Для меня это неприемлемо

– Я получила эту должность не благодаря связи с генералом, а вопреки ей! Потому что для меня это неприемлемо! – Кондратьева всерьез пыталась отчитать капитана Бухтеева, однако, выходило это у неё из рук вон плохо, прежде всего потому, что тема разговора заставляла девушку смущаться и то и дело опускать глаза в пол. Но она пыталась. И можно сказать ей даже удалось, если не отчитать Бухтеева, то хотя бы сохранить лицо, ну, и имидж начальника, разумеется. Сам же капитан смотрел на неё с плохо скрываемым любопытством. Дело в том, что в ходе их "непристойной" беседы у мужчины возник живой интерес к майору. Вроде бы взрослый самостоятельный человек, ко всему прочему красивая, молодая девушка, начальник в конце концов! Причем такой, который смог заставить более менее сносно функционировать их Богом забытый коллектив уже после второго совещания, а это о чем-то, да говорит. Кроме того, Кондратьева опытный оперативник, и должна была успеть до перехода на руководящую должность насмотреться таких ужасов, от которых кровь стынет в жилах. И приобрести опыт общения с таким контингентом, среди которого уличные девки еще не самый худший вариант, а тут банальное упоминание секса, а она краснеет, как десятиклассница. Капитан смотрел на начальницу изучающим взглядом и с самым невозмутимым видом продолжал преисполнять свою речь солидным количеством речевых оборотов, двояко истолковать смысл которых не представлялось возможным. В конце концов, Анна Константиновна не выдержала и на смену смущению пришел праведный гнев: – Бухтеев! Что Вы себе позволяете? А, ну, прекратите немедленно! – девушка замялась, вновь вспоминая тему их разговора, – Идите лучше к своей работодательнице, пока она Интерпол не подключила для Ваших поисков! Надо сказать, что упоминание этой глупой размалеванной курицы немного вывело капитана из себя, однако, азарт не погасило. Виктор быстро сократил расстояние между собой и начальницей, тем самым заставив еë прижаться к холодной серой стене КПЗ. Надо сказать, тот факт, что стена холодная, оставил Кондратьеву равнодушной. Она попросту этого не заметила, потому как еë тут же бросило в жар. Однако, надо отдать ей должное, мгновение спустя девушка пришла в себя и как-то внутренне мобилизировалась, будучи готовой в любую секунду дать отпор, пока еще потенциальному обидчику. Уверенным жестом руки капитан преградил начальнице путь к свободе. Кондратьева будто бы и не заметила этого, не зря все еë знакомые при любом удобном случае хвалили еë самообладание. Но стоило мужчине едва заметно склонить голову в сторону Анны, в еë глазах мелькнул испуг, а руки инстинктивно сжались в кулаки. Бухтеев понял, что если приблизится ещё хоть на миллиметр – получит по морде. Без разговоров. Виктор на мгновение замер и всмотрелся в широко распахнутые глаза девушки. Неужели напугал? В эту секунду капитан ясно осознал всю противоречивость чувств, которые испытывал к Кондратьевой. Ему безумно хотелось над ней поиздеваться, пошутить, побыть, как она это называла, "циничным клоуном" и заставить еë смущаться, метаться, ругаться, будто она вовсе и не начальник здесь, а проходившая мимо школьница. Но в то же время ему хотелось прижать еë к себе, такую добрую, нежную, наивную, заботливо коснуться еë губ, и защитить от всех невзгод, от которых только возможно, и от этого урода генерала, и от придурка Лапшина, да и вообще от всего мира. И если поглумиться над начальницей он ещë мог себе позволить, то о поцелуе или объятиях не могло быть и речи. Мужчина не имел права даже прикоснуться к ней без крайней необходимости. Хотя было ещё одно желание, неразрывно связанное с Кондратьевой. Сильнее, чем воплотить его в жизнь капитан мечтал только работать в Северном Бухтеево. Он хотел еë трахнуть. – Так, Бухтеев! А, ну, отойдите от меня! – наконец, нашлась, что ответить майор, в ответ на её слова мужчина послушно отпрянул, – Вы что хотите меня... – И в мыслях нет, – полушутливым тоном ответил Виктор, так, чтобы его высказывание можно было принять за очередную неудачную шутку. – ...скомпрометировать? – Терпеливо закончила свою речь Кондратьева, при этом подняв вопросительный взгляд на подчиненного. – Как можно, – с легкой издевкой в голосе бросил капитан, и поднял руки, будто бы сдаваясь. – Шут! – выкрикнула Анна Константиновна, и напоследок, что есть силы хлопнув дверью КПЗ, пошла по коридору.

