата за то, что я когда-либо смогу увидеть тебя. Смогу влюбиться в тебя ещё раз.
Не заметив, как вышел на открытую поляну, я остановился. Людей не было — они были все на торжестве. Природа так красива — это я осознал ещё в детстве. Ей восхищаться можно бесконечно. Я помню, что ты тоже любишь природу и животных.
Я почувствовал, как моей руки что-то коснулось. Медленно приподняв руку на уровень глаз я увидел бабочку. У неё были жёлтые большие крылья, которыми она медленно шевелила.
А ведь у тебя тоже было жёлтое платье. Я помню, как мы с тобой тогда танцевали. Ты была красива. Ты всегда была красива, но в этом платье — особенно. Оно показывало твою натуру — такую же солнечную и весёлую.
Может, эта бабочка — это ты? Я не знаю всех тонкостей реинкарнаций, но эта мысль, почему то, греет мне душу в данный момент. Я продолжаю любоваться внезапной гостьей, представляя, что это всё-таки ты. Я чувствую какую-то связь с ней. Или это мнимая связь? Я не уверен. Но мне приятно думать о том, что я нашёл тебя. Пускай и не в облике человека.
Вот, бабочка улетела. А вместе с ней и моё мимолётное счастье.
Но если это правда была ты. То я теперь тем более не сдамся. Не в этой жизни.
Румыния. 1996 год.
Я слишком долго пробыл в таком состоянии. Но это было ради безопасности. В этом веке было слишком много глобальных войн. Люди убивают людей. Это ужасно. Возможно, среди них была ты. Но я не хочу об этом думать. С другой стороны, я не лучше людей, убивающих людей. Хотя, может быть мы с ними разные? Я ведь давно уже не человек.
Скоро вновь наступит новый век. Двадцать первый век. Вновь меня потреплет неудача? Я не знаю. С каждым разом моя надежда исчезает, но вспоминая твою улыбку, твоё счастливое личико. Я хочу вновь увидеть тебя. Хоть издалека, но увидеть. Душа моя, где же ты?
Торговая площадь пестрила людьми, которые куда-то спешили. Но среди них нет тебя. В какой стране ты сейчас находишься? Англия, Корея, Россия, Соединённые Штаты? Кто знает: может ты в Румынии родишься.
С каждым разом реалист во мне говорит, что я не найду тебя. Что это всё бесполезно. Глупо. В мире семь миллиардов людей. Семь! И мне надо найти одного, одного маленького человечка, такого родного.
Голову пронзила неприятная боль, резкая, будто бы что-то в неё залезло, пробуравило череп и кожу. Словно пуля, пущенная метким стрелком, желающим убить свою жертву. Но это чувство боли быстро угасло. Я не предал этому особого внимания.
Я вспоминаю твой заливистый смех, твой ласковый взгляд, твои нежные руки. Так хочу ощутить твоё присутствие вновь. Но, может, не в этой жизни?
Румыния. 2020 год.
Это тело мне словно второй дом. Я не могу покидать это место надолго, оно словно зовёт меня, притягивает. И я не могу противиться этому чувству.
Перед глазами белая пелена, я всё понимаю, всё слышу, всё осознаю, но тело поддаётся только инстинктам. Точнее, инстинкту убивать. Сколько бы я не становился таким ужасным чудовищем, я не могу до конца контролировать себя. Это трудно, хотя я уже пять веков так живу.
Треск веток где-то недалеко привлёк всё моё внимание. Очередной глупый человек забрёл в эти дебри. Я слышал о том, что люди рассказывают много легенд про этот лес, и, по сути, они правдивы. Но вот тогда зачем они всё ещё посещают его?
Тело, живя своей жизнью, направилось к источнику шума. Быстро перешагивая бревно, я заметил подростка. Удивительно, что она дошла до этого храма: не так часто люди находят его. Он ведь прямо в центре Холодного леса.
Она начинает ощупывать стены здания, а я, не давая себе отчёт в происходящем, встал прямо позади неё. Девочка в страхе отшатнулась и закричала. Как часто я слышу такие крики. Крики страха и боли. Осознания того, что вот она — твоя смерть. Эти крики мне как родные.
Она убегает, перед этим поранив меня в плечо, но боль не ощущается. Тело монстра само по себе преодолевает небольшое расстояние и хватает девочку за руку. Сначала, мне было стыдно от того, что так нагло отнимаю жизни у людей. Я мысленно извинялся перед ними. Но вскоре эти времена прошли. Убийство вошло в привычку.
Поднял её и был готов впиться ей в шею, но меня отвлёк какой-то звон. Я обратил внимание на вещь, которая выпала из кармана её шорт. Разум затуманился и помутнился. Я вижу знакомое лицо. Такое родное. Это она.
