Скрестить шпаги

Этот вечер мало отличался от всех предыдущих, Оскар находился в кругу поклонников, и, в целом, был очень доволен. У Роберта не подходящее настроение для общения с гостями, но и уходить так рано кажется как- то неудобно. Оставалось тихо стоять или сидеть в стороне и наблюдать за всем , а то и вовсе впадать в какую-то задумчивость, отделяющую тебя от мира невидимой стеной. Его выход не сейчас, а когда Уайльду вновь понадобиться жилетка для жалоб на критиков, власть, театральное начальство и Бози. Или когда ему самому станет, в достаточной мере, тоскливо и захочется кем-то согреть постель. Появление новых лиц всегда сопровождается неким ажиотажем, а уж этот молодой человек явно не стремился оставаться в тени. Один алый шейный платок чего стоил, впрочем, стать, немного насмешливый взгляд, улыбки, которые он щедро дарил всем и каждому – делали его просто магнитом для глаз. Он не укрылся от Оскара. Кто-то из завсегдатаев уже успел познакомиться с новичком и был счастлив представить того Уайльду. Они о чём-то беседовали, и Робби, с каким-то мазохистским удовольствием, уже представлял их нежащимися на диване. Особенно во всём этом его забавляло воображаемое бешенство Дугласа. Но всё повернулось иначе, молодой человек несколько посерьезнел, отрицательно покачал головой и что-то тихо шепнул Уайльду. Тот нахмурился, и мужчины разошлись. Видимо он оказался «не их интересов», что ж, дело обычное, разве что неприятно, если он обидел Оскара. Странным образом, через некоторое время, круживший, до того, и купавшийся во всеобщем внимании, мужчина, вдруг оказался рядом с Робертом. – Надеюсь, я не нарушу ваше уединение. Лишь попрошу сигарету и буду тихо пускать дым, – улыбнулся вторженец. – Нарушите, но считайте, что я уже достаточно насладился своим собственным обществом, и готов поддержать пустую болтовню о погоде. – Мне повезло. Можем поговорить о чём-то более интересном. – О чём же, например? – О том, что сегодняшняя звезда вечера теперь глаз не сводит с нас обоих, вы с ним знакомы? – С Оскаром? Да, более чем знаком, – Росс действительно замечает, как тот теперь, то и дело, бросает взгляды в их сторону. – Не иначе ваш красный платок действует на него, как на быка. – Что все в нём такого нашли?! М? – Он действительно потрясающий, – немного влюбленно встает на защиту Росс. –Вы с ним кажется не нашли общего языка, это жаль, – берет он себя в руки. – Мне не жаль. Может потому, что я не люблю пресыщенных и нагловатых. Мистер Уайльд посчитал, что его имя и известность могут открыть ему любую дверь, но ошибся. Да и он просто не в моем вкусе, ничего личного. – А я подумал, что вам не нравится, когда кто-то другой, а не вы, в центре внимания. – И это тоже, – улыбается незнакомец, протягивая ладонь. – Джакомо Казанова. – Вы итальянец? Говорите, как настоящий англичанин. – Считайте это мой дар, всюду сходить за своего. К тому же я кое-что понимаю в англичанах: они любят дождь, они любят подливку, любят тёплое пиво, мастурбацию, любовные романы, а больше всего они любят скандалы,– мужчина стреляет глазами в сторону толпы, лукаво улыбнувшись. Смех не выходит тихим, и стоящие недалеко от них начинают оборачиваться. – Простите, Роберт Росс, – он наконец отвечает на рукопожатие.– Как вам Лондон? – Сыро. В моей комнате я видел плесень. К такому я не привык. – Мне повезло, моя квартира хорошо проветривается, да и камин, знаете ли. Хотя здесь многое дело привычки. – Камин, что от него толку? Хотя, всё же это лучше, чем ничего. – Вы здесь по делам? Надолго? – Скорее да. Торговые дела и желание кардинально сменить обстановку. А на второй вопрос у меня нет ответа, пока что. На несколько месяцев, а там, как сложатся обстоятельства. Принести вам шампанского? Или чего-то перекусить? Хотя, пожалуй, это вашему Оскару стоит принести закуску. Он смотрит на нас так, будто собирается меня съесть, вряд ли вас. Росс снова посмотрел на Уайльда, который теперь действительно сосредоточил свое внимание на нём и Джакомо, даже не замечал надутого, словного капризный ребёнок, Бози. Только ради такого взгляда стоило продолжать беседу, это уж точно. – Да, не откажусь. Вскоре мужчины уже пили игристое вино и обсуждали лондонский быт. Оскар, казалось, просто не выдержал невнимания к себе и сам подошёл к собеседникам. – Робби, как тебе вечер? – с улыбкой поинтересовался он. – Вполне банально, разве что новые знакомства разгоняют скуку, – казалось само присутствие Джакомо внушало ему какую-то нагловатость и надменность, что обычно в общении с писателем Роберту было несвойственно. – Рад, что вы так хорошо сошлись. Я, надеюсь, не помешал вашей беседе о… – О