***

Да, уж, когда Бухтееву что-то нужно, он любыми путями добьется желаемого. Эту бы энергию, да на пользу Родине. Даже жаль, что он так старается преимущественно для своих корыстных целей. Однако, желаемого он достиг – госпожа Тарните больше не нуждается в телохранителе. Этому факту Кондратьева была несказанно рада, не смотря на то, что вся эта афера стоила ей пары миллиардов нервных клеток. Да ещë прощальная беседа с этой Альбиной Альбертовной. Как она вообще могла подумать, что начальница может питать чувства к подчиненным? Это аморально, неэтично и глупо, в конце концов. Хотя во время этого разговора в груди Анны зародилось какое-то теплое чувство, неясного происхождения. Но поскольку времени на самоанализ у начальника ОВД не было, она поспешно списала всё на женскую солидарность, и решила приступить к решению насущных вопросов. –Бухтеев! – Решительным тоном позвала Кондратьева, и как ни странно Виктор уже ждал её в дверях кабинета, хотя она готова была спорить, что этот, с позволения сказать, милиционер сделает что угодно, лишь бы до завтра не попадаться ей на глаза, – Это разумеется была Ваша идея, устроить весь этот балаган с фальшивым опознанием? Не вопрос, скорее констатация факта. По правде говоря, Анна Константиновна не знала, радоваться ей или огорчаться, потому как весь этот цирк ей уже порядком надоел. А вот разговаривать с Бухтеевым нет. – Разумеется, – ухмыляясь ответил капитан, – Только это не балаган, а попытка избавить от навязчивых страхов бедную богатую женщину. Может быть это и незаконно, но зато гуманно. Выкрутился, как и всегда. Кто бы сомневался. – Вот если бы Вы были моим сотрудником, я бы Вам за такой гуманизм объявила бы взыскание, – Бухтеев до того пристально глядел на девушку, что ей всё же пришлось чуть опустить взгляд, хотя она изо всех сил пыталась этого не сделать. – А я больше не Ваш сотрудник? – как бы между делом поинтересовался мужчина, ему и в голову не могло прийти, что Кондратьева может его уволить. Гораздо больше собственных трудовых перспектив капитана занимали изменения в поведении Кондратьевой. Что-то в ней было иначе, чем обычно. Она была несколько взволнована, а румянец на её щеках, свидетельствовал о том, что её бросило в жар. Прямо, как днём в КПЗ. Мужчина понял, что это его шанс, и момента лучше не будет ещё очень долгое время. – С завтрашнего дня да, но сегодня, Вы ещё верный телохранитель госпожи Тарните. И это приказ генерала, и как бы мне ни хотелось, я не смогу его нарушить, Бухтеев, – майор саркастично растягивала слова, чем вызвала улыбку на лице Виктора. Надо сказать, что, в общем-то, это было совершенно ей не свойственно, видимо время работы в ОВД не прошло даром. – А что сможете нарушить? – изучающе глядя на начальницу спросил капитан, и мягко взяв её под локоть, завёл в кабинет. Сама не понимая как, Кондратьева поддалась, и вошла в полутемную комнату вслед за подчиненным. Вероятнее всего, это случилось потому, что девушка старательно раздумывала над адресованным ей вопросом, ответа на который у неё не было. Бухтеев запер дверь, и подойдя непозволительно близко к начальнице, мягко коснулся её руки. Не встретив сопротивления, мужчина осторожно, переместил руку Анне на талию, и замер, не решаясь на большее. Ведь стоило ему позволить себе хоть немного больше того, к чему готова Кондратьева, всё разрушится в один миг. Он это прекрасно понимал. Неожиданно майор отпрянула от мужчины, убирая его руки со своей талии: – Бухтеев, что это с Вами? Вы что себе позволяете? – А Вы? – уверенно парировал мужчина. – А причем тут я? – удивленно спросила Анна Константиновна, уверенная в собственной непогрешимости. – Вы только что позволили мне положить руки Вам на талию. А значит, позволили себе нарушить субординацию в общении с подчиненным. Более того, Вы позволите это сделать ещё раз. – Что? Да, как Вы смеете! – Пользуясь тем, что девушка занята выражением своего праведного гнева, Бухтеев вернул свои руки на прежнее место, – А, ну, уберите руки! – Вот видите, – преспокойно ответил капитан, с такой интонацией, будто поймал начальницу с поличным. – Да как Вам не стыдно?! Капитан Бухтеев, немедленно отпустите меня! Это приказ! – Как угодно, – слегка ухмыльнувшись ответил мужчина и, убрав руки с талии девушки, тут же коснулся её губ, по началу встречая нехилое сопротивление, он был уверен, что если Анна Константиновна и оставит его в живых, то только потому, что не хочет сидеть за убийство. Однако, постепенно девушка расслабилась и обмякла в руках умелого любовника, который с невообразимой нежностью и знанием дела, водил руками по телу девушки, медленно, но верно освобождая её от лишних деталей одежды. Целовалась девушка, прямо скажем неплохо, даже по меркам Бухтеева, хотя он ожидал навыка девятиклассницы. Уверенным движением рук мужчина усадил любовницу на стол и бросив на пол её форменную блузку, которая полетела вниз вслед за пиджаком, принялся покрывать поцелуями шею и ключицы Анны. Давая ей