Тяжело дыша и не соображая, я трясу эту маленькую вещь, но вскоре звон кончается. А я впервые увидел мою любимую Лале. Не веря своим глазам, я откинул эту вещь — теперь она бесполезна, ведь не показывает ту, кого я так искренне люблю.
Кинув печальный взгляд на девочку, ухожу в заросли. Сегодня тебе повезло, маленькая искательница приключений. И повезло мне. Ведь я встретил её.
А в голове проносилось только одно слово, которое отображалось над фотографией моей души —
Лайя.
***
— Пробейте мне каждого жителя и приезжего в Румынию с именем Лайя, — грозно произнёс я полицейским. Они недоверчиво глянули на меня, но в то же время с каким-то уважением. Мой презентабельный и важный вид произвёл на них большое впечатление.
— Извините, сэр, — произнёс один из рабочих, слегка заикаясь. –Мы не можем выдать вам базу данных людей, это будет незаконно.
Я поморщился, но благо, решение этой небольшой проблемы было. Люди падки только на одну вещь и если они её получают, то готовы выполнить всё что угодно. Жалкое зрелище.
Из внутреннего кармана пиджака я достаю небольшую бумагу и выудив из подставки для канцелярии ручку написал на ней большое семизначное число. Должно хватить. Протягиваю им бумажку с надписью.
— Достаточно? На каждого из вас, — в комнате было три полицейских и все они разом округлили глаза, передавая друг другу записку. Один из них неуверенно прокашлялся.
— Мы согласны, сэр, — он встал и протянул мне руку. Я пожал её в ответ. — Можете заглянуть к нам в это же время завтра, мы дадим вам всю базу данных женщин с этим именем.
Уголок губ дрогнул в улыбке, я кивнул и повернулся на девяносто градусов, направился к двери. Сегодня удача на моей стороне, это точно.
***
— В Румынии всего сто три человека с этим именем, — полицейский протянул мне стопку бумаг с фотографиями людей. Я кивнул, не настолько много их, как я думал. Очевидно, имя не особо популярно здесь. Полицейский демонстративно кашлянул и заиграл бровями. Надо отплатить им.
Завершив все манипуляции с переводом банковских средств на их счета, я пошагал в сторону моего нового, и одновременно старого, места проживания. Замок. Парадокс, возводя этот замок в пятнадцатом веке я и не думал, что через такое большое количество времени мне придётся его купить вновь. Двойные затраты. Но я готов отдать все свои деньги ради неё. Вспоминая лицо моей души, я сладко промычал. Скоро мы встретимся. Я обещаю, Лале. Вернее, Лайя.
Антон встретил меня, вежливо поклонившись. Этот дворецкий не вызывает у меня особого доверия, но как-никак он здесь работает довольно долгое время. Поздоровавшись с дворецким, я прошёл в свой кабинет. Расположившись за столом, я начал просматривать фотографии тех женщин. Уже больше половины просмотрено, но это не она. А оказалось весьма утомительно, если учитывать то, что меня не утомить никак. Сердце каждый раз застывает, когда откладываю бумажку с не тем отчётом.
Осталось совсем мало бумаг, в голове даже проскользнула мысль о том, что там, в телефоне той девчушки, было не настоящее имя. Но вот, удача улыбнулась мне вновь.
Третий отчёт, если считать снизу. Она. Моя Лале. Моя Лайя.
Лайя Бёрнелл.
— Значит, мисс Бёрнелл, — впервые за долгое время я позволил себе полноценно улыбнуться. Я наконец-то нашёл тебя, любовь моя.
По щеке скользнула одинокая слеза. Слеза счастья.
Всматриваясь в её фотографию, я вспоминал все моменты, проведённые вместе. Те же волосы, те же великолепные глазки, пухлые губки, которые я готов целовать вечно.
Она приехала из США, работает реставратором. Опять творческая профессия. Я невольно напрягся. В прошлый раз такие виды деятельности не заканчивались ничем хорошим. Но, похоже, даже в разных жизнях, ты остаёшься преданной искусству.
Жди меня, душа моя.
***
Рано или поздно она заглянет в этот ресторан в её отеле. Я чувствовал это каждой клеточкой сердца, напрягаясь, когда в дверном проёме появлялись новые люди. Как оказалось, мне было немного страшно увидеть её. Прошло более пятисот лет и вот. Мои труды скоро окупятся. Моя жертва скоро окупится.
Моё дыхание прервалось, когда я увидел вошедшую в помещение миниатюрную девушку. Сердце забилось с невероятной скоростью, зрачки сузились. Это она.