том, что мне досталась отвратительно сырая квартира, а Роберт хвастался камином, – ответил за Росса Казанова. – Что … , – нехотя переводя глаза на Джакомо, кивнул Оскар. – Да, я как раз хотел пригласить тебя посмотреть на неё, – вошел во вкус этой игры Робби. – Признаться, недавно пришла в голову простая мысль, что мне не требуются все четыре комнаты, да и платить аренду на двоих куда проще. А моя экономка ещё и отлично готовит. Выражение лица Уайльда стоило того, чтобы врать так самозабвенно. А ещё Джакомо, как бы невзначай, но всё же, придвинулся ближе. – Так что мы буквально решали, когда будет удобно это сделать,– с хитрой улыбкой нашелся Джакомо. – Признаться, тут довольно скучно, а вечер еще длится…Так что, почему бы нам не сделать этого прямо сейчас? – обратился Роберт к итальянцу, словно и не замечая застывшего статуей самому себе Оскара. – Да, что ж, почему нет, – быстро согласился Джакомо, на что Уайльду оставалось только, смутившись, попрощаться с ними. Мужчины покинули здание и, отойдя на несколько шагов, громко рассмеялись. Росс, однако, быстрее пришел в себя и принялся распинаться в извинениях. – Господи, и о чем я только думал. Я не должен был вовлекать вас в такую глупую шутку. Какого вы теперь обо мне должны быть мнения. – Да что вы! Мне было весело, к тому же ранний уход – только подстегнет интерес публики к нам обоим, меня это забавляет. Оскар вас определенно недооценивает. – Что вы, нет, просто мы оба с ним довольно независимы, а он ещё и невероятно талантлив. – Не стану с вами спорить, но он мне просто не нравится, хотя его пьесы в самом деле замечательные. Что ж… Это был именно тот момент, когда нужно было бы пожать руки и разойтись, посчитав шутку оконченной, но оба мужчины мялись не двигаясь с места. – У вас действительно сыро? – Ваша экономка и впрямь отлично готовит? Сказали они одновременно, и снова улыбнулись друг другу. – Да, да, у меня сыро и готовить теперь некому, но вы же не собирались снимать комнаты на двоих? – словно поддразнивает Джакомо. – Нет, до сегодняшнего вечера не собирался, но когда я это озвучил, мне пришла в голову простая мысль, что мои апартаменты действительно слишком велики для мня. Так что, если желаете осмотреть свободные помещения, нам нужно взять извозчика. – Моя сырая комнатка ближе, всего десять минут пешей прогулки. В конце концов дождей не было уже неделю. – Что ж, – сглатывает Роберт, – может там не так уж всё и плохо, стоит увидеть своими глазами. *** Оскар решает навестить Росса без предупреждения. Такая условность давно не в их стиле. Сейчас выходной и есть время до обеда. Можно застать Роберта еще в халате, поверх тонкой полупрозрачной рубашки. Они снова повздорили с Дугласом, да и эскападу двухнедельной давности он оценил. Ни на секунду не поверил, что между итальянцем, как его… Казановой и Робби что-то есть, но сыграно было отменно. С того времени иностранец лишь несколько раз мелькнул в салонах и обменялся с Россом только улыбкой и приветственным кивком. Шутка была окончена. Он тихо входит, незамеченный никем, и вдруг слышит какую-то возню и смех, доносящиеся сверху. Словно его дети затеяли шумную игру. Уайльд осторожно поднимается по лестнице и застывает, не дойдя до верхней площадки пары ступенек. Будто герой своей же пьесы, он молча наблюдает, как двое мужчин в домашних халатах, наброшенных на голое тело, это видно, потому что пояса уже почти совсем развязались, стоят с рапирами наизготовку по обе стороны широкой кровати. Итальянец, тот самый Казанова, вскакивает на неё, и они с Россом скрещивают оружие. Джакомо делает вид что уклоняется, а сам берет подушку и бросает её в соперника так, что тот вынужден отвлечься. В этот момент мужчина спрыгивает вниз и упирается рапирой в грудь противника. – Я снова победил. Но с каждым разом это становится сложнее. Ты отвратительно быстро учишься. – Это был нечестный прием, – притворно обижается Робби. Его дыхание становится чаще, и он делает полшага вперед, тонкая рапира сгибается под напором. – Это был не шуточный бой! За то, что мы сегодня останемся дома, я готов драться до последней капли вина! – Что ж! Ты победил. Но так и знай, я даже не стану переодеваться, так и прохожу до ночи в этом халате. Казанова наконец опускает оружие, и они сходятся почти вплотную. Остальные слова не слышны Оскару, зато отлично виден их поцелуй. Он старается покинуть дом как можно быстрее и незаметнее. Росс не обещал лебединой верности, но Уайльд всё же ощущал своё особое положение. Что ж…вероятно, если ему захочется внимания Роберта, придется сражаться за него, а противник, кажется, вполне готов проткнуть насквозь любого.