привыкнуть к прикосновениям чужих рук, и позволить именно этим рукам значительно больше, нежели другим. В тот момент, когда Бухтеев припал губами к груди Кондратьевой, вынуждая её застонать, Анна, что есть силы закусила губу, стараясь не издать ни звука. – Милая, не сдерживайся, прошу тебя... – умоляюще попросил капитан, особо изощренно играясь с её сосками, тем самым не оставляя девушке выбора. Виктор приподнял начальницу за талию, и потянул вниз оставшуюся часть её гардероба. Не смотря на то, что мужчине хотелось быть нежным и заботливым, он понимал, что секс на рабочем месте, да ещё с начальницей, это не то мероприятие, на котором церемонятся. Понимала это и Кондратьева, а потому ловко обвив ногами талию любовника и запечатлев на его губах поцелуй, опустилась на стол, позволяя Бухтееву перейти к более решительным действиям. Мужчина не заставил себя долго ждать, и слегка поработав пальцами, вошел, наконец, в такое желанное тело. Что ж поделать, если Анна Константиновна давно была объектом его сексуальных мечтаний. Толкаться в нежное, податливое тело, вырывая из груди девушки страстные стоны... Могло ли быть что-нибудь лучше? Нет, в этом Бухтеев был уверен. Анна ласково водила руками по плечам и спине любовника, и покрывала мягкими поцелуями его шею. Виктору было приятно получать, такие искренние, и даже слегка целомудренные ласки. Усмехнувшись, он начал нарочито грубо вколачиваться в тело начальницы, заставляя её стонать и неумолимо приближаться к оргазму. Ещё немного и девушка забилась в руках своего искусителя, кусая губы от переизбытка ощущений. Капитан понимал, что и сам уже на грани, но как мог оттягивал блаженную разрядку для того, чтобы продлить мгновения их с Кондратьевой близости. Надо сказать, что девушка, будто бы разгадав его задумку, неожиданно отстранилась и с самым невозмутимым видом опустилась перед мужчиной на колени. Бухтеев не смотря на всю свою внешнюю уверенность находился в замешательстве, он и подумать не смел, что Анна Константиновна согласится на такое, а уж тем более сама проявит инициативу. По правде говоря минет был для капитана довольно будничной практикой, сопровождающей чуть ли не все его половые акты. Он без зазрения совести разводил на минет молоденьких пустоголовых девиц, но тех, к кому питал нежные чувства, он попросту стеснялся уговаривать. Собственно поэтому он и не стал просить Кондратьеву. Если не считать его непоколебимой уверенности в том, что она ни за что не согласится. Анна Константиновна же времени зря не теряла, и осторожно взяв в рот член любовника принялась ласкать его, то заглатывая полностью, то вновь вынимая. Капитан осторожно перебирал волосы девушки, слегка направляя, подсказывая, что нужно делать. Когда Бухтеев понял что до разрядки остались считанные секунды, он мягко отстранил начальницу, уж очень ему не хотелось заставлять девушку давиться спермой против воли. Однако, Кондратьева, вновь решила помочь мужчине и ловко лаская языком головку полового органа, довела Виктора до оргазма. – Что же ты творишь... – на выдохе произнëс Бухтеев, понимая, что спустить может только в услужливо подставленное горло начальницы. Возможно, в иной ситуации он бы так не поступил, но его уже много месяцев слишком прельщала эта перспектива, чтобы отказаться сейчас. Капитан заботливо провел рукой по волосам девушки, которые порядком растрепались во время занятий любовью, а затем мягко помог ей подняться на ноги. Неожиданно раздался скрип двери допросной. Анна вздрогнула. Это могло означать только одно, все это время за ними точно наблюдал кто-то из оперов. Хорошо, если не все сразу. Ведь добрая часть сотрудников была в допросной во время этого балагана с фальшивым опознанием. – Они всё видели... Какой ужас! Как я теперь покажусь им на глаза? – девушка испытывала сильнейшее замешательство. – Аня, успокойся, прошу тебя. Среди наших оперов нет ни одного человека, который хоть сколько-нибудь страдает ханжеством. –Да как ты не понимаешь, – сама не зная почему, Анна заговорила с подчиненным на ты. Хотя вовсе не планировала этого делать, даже после того, что произошло, – Они ведь теперь будут надо мной насмехаться. – Не будут, – уверенно заявил Бухтеев, – Я не позволю. Услышав эти слова девушка немного успокоилась и позволила поцеловать себя перед тем, как собралась покинуть кабинет, дабы поскорее уйти из отделения милиции. Благо сегодня Виктор не позволил ей этого сделать. По крайней мере в одиночестве. Потому как у входа в ОВД еë ждала машина за рулем которой был Бухтеев. И хоть Анна и сказала в самой строгой форме на которую только была способна после случившегося, что подобное поведение возможно только сегодня, капитан и этому был рад. Ведь начало положено, а завтра он придумает новую уловку, и если понадобится, то не одну, для того, чтобы быть как можно ближе к своей возлюбленной. Да, и сама Кондратьева возражать не будет. Просто не сможет. Но это будет завтра, а сегодня они просто счастливы. Наконец-то.