Её длинные волосы уложены на плече, белый топ, бежевые брюки. Она всё так же прекрасна. Такая же походка, как раньше. Я неотрывно смотрел на неё, разглядывал слишком откровенно и открыто. Мне даже не было бы стыдно, если бы она заметила мой напористый взгляд.
В голову полезли совсем ненужные мысли, которых я раньше пытался избегать. Когда она узнает, что я чудовище, которое убивает людей, то как она отреагирует? Эта мысль, словно кошки, скреблась в сердце. Ведь я уверен, что Лале бы ужаснулась. Не таким она знала своего возлюбленного Влада. Я нахмурился. Ладно. С этим разберёмся позже.
Я вновь обратил всё своё внимание на только что вошедшую особу Её настроение оставляет желать лучшего, но она всё так же великолепна, как тогда.
— Лале, — я совсем неслышно прошептал её имя. Было так приятно его вновь произносить. По телу прошли мурашки, как давно я не называл твоего имени вслух. Но боюсь, что в последующее время я тебя так больше не назову. Но это не так важно.
Ты подошла к столику и начала разговор. Я узнал этих людей, которые так надменно смотрели на Лале. Пришло время напрячь слух.
— Я прервала каникулы, бросила сестру и поехала забирать полотна. А вы… — да, я знал о том, что у неё есть в наличии её же картины. И то, что она их реставрировала. И знал человека, который так нахально сидел перед ней. Винсент.
— Ну, а что, меня столько раз предавали! Как я могу после этого доверять! — воскликнул её оппонент. –И кстати, если ты отказалась их продавать сегодня, это не значит, что ты не передумаешь завтра!
Этот мужчина начинает меня злить. Разве этот винсент имеет право разговаривать так с его работницей? Это не приемлемо. И даже не из-за того, что он так обращается с моей Лале.
— Да как вы можете! — у тебя такое рассерженное лицо и тебя вполне можно понять. Желание защитить тебя возрастало. Я не дам тебя больше в обиду никому. Однажды моя ошибка слишком дорого обошлась тебе. Не позволю повториться этому!
— Я хозяин этих картин, я за них заплатил! Ты должна быть благодарна, что можешь касаться таких редкостей за мой счёт, — пазл выстроился в моей голове после это фразы её начальника. Опять виноваты деньги. Ладони сжались в кулаки. Эти зелёные бумажки, электронные цифры очень часто являются причиной подлостей со стороны людей. Но глупо говорить, что они ничего не решают. Я уже ощутил на своей шкуре слишком много раз то, что они имеют большое влияние в разные времена.
Моё сердце раскалывалось на части, когда я заметил твои слёзы. Они омрачают твоё лицо и твою душу. Он не имеет права так разговаривать. Будто бы выше остальных людей. Возомнил себя Богом. Я не могу смотреть больше на то, как они расстраивают мою любовь.
— Господин Винсент, а вы готовы продать картины? — подал голос я, подходя к их кампании, все взоры обратили на меня. –Есть такая сумма, за которую вы готовы уступить их мне? Я заплачу не торгуясь. Просто назовите цифру.
Винсент черканул на салфетке сумму. Что ж, я не удивлён столь огромным цифрам. Уверен, что купил он их гораздо дешевле. Но ради тебя, Лайя, я готов на всё.
— Вот. И они ваши.
Я не отводил взгляда от своего собеседника, хотя так хотелось хоть мельком поближе посмотреть на Лайю. А ведь я чувствую, что она пристально рассматривает меня. Не верит в происходящее. Что ж, честности ради, я тоже не верю в то, что смог найти тебя.
— Хорошо. Я готов решить вопрос прямо сейчас. Только одно условие, — уверенно произнёс я, отчеканивая каждое последующее слово. –Мы оформим картины на имя мисс Бёрнелл. Они будут принадлежать ей.
Я позволил себе отвлечься от Винсента и заглянуть в твои глаза. Ты смотрела так шокировано, будто бы я сделал великий поступок. Но нет. Лишь вернул картины художнику. Моему любимому художнику.
Я пытался зарисовать в своей голове её. Пускай у моего сердца хранится давно нарисованный портрет Лале, который я хранил всё это время как зеницу ока. Я никогда не чувствовал себя более живым, как сейчас. Давно забытые ощущения пробудили во мне самые искренние и великие чувства.
Я чувствовал, насколько быстро бьётся моё сердце. И это было приятно. Наша с тобой жизнь похожа на красивую и ужасную сказку. Но теперь, ты рядом. Я смогу защитить тебя и мы будем жить счастливо вместе. Ведь я нашёл тебя, любовь.
Я ни перед чем не остановлюсь.
Не в этой жизни.
